Одинокий, скучный вечер

Вторник. На часах 19:00. Мне было скучно и захотелось чего-нибудь особенного. Чего-нибудь сладкого. Пироженку. Медовик. Ммммммм. Сидя за компом я начал чувствовать аромат свежего медовика. Уже ощущая во рту вкус мягкого пирожного, я полез в кошелек, чтобы оценить шансы на его покупку. Появившиеся на небе звезды наверняка благоволили мне, потому что в кошельке я обнаружил шансы на покупку даже пары вкуснях. 

Быстро натягивая на себя теплые штанцы и плащ, я вышел из дома и направился в магазин, в который этим днем должны были завести свежие пирожные. Отойдя на пару метров от дома, я обнаружил, что забыл самое главное - наушники. Выход в реальный мир без этого был подобен смерти от лап ледяного дракона пустоты, поэтому пришлось вернуться.
На ходу в голову влезла старая примета и поэтому пришлось вернуться еще раз, чтобы посмотреть в зеркало. Зачем? Не знаю, возможно я слишком сильно хотел сладкого, а если не провести этот ритуал, то в меня ждала неудача в пути.

Темная ночь, фонари, редкий снег и легкий морозец. Восхитительно. В наушниках заиграл Джереми Соул и его прекрасная мелодия о далекой луне Тамриэля. Жаль из за туч не было видно нашей, родной и одинокой луны. Возможно, в этот момент Чанси больше нравилось наблюдать за своим мужем, нежели проводить время с одиноким путешественником за сладким.

Войдя в темный и страшный переулок, я понял что мне чего-то не хватает. Наверное небольшого лучика надежды и света, чтобы случайно не разбить себе лицо о жестокую землю, вступив на темный и скользкий путь.
Я снял со спины рюкзак и пошарил в нем. Определенно, сегодня был мой вечер! Небольшой налобный фонарик, который я носил с собой именно для таких случаев, лежал на своем месте. Нажав на кнопку маленькая квадратная лампочка загорелась, а в моих глазах появились белые зайчики. Возможно, не стоило смотреть прямо на нее, когда включился свет. Собравшись с мыслями и вытряхнув последних ошалелых зайцев из глаз, я покрутил фонарик выключая "дальний" свет, которым, кстати, можно смело светить в иллюминаторы пролетающим мимо самолетам, ослеплять гопников и смотреть веселый хоровод.

Внезапно Джереми перестал играть и на мгновенье в наушниках воцарилась тишина, показавшаяся мне вечностью, но затем тихий и мелодичный голос Фрэда Дёрста крикнул мне что-то непристойное и я вынырнул из собственных мыслей. Случилось это так внезапно, что мой мозг, как и говорил дедушка Фрэд, стал походить на размякшее печенье. От этого мне еще больше захотелось сладкого. Странно.

С каждым шагом из фонарика все быстрее уходила жизнь и заряд батареи. Видимо кто-то очень нехороший забыл его зарядить, хотя и знал что ранним утром ему ковылять на работу. Знал бы я что это за человек, высказался бы ему. Правда, правда. Чем тусклее горел мой луч надежды, тем больше матерных слов кружилось в голове. Но темный переулок закончился. Вот он, свет, на который стремятся все камотозники. Мелькнула мысль о том, что я все же отправлюсь в ад, а свет, это лишь еще одна лож.

Подойдя ближе я убедился в обратном. Это был магазин. Большой, светящийся всеми цветами радуги, и даже таким, который мой крохотный мозг не мог себе вообразить. От вида этого совершенства мне захотелось упасть на колени и заплакать. И я даже выдернул наушники из ушей, чтобы в полной мере ощутить на себе влияние этой прекрасной атмосферы.

- Братан, мелочи не найдется? - Какой-то странный, одетый в непонятную грязную куртку, простите, алкаш, прервал мои мысли о прекрасном. Я собирался послать его туда же, куда пару минут назад посылал кого-то дедушка Фред и посветить в лицо фонариком, для верности. Направив дуло своего орудия прямо в лицо этому безбожнику, я нажал на кнопку. В тусклом свете фонаря я увидел его, полное грусти и тоски по прежним временам, лицо. Красные глаза, опухшая щека и огромные мешки под глазами. Возможно в них поместилось бы пара килограмм муки. Мужик, возможно, мог бы стать успешным мучным вором, но он не скатился до преступлений. Он честно просил на опохмел и кто я был такой, чтобы отказать ему? К тому же я вспомнил себя, когда в позапрошлые выходные, я выглядел не многим лучше. Хотя нас с ним кое что кардинально отличало. Я всегда оставляю себе бутылочку пива, на опохмел. В этом я был лучше чем он. И именно поэтому я засунул руку в карман и выгреб оттуда все десяти копеечные монеты, что уже пару месяцев бренчали в глубинах моего плаща.
"Братан" изумленно посмотрел на меня, когда в его протянутую руку упало столько золотых. О, я знаю этот взгляд. Взгляд счастья, ошеломления и благодарности. Крикнув ему на прощанье "не благодари", я вошел в царство сладостей, порока и слез.

