Однажды в обители

  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Ангелина Руденко
Однажды в обители
Аннотация:
История о том, как два человека обрели счастье
Текст:

Она сидела на диване и отрешенно смотрела на картину: голубые купола какого-то небольшого монастыря, скрывающиеся за лысыми деревьями и снежными макушками. Эта картина висела над пианино уже 5 лет, с того момента, как семья Веры переехала на новую квартиру. В ней не было ничего необычного, просто снег, просто лес и просто церковь.

Через неделю у Соколовой был ответственный концерт. Полгода назад она победила в танцевальном конкурсе, и за это теперь ее ждало выступление в Кремлевском дворце съездов. Тысячи человек зрителей, папарацци, и она одна на огромной сцене.

Вера танцевала с детства. Как только она родилась, ее гибкости не было предела - могли завязать узлом, а она и не пикнет. Когда у молодой, счастливой мамы родилась дочь, жертвовать здоровьем ребенка она не захотела. Как ее не уговаривали друзья и приятели отдать дочь в большой спорт и сделать гимнасткой, ее дочка пошла в обычную танцевальную студию. Но Верке этого хватало. Танец был частью ее души, и все, о чем мечтала девочка, выливала в своих пластичных движениях.

Сейчас родители были на работе, а Вера сидела и думала. Как она может выступать в Кремле? В любом танце она переживала каждый момент, отдавала всю душу зрителям. Но как она могла поделиться тем, чего ей самой не хватало? В последнее время с девочкой что-то творилось. Она не чувствовала себя собой. Внешне все оставалось как прежде, но она перестала переживать. Нет, если ее что-то раздражало, она кричала, если ее обижали, она расстраивалась. Но это было не то. Вера не чувствовала себя в своем теле. Девочка научилась полностью отдаваться прошлому и не успевала побыть в настоящем. Такое безразличие к жизни она еще никогда не испытывала, и что бы ни делала, не могла от него избавиться.

Как вдруг эту сумасшедшую тишину, доводящую до головной боли, раздумья и тяжелый взгляд, остановленный на картине, прервал телефонный звонок.

- Верка, привет!

- Привет, Оль.

Лучшая подруга Соколовой умудрялась позвонить именно тогда, когда надо.

- Я «такая радая», угадай, что произошло? Не, я знаю, ты не догадаешься, поэтому я сама скажу: нас с тобой на день рождения пригласили.

Ольга была в своем репертуаре. Вера повеселела и, поставив на громкую связь, начала заваривать чай.

- Ну кто?

- Ни за что не догадаешься! Валик!

- Вали-и-к???!!!

Валентин был мальчик из параллельного класса. Он пришел только в начале этого года и учился в их школе всего пару месяцев. Но за такой короткий срок он стал самым популярным мальчиком. Но для Веры Валик казался очень пафосным и даже пустым. Девочка не понимала, что все находили в этом человеке. Особенно ей нравилось, когда про Валика говорили «настоящий друг». Какой он друг? Он даже если и помогает кому-то, то смотрит, много ли ребят его увидят и похвалят.

- А обязательно идти? – спросила Верка. Вот чего-чего, а к Валентину Гонтарю ей на день рождения идти не хотелось.

- Ты чего? Там всего 15 человек будет. Представляешь, какая мы элита, раз он нас пригласил.

Элитой Вера себя точно не считала. Она любила своих одноклассников. У нее были прекрасные отношения почти со всеми ребятами из других классов. Верка была простая девочка. С ней было не сложно найти общий язык, она не выкрутасничала, как «современные девчонки», но и тихоней сложно было ее назвать. Она была такой, какой себя ощущала. Весь 9 «Б» ценил свою Соколову, и был горд, что это их одноклассница.

А вот ашки были людьми абсолютно другого типа. Учителя боялись испортить свой любимый «Б» класс, поэтому всех новеньких на эту параллель отправляли в «А». Там учились ребята разного возраста, недавно пришла даже пара второгодников. С ними Вера не особо имела дела. Правда, всех остальных школьников на этот горемычный 9 «А» так и тянуло. Младшеклассницам казалось рекордом, если с ними заговорит, какой-нибудь ашка. Что уж тут и говорить о Валике. Оля тоже считала, что их параллельный класс ничего себе такой и любила потусоваться в их компании. Таких предпочтений подруги Верка не понимала и единственным нормальным мальчиком из этого класса считала Костю, но как назло с ним-то она не общалась, хотя хотела бы. Он пришел тоже только в начале этого года, вместе с Валиком, но таким востребованным, как его одноклассник, не был.

- Вера, ну пошли, весело же будет!!! – не сдавалась подруга…

- Оль, я не хочу. Они опять пить и курить будут, та ну... Пошли лучше в кино с нашими сходим. Вот ребята билетов на всех купили.

- Опять ты «наши, наши». Надоели уже…

Такого поворота событий Соколова не ожидала. Только 4 часа назад, когда они гуляли после школы, она говорил, что их класс самый лучший.

- Ну, Верка… ну только на часочек. Ну, пожалуйста, мы ненадолго пойдем… или я обижусь.

- Оль!

- Ну что? Ну можешь хоть что-то для лучшей подруги сделать.

- Так, не манипулируй. Я подумаю. А когда?

- В субботу вечером.

- Я еще не знаю планов на выходные. Если мы с родителями никуда не поедем, то так и быть, пойду, но на чуть-чуть…

- А слабо одной в городе остаться.

- Не слабо, я просто не хочу. Я и так маму с папой редко вижу, они работают, а я на кружках. И, вообще, не дави, а то сейчас Я обижусь.

- Ладно, ладно. Думай, я еще вечером позвоню.

- Ну хорошо, пока!

Вера посмотрела на часы. «Тьфу ты… тренировка, опять опаздываю на танцы. Представляю, что будет, если вовремя не приду» - причитала она в лифте, накидывая куртку и завязывая шнурки.

***

- Васнецов, стоять, - услышал Костя за своей спиной голос Валика. Мальчик выдохнул и молча повернулся.

- Чего тебе, - он так устал от своего одноклассника, что не хотел тратить сил на разговоры с таким человеком как Валентин.

- Мне ничего, а тебе сейчас будет бо-бо. Чего ты всегда за нами шляешься…

«Нами» Валик называл себя и еще двойку-тройку его «друзей».

- Ничего я не шляюсь. И не дождешься, чтобы я, как все, за тобой ходил...

- Ребят, вы слышали, - обратился Валентин к своим «друзьям», - по-моему, нашего одноклассника муха укусила, страх потерял.

- Та иди ты.

Костя сбросил с себя руки мальчиков, грозно посмотрел на ребят и ушел. Драться он не хотел. На прошлой неделе у них уже была одна стычка, из-за которой всех четверых поставили на учет в полицию. Тогда Костя и Валик договорились сражаться «один на один», но совершенно «случайно» на помощь Вале из-за куста вылезло трое его «друзей». Вчетвером они быстро уложили Васнецова, да еще и нос разбили, мало не покажется. С тех пор Валику Костя не доверял.

Васнецов пару раз надумывал уйти из класса «Валипоклонников», но никак не решался. Хотел даже перейти в «Б» класс, но подумал, что его и бешки не примут, да и Валик еще больше издеваться начнет.

Костя сам по себе был общительным мальчиком и очень быстро подружился со всей школой. Его любили 10 классы. Он был простым пацаном, без заморочек. И многие никак не могли понять, почему такой классный пацан как Васнецов не может разобраться с каким-то выскочкой Валиком.

Несмотря на неприятных одноклассников, Костя в школу ходил с удовольствием. Правда, в этом удовольствии всегда была ложка дегтя Валика.

