Последние дни белой орхидеи

Кто будет драить общественный туалет шесть дней в неделю, настолько убогий, грязный и вонючий, что даже бродячие собаки предпочтут отлить у входа? Уборщик Билл. Без крайней нужды человек туда не сунется, а те, кто все же рискнет – побрезгуют спустить за собой. Оторванные сиденья, повсюду ржавые подтеки, желтый тусклый свет, матерные надписи на дверцах и стенах. Нередко обляпанный унитаз становится последним пристанищем рабов иглы. А кто первым находит труп и сообщает полиции? Уборщик Билл.

Кто согласится жить за стенкой общественного туалета на станции подземки без окон, умывальника, кухни, холодильника и плиты? Уборщик Билл. В его убогое жилище ведет дверь, которая является единственной, поскольку внутри всего одна комната. «Щедрые» апартаменты были не единственным одолжением со стороны государства. Билл каждый месяц получал зарплату, из которой откладывал несколько долларов.

У него не было ни телефона, ни ноутбука. Вместо этого – мятая форма, тряпка, швабра, ведро и утренняя газета, которую ему заносила сердобольная старушка, перед тем как заступить на очередное дежурство. Вместо кровати – матрац с потрепанным пледом. Один комплект одежды, одна пара обуви и журнальный столик, чтоб лапшу поесть и пасьянс разложить.

В то время, как Билл соскребал дерьмо с бочка унитаза (пьяные посетители нередко таким образом выражали свое недовольство качеством представленных услуг) там, где-то выше облаков, на 217 этаже небоскреба, какой-нибудь малец играл в новый шутер, сидя в геймерском кресле за несколько сотен тысяч долларов, попивая газировку и закусывая свежим гамбургером, пока его отец летел на такси в офис. Офис, в котором его встретит подтянутая секретарша в строгом костюме и всегда одинаковой прической. Четко отрапортует боссу о запланированных встречах и звонках, о поступивших отчетах и письмах и не сомкнет глаз до субботы. Вечером в пятницу ее поставят в спящий режим и включат только утром в понедельник. Такие модели можно встретить на «верхнем» уровне практически в каждом уважающем себя заведении. Как сказал мэр города: если не хочешь упасть, придется подстраиваться под новые реалии».

Газеты «верхнего» уровня наперебой «кричали» об очередном прорыве, беря интервью у директора научного центра:

«Вы только представьте! Чип вживляется в мозг и человек становится послушной машиной. Навсегда! Нужно только не забывать кормить! И самое главное: чип гораздо дешевле робота! Зачем собирать дорогую машину, если под нами миллионы готового материала?

Если первые модели имели сбои, то образец Kik-02 станет идеальным помощником на работе и дома».

Но Билл жил и читал новости «нижнего» уровня. А там в основном говорилось о серийных убийцах, ворах и насильниках. В лучшем случае можно было порадоваться за человека, который только открыл кафешку на окраине города и звал всех попробовать сочные стейки. Но уже через несколько дней в той же газете писали о пожаре, уничтожившем надежды горе-предпринимателя.

Сидя в инвалидной коляске, укрывшись пледом, Билл каждый день ждал смерть. Он задавался одним и тем же вопросом: когда же все наконец кончится? Но время шло, и ничего не менялось, пока однажды он не встретил Марту. Она стояла на краю платформы, и в голове Билла проскользнула мысль, что девушка в красном парике и порванных колготках вот-вот бросится под поезд.

В ту ночь Марту порезал пьяный клиент, а внешность для проститутки, все равно, что удочка для рыбака. Девушка решила, что лучше быстрая смерть, чем голодная и мучительная. Но подъехавший на коляске Билл, остановил ее. Так на одного члена и на один матрац в коморке стало больше. Марта принесла еще несколько цветков белой орхидеи и расставила по углам, добавив свежести в серый мир уборщика.

Билл забыл, что такое любовь, а может и не помнил никогда. Всю жизнь он двигался будто в сером беспросветном тумане без родителей, семьи, близких и друзей. Марта оказалась такой же потерянной и одинокой. Кроме скромных пожитков и небольшой суммы денег у нее ничего не было. Она продолжила работать в публичном доме, даже несмотря на изуродованное лицо. Теперь маска скрывала шрамы от клиента.

