Вера
Первый раз Верина вера пошатнулась, когда ей (Вере) было пять лет.
Маленькая Вера на Новогоднем утреннике считала себя снежинкой, потому что верила маме.
– Ой, смотрите, какая красивая снежинка у нас получилась! – улыбалась мама, поставив дочь перед зеркалом.
Снежинка в пелеринке из тюля старательно откартавила стишок про звёзды над Кремлём, оттоптала в хороводе лапы нескольким зайчикам в чешках и одному коту в резиновых сапогах и громче всех зажгла ёлку.
Настроение было праздничным, волшебным, только вот обнаружилось, что кукла, подаренная Дедом Морозом, одноглазая. Обнаружилось это, когда дети, оживлённо галдя, засеменили к выходу из актового зала. Слёзы сразу из двух глаз закапали на чудо отечественной кукольной промышленности, и Верочка решительно решила вернуться за справедливостью.
Никто не заметил, как снежинка прошмыгнула в служебный выход и оказалась в тёмном коридорчике. Голоса из приоткрытой двери подсказали дорогу.
– …старшую группу отбатрачим – и домой! – услышала девочка и осторожно заглянула в щёлку.
В маленькой комнате, развалившись на стуле и сняв кокошник, курила Снегурочка. Только сейчас Верочка с удивлением узнала в ней техничку тётю Олю.
– Дети… дети детей, детишек деточки. Бл…ь! Ненавижу! Каждую убогую снежинку, каждого недоделанного зайчика! – эта эмоциональная речь звучала из уст Деда… Верочка присмотрелась… Бабы Мороза, которая сняла шапку и бороду и превратилась в трудновыговариваемую заведующую Кристину Аркадьевну, утиравшую потное напомаженное лицо.
Как минимум два из трёх глаз Веры и куклы наполнились слезами – это вытекала вера в чудо, маму и снежинкину красоту.
Второй раз Верочкина вера дала трещину, когда она (Верочка) училась в третьем классе.
Подросшая Вера с гордостью носила октябрятскую звёздочку и старательно готовилась к вступлению в пионеры. Мама уже купила ей галстук одного со знаменем цвета, и девочка каждый вечер любовно разглаживала шёлк и представляла, как на торжественной линейке под нестройный барабанный бой опытный пионер из седьмого класса сделает её взрослой.
Девочка не знала, что в далёкой Москве крупномордый дядька уже поразмахивал на танке кулаками, и страна двинулась в направлении указательного пальца его левой руки. Да, мама вздыхала теперь, приходя из магазина с полупустой авоськой, и горестно шепталась с подругами на кухне, но Вера никак не могла подумать, что одновременно с развалом империи рухнет и мечта, её, Верочкина, личная мечта о пионерском галстуке, а также цели и стремления миллионов маленьких и больших винтиков заржавевшего механизма. Вера в идеалы казалась для Веры незыблемой, как алый флаг над Кремлём, но оказалось, что сменить флаг и заодно развернуть флюгер – как два с половиной пальца об асфальт.
– Ребятки, – дрожащим голосом объявила классная Ирина Викторовна, – Всесоюзная пионерская организация имени Ленина прекратила своё существование.
И когда пришло понимание, что вожделенному галстуку не суждено красоваться на Верочкиной шее, обида неудержимым потоком хлынула на дневник с тщательно лелеемыми пятёрками. Вера в справедливость выливалась гораздо более жгучим слезами, чем вера в чудо, и чудом не сожгла парту.
Третий раз вера Веры показала ей неприличный жест на выпускном.
Вся жизнь была впереди, все двери открыты, но войти в них хотелось под ручку с принцем, а Павлик наконец-то растаял от влюблённых взглядов повзрослевшей Веры и весь вечер, незаметно перешедший в ночь, был рядом.
Если честно, из Павлика принц-то получался так себе, но полутайком выпитое шампанское непривычно будоражило кровь, и Вера совсем поверила, что это любовь, а тут ещё луна, звёзды, туман над рекой и всё впереди.