Через два месяца он перестал сопротивляться. Будь что будет….

- Кость, ты чего такой грустный. Опять Валик?

Мальчику дома открыла дверь его старшая сестра.

- Да… - брат не хотел казаться нюней. Если он о чем-то и переживает, то переживет в себе.

- Да не боись. Ты ведешь себя, как мужик, горжусь тобой.

- И откуда, ты знаешь, что я веду себя как мужик?

- Ну… ты пришел грустный, значит опять Валик. Синяков нет, одежда не грязная и не порванная, значит вы не подрались. А раз ты ушел от драки, значит мужик. Умный мужик.

Мальчик широко улыбнулся:

- Да, умеешь ты факты подмечать…

- Ты сейчас должен, сказать: «Но, как, Шерлок Холмс?», а я отвечу: «Это же элементарно, Ватсон»

- И как ты с такими дедуктивными способностями не на следователя учишься, а на художника?

- Вовремя свое призвание не поняла. Теперь страдаю.

Мальчик усмехнулся, сестра взяла его в охапку, потрепала по длинной темной челке и повела в кухню накрывать на стол. Мама с папой уже должны были прийти с минуты на минуту, а стол еще не накрыт. К тому же сейчас решался главный вопрос: куда они поедут на эти выходные.

***

- Ну так что, Верка, идем на день рождение?

Оля была настойчива как никогда. Ей льстило то, что ее с подругой пригласил сам Валик! Девочка напряженно расхаживала по комнате. Она была уверена, либо убедит подругу пойти на день рождения, либо у Веры больше не будет подруги. Тем более, пару минут назад ей позвонил Валик и сказал, что их присутствие там обязательно. Ольга хотела было сказать, что у них возможно даже не получится завтра прийти, на что мальчик «Очень отчетливо и доступно» объяснил девочке, что если их там не будет, то они поссорятся… Объяснил так, что Ольга чуть не заплакала.

- Не знаю. Наверное, у меня на выходных тренировки будут по танцам. Я же в Кремле выступаю скоро, мне готовиться постоянно надо.

- В смысле не знаю? Вера! Ну ради меня! Ну ты же знаешь, как мне Валик нравится! Ну, умоляю тебя. Кстати…

Тут Олю осенило. «Точно! Можно сказать, что туда пойдет Костя! Она же давно хотела с ним познакомиться. А тут как раз повод будет!» - девочка не в первый раз почувствовала себя гением, но вспомнив, что получила тройку по литературе, поняла, что в 21 веке гениев не ценят и не понимают.

- Что, кстати?

- Там Васнецов, вроде как будет.

- Костя?

- Ну так пойдешь?

- Ладно, но только ради тебя.

Оля выдохнула и засияла от счастья. А потом тихо добавила:

- И Кости!

- Оля!!

- Все, все, спокойно, я же пошутила.

Теперь Вера во что бы то не стало, должна была пойти на день рождения. Дурацкие шутки Валика она потерпит, зато с Васнецовым познакомится… Неправильно это, когда единственный нормальный ашка не общается с Соколовой. Тем более тренер назначил ей тренировку на выходные, так что в Москве ей придется остаться на 100%.

***

- Как насчет поездки в монастырь на выходных?

Вся семья Васнецовых, традиционно раз в неделю собралась за большим столом.

- А что? Хорошая идея? Мне как раз к следующей недели нужно нарисовать пейзаж с церквями, будет классно не с интернета срисовывать, а вживую творить.

Мальчик нахмурился. По монастырям ездить он любил, его семья каждое воскресенье ходили в церковь, и вообще были вооцерковленными личностями, но… Как-то Костя этого не хотел. Два выходных убить на поездку туда-обратно и на день нахождения в самом монастыре… Там ни интернета, ни связи, наверное, не будет.

- Может не поедем?

- Ты чего? Костик? Тебе же всегда нравилось с нами ездить!

- Или у тебя какие-то другие пла-а-а-ны… - последнее слово сестра потянула так, как будто на что-то намекала. Но намекать-то было не на что…

- Нет. Я не знаю, как объяснить, просто так не хочется. Да и к тому же, мы пару недель назад и так уже в монастыре были, правильно ли это так часто ездить?

Мальчик всеми силами пытался отбиться от поездки. Оно может и хорошо, но не тогда, когда на душе так тоскливо. Даже не из-за Валика. Просто в сердце чего-то не хватало. Поняв, что от монастыря не отбиться, он смирился. «Ладно уж, раз ехать – то ехать». Мальчик вышел из-за стола и пошел к себе в комнату. В ней царил вечный беспорядок, ежедневно обрастая все большим и большим хламом. Чтобы расчистить свою комнату, старшая сестра сносила сюда всю ненужную ей утварь: у не умеющего рисовать Кости на столе красовались кисточки всех размеров, клячки и ластики. А у брата и на то, чтобы свои учебники прибрать, времени не хватало, а тут еще «подарки» от старшей сестры.

Скинув вещи с кровати на пол, мальчик начал собирать рюкзак. Васнецовым через 1,5 часа надо было выехать, чтобы хотя бы заполночь приехать в монастырь.

- Что может понадобиться?

Мальчик ходил вдоль по комнате и старался сосредоточиться. Взгляд должен был подсознательно остановиться на вещи, которая ему будет нужна. В итоге он схватил пару свитеров, учебник по истории и засунул их в рюкзак.

***

- О, наша дочерь пришла!

Дверь вышел открывать вечно веселый, бородатый папа-журналист. Тяжелыми шагами он вошел в коридор. Вера прыгнула к нему на шею.

- Как дела? – спросила девочка. На лице у отца отобразилась самая обычная улыбка.

- Смотря с какой стороны смотреть. – Вера нахмурилась. – Нет, все хорошо. Просто мне нужно в один монастырь съездить, для журнала про него статейку написать на выходных. Я предлагаю поехать всей семьей.

- Я за! – поддержала главу семейства мама. Она выглянула в коридор и пригласила семью за стол.

- Не хочу я в монастырь, - серьезно ответила Вера. – У меня были другие планы на выходные.

- Какие такие планы?

- Во-первых, тренировки, во-вторых, день рождения у друга.

- Ну и то, и другое можно пропустить. Танцами ты и так постоянно занимаешься, сама уже учителем можешь стать, а день рождения как-нибудь без тебя пройдет.

- Да и к тому же, - опять подключилась мама, - для всех хорошо в монастыре время провести. Там тишь и благодать. Другими людьми оттуда вернемся.

Девочка сжала вилку, которую держала в руке. Ну как они не поймут, что ей просто необходимо на этих выходных остаться в городе, а не где-то в непонятной области, в монастыре.

- Вера, что с тобой? – девочка вся покраснела, она не могла найти слов. Но ей, жуть как надо было попасть на этот день рождения Валика. Ну очень ей хотелось познакомиться с Костей.

Папа повторил свой вопрос, наблюдая за дочерью.

- Я должна на этих выходных быть здесь, в городе, - серьезно начала девочка. Она глубоко вздохнула и хотела было продолжить, но отец ее перебил.

- Все, решено, мы едем в монастырь. Выходные нужно проводить вместе, одну мы тебя оставить не можем, поэтому без разговоров…

- Пап! – она не успела договорить, отец грозно стукнул кулаком по столу. У Веры на глаза навернулись слезами. Она быстро встала из-за стола, уронив за собой стул. Мама, успокаивая, разгорячившегося мужа, гладила его по плечу. Тот быстро смахнул ее руку. «У, как у нас все запущено, - подумала мама, - всем обязательно в монастырь», - и пошла убирать со стола.