Возвращаясь поздней ночью домой, девушка целовала спящего Билла в щеку, а утром за завтраком рассказывала, как прошла смена. Постепенно тревога в сердце стала сдавать позиции. Если раньше Марта оставалась один на один со своими проблемами, то с появлением Билла она знала точно, что ее ждут и без поддержки не оставят.

Денег стало хватать на нормальную еду. Они даже купили две кровати, пару тумбочек и небольшой шкаф для одежды, которую теперь могли себе тоже иногда позволить.

Наверное, эта история так бы и закончилась, если бы не один случай, точнее ребенок – мальчик, оставленный в люльке на платформе, мимо которого Марта не смогла пройти. Она много раз слышала истории от подруг по «цеху», как те, залетев от клиента, надеялись выйти замуж, но в итоге оставались с малышом на руках и в лучшем случае с небольшой пачкой денег в виде откупа.

Билл не стал препятствовать появлению в его жилище третьего рта, скорее наоборот обрадовался. Он, как и Марта, увидел в ребенке долгожданную цель в жизни. Они дали мальчику имя Пит и стали откладывать деньги на билет в лучшую жизнь - на «верхний» уровень.

К шуму проезжавших за стенкой поездов добавился и плач малыша Питера. В коморке появились небольшая кроватка, купленная на деньги Марты, а также пеленки и детское питание. Мальчик рос, приемные родители делали все, чтобы он не пошел по их стопам.

Когда Питу исполнилось четыре года, он пошел в садик. Родители с удовольствием слушали его рассказы о новых друзьях, подружках и успехах. Однажды, как-то за ужином, Билл с улыбкой на лице подметил, что никогда еще не был так счастлив, ведь жизнь стала походить на ту, о которой он мечтал и, которой у него никогда не было. Он имел в виду семью.

Марта устроила настоящий небольшой сад в углу коморки, куда любил заползать малыш Пит. Природу он видел лишь на картинках старых учебников, а белые цветы, казались, были совершенно из другого мира, более яркого, живого и светлого.

В шесть лет Питер пошел в школу, где впервые столкнулся лицом к лицу с враждебностью и жестокостью. Нередко он приходил домой понурый с фингалом под глазом. В такие моменты сердце Билла сжималось от боли. Он не мог научить сына постоять за себя. Он лишь прижимал к себе мальчика и тихо приговаривал: все пройдет, скоро. А сам думал о деньгах, которые оставалось еще накопить до спасительного билета. И когда Питу исполнилось десять, Марта со слезами на глазах обняла Билла и воскликнула: мы сделали это!

Они, те, кто наверху, обещали позаботиться о сыне. Они обещали дать ему кров, образование, работу. Обещали, что мальчик не останется один и обретет новую жизнь. Марта и Билл вновь остались вдвоем.

Радость быстро угасла, равно как и огонек надежды в сердцах родителей, когда в их дверь постучал новый разносчик газет. На пороге стоял побритый налысо мальчик с именным шевроном на груди: Kik-02-5203. Билл сразу узнал в ребенке Пита, но тот, подобно роботу, поприветствовал человека и вручил свежий выпуск газеты.

Жизнь вновь превратилась в чью-то глупую шутку. Каждое утро Марта и Билл беспомощно смотрели на сына. Вместе с трагедией, пришло и осознание – пути наверх нет, они не более чем расходный материал.

Через неделю не стало Марты. В прощальной записке, оставленной на столе для Билла, она просила прощения, но видеть сына больше не могла. Она винила себя в «гибели» их мальчика. А еще благодарила за лучшие годы, проведенные вместе, хотя лучше бы он тогда дал ей броситься под поезд.

Еще через неделю пропал образец Kik-02-5203. Его обнаружили в жалкой коморке, задушенного уборщиком, который продолжал гладить мальчика, приговаривая: все пройдет. Всюду были разбросаны газеты, а в углу стояли увядшие цветы белой орхидеи.

На следующий день газеты украсили яркие заголовки о том, что модель Kik-01 в порыве ревности убила своего более продвинутого собрата. Через три дня все 1000 образцов Kik-01 были выведены из обращения и отправлены на утилизацию.