Романтическая прогулка завершилась на лужайке с росистой травой, и Павлик оказался не опытнее Веры, но всё получилось. Получилось банально и неизбежно, пусть не так сладостно, как мечталось, и комары наставили волдырей на ляжках, но всё равно девушка была счастлива, потому что этот волнующий момент и первый Павлик запоминаются любой девушкой навсегда.
– Ты меня любишь? – нежно проворковала Вера, не зная, что этим неосторожным вопросом можно спугнуть счастье насовсем.
– Ты дура? – огорошил ответом Павлик и закурил. – Я просто поспорил с пацанами, что тебя трахну.
Растрёпанная Вера бежала по рассветному городу, задирая подол измятого платья, а вера в любовь ручьями бежала по её щекам. Не было в тот момент рядом той, кто по-матерински обнял бы и объяснил, что это далеко не последний Павлик в жизни и вообще все мужики – циничные сволочи и нужно к этому привыкнуть и смириться заранее. Потом Вера это поймёт, но сейчас потеря веры в любовь казалась гораздо более серьёзной утратой, чем веры в какие-то идеалы или в нелепое сказочное чудо.
В очередной раз вера дала Вере пинок под зад, когда ей (ну Вере же!) стукнуло по темечку тридцать.
К этому времени Вера имела квартирку, машинку «Матиз», работку в мелкооптовой фирмочке и понимала, что жизньюшка её такая же серая, как гранитный камушек на маминой могилке, с которого каждый родительский день мама смотрела из овала грустно и устало.
Верочка и в девичестве красотой не блистала, а к тридцати набрала вес и превратилась в совершенно среднестатистическую и даже среднестатиститечную тётку. Но любая тётка банально хочет счастья, вот и Вера хотела, и мама, вырастившая дочь одна, своим примером не вдохновляла.
Вера понимала, что счастье без мужика невозможно, и мужики время от времени заводились в её квартирке, но скоро начинали разбрасывать носки и пердеть в туалете, и это было совсем не похоже на счастье. К счастью, мужики быстро выводились, и Вера снова становилась одинока, как сказочная тайга.
Но вот однажды случился на Верином пути Михаил Петрович Лазарев, полный тёзка знаменитого адмирала. Случился на пути в прямом смысле, и случай этот был неприятным, потому что вроде не сильно тюкнулся «Матиз», но задний бампер «Опелю» сломал, и Вера с ужасом представляла неминуемые разборки и европротоколы.
Но на удивление, хозяин «Опеля» на бампер положил хрен, сказав, что он и так был сломан, а на Веру положил глаз и открыл в ней женщину, как знаменитый тёзка – Антарктиду. Михаил Петрович работал механиком на речном трамвайчике и казался надёжным, как всё Речное Пароходство. Очень скоро Вера стала себя чувствовать за ним как за каменной стеной, они расписались, и ощущение за-мужества очень нравилось новобрачной.
Она с удовольствием собирала по комнате носки и улыбаясь слушала звуки из туалета. При этом она не любила мужа, потому что веру в любовь потеряла вместе с невинностью. Не любила, но уважала, верила и считала свою семейную жизнь счастливой. Радостно встречала Михаила Петровича с работы, гладила рубашки, готовила вкусности и по утрам заботливо укладывала ему домашние обеды в пластиковые контейнеры.
Вера любила планировать счастливое совместное будущее, придумывала, куда они поедут в отпуск, как проведут выходные, и грядущая жизнь виделась ей спокойной и размеренной на много лет вперёд, насколько хватало смелости домечтать. Вот только детей у пары не получалось, и мама с овала смотрела всё печальнее.
Это всё уже произошло к тому моменту, когда Вере исполнилось тридцать. А потом муж пришёл с работы, поел борща, вытер густые адмиральские усы и сказал:
– Ты, Вера… Холодная какая-то… Скучно мне. Я ухожу.
Сказал – как отчалил. И всё. Белая полоса закончилась даже не чёрной – пропастью. Пустотой, куда полетела Вера со своими мечтами и с верой в простое банальное тёткино счастье. Надёжная пристань, к которой пришвартовалась Вера, пошла ко дну вместе со всей речной флотилией, а флотоводец решительно и бесповоротно отправился открывать новую Антарктиду, потому что всё делал решительно и бесповоротно.