В коридоре Верка заплакала от обиды. Ладно, может быть, она пережила бы отмену дня рождения и тренировки, но то, что папа даже не захотел ее выслушать. Как так можно? Не правильные это отношения внутри семья.

Девочка с красными от слез глазами остановилась около зеркала и посмотрела на себя. Прямо под ногами валялся мячик. Он всегда был ее любимым танцевальным атрибутом, как никто слушал любое ее движение. Но сейчас Вера была в обиде даже на него, и что есть мочи пнула его в глубину длинного коридора. Тот отскочил, девочка не успела подставить ногу, и упала на пол, неудачно подвернув колено. На всю квартиру раздался грохот, и тотчас прибежали мама, и даже испуганный разгоряченный отец.

Вера сидела на полу, с закрытыми глазами и крепко-крепко держала свое колено. Ей не было больно, она просто понимала, что все еще впереди. Боль постепенно приходила, сжимая своей хваткой все тело. Колено не гнулось. Слезы текли из ее глаз. «Как?! Я не понимаю, как так можно?» Через неделю было ответственное выступление, к которому она готовилась так много времени. Пропускала прогулки с друзьями, не шла в кино, когда собиралась вся школа. А потом сломалась за неделю до финиша. Причем сломалась не морально, она была вполне в боевом духе, а физически.

- Верочка, как ты? Сильно колено болит?

Мама присела на пол. Когда-то в прошлом она закончила медицинский факультет, и теперь четко определила диагноз – вывих колена. «О, да» - кричала про себя Вера. Вывих колена. Раньше, чем через месяц она не сможет танцевать.

- Дочка, да не плачь ты. Сейчас боль пройдет. Все будет хорошо. Главное ходить можешь – а остальное мелочи.

Вера прикусила губу и попыталась встать. Мама звонила в скорую узнавать, где ближайший медпункт. Обеими руками держась за зеркало, она стояла на одной ноге. Колено оно не чувствовала. Нет, она даже могла его сгибать, просто оно было сделано как из железа.

Как Вере было жалко себя. Она, ковыляя, ушла в комнату и дала волю слезам. Ей хотелось, чтобы ее пожалели, но желание быть одной и просто отплакаться пересилило. Хотелось, как в фильмах, все горе выместить на плюшевых игрушках: кинуть их на пол, потоптать. Но Верка не умела так страдать. Если она страдала, то страдала пассивно. Сидела на диване и без звуков плакала. Нервы из-за окончания четверти, постоянные нагнетания себя по поводу тренировок – просто сдали.

***
-Крыла-а-тые качели!!! – заливались Васнецовы в небольшом джипике, движущемся из Москвы. Ехали уже больше трех часов. Все как-то забыли, что в пятницу вечером есть такое явление как пробки. Особенно из центра. Первые два часа велись активные разговоры, в основном вещал Костя. Сестра довольно хмыкала, слушая то, что говорил ее брат. Она-то все это знает. Родители охали и ахали, слушая истории сына. И удивлялись, как такое может быть. Жизнь подростка – а такая разнообразная. Костя замолчал. Он все ходил вокруг да около Валика. Он глянул на сестру, вместе с ним и кучей вещей, сидевшей на заднем сидении. Васнецовы даже на два дня не могли поехать без миллиона сумок. А на коленях у Кости красовался самовар. Подарок – монаху. Оказывается – он был маминым одноклассником. Вот как родители откопали этот неизвестный монастырь в далекой области.

Сестра посмотрела на Костю и покачала головой. Родители, конечно, должны знать многое, но лучше кое о чем умолчать. Она, хоть и не мама, но помочь тоже сможет. Родители за пару минут молчания сына и дочери начали петь. Это была особенная традиция. Когда тем для болтовни не оставалось, да и водитель начинал засыпать, в джипе открывалась мобильная версия Большого театра. Ученице Суриковского института позвонила подруга и как обычно очень на долго.

Костя достал наушники, включил музыку и прислонился лбом к окну. Стекло запотело. На улице было холодно, по-зимнему холодно, но снега не было. Снаружи мелькали лысые деревья, какие-то обкусанные елки, сжавшиеся под холодом и фонарные столбы. Медленная, очень волнующая музыка подходила под настроение мальчика. Никакое. Вот так его и назовешь. Когда на душе так тоскливо, но из-за того, что ты оптимист, – не можешь нормально погрустить.

- О-па!

Костя встрепенулся. Он что, заснул? Вытаскивая наушник, он вяло потер глаза. На часах было полвторого ночи. Хорошо же он поспал, мальчик даже не заметил, когда потерял связь с реальностью. Машина остановилась. Старшая сестра и мама спали, мило подложив под голову руки и подушки. Папа, с остекленевшими от вождения глазами, еле нашел место для парковки. ***

Веру от накладывания на всю ногу гипса только то, что у нее снова сдали нервы. Опять, крайняя стадия, - плач без звука. Она просто сидела на кушетке и ревела. Врач отвел родителей в сторону. Вера видела, что они долго о чем-то шептались. Эмоции врача на лице менялись ежесекундно. «Будь, что будет!» - старалась себя успокоить девочка, потирая, и как бы прощаясь со своей нормальной ногой на три недели ношения гипса. Но как-то успокоиться не получалось. Ладно, сломать себе что-то во время тренировки, вывихнуть колено, во время выполнения какого-то сложного и тяжелого упражнения. Ладно, месяц можно и не походить, но не сейчас же, когда на кону стоит твое выступление на главной сцене страны.

Врач вышел на свет и уселся за свой письменный стол. Родители устало, но довольно выдохнули.

- Гипс мы тебе накладывать не будем. Понадеемся на твою сознательность. Ходить как можно меньше, колено разминать нужно – но тоже, на первой неделе – чем меньше, тем лучше. Как ты догадываешься, выступление в Кремле отменяется. За неделю, как бы мы не старались – твой вывих не вылечится. Да и к тому же, если сейчас перенагрузишь, то потом осложнения будут. Так что лучше радуйся, у тебя будут дополнительные каникулы в пару недель.

Вера с красными, мокрыми глазами, счастливо смотрела на доктора и кивала головой.

Как только начал говорить, девочка сразу поняла, что к чему. Действительно шансов вылечить колено за неделю – нет. Чего тогда переживать. Раз так получилось, значит, так надо было. Одним из ее жизненных принципов было: «Будь, что будет» и «Что бы не делалось, все к лучшему» Правда, вспоминала она о своих принципах, иногда слишком поздно, после того, как наревела уже семь морей. «Если бы сейчас не упала, упала бы в Кремле, и был бы позор», – говорила себе девочка.

Переживать она больше не пыталась. Просто убегала от всех мыслей, касающихся выступлений. Ведь правда, теперь будет так много плюсов. Отдых от школы, возможность почитать, посмотреть фильмы. И вот еще один огромнейший плюс – у нее не будет этого нелепого гипса на всю ногу. Вообще, лафа, а не жизнь.

Теперь Соколова была инициатором уезда из города. Она быстро собрала вещи и так поторапливала родителей, что те дивились изменению дочки, сели в машину. В Москве, где завтра ее будут звать гулять друзья, ей быть совсем не хотелось… Взрослые не понимали, что повлияло на девочку. Не вывих же!

В машине родители сразу же заставили Веру заснуть. Говорили специально тихо, а девочка думала. Раз настроение ужасное, значит будет его повышать. Не повышается? Значит будет делать это искусственно. Она включила на полную мощь веселую, задорную музыку, которую только она смогла найти в своем телефоне, как будто ничего не случилось, уселось по середине заднего сидения и начала что-то вещать родителям. Мама и папа переглянулись. Нет, все-таки свою дочь они не знали. Такие смены настроения им были не понятны.

