Тонкая грань. Новая версия)))))

— Он такой классный, мам! Он сворачивает крылья и раскрывает, может поднимать и опускать их! У него подвижные пластины на хвосте, и лицо… такое доброе!

— У дракона-то?

— Да-а! Он вообще на кошку похож! Голова у него и крутится, и вертится, как у совы, почти на триста шестьдесят градусов!

— Может, на сто восемьдесят?

— Ну… не важно! Представляешь, мам, он слышит и понимает. Если соглашается, то кивает, если нет — мотает головой.

— Да что ты говоришь! — она снисходительно улыбнулась и потрепала светлые волосы сынишки.

— Ну, ма-ам! — потянул он капризно, но только понарошку, заулыбался, запрыгал, в попытке повиснуть у неё на шее.

— Антоша, перестань! — уворачивалась она. — Мы, вообще-то, в магазине. Вот людям интересно смотреть, как взрослый парень у матери на шее виснет!

— Ты же говорила, что я не взрослый! Что я буду взрослым, когда мне будет девять.

— И что, ты собираешься все две недели висеть у матери на шее?

Она взяла его за руку и повела к выходу из торгового центра.

— Мам, давай ещё посмотрим! Пожалуйста!

— Антоша, он стоит три тысячи! А у нас ипотека, забыл?

— Да, помню, помню… Хоть пять минут!

— Ладно, иди. Я тебя здесь подожду.

Антон на цыпочках подошёл к полке с игрушками.

— Ага! Ты меня не заметил! — ликовал он.

Дракончик кивнул и улыбнулся, демонстрируя ряд остреньких зубиков.

— А знаешь, почему? Я зашёл с левой стороны, там у тебя слепая зона. Помни про это! В другой раз может подкрасться враг!

Антон бережно взял дракончика в руки, ласково погладил под круглым подбородком, осторожно сунул мизинец в щель рта.

Раздалось резкое шипение.

Стоящая рядом пожилая дама вздрогнула от неожиданности, чуть не выронив из рук капризного пупса, которого до этого придирчиво разглядывала.

— Мальчик! — взвизгнула она. — Нельзя играться, пока не заплатил! Где твоя мама?!

— Там, — пролепетал Антон.

— Поставь игрушку и иди к ней, а то я продавщицу позову!

Антон послушно вернул дракончика на место, тот возмущённо замотал головой. Мальчик вздохнул и поплёлся к выходу.

— Возьми меня с собой! — услышал он гортанный голос и замер.

— Такого точно не может быть! Это же не говорящая игрушка!

— Я — не игрушка! Я твой дракон. Не уходи, человечек, не бросай меня!

Заворожённый, Антон вернулся. Дракончик сверкнул глазищами, часто задышал, высунув бархатный язычок. Противной старухи нигде не было видно. Антоша не помнил, о чём думал в тот момент. Он быстро расстегнул рюкзачок, сунул дракончика внутрь, но, сделав несколько шагов к выходу, решительно вернулся обратно, достал игрушку и посадил на место.

— Так нельзя! — сказал он дракону и, чуть ли не бегом, кинулся прочь.

Вдруг кто-то ухватил его за руку.

— Постой! — вредная старуха появилась, как из-под земли. — Эй, девушки, куда смотрите?! Он у вас игрушку украл!

Всё похолодело внутри! Он хотел крикнуть, что поставил дракона на место, но язык не слушался. Ребёнок молча смотрел, как продавцы перебирают его рюкзак. Уши горели, на лбу выступила испарина. Но тут уже дракончик неожиданно зашипел на полке и гневно замотал головой.

— Маша! Игрушка на месте! — крикнула девушка-продавец, осматривая полку.

Та молча вручила рюкзак Антону и, пряча взгляд, вернулась за кассу.

Антошка сломя голову выбежал из магазина.

— Ты чего? — спросила мама, когда подбежавший сын уткнулся ей в плечо. — Вот привет! Из-за игрушки реветь будем? Всё тогда, больше никаких «пяти минут»!

— Я больше и не пойду сюда! — пробурчал Антон.

На следующий день, возвращаясь из школы, они с Матвеем, лучшим другом с самого детского сада, остановились у киоска с мороженным.

— Ты какое будешь? — спросил Матвей, глядя на витрину.

— Фруктовый лед! А ты?

— А я — «Серебряную пулю»! — прокричал Матвей и сделал вид, что стреляет из невидимого пистолета.

Антон игриво уворачивался.

— Ты чего тут?! — раздался знакомый окрик.

Из окошка злобно глядела та самая старуха, схватившая Антона в магазине. Мальчик не верил собственным глазам!

— Ну! — напирала бабка-продавщица. — Ты покупать будешь? Или как вчера, воровать станешь?