На предательство все реагируют одинаково – депрессией. Женская депрессия пахнет вином и выглядит как проплаканная подушка. Подушка впитала остатки Вериной веры, а без веры какая же жизнь? Так подумала Вера и наглоталась таблеток, но потом испугалась и вызвала скорую.
– Нельзя человеку без веры, – покачала головой соседка по палате и подсунула тоненькую книжицу с яркими картинками.
Оказалось, что вера у Веры есть! Это сказал наставник. Это он помог Вере найти в себе веру, ту веру, о которой она даже не подозревала, а ведь Бог в каждом из нас. Никогда не бывшая набожной и даже некрещённая, Вера теперь ни пропускала ни одного собрания, истово молилась и радостно пела с братьями и сёстрами нескладные песенки. Когда человек теряет веру во всё, единственное, что ему остаётся – верить в Бога. Вера эта самая потаенная, самая глубокая и верная, самая благодатная для мошенников и аферистов.
Время, проведённое в секте, было невероятно счастливым для Веры. Она чувствовала себя по-настоящему нужной, любимой, значимой. Душа её парила высоко над землёй, а зачем душе деньги, машина, ценные вещи? Вера уж совсем было собралась переписать квартиру на духовного отца, как того арестовали.
На этот раз вера залепила Вере такую пощёчину, что в прямом смысле свалила с ног. Сердце не выдержало потери веры в Бога.
Вернувшись после больницы в пустую квартиру, Вера заглянула пустыми глазами в зеркало и увидела пустоту. Внешне пустота выглядела как неухоженная почти сорокалетняя женщина, но внутри было пусто – и это хозяйка отражения знала точно.
В такой ситуации фраза «полная жопа» – это не про Верину фигуру и даже не фигура речи, это про окружающую Веру действительность.
Лиши человека веры в чудо, в идеалы и справедливость, в любовь и счастье, наконец в Бога – и что останется? Останется только пожалеть человека и, пожалуй, закончить рассказ на этой грустной ноте, но…
– Эй! Вера! – крикнул кто-то свыше. – У тебя ещё целая жизнь впереди! Только поверь в себя.
Кто-то наверху, наверное, прослезился и посочувствовал Вере. Ведь она не виновата в том, что родилась обычной, не проявила особых талантов, прожила скучную жизнь… стоп! Почему в прошедшем времени? Да ей всего тридцать восемь!
И Вера поверила, потому что как не поверить тому, кто свыше, даже если в него уже не веришь? А он наверняка чуточку помог. Вера пошла в тренажёрный зал и в салон красоты, записалась на йогу и икебану, поменяла занавески и купила кактус, похудела, помолодела, похорошела и встретила Гошу. Неважно, где и как, потому что то, что должно, обязательно случится.
Он был чем-то похож на Москваслезамневеринского Гошу, который Баталов. Да и Вера теперь ощущала себя почти как героиня своей тёзки, разве что Александры-Александры у неё не было.
Когда у тебя не осталось веры ни во что, когда в жизни закончились белые полосы, поверь в себя, и твоя вера в то, что ты несчастный неудачник сама прыгнет в чёрно-белую дыру жизни.
А что же наша Вера? Она снова поверила в счастье и в идеалы семейных ценностей, в любовь и в того, кто это всё придумал, а когда неожиданно забеременела, то поверила и в чудо.
А вот теперь, дождавшись звучания оптимистичной ноты, можно и захэппиэндить рассказ.
Кайф.
Странно, что не использовано известное феминистическое определение для этих гнид и уродов.
Потому что хэппи-энд в этом рассказе — как человеческая пятка вместо конского хвоста.
Вроде в реализм стремились, а получилась блевотина (не с точки зрения качества текста, а по отклику души на содержание), на которую сверху приклеили бантик — мол, жуй рвоту и в ладоши хлопай, хреномразь.
Видно авторское умение с текстом работать. Эт плюс.
В остальном — увольте, я предпочитаю пищу без примеси чужих желудочных соков.
И, если уж на то пошло, пожалуйста, ну не путайте феминизм и мизандрию! Ни разу это «определение» не феминисткое.