Если бы кто со стороны посмотрел на Веру Соколову, посчитали – что это самая обычная веселушка- хохотушка. Да, она смеялась, и даже плакала от смеха, но это было не искренне. Когда она поняла, что себя не обманешь, она решила, что пусть уж хотя бы родители хотя бы будут думать, что ей хорошо и весело, и она совсем-совсем не переживает. Пусть хоть они спокойны будут.

***

Утром Вера проснулась от звона колоколов. Вчерашний день она помнила смутно.

- Где я? – подумала девочка. Она открыла глаза и осмотрела маленькую комнатку для гостей, куда их поселил в монастыре, - точно! Мы же в монастырь поехали.

Она снова закрыла глаза и начала вспоминать, что было вчера.

- Что-то вчера плохого произошло. А вот что? Вот убей – не помню. Поссорилась я с кем-то? С Олей? Нет, вроде все нормально. А… точно… - девочка шевельнула коленом и все вспомнила, - а пошло все куда подальше, - громко сказала девочка. И действительно, все пошло и ушло. Вера устала переживать, и наступило безразличие ко всему.

- Точно! Олька! Я же ей обещала, что на день рождения приду.

Соколова бросилась искать телефон. Девочка подскочила на кровати и тут же схватилась за спину.

- Какой матрац не удобный…

Девочка критично оглядела комнату. В углу на стуле лежала телефон.

- Ого, какая я по вечерам умная бываю, даже телефон на зарядку не забыла поставить.

Голова болела, спина ныла, колено не сгибалось – потрясающе начало дня. Девочка кое-как доковыляла до стула.

- Ого, 15 пропущенных. Как это похоже на Олю. Ну что? Готовься Вера, сейчас будет смерть, - мысленно говорила про себя Соколова.

Она закрыла глаза и на память набрала телефон подруги. На том конце провода отозвался одновременно радостный и раздраженный голос.

- Верка! Так не честно! Взять и исчезнуть до 11 утра!

- Уже 11?! – сонно спросила Вера, - и, во-первых, привет.

- Ну да, привет, только попробуй сказать, что ты не придешь.

Вера молчала. Зачем ей говорить то, что ей запретили.

- Чего ты там? Воды в рот набрала? Вера? Я сейчас буду плакать. Точнее сейчас я разорву весь мир, потом заплачу, а потом пойду…

- Оль.

Соколова пыталась остановить монолог совей лучшей подруги. Она понимала, что это опасно для жизни, но с другой стороны, выбор сделан, да и в любую секунду родители могли прийти и не дать спокойно поговорить. И тут ее осенило. Можно же перевести тему.

- Оля? Я тебе вообще нужна? У тебя великолепный монолог!

На том конце нервно дышали в трубку.

- Я вообще-то колено вывихнула.

Оля подавилась, она сама недавно встала и теперь завтракала.

- Еще чуть-чуть и мне бы гипс наложили.

- Ладно, вопрос как, я даже задавать не буду, - сказала настойчивая подруга. Вера аж удивилась. Это была вся реакция, на которую способна девочка, зовущаяся лучшей подругой? Соколова подготавливала слова для выяснения отношений. Но не успела. Это было только затишье перед бурей.

- Но нет, я все-таки его задам? Как? Как можно было дома вывихнуть ногу? – кричала Оля.

Вера выдохнула. Никогда не думала, что ей будет приятно рассказать вчерашнее происшествие.

- Ну как…

Весь многоэмоциональный рассказ Оля слушала, покачивая головой. В своей подруге девочка не сомневалась. Но от такого «везения» не удивиться нельзя было.

Дальше разговор шел весело, как и было всегда у двух одноклассниц. Ольга хоть была девушкой эксцентричной, своенравной и очень высоко ценила свои желания, - намеки понимала и поддержать умела. Долго и своеобразно поддержав Соколову, она сказала, что позвонит еще вечером и расскажет, как все прошло. Голос ее, конечно, погрустнел, но что поделаешь. Она слишком хорошо знала папу Веры, тот, если бы она руку до крови поцарапала, он бы ее даже погулять не пустил.

- Ну ты там это, не грусти. Буду тебе в каждом шаге отчитываться, - сказала Оля и положила трубку. Шмыгнув носом, девочка перебралась в ванну и принялась накручивать бигуди. На день рождения к Вале она пойдет, и во что бы то ни стало, должна быть самой красивой.

Родители шли по морозному, чистому, намоленному воздуху с утренней службы. Только сейчас они поняли, что зря дочку привезли в монастырь. Ни на службе она долго стоять не сможет, ни по монастырю гулять.

Как только Вера положила трубку, и доковыляла до кровати, в комнату ввалились мама и папа и сунули дочке несколько еще горячих монастырских пирожков.

- Доча! Бон жур! Ке таль ла бида? - мешая языки говорил папа, пальцами расчесывая длинную коричневую бороду. Еще не до конца проснувшись, Вера широко открытыми глазами смотрела на свою радостную семью.

***

Через час, папу-журналиста вызвали в келью к настоятелю. Он крякнул, потащил за собой маму, - как моральную поддержку, чтобы хорошо взять интервью для статьи - а Вере наказали осваивать монастырь. Медленно осматривать окрестности, и ни в коем случае не нагружать ногу.

- Легко же вы оба меня кидаете? – по-актерски обиженно говорила Вера.

- Ну такова селяви, и оба родителя, с записными книжками побежали по улице по направлению к монашескому корпусу.

- Ну что ж! Буду одна дали покорять.

Соколова медленно, чтобы никто не догадался, что у нее проблемы с коленом, шла по мощенной плитке в небольшой лесок. Монастырь казался ей огромным. Никогда она еще не была в такой большой обители. Да и вообще дальше Троице-Сергиевой лавры ее родители никогда не вывозили.

Вера вдыхала морозный воздух. Единственное, чего ей сейчас хотелось, раствориться. Убежать от своих мыслей.

- Интересно, почему на улице нет никого.

Девочка чуть было не споткнулась на камне. И теперь он стал для нее мячиком. Она медленно, смотря под ноги, шла, прихрамывая на один бок, и пинала совсем не круглый мячик. Из-под большого капюшона ей было видно только метр перед собой. Девочка не особо волновалась. На дорожке никого не было, так что, врезаться, тоже, не в кого.

Но она ошиблась. Вера пнула мячик немного сильнее обычного. И он отлетел на пару метров вперед. Она подняла глаза и чуть не вскрикнула. Ее мячик-камень оказался под ногами у монаха лет 45-50. Девочка уже зажала губу и представила, что в ближайшее время ей будут читать морали. Вера хотела извиниться, но как только открыла рот, услышала очень добрый и веселый голос.

- Хороший пас дала, в футбол играешь?

Соколова тупа улыбалась. Она не поняла - это было затишье перед бурей и сейчас на нее будут ругаться, что она нарушает монастырские правила, - или этот человек в рясе очень веселый.

- А с коленом чего?

- Вывихнула, - тихо сказала девочка. Она уже поняла, что ей ничего плохо не сделают.

- На футболе? – спросил монах, подходя ближе к девочке.

- Нет, я не футболистка, я гимнастка.

Так Вера себя представляла незнакомым людям, чтобы не объяснять ее запутанную действительность.

- На тренировке упала? – с участием уточнил он.

- Не-а. Дома. На ровном месте.

