ПМС. Рассказ в стихах

Эпиграфом анекдот:

— Чем закончилась твоя ссора с женой?

— Утром на коленях приползла.

— Чо сказала?

— Вылазь, я уже успокоилась.

Ну, чуть больше обычного завис в «Доте»,

А тут вдруг по комнате тигрицы броски!

И зарядила, как в старом том анекдоте:

«Почему под ногами все время носки?!»

Как только в стрелялки за комп присяду,

Ощущаю вселенское воплощается зло!

Будто расстрел огнемечущим взглядом,

Как в «Танках», не увернулся, не повезло!

В нашей однушке особенно некуда деться,

На головах друг у друга висим на виду,

Вроде и шалаш для влюбленного сердца!

Но порой не в раю словно ты, а в аду!

— Нужна расслабуха после трудной работы.

Ну, что же ты злишься, немного же поиграл?!

Еще утром была она воплощеньем заботы,

Такой нежной в постели проснулась с утра!

— А ну, а ну, опять эта песенка вечная!—

Подлетела, и взгляд ее бьет, словно плеть.

— Ой, пашет он, такая я вся обеспеченная!

Прямо бабками завалил меня, офигеть!

Глаза окатили волной леденящего холода:

— Прямо вся у него плаваю я в шелках!

И совсем непонятно, без всякого повода,

Заблестели слезинки на красных щеках!

Возражать бесполезно, не тот это случай.

Про себя же устало: «Не баклуши же бью!

Ты вот такая вся умная подумала б лучше,

Насколько сама создаешь здесь уют?»

Ну, как же с ней иногда нелегко мне!

Прямо обручем давит внутри все тесней.

Кричит: «Мамочку свою еще вспомни!

Какая никудышная я в сравнении с ней!»

— Блин, штампы одни! Что, из журналов?!

Когда я о маме именно так вспоминал?!

Отвернулась, на время спокойнее стала.

На ровном же месте выдумана вина!

И вдруг по квартире задвигалась быстро,

Шипит раздражено, тычась во все по пути,

Будто в комнате из ракетницы выстрел,

И огненный шарик пытается выход найти.

Вот четко раз в месяц по графику убогий я,

Начинает кромсать все внутри без ножа,

Я понимаю, что женская это физиология,

Но неужто себя невозможно сдержать?!

Ну, чувствую, сам на последнем пределе,

Вот дни эти вырви из жизни и брось!

Стараюсь спокойней: «Давай в самом деле

Какое-то время покантуемся врозь?»

И тут прямо выстрел рванул в мортире!

Слюна вылетает, искрой бикфордов шнур!

— Напомни еще, что в твоей я квартире!

Давай прогони меня, ждешь чего, ну!

Кажется, залепит сейчас мне затрещин:

— Какой же ты все-таки настоящий гад!

Пошел же ты на фиг! Собираю вещи,

И никогда в это место не ступит нога!

Впрочем, вещи особо трогать не стала,

В кухне церковный кастрюль перезвон,

Думаю, пусть кофечек успокоит сначала,

Зашел, кофе варит, но мне: «Выйди вон!»

Опять замирание на короткое перемирие,

А потом истеричный из кухни гром:

— Опять эти бэчики! Вонь же в квартире!

Прошу же в окно их кидай, не в ведро!

А так вот уж полным уселся придурком,

Это уже откровенно клинический бред!

Прикол, что из всех там лежащих окурков,

Ее лишь валялись окурки в ведре!

Всё, раз пошли уж из всех артеллерий,

Сейчас из гаубиц будет ответный бой!

Стою, и злость свою лбом забиваю в двери.

Но мужчине пристало оставаться собой!

Просто чувствуешь крайним себя идиотом!

Всего раструсила же, все кости перебрала.

А в сердце впервые чувствую ноет что-то,

Без всяких метафор воткнута внутрь игла.

О женских энергиях толковала мне утром,

Как друг друга сливает нас в энергетике ци.

А сношает мозги сейчас, та еще Камасутра!

Казанова с де Садом безропотные юнцы!

Ну, вроде затишье минут уже двадцать…

Кофе штука проверенная же, берет свое.

Как в вакууме космоса начинает казаться

Что вокруг кузнечиками тишина запоет.

Вышла задумчивой, уже без скандала.

Апгрейд новой платой с прошивкой «Покой».

Уткнулась в плечо мне: « Я что-то устала.

Весь день как потерянный, весь никакой!»

Коды в мозгах ее, словно словили вирус,

И на кухне в программе она чистила глюк.

— Может погода виной, вечная сырость!

Не дуйся, мой милый, тебя же люблю!

Но процессор устроен мой менее ладно,

Трясет меня просто, ведь душа не в броне,

Дрожь мою чувствует: «Что-то прохладно.

Обними меня. Зябко немножко и мне».

У меня, извините, тоже имеется гордость!

Отстранил ее жестко, в кухню надуто ушел.

Пару минут и на цыпочках, чистая кротость!

Вошла в чем-то легком почти нагишом.

На колени залезла, ищет удобней позицию,

Смотрит заискивая, морщит так мило нос,

Про себя же думаю, милая, так не годится!

Мне так быстро настрой поменять не дано.

— А ты у меня все-таки самый классный!

Обними, ты умеешь уютно так обнимать!

Извини, наорала тут, дура я, очень напрасно.

Что-то щелкнуло, будто слетела с ума.

И тепло так: «С тобою посижу тут немного.

Голова что-то тянет, надо бы подремать».

Я аккуратненько так уже, боюсь ее трогать.

Не сбойнул бы удавшийся переформат.

Ого, таки спать собирается, не иначе!

А у меня нога затекла, и тянет немного бок.

— Давай, — говорю, — Отнесу на диванчик.

— Ой, останемся, хорошо тут с тобой!

Ну, думаю, тебе хорошо, ведь сверху ты,

А я валяюсь внизу, как ватный матрас!

Легла изломом, как памятник свергнутый.

Похоже матрасом останусь тут до утра!

Но не смогу быть долго в такой я позе!

Дождусь, как заснет, отнесу на диван,

Перед сном бы рюмашку в лечебной дозе,

Разболелась некстати и моя уже голова.

Принимая снотворное заоконного гула.

На мне приспособилась, обретая покой.

По-детски сопя, уже незаметно уснула,

На груди моей, к сердцу припавши щекой.