Ощущая приближение пирожного, мой желудок издал брачный крик касатки и пара человек в очереди оглянулись, чтобы посмотреть на проплывающего мимо кита. Но его не оказалось. Там был лишь еще один человек. Уставший, замерзший и немножечко голодный. В подтверждение моих слов, касатка что плавала где-то внутри крикнула еще раз. Мужчина, что стоял последним отошел от очереди на пару шагов и махнул мне рукой со словами "Проходите, вам нужнее". Это было странно, но я не стал отказывать от такого внезапного подарка.

Пошарив в карманах, я обнаружил в одном из них одинокую семечку. Снова удача! Вечер не переставал радовать меня. Думаю этой семечки должно хватить, чтобы занять, хоть на время, внутреннего кита. Проглотив семечку, и вернув один из наушников в ухо, я принялся ждать. В ухе заиграло что-то африканское. Растаманский голос вещал что-то непереводимое, но очень похожее на то, что Она Ела какую-то ху, простите, фигню. Но затем резкий металл и крик "Ой". Хехе, это была ратамахата. Веселенькая песня, как раз для того чтобы стоять в длинной, душной очереди. Музыка очень подходила ситуации, поэтому я включил ее на повтор, воткнул второй наушник и принялся разглядывать витрины, набитые всяким разным вкусным и не очень.

Очередь двигалась все медленнее, и когда дошла до стоявшей передо мной бабушкой, совсем остановилась. Под музыку я наблюдал как прекрасная женщина, рожденная еще при царе, раздавала приказы продавщице, жестикулируя при этом одной рукой, а второй тыкала в нужные предметы тростью. С одной стороны было забавно наблюдать как продавщица с каменными лицом бегала от одной полки с конфетами к другой. С другой стороны, это продолжалось уже довольно долго, а ратамахата мне надоела и я выключил повтор и переключил песню.

"Будь моей, будь моей, королевой рок-н-ролла". Песня заставляла меня тихо подпевать. Но, скорее всего тихо это звучало только для меня, потому что бабушка обернулась и оценивающе посмотрела на меня. "Это я не вам" - на всякий случай сказал я и попытался отвести взгляд. Но маленькие грозные глаза бабушки говорили о том, что она очень разочарована в нынешнем поколении, и в частности во мне. Что-то сказав она отвернулась. Хорошо, что я этого не услышал. Но осадочек то остался.

Минуты сменялись часами, дни неделями, а месяца годами. Время летело слишком быстро, я даже не успевал насладится минутами одной музыкальной композиции, как начинала играть другая. Продавщица все металась из стороны в сторону, а в глазах ее читалась усталость, обреченность и пустота. И наконец свершилось. Бабушка достала из кармана своего пальто небольшой прямоугольный сверток, который развернулся в огромного вида пакет, а уже из пакета она извлекла свой кошелек, сделанный наверное при ее рождении из шкуры убитого мамонта. Она долго ковырялась во множестве его отсеков, возможно пыталась подсчитать сколько отсыпать мелочи, за несколько пакетиков разномастных конфет. В конечном итоге она достала из него одну купюру. Ее я не видел долгое время. На эту купюру я бы мог купить себе пару килограмм медовика. Пять тысяч. От вида оранжевенькой бумажки кит в животе проснулся. С грустью осознавая что великий день, в который нам отдают кровнозаработанные еще не скоро, я зачем-то решил заглянуть в свой кошелек. Триста рублей и еще одна горсть мелочи.

Мне захотелось закурить. Вот прям сейчас, в магазине. Предаться меланхолии поедая пироженку, но что-то внутри подсказало, что после такого ораньжевенькую бумажку я не увижу еще долгое время, поэтому я не стал рисковать. Собрав горы мешочков с конфетами в свой пакетище, бабушка забрала пару кучек сдачи и с гордым видом победителя отправилась к выходу.

О да, я так долго этого ждал, что даже руки затряслись от предвкушения, а в глазах потемнело. Приближаясь к прилавку я все повторял, в своей голове: медовое пирожное, медовое пирожное...

- Мне пировое мидоженое, пожалуйста...
- Чего? - продавщица подозрительно посмотрела мне в глаза, видимо подозревая в принятии чего-то очень сильного.
- Извините... - Я попытался виновато улыбнуться, но видимо не получилось, потому что продавщица не изменила своего подозрительного прищура, - Кхм... Мне медовое пирожное, пожалуйста.
- Закончилось.

Слово. Всего одно слово. Оно может подарить тебе крылья и подкинуть до самых небес, а может разрушить все. Надежды, мечты, все. И это было именно такое слово. Оно означало, что весь путь, который был мною пройден - напрасен.