Вдруг Вера почувствовала себя так хорошо. Ей очень нравился этот сравнительно молодой монах, его доброе, ласковое, и одновременно очень строгое лицо. Монах глянул на часы, и на подсознательном уровне Вера почувствовала, что ей не особо хочется, чтобы он уходил. С ним было приятно. Да и пожаловаться кому-то хотелось.

- Это правда жизни, - улыбнулся он, - отец Евгений.

- Вера.

- Ты крещена в честь той самой Веры? Вера, Надежда, Любовь?

- Я? Наверное, да, бабушка вроде бы так мне рассказывала.

Отец Евгений изменил свое направление, он понял, что не спешит, и решил пройтись с девочкой по имени Вера. Не так часто встретишь людей, у которых на лице видна борьба внутри себя. А раз такой человек в монастыре, то приехал за советом, как раз к таким, как отец Евгений. Да и вообще, поговорить с подростками монах любил.

- Не часто в церковь ходишь? – задал он вопрос и пнул мячик к тому месту, где через пару шагов должна была оказаться нога Веры. Девочка, боясь сказать правду, забралась глубже в капюшон.

Монах улыбнулся, ответ он, конечно же понял. «Раз боится сказать – значит не все потеряно…» - подумал он и перевел тему.

- А чего ты такая грустная?

- Я? – встрепенулась девочка. Минута молчания слишком затянулась и была неприятной для всех, - Я разве грустная.

- Ну, да. Это видно. Ты, когда шла и в футбол играла, казалось, вот-вот расплачешься.

- Наверное, это просто так со стороны выглядело.

- В семье что случилось?

- Нет.

И Вера рассказала ему все: весь вчерашний вечер, ссору с родителями, вывих, разговор с подругой. Ей казалось, что отец Евгений, как никто может помочь. В Бога Соколова верила, но верила как-то пассивно, ничем не укрепляя зов души. А этот монах, раз уж он так «случайно» попался ей на пути, мог ей помочь. Точнее Вера в это верила.

С рассказом лицо монаха становилось строже, а потом, к концу, вновь приобрело мягкий, добрый взгляд. Его голубые глубокие глаза, как будто смотрели сквозь туда, где над сердцем располагается душа.

- Да, непростое у тебя положение…

Вера кивнула.

- Знаешь, что я тебе скажу? Помолись-ка своей святой. Пойди в тот храм, видишь, с пятью куполами, там найдешь икону своей святой. Попроси у нее и у Господа, заживить тебе ножку. Только горячо молись. Если тебе полезно это будет, то Господь поможет. Он всегда помогает, если это полезно для твоей души.

Глаза у Соколовой загорелись, и монах это увидел.

«Как я сама не догадалась», - чуть ли не кричала про себя девочка.

- Помолись, и жди. И знай, что бы не делалось…

- Все к лучшему, - закончила за него девочка и улыбнулась.

- То-то, и оно. Ну давай, - удачи тебе, танцовщица. Может, приеду к тебе на концерт, - сказал отец Евгений, поднял в земли камешек и вложил в руку девочки, вновь глянул на часы и заторопился.

- До свидания, - запоздало сказала Вера, наблюдая, как высокий человек, в черной рясе, быстрым шагом уходил. Он обернулся, помахали напоследок и одарил ее своей улыбкой.

У Соколовой появился новый плод для размышлений. Она решила сегодня же пойти в храм и отстоять вечернюю службу около иконы ее святой.

- Вот только родителей дождусь, и с ними пойду, - вслух подытожила девочка.

Народ постепенно выкатывал на улицу. Теперь на каждой аллейке шло 3-4 паломника. Только Вера их не замечала. Она думала. Девочка верила, что только Господь сможет помочь ей с ее ногой. Но она казалась себе грешной и недостойной, чтобы просить о чем-то Бога.

Так в мыслях прошел час времени. Она медленно бродила по дорожкам.

- Это наша Вера, - над ухом Соколова услышала голос своего папы.

Девочка подняла глаза и увидела… Костю – мальчика из параллельного класса, того самого, который сейчас должен был быть на дне рождение у Валика вместе с Олей. Нет, потом Вера, конечно, увидела и своих родителей, и красивую женщину, держащую под руку высокого, статного мужчину. Девочка вполне представляла, как выглядит. С открытым ртом, и большими глазами, но не могла ничего поделать с собой. В то же время ее успокаивало то, что Костя выглядит точно также.

Верин папа, как ни в чем не бывало продолжал говорить.

- Дочерь, помнишь я рассказывал тебе про Вовку Васнецова – моего друга детства – так это он…

Отец показал на того статного мужчину. Вот на кого-кого, а на «Вовку» он похож не был.

- Мы уже много лет не виделись. А тут стою утром на службе, смотрю на лысину, думаю он не он. А потом, как Костика увидел, так сразу понял, что он.

Все родители засмеялись, а «Вовка» похлопал по спине своего друга детства по совместительству отца Веры. Когда-то давно, Васнецовы и Соколовы дружили семьями. А потом, первые переехали, потом еще раз переехали, с годами общались все меньше и меньше, но друг про друга никогда не забывали.

- Я так рада, что мы встретились, - лепетала мама Кости. – Наша старшая дочка, она ведь художница, рисовать пошла, а так бы уже на 7 небе от счастья была увидеть свою любимую тетю Машу.

Мальчик и девочка до сих пор были в шоке. Нет, шуткам взрослым они смеялись, но друг на друга даже не смотрели. Точнее, как. Смотрели. Но оба исподлобья, как бы незаметно.

- Да чего вы, как воды в рот набрали? Не помните друг друга? А ведь в детстве не разлей вода были… когда на даче меня снегом закидывали, совсем не такими молчаливыми буками были.

- Так вот почему я тебя помню? – вырвалось у Кости. Вера опять же тупо, как это у нее всегда и происходило, хлопала ресницами.

- Почему вы так странно друг на друга смотрите? – переспросил Костин папа.

- Мы в школе в параллельных классах учимся, - тихо ответила Вера.

Взрослые засмеялись и сказали лишь, как тесен этот мир, и ушли, предложив детям погулять, детство вспомнить…

Подростки пошли в противоположную от родителей сторону. Молчание затянулось. Соколова судорожно начинала вспоминать, как можно начать разговор, но ни одна тема в голову не приходила. У Кости была та же самая проблема. И тут Вера нашлась, так внезапно, да еще и с таким странным вопросом, что Костя чуть не поскользнулся на мокрой земле.

- А чего ты не на дне рождении у Валика?

- Эм, а почему я должен там быть?

- Нас с Олей он позвал и сказал, что ты там тоже будешь.

Костя ничего не понимал. Точнее никого. То, что говорила Вера, казалось ему очень странным.

- Это Валик сказал?

- Нет, Оля, мы вчера с ней созванивались, когда она меня уговаривала к нему пойти.

- Прямо уговаривала?

- Вообще да, я не особо с ним общаться хочу. Он какой-то, - она задумалась, а потом серьезно добавила, - никакой. А ты?

- Я с ним вообще не общаюсь. У нас с ним как-то отношения не сложились. Мы с ним на той неделе даже подрались… а ты про день рождения говоришь.

Веру удивило то, что он о драке и вообще о плохом отношении к Валику говорит так просто. Она бы так не смогла. Девочка не могла терпеть, когда ее так не любят.

- Странно, почему Оля тогда мне сказала, что ты идешь…

Вера осеклась. Она смутно догадывалась, что ее лучшая подруга соврала, чтобы Соколова пошла на день рождения. Но просто зачем? Неужели ей так важен этот глупый Валик, что она готова так просто соврать подруге.