Испуганный Антон кинулся прочь.

— Антоха! Ты куда? — понеслось в след недоумение Матвея.

Самым отвратительным оказалось, что эта бабка жила где-то поблизости. В это невозможно было поверить, но в воскресенье Антон встретил её во дворе. Она согнала его с качелей и посадила своего пузатенького внучка лет шести.

— Не играй с этим мальчиком, Глебушка! — специально на весь двор поучала она внука. — Он, Глебушка, вор, по нему колония плачет.

— Бабуска, а сто такое колония?

— Это, Глебушка, тюрьма такая. Туда воров сажают и бандитов. Вот его туда и посадят. Не играй с ним! Дай сопелки вытру.

Весь выходной Антон просидел дома, смотрел в окно, как мальчишки играли в футбол. Приходил Матвей, звал гонять на роликах. Но бабка всё сидела на лавочке, и Антон не пошёл.

Невероятно! Кошмарная старуха жила в его подъезде! На следующий день она наорала, что он набросал фантиков и исписал стены в лифте. Грозилась пойти жаловаться родителям.

А вечером раздался звонок.

— Мам, телефон!

— Что, Антоша? Я не слышу! — кричала мама с кухни. — У меня вода шумит.

Антошка сам взял трубку.

— Квартира Марусовых? — раздался в трубке до ужаса знакомый голос.

— Да, — пролепетал Антон.

— А-ах, это ты! А ну-ка, позови мать! Ты стекло в подъезде выбил, пусть теперь платит, а то я в милицию заявлю. Там тебе и про воровство в магазине припомнят.

Антон невольно разжал пальцы.

— С кем ты там? — мать выглянула в коридор.

Трубка телефона раскачивалась на проводе, противно воя длинным гудком. Дверь в Антошину комнату со стуком захлопнулась.

Старуха просто преследовала Антона — караулила его по дороге из школы, поджидала в подъезде, в лифте, на площадке. Она обвиняла его во всевозможных гадостях — орала, что он испортил домофон, поломал качели, разбил лампочку в подъезде, накрошил пенопласта в песочнице…

— Конечно, что с вора взять?! — сокрушалась она. — Пора в милицию звонить.

Однажды Антон пытался полунамёками узнать у мамы, не видела ли она противную соседку, но мама не поняла, о ком идёт речь.

— Тебя кто-то обидел? — встревоженно спросила она, и складочка пролегла между бровями.

Антон посмотрел на складочку. Она ему никогда не нравилась.

— Нет! — замотал он головой и поцеловал мать в щёку.

— Не пойму, что с ним творится! — жаловалась мама отцу.

— Избаловала! — ответил тот.

— Он какой-то несчастный последнее время, подавленный!

— Сколько?

— Что? — переспросила она, но тут же сама поняла своего немногословного мужа. — Дракон-то? Три двести!

— Мать моя! — закачал головой отец. — Ничего себе, игрушечка!

• Во-во!

В школе Антон чувствовал себя в относительной безопасности. Сюда бабка пробраться ну никак не могла! Антон часто размышлял на эту тему и находил ряд доводов, которые вполне убеждали его, что бабке здесь делать совершенно нечего. Во-первых, Глебушка её сопливый, явно пока ещё ходит в садик. Во-вторых, охранник, дядя Юра, сюда никого из посторонних не пускает. Антон даже спрашивал у него про это, чтобы знать наверняка. Дядя Юра заверил, что проверяет паспорт каждого. Пускает только родителей или, только по договоренности с директором, других там всяких директоров, учителей, кому в школе что-то нужно. А посторонним даже турникет открывать не будет. Антоша порадовался. Он представлял, с замиранием сердца, как бабка будет рваться через турникет, а они с дядей Юрой будут смеяться и не пускать её.

Как выяснилось, рано Антоша радовался.

На второй перемене все скакали, бегали, визжали, хоть Галина Николаевна и запрещала. Но она же ушла в учительскую, поэтому Антон тоже скакал и бегал, пока вдали коридора не мелькнул знакомый силуэт в красном пальто. Мальчик замер, остановился, как вкопанный. Матвей, гнавшийся ним во весь опор, налетел на него. Оба чуть не упали.

— Антоха, ты чего? — спросил красный, запыхавшийся Матвей.

Друг не ответил. На негнущихся ногах он, как на привязи, пошел вслед удаляющейся фигуре.

— Как?! Как могло такое случиться? — не понимал Антоша. — Ведь дядя Юра говорил…

Охранника на месте не было.