Можем посраться прямо здесь на эту тему или признать, что само понятие феминизма, как и многие другие, извратили так, что лучше на них вообще не смотреть, не дышать и не думать в их сторону.
И да, я верю, что есть разумный феминизм.
Я и сам немножко из этих.
А это самая мякотка. Потому что рассказ как бы говорит нам:
«Мужики все до единого мрази, сволочи и уроды, но ты
купи слонанайди хорошего».ЗЫ. Если это слово говорит лидер мнений, радикальная феминистка — я склонен предполагать, что оно имеет отношение к самому движению.
Именно это и говорит, да, согласна Да еще и в результате хорошего героиня не находит, потому что Гога из фильма «Москва слезам не верит» — это точно не образец хорошего партнера.
В общем, швах :(
Причём ни капельки.
Рассказ совсем о другом.
О счастье и вере, банально о банальном. Ладно, не совсем банально, а несколько иронично, но о всем хорошо знакомом.
Это что, модно писать про аллочек, верочек, елен, в изощрённых случаях про малик или одилий?
Серьёзно. Как будто других тем нет. Про покорение Арктики, например. Или про футбол.
Пришло и написалось.
заведите моду. В принципе так-то и на ваши темы только ленивый не писал.
Чем я хуже?
Видимо, опять не так понят. А, смайлик забыл поставить!
Редко какой автор, включая (или не исключая :))) ) классиков обходятся без женской линии. Отсюда и Веры, и Аллы и Елены, и три сестры,
и три поросенка, и Анна на шее.А тут последнее предложение, ядовитое.
Эх. автор, зачем же Вы так? А я Вам так верила!
Картинка — декаданс, текст — фельетонного толка.
То есть какого-то эстета потянуло на солёные огурцы) Что ж)
Текст двоякое впечатления у меня оставил: местами прям интересно, местами поверхностно, штампованно, а потом — бац — опять хорошо. Концовка слита в лучших наших традициях.
Хочется захэппиэндить свой отзыв… Как говорила героиня Татьяны Васильевой из «Самой обаятельной и привлекательной»: «В целом очень даже неплохо»)))
Если я правильно понимаю, то кто-то из представленных авторов написал сей опус: Лис_Уильямс, Бабуля, Водопад, Хитрый Митрий, SoloQ
Состав участников вроде крепкий, а «Веру» кто-то написал. Видимо очень не хотелось в дуэли участвовать) И концовка — тому явное подтверждение: и так сойдет!)
Дело в том, что это не рассказ. Это зарисовка на коленке. Когда автор пытается придумать своего героя, он примерно так и делает — описывает как тот докатился до жизни такой на момент истории.
И написано грубо, игра слов не понравилась — автор все пытался острить по ходу «пьесы», но, поскольку не старался, то и итог хреновый.
Наверное не буду читать другие работы, чтобы больше не расстраиваться.
Одним махом расстроили как минимум четырёх из пяти авторов :))))
Мне такой посыл не нравится.
Я же не в прямом смысле о дерьме. Но это вы со мной мало общались, поэтому ничего страшного.
Но лучше не могу.
Все как я люблю.
Пойду дальше почитаю
Мой ГОЛОС принадлежит ему
Похоже автор сам не знает ответов, а может их и нет вовсе, но финальная вера в себя тоже смотрится ненадёжно. Отсюда и словечко захеппиэндить, финал искусственный на самом деле, по правде он декаданснее некуда. Но мы этот труп раскрасим и сделаем вид, что так и надо.
А так все умерли.
Я, помню, очень хотел пионером стать. И в коммунизм верил. В третьем классе как раз ещё можно верить в коммунизм. Даже в Деда Мороза ещё не поздно верить.
И с пальцами что не так? Дисгармония нежной детской мечты и циничного взрослого выражения? Но это правильно, взрослые игры в политику совершенно не для детей с их мечтами. Кстати, кто-нибудь понял, почему пальцев два с половиной?