Разговор двинулся с мертвой точки. Дети вспоминали прошлое. Оказывается, у обоих были моменты, веселые, всегда связанные с охотой на родителей или поеданием мороженного, когда они не помнили, с кем это было. Вроде кто-то родной, но кто именно вспомнить не могли, до сегодняшнего дня. Сейчас же Вера вспомнила все. Порой задумчивого 5-летнего Костю, который ни с того, ни с сего посадил ее в сугроб. И как он чуть не утопил ее в море. И как в 9-класснике, мальчике из параллельного класса, она не узнала друга своего детства. Ровно те же самые мысли, в той же самой формулировке не вылезли из головы Кости. Так вот почему их так тянуло познакомиться друг с другом.

Они медленно шли, разговаривали о прошлом и настоящем. О проблемах Кости и Валика, о концерте и неудачном вывихе ноги. Через какое-то они подошли к тому храму, о котором говорил отец Евгений. Девочка на время задумалась, как Косте намекнуть, что ей нужно в этот храм. Но Костя (с детства он совсем не изменился, как был очень догадливым и тактичным мальчиком, так им и остался) сам перевел тему.

- Слушай, а может в храм зайдем.

Вера так активно закивала головой, что она даже закружилась.

- Я понял, понял, что ты согласна, - засмеялся мальчик.

- Часто в церквях и монастырях бываешь?

- Редко очень, - девочка поняла, что слишком часто задают ей этот вопрос.

Костя монахом не был и не знал, как отреагировать на ответ подруги. Он просто промолчал, и прикусил язык, не надо лишних вопросов задавать.

- Слушай, а помолись своей святой, попроси ее, чтобы колено у тебя прошло. Я знаю, что в этом храме есть икона Веры, Надежды и Любви, ты же в честь нее крещена?

Вера улыбнулась. Она тоже это знала, но как она могла остановить друга на таком душевном порыве. Мальчик принялся рассказывать, что-то про церковь, про храм, про какого-то дядю Лешу. Соколова его не особо слушала. Она не могла перестать удивляться, что могла забыть про друга детства. Тот самый Костя, с которым связано было почти 7 лет ее жизни. Как же она была рада, что они вновь познакомились. Да еще и так хорошо общаются.

В последний раз на службе девочка была несколько лет назад на Пасху. Соколова ничего не понимала, из того что говорили веселые и радостные священники. А сегодня службу она открыла для себя с новой стороны. Костя откуда-то откопал молитвослов, в котором были прописаны все молитвы, и то что не понятно было объяснял подруге. Девочка молилась очень горячо. И испытывала такое странное чувство. Как будто в том месте, где должно быть сердце, что-то зажималось в комок, а потом отпускалось. Девочка остановилась у большой иконы, на которых были изображены 4 святые. Сзади подошел Васнецов.

- Посмотри. Это твоя икона. Ты крещена в честь этой святой, - и указал на стоящую слева, самую старшую девочку, изображенную по всем иконописным правилам лик святой.

- А это кто? - указав на всех остальных.

- Это? Ты вообще ничего не знаешь, про свою святую. Вера, Надежда, Любовь и мать их София, не отреклись от Христа, когда их заставлял Римский император. И он пострадали за Него, и стали святыми мученицами. Помолись им. Они помогут.

Девочка вгляделась в икону. Добрые, счастливые, благочестивые лики смотрели на нее. Необыкновенная вера, надежда и любовь в Единого Бога, отпечатались в их лица. Одновременно в мягких, но смиренных ликах виднелась стойкость.

Костя отошел от Соколовой. Он не знал, о чем думает его подруга, но отвлекать ее не хотел. Мальчик посмотрел на алтарь, и на монаха, принимавшего исповедь. Это был как раз мамин друг. В очереди к нему стояли еще пара человек. И тут у Кости родилась одна гениальная идея. Правда, без разрешения Веры он не мог ее осуществить.

Вера горячо молилась впервые за много лет, с самого детства. Сердце билось быстро-быстро, и она очень ясно поняла, как далека от всего, что находится в этом монастыре. Она настолько грешна и далека от Бога, что даже ее святая не услышит. Тем не менее, она продолжала молиться. Она не знала, как это правильно делать, она просто говорила, как есть. Просила прощения за все, что делала. Ей так хотелось верить, что ее святая ей поможет и умолит Бога помочь ей с коленом. Чтобы оно перестало болеть, и она смогла выступить на концерте.

От иконы она отошла минут через 10. Лицо девочки изменилось. Стало светлее что ли. Костя встряхнул головой, просто показалось.

- Слушай, а может ты сегодня исповедуешься? А завтра причастишься?

- А так можно? Я знаю, там же поститься надо, да и готовиться тяжело.

- Ты причащалась когда-нибудь?

- Не знаю, может в детстве. А в сознательной жизни ни разу вроде.

- Видишь вон монах стоит в притворе? Он исповедует людей. И в жизни мамин одноклассник, они всегда хорошими друзьями. Я дядю Лешу очень любил в детстве. А потом он исчез, а я про него и забыл. А вчера оказалось, что он в монастырь ушел, и связь с миром потерял. Мы у него про исповедь спросим. Он-то точно дельный совет даст.

- Дядя Леша, ой, отец Евгений, - осекся мальчик, когда подошел к монаху, тот уже собирал Евангелие и Крест.

- О, Костя, привет. Здравствуй, - своими ясными голубыми глазами священник посмотрел на девочку. Та вся покраснела и поздоровалась. "Это тот самый... Он меня в этот храм утром отправил..." - пролетело в голове у Веры.

- Вооцерковляешься? - в этом вопросе у монаха был глубокий смысл. Девочка его поняла, а Костя обрадовался и подумал, что отец Евгений сам догадался, что его подруга в храме впервые.

- Ага, она почти впервые в храме. А сможете ее исповедовать. Она завтра вечером уезжает, и не известно, когда в следующий раз в храм прийти сможет, а так у нее такой наставник будет, который ей точно все объяснит.

- Вот, как в детстве хитрым был, так и остался. Ну что ж, поговорить и наставить Веру я смогу, а про исповедь и причастие - это мы посмотрим. Ну иди сюда, горе-гимнастка.

Костя округлил глаза.

- А откуда вы знаете, что ее Вера зовут? И что она танцами занимается?

- Я много чего знаю.

Отец Евгений поманил девочку за собой, а она была готова сквозь землю провалиться. В храме стоял полумрак. На улице темнело рано, уже в полшестого было хоть глаз выколи. В храме остались только парочка старушек-уборщиц, несколько паломников, да и Костя с Верой и отцом Евгением.

- Помолилась своей святой? - спросил монах, вглядываясь в лицо девочки. Он тоже заметил в нем перемены, но точно знал, что ему не показалось.

- Помолилась.

Батюшка и Вера разговаривали в полголоса, Костя отошел подальше от них. Он не знал, о чем будет беседовать с его подругой бывший дядя Леша. Он пошел по притихшему храму. Кое-где еще горели свечи, освещая лики и нимбы святых. Сердце Кости вырывалось из груди. Никогда он не чувствовал себя так. Во время службы, когда молится много народа - это одно. А сейчас, в приглушенном храме, когда почти никого не было, он ощущал такую близость с Богом.

- Господи! Пожалуйста, помоги Вере. Для нее так важно это выступление! Можно ты совершишь чудо и у нее выздоровеет нога! И помоги ей исповедаться и причаститься.

Мальчик встал у совсем древней иконы. Она сильно потемнела и кроме нимба тяжело было что-либо различить. Костя хотел было вглядеться, но не успел.