— Всё понятно, — обреченно вздохнул Антон и дальше пошел за бабкой. Он сразу понял, куда она направилась. Конечно, к директору! К Тамаре Степановне! Она, наверное, даже её какая-нибудь знакомая, соседка по даче, например. Просто, сделала вид, что идёт к своей старой подруге на работу поболтать, а сама будет врать про Антона.

Хотя, почему врать? Она наверняка, видела, как он клал дракончика в сумку. Что же она не видела, как он его возвращал обратно?! Будет теперь из принципа доказывать, что она права, раз в магазине у нее это не получилось.

С этими мыслями он подошел к кабинету директора, протянул руку, чтобы постучаться, но дверь сама распахнулась ему на встречу.

Тамара Степановна не могла понять, почему Антон Марусов, ученик второго «Б», обычно тихий и дисциплинированный мальчик, бьётся в истерике, кричит что, ему не верят. Перепуганная учительница ситуацию прояснить не могла, любые конфликты отрицала. Дети растерянно пожимали плечами. Никто не мог вспомнить, из-за чего так расстроен мальчик. В ссоре никто не признавался.

Антона еле успокоили, вызвали родителей телефонным звонком. А пока они наперегонки неслись в школу со своих работ на другом конце города, Антошу отправили в кабинет к школьному психологу.

— Здравствуйте!

Молодая девушка-психолог нехотя отложила телефон. Гаджет тут же оповестил её щелчком, что пришло сообщение. Она недовольно поджала губы и выключила звук.

— Проходи! Садись!

Антоша сел на краешек стула, который заняла объемная сумка.

— Да не сюда! Разве не видишь? Тут вещи.

Антоша встал. Второй стул был массивный и стоял в другом конце кабинета. Мальчик взял стул и неловко пошёл с ним к столу специалиста.

Девушка-психолог шумно вздохнула. Пока Антоша корёжился с неудобным стулом, успела ответить на сообщение.

— Подрался?

— Нет, — пролепетал Антон.

— Двоек нахватал?

— Нет, я на пятерки учусь.

— Молодец, — она покосилась на телефон.

Антоша невольно проследил за её взглядом. На экране высветилось: «Анастасия Сергеевна! Не верьте ему! Он вор!»

Антоша побледнел и одним махом скинул телефон со стола на пол. Психолог вскрикнула, Антон разрыдался.

Спустя четверть часа в школу принеслась встревоженная мама. Испуганная Анастасия Сергеевна передала ей из рук в руки всё ещё плачущего Антона и визитку Вяземского Игоря Евгеньевича, специалиста по детским неврозам, у которого в прошлом году писала диплом.

Приём у Игоря Евгеньевича оказался платным и не дешёвым, но в семье это даже не обсуждалось.

Больше всего Антоша боялся, что бабка уже каким-то образом успела обработать и платного доктора. Но, когда посмотрел в его добрые глаза, понял, что не успела, и с облегчением вздохнул.

Игорь Евгеньевич похвалил Антошину стрижку. Мама заказала парикмахеру выбрить Антону на висках модные дорожки. А доктор рассказал смешной случай. Он в детстве пошёл стричься. Когда половина головы была выбрита, в парикмахерской отключили свет. И они с мастером три часа сидели в ожидании электричества и грызли ванильные сухарики.

— Угощайся! — Игорь Евгеньевич вынул из стола пачку сладких сухарей и сам тоже аппетитно захрустел.

— Спасибо!

Сухарики и Антону пришлись по вкусу. Игорь Евгеньевич предложил порисовать для выставки в его кабинете. Антон согласился. Только рисовать надо было особым способом. Это называлось очень смешно — кляксография. Доктор объяснил, что можно брать любые краски, соединять их на листе, а потом дуть на пятно через пластиковую трубочку.

Антон выбрал синюю краску, примешал к ней свою любимую — желтую, подумал, добавил красной. Подул на пятна. Было весело. Краски растеклись, расплылись, причудливо смешались.

—Что ты видишь? — тихо спросил Игорь Евгеньевич.

Антоша поглядел на цветные кляксы и увидел, как дракон уже наполовину проглотил мерзкую бабку в красном пальто. Из пасти смешно торчали ноги.

— Цветочки! — ответил он доктору.

Игорь Евгеньевич засмеялся, сначала тихо, потом всё громче и заразительнее. Антоша улыбнулся и тоже стал смеяться. Ему было смешно глядеть на бабку, потешно дрыгающую ногами в пасти дракончика, смешно от того, что он назвал это — «цветочки».

— Антоша, — Игорь Евгеньевич по-доброму прищурил глаза.— Давай-ка, рассказывай, а то мама уже долго ждёт. У нас с тобой хотя бы сухари есть, а она сегодня без обеда.

И Антон рассказал.

