Но я действительно красивее всех — я же вижу! Глава 79 из романа "Одинокая звезда"
— А теперь новость. С завтрашнего дня в старшей группе будут проводиться уроки − по два часа в день. Будем готовиться к школе: учиться читать, писать и считать.
— А мы что будем делать? — спросил Гена. — Мы с Леной давно умеем и писать, и читать, и считать. А Лена даже знает математику за третий класс. И Марину Башкатову мы уже научили.
— А вы будете помогать тем деткам, у которых с учебой не получится. А иногда, может, и учительницу замените. Она ведь не только у нас будет работать. Если занята будет или, не дай бог, заболеет. Я помню, как Леночка в прошлом году учила ребят читать, − у нее очень хорошо получалось.
— Еще бы, — подтвердил мальчик, — у нее ведь и мама преподавательница, и тетя. Знаете, у нее мама профессор. Она ужасно умная! Книжки пишет. И статьи в журналы.
— Конечно, знаю. Только не надо говорить "ужасно умная", можно сказать "очень умная". И дочка у нее тоже большая умница.
— И красавица! — добавил Гена.
— И очень красивая, — согласилась Татьяна Васильевна, — но ты заметь: у нас все девочки красивые. Некрасивых нет. Какая Ирочка хорошенькая — просто глаз не оторвать! А какие у Шурочки косы! А у Настеньки Селезневой какие ямочки на щечках, когда улыбается, − так и хочется их чмокнуть! Нет, у нас все девочки — прелесть!
Все равно Лена красивее всех, упрямо подумал Гена. Но возражать не стал. Пусть лучше он один это понимает, чем все. Меньше приставать к ней будут.
Но к его великому сожалению, красивые девочки, и особенно Леночка, нравились не только ему. И в группе, и во дворе возле нее постоянно крутились мальчишки разных возрастов. Даже в провожатые набивались. И чтобы отстоять свое единоличное право на ее общество, Гене частенько приходилось пускать в ход кулаки. Вот где пригодилось ему знание приемов, полученных на секции и у Отара. Не раз и не два пацаны с разбитыми носами и подбитыми глазами с ревом бегали жаловаться воспитательнице и бабушке на Генино рукоприкладство. Но он упорно твердил, что защищал Леночку от их приставаний.
Отголоски этих битв доходили и до Ольги. Она понимала, что следует приструнить драчуна, − но ей очень не хотелось это делать самой. Ольга считала, что напрямую вмешиваться в детские отношения взрослым не следует. Надо чтобы Гена сам пожалел побитых мальчиков, почувствовал чужую боль, как собственную. Чтоб испугался исключения из секции и ссоры с Леной. Чтобы сам понял, что так делать нельзя. А от простых выговоров и наказаний он ведь не изменится — только затаится на время, а затем примется за прежнее.
Ольга была убеждена, что влиять на поведение ребенка можно только воспитанием. Не угрозами и запретами, не криком и подзатыльниками, а воспитанием. Воспитанием прежде всего чувств — ведь именно они управляют поступками человека в любом возрасте. Поэтому она пересилила желание призвать маленького ревнивца к порядку, решив поручить это самой виновнице его выходок. Но, понаблюдав за дочкой, Ольга с огорчением поняла: Лене, может быть втайне от нее самой, нравится, что вокруг нее разыгрываются такие нешуточные страсти.
Это открытие огорчило Ольгу значительно сильнее Гениных выходок. Оно означало, что девочка уже почувствовала силу своей красоты, поняла, каким грозным оружием владеет. А ведь она, Ольга, так старалась внушить дочке, что главное — не красивая внешность, а красота души. Выходит, плохо внушала.
— Но я же не виновата, что им всем нравлюсь! — недовольно возразила Лена в ответ на Ольгины упреки. — Что же мне, прогонять от себя всех мальчиков, что ли? Я ведь не Гена. Он вчера стукнул Славика, когда тот назвал меня самой красивой девочкой в садике и сказал, что хочет со мной дружить. Я за это с Геной даже поссорилась. Но я действительно красивее всех — я же вижу!
— Нашла чем хвастаться! — Впервые в жизни Ольге захотелось шлепнуть дочку по мягкому месту. — Это что, твоя заслуга? Это заслуга твоего папы, а он тебя за такие слова не похвалил бы! Наоборот, очень огорчился бы, услышав их. Твой папа пользовался своей красотой во благо — он одной улыбкой мог погасить любую ссору. Люди тянулись к нему, потому что знали: он всегда заступится за слабого, за несправедливо обиженного. А ты что делаешь? Почему не останавливаешь Гену? За что он ударил Стасика Савина? Его мама вчера жаловалась воспитательнице.
— Стасик хотел сесть рядом со мной, а Гена уже сидел там. Мы на скамеечке сидели. Тогда Стасик сел сверху на нас и стал отпихивать Гену от меня. Гена ему как дал! — он аж покатился. И сразу реветь.
— А почему он с другой стороны не сел?
— Так ведь там уже сидел Саша Оленин.
— Что, Саша Оленин уже не дружит с Ирочкой? Снова за тобой хвостиком ходит?
— Нет, он теперь и с Ирочкой, и со мной. Когда Ирочки нет, он мне говорит, что я лучше ее. А когда она рядом, он ей улыбается. Ирочка с другой стороны от него сидела.
Вот двуличный, покачала головой Ольга. Что из него вырастет? Но как же ей объяснить, что ссоры надо гасить, а не разжигать?
— Лена! — Она постаралась придать своему голосу как можно больше убедительности. — Ты не должна позволять Гене пускать в ход кулаки. Это очень серьезно! Как ты будешь себя чувствовать, если он кого-нибудь покалечит? Из-за тебя. Ты только представь себе это!
— Мама, они все время дерутся. И не только из-за меня. Прямо петухи! Только воспитательница за дверь, как сейчас же драка.
— Но вы, девочки, должны их мирить. И не допускать драк. Это же ваша прямая обязанность!
— А как не допускать? Разнимать их, что ли?
— И разнимать! А что? Втроем или вчетвером разве не разнимете?
— Да? Еще тебе же и достанется! Нет, я их разнимать не полезу, спасибо. Некоторые уже пробовали.
— Тогда договоритесь не играть с теми, кто первым задирается. И не дружить с самыми заядлыми драчунами. Может, им скучно станет и они уймутся.
— Ладно, попробую. Но как быть с Геной, я не знаю. Он когда дерется, уже ничего не соображает. К нему тогда обращаться бесполезно.
— Пригрози, что перестанешь с ним дружить. Помнишь, как было на море? Пригрозила и он сразу помирился с Ревазом и Джаватом. Еще и как потом подружились.
— Здесь совсем не то. Я ему говорю, а он через пять минут забывает. Что же мне, в самом деле, с ним не разговаривать? У меня не получается.
