Любовь с первого взгляда. Глава 120 из романа "Одинокая звезда"
Декабрь на южном Дону совсем не похож на декабрь срединной России. Там это обычно самый студеный месяц − тогда как на юге в декабре случаются такие денечки, когда начинает казаться, что весна перепутала месяцы и явилась задолго до срока. Хотя через неделю Новый год.
Таким выдался и тот день. Облака, много дней скрывавшие небо, вдруг разошлись, и солнышко принялось дарить горожанам чисто апрельские улыбки. Оно растопило остатки снега, и на термометре установилось плюс пятнадцать. Вовсю зазеленели почки на сирени, а из земли полезли обманутые теплом ростки травы.
Маринка встретила утро этого дня в самом радужном настроении. Накануне они с Димой испытали настоящий триумф. На бардовском фестивале "Объяснение в любви" Димина песня на Маринкины слова под названием "Тебе" завоевала всеобщее признание, войдя в призовую тройку.
Как он пел! Его бархатный голос проникал в самые души слушателей. Никакая подковерная борьба вокруг жюри не помешала его песне стать призовой. Еще бы! Ведь Маринка писала ее не рукой, а сердцем.
Как им хлопали! Как целовал он ее на глазах у всех! Ему вручили замечательный приз: стереомагнитофон. Роскошный, черный, с цветными лампочками, мигавшими в такт музыке. И он тут же подарил его Маринке. Во-первых, без ее слов не было бы и самой песни. Во-вторых, у него дома уже был точно такой же, а у нее вообще никакого не было.
Кроме того, одна фирма взялась выпустить диск с лучшими песнями фестиваля и уже обсудила с авторами условия контракта. Выходило очень даже неплохо — вполне приличные денежки.
По окончании концерта Диму отловил известный в городе музыкант.
— Кто автор стихов? — спросил он.
— Моя девушка! — ответил Дима. — А что, нравятся?
— Нет слов! Познакомь.
— Фиг тебе! Она только для меня пишет.
— Да ладно! А то я у жюри не узнаю.
— Смотри, не соглашайся ни на какие уговоры, — убеждал Дима Маринку. — Наобещает тебе с три короба. Помни, ты мой автор, только мой!
— Конечно, Димочка! — клялась счастливая Маринка. — Ты у меня один! Все мои будущие стихи — только твои!
Вот в таком замечательном настроении шла она солнечным декабрьским утром в школу. Шла, не спеша, времени до звонка было предостаточно. Совершенно весенняя погода так подействовала на нее, что в голове сами собой стали рождаться строчки:
— Декабрь, а почки зеленые,
Трава молодая растет,
По Пушкинской бродят влюбленные,
Растаял на солнышке лед.
Она остановилась, достала тетрадь по алгебре и записала их на последней странице. Сама собой пришла следующая строфа:
— Декабрь. Но сквозь тучи виднеется
Далекая голубизна.
Декабрь. А сердце надеется,
Что может быть это — весна?
Совсем неплохо, — решила Маринка. — Надо позвонить тому редактору — может, напечатает в своей газете. Но сначала Диме покажу.
На фестивале она познакомилась с редактором "Домашней газеты", предложившим ей постоянное сотрудничество. Правда, Дима охладил ее радость, напомнив, что без его согласия она не должна никому отдавать свои стихи, чтобы их не перехватили другие композиторы.
А Дима в этот день в школу вообще не пошел. Его пригласили на телевидение, и мама-завуч без слов разрешила ему пропустить уроки. Раз такое событие!
На телевидении было здорово! Он спел им свои лучшие песни. Все — на Маринкины слова. Его долго расспрашивали о нем самом и об авторе стихов, потом снимали. Пообещали подарить запись видеосъемки. Сказали, когда покажут по телевизору. А под конец попросили передать автору стихов, что жаждут с ней встречи в три часа дня.
Дима покинул телестудию в начале второго. Уроки у Маринки заканчивались четверть третьего, а в студию ей надо было к трем, − поэтому он решил заскочить к ней в школу и уговорить отпроситься с последнего часа, чтоб она могла сбегать домой поесть и привести себя в порядок, ведь ее тоже будут снимать.