- Константин! - негромко услышал он свое имя. Около выхода из храма стояли монах и Вера и о чем-то тихо беседовали. Костя к ним не спешил. Уж лучше они подольше поговорят. Вере это полезнее.

- Ну что? - мальчик перекрестился и придержал дубовую дверь, пока выходили отец Евгений и Соколова.

- Исповедовал я твою подругу.

Костя улыбнулся. Почему-то именно так он и думал. На ступенях они распрощались. Монах быстро пошел по тропочке, не освещенной фонарями. А мальчик и девочка медленно направились к монастырской гостинице.

Костя смотрел на звезды. Здесь, вдалеке от города они были особенно большими и далекими. Мальчик высунул язык и ловил капли мелкого дождя. Вера шла, погруженная в мысли, еле сгибая колено. Она сегодня слишком много ходила, и колено давало знать о себе. На колокольне зазвонили колокола. Звуки выходили раскатистыми, такими большими, увеситыми и разливались на всю округу, на всю деревню, затерявшуюся среди лесов. Вере хотелось закрыть глаза и сохранить такое чувство в себе навсегда. Спокойствия, умиротворенности и любви ко всему, что ее окружало.

- Вер? – мальчик прекрасно понимал, что сейчас испытывает его подруга. Девочка умопомрачительными шагами приближалась к Богу и ей нужно было время, чтобы хоть что-то осознать.

- Чего?

- А откуда отец Евгений знал, что тебя Верой зовут?

Девочка улыбнулась и поглубже залезла в свой меховой капюшон.

- Я до того, как тебя утром встретила, случайно натолкнулась на него. А он посмотрел на меня, и сказал, чтобы я своей святой помолилась. Если коротко - то так.

Костя засмеялся, довел Веру до комнаты, где жила ее семья, и поднялся на свой этаж.

- О-па. Вот и попался, который кусался, - так встретила его сестра, как только он вошел в номер.

- А где ты была? - спросил мальчик, глядя на перепачканные маслом руки сестры. Ответ нужен не был.

- Ну, действительно, где же я была. - Она совершенно невзначай достала небольшой холстик, на котором красовалась монастырская стена, несколько церквей и окна старой деревушки.

- Красиво, а где ты такой вид нашла?

- Ну, не скажу. Оно за мной закреплено, - засмеялась она и пихнула брата с дивана. - Там, на холме. Ты же знаешь? Мы Соколовых тут встретили?

- Вообще-то да. Я в отличие от некоторых, почти целый день вместе с ними провел.

- Я очень рада, в последнее время очень скучала по ним, особенно по тете Маше.

- Мама так и сказала, - засмеялся мальчик.

- Завтра планы, как я поняла, у нас будут грандиозными. Как когда-то давно: Соколовы и Васнецовы. Жалко, что я так поздно пришла… вот чувствовала, что завтра идти рисовать надо, а не сегодня. Хотя картина красивая получилась, - и она довольно посмотрела на свое творение.

-Чего-то ты мне не нравишься. Есть поговорка, что должна быть в женщине какая-то загадка, а вот про загадку в 15-летних юношах я ничего не слышала, - добавила она, укладывая кисти разной длины в нереальных размеров художественный рюкзак.

- Сеструндель, - пригрозил Васнецов младший. Девушка округлила глаза. - Ну рассказывай… Вспомнила тебя Верка. В детстве-то не разлей вода. А страдала, кстати, от ваших козней одна я.

Студентка Суриковского института поерзала на диване, подложила под бок подушки и готовыми к рассказу глазами уставилась на брата.

От такой готовности, Костя запустил в нее подушкой. Не любил мальчик, когда из него вот так вот информацию вытягивали. Но его сестра по-другому не умела

- Спасибо, брат, ты такой заботливый. Как раз хотела подушку, под другой бок попросить, так ты меня опередил.

- Ты думаешь будет рассказ? Кина не будет. Я просто рад, что Веру встретил.

Сестра положила голову на руку, подмигнула бровью и спросила, совершенно ненавязчиво

- Очень рад, говоришь?

- Да

- Ну так что? Я же знаю, что, если человек просто рад видеть своего старого друга, он таким задумчивым не становится…

- Ладно, зануда Васнецова. Помнишь, я тебе рассказывал, про Веру Васнецову, тебе, наверное, как и мне, до этого подобное сходство имен ни о чем не говорило…

От прежней наигранности старшей сестры не осталось и следа. До этого такая волшебная и женственная девушка, превратилась в ужасно удивленную, басом хохотавшую обычную студентку.

- Твоя Веру из параллельного класса??? Ну вот, что я тебе скажу, сын мой...

- Брат, - поправил ее мальчик.

- Я в шоке.

- Я заметил…

- Ты правда никогда не задумывался о том, что у них имена и фамилии одинаковые? В памяти ничего не всколыхивалось?

- В том то и дело, что нет. Да и вообще. Я о Соколовых нечасто вспоминал. Проблем у меня много было. Но вот я сейчас думаю. Вера внешне почти не изменилась, должен же я был догадаться…

- Если человек уходит от судьбы, то судьба к нему приходит сама. Точнее не приходит. А приезжает. На машине. Пять часов в одну сторону…

Куда-то в пустоту сказала старшая сестра, и в нее тут же полетела еще одна подушка.

- Нет, вот я не понимаю мальчиков. Вначале пару месяцев ноет, что не может с ней познакомиться, причем ноет мне, а потом, когда встречает ее в самом неожиданном месте не может выслушать логичное замечание психолога. Тем более, когда эта девочка является давнишней подругой семьи…

- Да какой ты психолог! - засмеялся Костя. По бокам подушек больше не оставалось. Сестра хихикнула и протянула подушку со своей стороны,

- Держи, я сегодня добрая. Правда жалко, не ценят доброту-то мою, - крикнула она, уворачиваясь от этой же подушки, теперь летящей ей прямо в лицо. - Я ему хорошее, а он снова меня бьет. Вот что за жизнь.

***

Храм был наполнен тихим пением. Включенные лампы, подкрашенные яркими огнями свеч, освещали каждого человека в храме.

Вера стояла в очередь на причастие, скрестив руки на груди. «Тело Христова примите источника Бессмертного вкусите…»

По коже у Веры бегали мурашки. Прихрамывая, она подошла к чаше. Причащал отец Евгений. Он улыбнулся своими чистыми, голубыми глазами и положил в открытый рот Тела и Крови. Теплота разливалась по всему телу, постепенно охватывая всего его целиком. На Верку накатило такое счастье, которое обычно сложно объяснить. Ей стало так хорошо… маленькими глотками она выпила теплоту и съела кусочек просфорки. По центру храма стояли все Васнецовы и Соколовы и радостно смотрели на девочку.

-С Причастием!!!- на перебой поздравляли они.

- Ну что? – через какое-то время спросила тетя Маша. – Пойдем?

Две семьи спустились из храма и пошли по тропочке к трапезной.

- Слушайте, дети. Нам нужно в город съездить. Вы с нами?

- Мы?

Костя посмотрел на Веру и ждал ее ответа.

- Поедем? – спросил он у нее.

- Ну, не знаю…

На самом деле Вере не хотелось куда-то ехать. От одного представления того, что придется опять сидеть в машине, трястись… уж лучше тут погулять. Да и за пределы монастыря выйти, просто походить. Костя правильно понял молчание подруги и ее отход от ответа.

- Ладно, ребятушки, сидите в монастыре, но только ты, Верка, колено не перегружай, а ты Костя, за нашей дочкой следи, а то, вон какая, безответственная, просто ужас… - говорила тетя Маша.

- Обязательно.

Костя засмеялся, и получился за это локтем.