- Возьмите эти, бисквитные, на вид вроде ничего, - наверное продавщица что-то увидела в моем пустом взгляде и ей захотелось хоть как-то помочь мне, утешить, - два разных бисквита: один классический, второй с маком, крем - сливочный на сгущенке, а сверху облитые шоколадом и карамелью...

Пирожные и правда выглядели аппетитно, но они не смогут заменить мне медовик. Но что-то внутри говорило мне о том, что выбора нет.

- Хорошо, мне четыре штучки пожалуйста... - Я как будто слышал свой голос со стороны: он был наполнен тоской и отчаяньем, а мужчина, что уступил мне свое место, сочувствующе похлопал меня по плечу, это было странно.

- Я вам в коробочку положу, подождите, а то карамель еще не застыла, - продавщица убежала в подсобку, оставив меня наедине со своими мыслями и бисквитным пирожным, лежащим на весах.

Темный, глянцевый шоколад, которым были покрыты пирожные, будто насмехался надо мной, а карамель... Ах эта карамель, она весело стекала с боков пирожного, пробуждая желудочного кита ото сна.

- Маленькие коробочки закончились, положить в большую? - С этими словами она показала мне коробку из под чего-то большого, возможно порошка.
- Не... Нет, спасибо, я попробую так донести...
- Да? ну может тогда... - резким движение она оторвала от коробки кусок и аккуратно поставила пирожные на него, - вот, пожалуйста, так удобней будет.
- Эм, спасибо, - я попытался отогнать от себя мысль о том, что в этой коробке, возможно, был порошок, - вот, сдачи не надо.
- Прекрасный жест, но тут не хватает... - ЧООООРТ, мои познания в математике снова сыграли со мной злую шутку, - еще 20 рублей.
- Да? Эм, извините. - я протянул продавщице оставшуюся горсть мелочи, и поспешил к выходу, очень надеясь что там было 20 рублей.


На улице было холодно, а падающий снег больше не завораживал мой разум, ведь падал он на пирожное! Из за карамели его нельзя было прикрыть даже пакетиком, но я утешал себя тем, что на холоде она быстрей застынет.
Повернув за магазин я нажал на кнопку фонарика, и произошло - ничего. Батарея полностью села. Я остался один на один с тьмой. Мне было страшно. Не за себя, а за сладкий приз, который лежал на картонке в моей руке. Сделав пару шагов, я почувствовал себя официантом - фигуристом которому завязали глаза. Неровная, скользкая дорога, темнота, пирожное и уже замерзающая рука - отличное продолжение вечера. Серьезно, вам определенно стоит попробовать...

Пыхтя от злости и всемирной несправедливости, я достал из кармана телефон, одной рукой вытащил из него наушники и попытался открыть чехол. было сложно, но я справился. Подсвечивая телефоном свою дорогу, ступая будто по минному полю, я двинулся в сторону дома.

Надо признать что все прошло довольно неплохо, и до своего убежища я добрался без потерь и довольно быстро. Вот только руки сильно замерзли, а звуки окружающего мира раздражали меня сильнее чем обычно.

Но вот оно тепло и уют. Я осторожно положил пирожное на стол, включил чайник и на ходу раздеваясь зашел к себе в комнату, чтобы включить комп. Внезапно взгляд упал на доклеяную недавно маску. Наверное все же стоит довести ее до ума, укрепить, покрасить. С этими мыслями я сел за комп и начал гуглить как правильно это сделать. Пару минут я разглядывал различные способы укрепления, покраски и всякое такое. Некоторые были сложными, некоторые еще сложней, но только мне показалось, что я нашел что-то относительно понятное, прозвучал громки щелчек. Он вывел меня из крафтового транса и возвестил о том, что вода в чайнике закипела.

Мне очень захотелось черного кофе. Такого же черного, как переулок, по которому я шел, но варить нормальный мне было слишком лень, поэтому для таких случаев у меня всегда есть банка растворимого. Вкус, конечно не тот, но лень сильнее меня, к тому же я и так проделал слишком трудный путь и сил уже не оставалось.
Налив кофейку в свою поллитровую чашечку и взяв с собой пару пирожных я сел за комп. Включив видеоурок по укреплению бумажных моделей я попытался откусить кусочек пирожного. Почему попытался? Потому что гребанная карамель так и не застыла. Криворукие кондитеры либо не доварили ее, либо переварили, а совершенно сухой бисквит просто отвалился от куска тягучей хрени.

Это было фиаско. Такого грандиозного провала в кондитирке я еще не пробовал. Внутри меня смешались чувства злости, удивления и отчаянья. Сквозь слезы я доел это странное произведение артхаусного искусства и залпом выпил кофе. Этот вечер был потерян.