Когда он примчался в ее школу, там только что закончилась перемена. Он влетел в класс. Ребята рассаживались по местам, а учителя еще не было. Рыская глазами по рядам в поисках Маринки, Дима вдруг зацепился взглядом за девушку, сидевшую у окна. Девушка задумчиво глядела на небо. Вот она перевела взгляд на Диму − и два осколка синевы переместились с неба в класс.
Дима поразился разом наступившей тишине. Как будто он очутился под невидимым куполом, в центре которого находилась девушка с небесными глазами. Звуки почти не проникали внутрь купола. Откуда-то издалека до него донеслось слово "Готов!" и чей-то смех. А он все стоял и смотрел, ожидая, когда она снова поднимет на него взгляд. Вдруг ее заслонила какая-то фигура и стала размахивать руками. Он с досадой отмахнулся от нее, и тут до него дошел конец фразы " ...киньте класс, урок уже начался!"
Он пулей вылетел из класса и заметался по коридорам, еще не до конца понимая, чего, собственно, хочет. Там на него налетел пацан лет одиннадцати — вероятно, выгнанный из класса или сбежавший с урока.
— Отрок, встань передо мной, как лист перед травой! — скомандовал Дима, и тот замер. Помахав перед его носом денежкой, Дима строго спросил:
— Зришь, что это?
— Сто рублей, — зачарованно ответил отрок.
— Хочешь?
— Еще бы! А что надо?
— Девушка с синими глазами из одиннадцатого "А". Быстро отвечай: кто она, как ее зовут, где живет, с кем дружит. В общем, все, что знаешь. И бабки твои.
— Зовут Лена, фамилия Джанелия-Туржанская. Отличница. Дружит с Маринкой Башкатовой и живет с ней в одном доме. Но ты можешь губы на нее не раскатывать. Там рядом сидит Гена — человек Лены. Он таких, заинтересованных, к ней на пушечный выстрел не подпускает. Сразу отстреливает. Так что тебе не обломится — не надейся.
— А вот это не твоего ума дело! Получай заработанное и много не болтай. Если узнаешь ее телефон, получишь еще столько же.
— Да запросто! Приходи к концу урока. Я у врачихи посмотрю в журнале. Набрешу чего-нибудь.
Голова Димы лихорадочно заработала: Туржанская! Туржанская! Где он слышал эту фамилию?
— Не знаешь случайно, кто ее родители? — спросил он напоследок.
— Знаю. Она наш класс опекает. Типа вожатой. Отца у нее нет, а мать профессор в Политехе. Ленка жутко умная, все годы круглая отличница. Но добрая — всем помогает. В школе нет парня, который бы в нее не влюблялся. Только это бесполезно. И тебе не советую.
— А совета у тебя никто не спрашивает! Значит, через сорок минут во дворе. И никому ни слова!
Вот откуда мне знакома эта фамилия, — понял Дима. Кафедра информатики и кафедра математики соседи, на одном этаже в Политехе. Ее мать там преподает. Ну, конечно, она профессор кафедры математики − он даже видел ее. Невысокая, худенькая, светлые волосы. Но дочь совсем непохожа. Джанелия — что-то грузинское. Наверно, фамилия отца.
Живет в одном доме с Мариной. Подруги! Никогда Марина не говорила, что у нее есть такая подруга. И этот тип рядом с ней. Ага, значит, это с ней, Леной, он тогда целовался в парке. Ну и что? Он, Дима, тоже целовался. И с Мариной, и с другими девушками. Как они все теперь от него далеки! Их всех заслонила она — девушка с синими глазами. Она врезалась в его сердце сразу и навечно! Она поразила его, как молния поражает путника!
— Звездой Созвездия Гонцов
Горит во мне твое лицо!
Как точно Марина это отразила в их песне! Именно то, что он чувствует сейчас. Ее лицо горит в его душе, и этот огонь негасим. Нет такой силы, которая бы его погасила.
Да, теперь ему все понятно. Марина боялась его знакомить с Леной. Правильно боялась.
Но от судьбы не уйдешь.
Он совершенно забыл, зачем приходил в эту школу. То есть, как зачем? Чтобы увидеть ее — Лену. Чтобы встретить, наконец, свою судьбу, заглянуть ей в глаза.