- Верка, без меня Костю не убивай, дождись, а то мне тоже, хочется свою лепту в это дело внести… - отрываясь от телефона громким шепотом произнесла его сестра.

Девочки переглянулись, а Костя понял, что против него зреет заговор. У больших каменных ворот, две взрослые пары и студентка уселись в машину и поехали. О своих планах они по обыкновению подросткам не известили.

А Костя и Вера пошли к холму. Он был большой, и по идее, с него должен был открыться потрясающий вид на монастырь. Там, где вчера творила сестра мальчика. Зелень какого-то очень темного цвета совсем сморщилась из-за холода.

Чем выше поднимались дети, тем больше всего открывалось на горизонте. За старинными стенами монастыря виднелся лес, большой и лысый. Все листья облетели, и создавалось впечатление, что вся планета немного приплюснулась. Не было такого объема, как с большими кронами. Скоро Вера увидела петляющую маленькую речонку.

- Ну, что, пришли.

Костя закатал рукава, снял шапку. Вид был необыкновенный. На речку, на величественный монастырь с разноцветными куполами, на палки деревьев.

- Кость?

- Аушки.

Васнецов откуда-то уже достал небольшое полено, и уселся на него.

- Где-то я уже видела этот пейзаж.

- Чего?

- Где же? Где же я его видела, причем совсем недавно. В Москве где-то.

- Может в интернете на картинку наткнулась? Ты, садись, чего стоишь.

Мальчик подвинулся на пеньке. Девочка принялась думать. Она видела это пейзаж, да так часто, что даже глаз замылился, не замечала в ней чего-то красивого.

- Ой, снег пошел.

Дети посмотрела на небо. Это был первый снег в этом сезоне. Пару часов назад еще светило солнце, а теперь повалил сильный снег. Он падал большими хлопьями и сразу, не тая, ложился на землю.

- Так классно… - улыбнулась девочка…

И вдруг закричала.

- Вспомнила!

- Чего ты вспомнила? Я от неожиданности чуть не упал.

- Да, где видела это пейзаж…

- И где?

- Дома. Картина у нас висит над пианино. Видимо с этого же холма нарисовано…

Ком отлег с плеч. Вера была таким человеком, что если она о чем-то забыла, то будет думать, вспоминать, пока окончательно не вспомнит.

- Смотри, как снег быстро ложиться…

Девочка вскочила, подняла руки вверх и быстро-быстро закружилась.

- Верка, ты чего? Упадешь же сейчас, скользко.

- Не, ты, что, меня не знаешь… У меня такое настроение хорошее…

Девочка покружилась. А потом не отрывая глаза от вида, и даже не пытавшись смотреть под ноги, побежала вниз по холму.

Костя посмеялся прыткости подруги, быстро встал, даже приготовился побежать за ней, но вдруг осекся, что даже рот открыл. Вера не хромала! Она бежала, как будто бы не она позавчера вывихнула колено.

Вера уже добежала до самого низа холма, и теперь наклонилась и пыталась отдышаться. Запинаясь на каждом слове, потому что не хватало воздуха, она крикнула: «Кость, иди сюда, чего там застрял»

Не так грациозно, и даже пару раз поскользнувшись мальчик прибежал к девочке и посмотрел на нее. «Интересно, она сама-то заметила?» - подумал он.

Васнецов с загадкой глянул на подругу. Та вначале удивилась, потом покраснела, а потом поглубже забралась в капюшон.

- Ты чего? – спросила наконец она у Кости.

- Да нет, ничего…

Мальчик улыбнулся, поджал губы, как бы явно скрывая улыбку.

- Кость!!!

- Ну что Костя! 15 лет Костя. Ты правда ничего не замечаешь?

Хоть убей Вера не понимала, что должна замечать. Она судорожно начала перебирать, что с ней могло быть не то. Девочка осмотрела свою голубую курточку, вроде бы грязи нигде не было, лицо тоже она испачкать нигде не могла. Вот какая муха Костю укусила. Было же все нормально, а тут начал. Сидит, подсмеивается…

- Константин, я сейчас обижусь, что случилось?

- Колено твое! Ты больше не хромаешь.

Верка остановилась и вылупила глаза. Точно! Она быстро оглядела колено, согнула его и разогнула. Оно сразу же повиновалось, и даже не ныло, как пару часов назад.

- Ура-а-а!

Девочка закричала, запрыгала, еще не очень уверенно поглядывая на колено, и прыгнула на Костю, обвив его шею руками. Мальчик от неожиданности пошатнулся назад, но удержал подругу.

- Ой, - прошепнула она и покраснела.

Мальчик только засмеялся.

- Ну что? Куда идем?

- Как куда? – искренне удивилась Вера. – В храм, сейчас я святой помолюсь, поблагодарю ее, а потом куда хочешь…

***

- Алло, Наталья Александровна? Да, здравствуйте, - Вера долго искала звонящий телефон в рюкзаке у Кости и в последний момент успела ответить. Руки замерзли от долгой прогулки по заснеженному парку. Снег уже неделю лежал и с каждым днем сугробы все росли и росли. Сегодня был последний вечер перед концертом. Костя и Вера, после школы пошли в парк, чтобы как-то это отметить. Вера сильно боялась. Страх перед выступлением накатил как-то неожиданно, когда его никто не ждал. Не с того ни с сего, Соколова могла побледнеть и задуматься. Ребята, да и Оля, с которой Вера в первый же день по возвращению из монастыря провела разъяснительную работу, не понимали, что с ней твориться. Соколова не могла долго обижаться на людей, да и тем более на Олю. Девочка очень удивилась, увидев свою подругу, во-первых, не хромающую, а во-вторых, пришедшую в школу с Костей. К Валику на день рождения, она все же пошла, но сказать, честно, удовольствия никакого не получила. И к тому же поссорилась с ним, так что только зря подругу обманывала.

- Нет, у меня завтра раньше прийти не получиться. Я только после 12 смогу. Дела у меня… Хорошо, в час, у входа в Кремль…

Девочка положила трубку и тут же принялась тереть руки.

- Замерзла я, - объяснила девочка, заметив, полный недоумения взгляд мальчика.

Костя был доволен, он знал, какие дела завтра утром будут у девочки. Теперь каждое воскресение Соколова будет ходить в церковь, и мальчик в этом был уверен.

***

- Итак, следующий номер – Вера Соколова, со своим танцем «Полет фантазии».

Ведущий зашел за кулису, посмотрел на девочку, стоявшую в легком, воздушном платьице, дотронулся до плеча и пожелал удачи. Ему самому, хотя не так редко он выходит на сцену, было страшно появляться перед таким большим количеством зрителей.

Выключился весь свет, и тихо, с нарастанием заиграла музыка. Вера сжала руки и по телу побежали мурашки.

- Давай, ты сможешь, удачи, - шепнул Костя и обнял девочку, - я верю, ты хорошо выступишь…

- Да, ты главное не волнуйся, и танцуй так, как будто на репетиции. Я знаю, ты выступишь лучше всех, - подтвердила учительница.

- Спасибо.

Вера выбежала на центр нереально огромной сцены и остановилась, дожидаясь пару тактов, до начала куплета. Зала не было видно, но она знала, что на нее смотрят тысячи глаз, среди которых ее родители, Васнецовы, и отец Евгений, который, как и обещал, на одни выходные покинул обитель и приехал в столицу. А там, за кулисой ее поддерживают ее Костя и учительница. Она взглянула на них, а потом тихонько шепнула «Господи, благослови».

Другие работы автора:
0
13:29
371
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...
@ndron-©

Другие публикации