Доктор слушал внимательно, не перебивая, до самого конца, смотрел безотрывно, совсем не улыбался. Когда Антоша закончил, доктор почему-то поблагодарил его и пожал руку. А ещё сказал, что постарается найти пожилую женщину из магазина и убедить её, что Антон вовсе не вор, а честный мальчик.

— Ты позволишь поговорить с твоей мамой? Она волнуется, я хочу объяснить ей, что всё в порядке.

Конечно же Антон позволил.

— Юлия Васильевна, понимаете в чём дело, ситуация серьёзная.

Женщина встревоженно нахмурила брови.

— На лицо начало детского невроза, спровоцированного стрессовой ситуацией.

— Какой ситуацией?

— Скажите, Юлия Васильевна, Антоша вам рассказывал о случае в магазине?

— М… ничего особенного. Он очень хочет игрушку. Дракон такой. Но он же не маленький ребенок!

Доктор усмехнулся.

— Понимаете, Юлия Васильевна, сейчас Антоше необходимо… просто необходимо пребывать в состоянии внутреннего комфорта и счастья. Вы понимаете, о чём я?

— Понимаю, доктор. Но что же делать? Это очень дорогая игрушка.

— Придётся купить! — слова прозвучали так убедительно, что развеяли последние сомнения Юлии Васильевны по поводу пустых капризов сына.

— Вы позволите, я отлучусь на минутку?

Доктор вышел к администратору, о чём-то переговорил. Когда вернулся, выписал рецепт на ромашковый чай для Антона, весело попрощался с посетителями. Он дал Антону свою визитку, велел звонить в любое время дня и ночи, в случае чего, и хитро подмигнул.

Денег за прием с Юлии Васильевны не взяли, администратор сослалась на личное распоряжение Игоря Евгеньевича. Юлия Васильевна хотела было вернуться в кабинет и объяснить, что деньги-то у неё, конечно, есть, и совсем не нужно так уж… Но в кабинете у доктора уже был другой ребенок, и ей настойчиво рекомендовали приёма не прерывать, либо подождать, либо записаться на другой день.

День рождения был — что надо! Папа водил всю ораву на мультик, потом они в парке катались на каруселях, прыгали на батуте и лазили по канатной дороге. Мама испекла большущий торт, а свечки на нём гасли и вспыхивали опять. В результате — все гости задували и загадывали желания.

Антону подарили футбольный мяч, гигантские мыльные пузыри, 3-D пазлы, а Матвей — свой воющий меч. Антоха обнял друга, чуть не раздавил.

— А это что за коробка? — спросил Матвей, высвободившись из объятий.

— Где?

— Вот, под столом.

Он был такой классный! Когти на лапах сами выпускались, если дотронуться до брюшка, и втягивались, если погладить спинку.

— А глаза у него в темноте светятся! — взахлёб рассказывал Антон друзьям. — Полезли под кровать, покажу! Думаете, там диоды? Нет! Он берёт энергию солнца и освещает путь в ночи!

С драконом играли все, до девяти вечера. Уходя, договорились в воскресенье продолжить.

Антон проводил гостей. Счастливый до невозможности, расцеловал родителей, познакомил с питомцем. Каждый по очереди доверчиво совал палец в пасть, острые зубики тут же втягивались, раздавалось приветливое шипение. Вместе смеялись и радовались. Папа долго не выпускал дракона из рук, все его умения потешно называл «примочками» и запускал много раз. Мама поцеловала дракончика на ночь.

Игру прервал звонок в дверь:

— Я сейчас! — Антон кинулся открывать. — Это, наверное, Матвей что-то забыл.

Родители переглянулись:

— Ты слышал?

— Нет!

— Опять бейсболку оставил? — посмеялся он над другом ещё не до конца открыв дверь, но вместо Матвея на пороге стояла настырная бабка.

От неожиданности ноги стали ватными, а голову сдавило, словно тисками. Сквозь шум в ушах он слышал, как старуха вопит на весь подъезд, что наконец-то поймала вора.

— Вы поглядите, вот она игрушка — в руках у него! Ну, всё! Милиция! Милиция-а! — и с силой дёрнула дракончика у мальчика из рук.

Какой он всё-таки классный! В миг раскинулись сильные крылья, мощные задние лапы подкинули вверх упругое тело, сильные передние взрыли воздух перед собой. В один взмах он взлетел над головой мерзкой старухи, та даже присела! Дракон сделал крутой вираж под самым потолком и…

Про дальнейшее Антону хочется думать, что, пока он зажмурился, навязчивая старуха всё-таки успела убежать. А ночью быстро-быстро собрала вещи и навсегда переехала из их дома, а, может быть, даже из города.

— Ведь правда?!

Но дракончик каждый раз упрямо мотает головой.