ребенок и «незыблемо», это у бабки пятьдесят лет в очереди отстоявшей так будет. И дальше:
В десять лет девочке, мечтающей о красном галстуке, будет вот именно так казаться? Это чисто авторско-рассказчиское. Но он о ребенке. Вот из-за этого я динамику и не вижу в росте персонажа.
Ельцин.
Действительно, есть в этом моменте дисгармония.
Я так понял, что веру в идеалы ребёнку уже вдолбили, точнее, заразили мечтой о пионерском галстуке. Для девочки вот это мечта — галстук, а не коммунизм как таковой. Например, если ей бы обещали подарить на день рождения щенка, а не подарили, было бы похожее разочарование, разуверование в слово взрослых.
А то, что происходило в это время в Кремле, — это к девочке не относится. Написано же, что она даже об этом не знала. Ей казалось, что незыблемо, потому что вдолбили (тут я вспоминаю себя), но оказалось — иначе. Не в её представлении, а на самом деле.
Она явно не симпатизирующая.
Отсюда пассажи про два с половиной пальца об асфальт и страну, которая двинулась в направлении указательного пальца левой руки.
За альтернативность стиля. За двойное дно.
Хотя может быть, его и нет. Но мне увиделось.
НО мы ж не на кухне, где соседка сплетничает о своей знакомой Верке. Поэтому отбираю пирожок у автора за то, что моменту, когда «раздался голос свыше» не верю. чего-то мне не хватило, чтоб проникнуться. Я понимаю, что сто раз уж было: клиническая смерть, трубой по башке, падение с лестницы и оппа- просветление, вера в себя, переворот в жизни. Но ведь у автора с фантазией и слогом всё в порядке (на мой вкус), можно было чууууть углубить этот момент превращения. Он же поворотный, а меня меня не тронул. не дотянулся, наверное))))
но в целом, на уровне бытовых историй, мне зашло)))) Благодарю!!!
Надеюсь, кому-нибудь будет интересно.
В этом рассказе слова об одном, а смысл несколько глубже. Почти все увидели слова, но кое-кто заметил и смысл. Например, Виктория. Браво!
На самом деле все заметили, но не все осознали. Заметили, потому что плевались. Появились эмоции, и те эмоции, которые я закладывал. Негативные. Героиня, а заодно и рассказ у многих вызвали неприязнь. Так о том и речь!
Автор цинично и зло высмеивает штампы, банальщину, веру и мещанство. Вот эта «обычная жизнь» героини обстёбывается со всех сторон. И автор совсем не симпатизирует героине. Он над ней тупо издевается. За игрой слов, за шутками-танцами, плоскими и пошлыми шуточками — циничная ухмылка.
Я редко пишу не от первого лица. Мне не нравится, что автор в рассказе должен быть нейтральным. По крайней мере, так считается. Я писал от третьего лица, но не смог сам исчезнуть из текста. Здесь автор — тоже действующее лицо. Как актёр купольного театра. Зрителям кажется, что играют куклы, но на самом деле — невидимый кукловод. Здесь моя несчастная Вера — тряпичная кукла, а я смачно макаю её в грязь и дерьмо.
Вот мне иногда приходит истории типа С имбирем, Бемольно и прочее, и я не могу не записать, потому что не отвяжется иначе, но это вообще не то, что б мне хотелось))))А вам?
Есть приём повтора. Художественного. Но не все одинаково воспринимают даже такой простой приём. Когда повтор перестаёт быть стилистической ошибкой и становится способом усиления смысла? Чёткой грани нет.
Так же нет чёткой грани между обычной и гиперболизированной банальностями. Между иронией и сарказмом. Между верой и неверием.
Мне было интересно писать, потому что я основное внимание уделял слову. Вы совершенно точно увидели фельетонный стиль. Показное кривляние и фиглярство. Сама история могла быть любой, но достаточно банальной. Но тема дуэли подсказала мне поиздеваться над бессмысленностью любого толка веры и нашей зависимостью от неё.
Можно узнать, а зачем? Чем вам так не угодила героиня, что надо макать её в грязь?
Текст я прочитала ещё на дуэли, но комментировать не стала, т.к. тут особо комментить нечего. Но вот ваше видение текста меня, скажем так, удивило.