​Горная, древняя, гордая

Магический дудук

Ереван. От самого центра видно Арарат. Кругом сталинская архитектура с восточным подмигиванием. Платаны и тополя. Питьевые фонтанчики — очень удобно, особенно в жару. Площадь Ленина уже не площадь Ленина, а Республики.

И памятника Ленину тоже давно нет. Зато есть памятник Степану Шаумяну. В метро висит родное «Выход в город», оставшееся, кажется, с советских времён. И названия станций на русском. Он простенький, этот Ереван, но приятный. Спокойный, душевный и туристический антураж не сильно докучает. Тут говорят по-русски. Девчонки в магазине на кассе желают приятного вечера или дня и улыбаются. Почти каждая улица названием кончается на «-ян». Шер, Кардашьян и Танкяна пока нет, но есть Хачатурян, и Баграмян, и Бабаджанян. В кафе и ресторанах, в любой забегаловке попросишь кофе — принесут по-восточному («по-турецки», понятно, в Армении не говорят), а не какой-нибудь там американо. Стадион «Раздан» нависает красиво над одноимённой рекой. Рядом «Арарат» — не гора, завод коньячный. В центре кто-нибудь да играет на дудуке и поёт грустные песни. Когда уезжали, Ереван отмечал свой день рождения. Две тысячи семьсот девяносто девять лет исполнилось.

Долма. Конечно, долма (и всё остальное) умеют готовить и в Грузии, и в Азербайджане. Кавказ, Закавказье — еда похожая. А вкусно каждый раз по-своему.

Сельское хозяйство. Яблоко сорвёшь — язык проглотишь. Персики вкуснейшие за копейки. Виноград висит каких-то суперсортов. Гранаты, сливы. Арбузы, дыни. Всё лежит, всё дёшево.

Древность. В каждой деревне по монастырю мирового значения. Ну, ладно, не в каждой. Но очень много. Почти каждый разрушался ворогами или землетрясениями, но неизменно восставал из руин. Их (армян) род крепок, живуч и сплочён. Письменность у них своя уж полторы тысячи лет, и христианство они первыми приняли на государственном уровне, и виноград они перегоняют тоже дольше всех. Через них ходили туда-сюда, их завоёвывали, они отбивались, завоёвывали сами, хоронились и поднимались вновь.

Люди. Душевные, улыбаются, говорят «Андрей-джан» и «брат-джан». Предлагают подвезти за просто так, хотя деньгам цену знают («где прошёл армянин, еврею делать нечего»). Говорят «мы с вами сильно близкие» (с русскими). Внешность имеют характерную, носатую, росточка все невысокого, на меня белобрысого рост 187, косились.

Ландшафты. Кажется, что скучные горы, только горы кругом. Жёлтые по осени, высохшие и осыпавшиеся. А нет. Во-первых, Араратская долина — вроде сушь летом сорокоградусная, зимой — морозы. А есть сады в деревнях жизнерадостные, зелёные виноградники. Арарат маячит опять же — красиво. Крохотная страна, а в соседний район переехать — парочку перевалов за 2200 н.у.м. преодолей. А по верхушкам уже снег выпал, белеют на голубом фоне, если облаками не отрежет. На юге страны есть леса дубовые, те окрасились в жёлтое, добавив красок вокруг монастырей. Горы из разных пород, ветер и вода наваяли и столбов, и каньонов, и ущелий.

Вода. «Открываешь кран — второе место занимает в мире» — хорошая вода, правда. Из скалы прямо «Ессентуки» льются, из другой скалы — чистый родник. Севан прозрачен и бодрит, разлился до горизонта. Хотели иранцам за нефть воду отдавать, а решили, что без нефти можно прожить, а без воды нельзя. Казалось бы, засушливо, а реки бурные и порожистые даже по осенней межени. Приятный сюрприз — есть даже водопад.

Разнообразие. Думал, что поедем, будем монастыри одинаковые глядеть. А каждый день — новое. Мы сами, конечно, постарались, пешкарили по 25–30 км в день — тут мелочи в глаза лезут, впитываешь страну мельчайшими кусочками. Но и сама по себе Армения хороша и душевна. Разговоры, конечно. В деревне рядом с печкой, в печке дрова дубовые, за окном облако село на гору, промозгло, сыро, чуть выше — снег пошёл. А тут хозяин подыскивает слова русские, чтобы сказать важное. Иногда грусть промелькнёт. На все наши заботы роняет, улыбаясь: «не волнуйтесь ни о чём», и подливает чай из чабреца, и мёд свой накладывает (а жена его ужин собирает из всего своего, только мука покупная; свежеиспечённый армянский лаваш, знаете, как пахнет? А...).

Политика. «Половина Турции наша», «Ленин/Сталин азербайджанцам нашу землю отдал», «с двух сторон враги», «от моря до моря Армения была». Это знакомо. Они говорят «может, помиримся» (с азербайджанцами) — только слабо верится (но как сильно хочется). Вспоминают «когда партия была», кажется, с ностальгией. На листовках в Ереване стих про Эрдогана с Алиевым саркастично-воинственный, шаржи на них. На Россию поглядывают с надеждой. Вокзал в Ереване бездействует, а раньше бы сели и поехали бы в Баку к жёниным родственникам... Сейчас уже на таможне насторожились: «Что вы делали в Азербайджане в прошлом году? А к нам зачем? А куда вы сейчас? Где будете жить? А телефон?».

Грустно. «Мы сильно близкие с вами...». Хочется верить.