Рыжиковна путешествует: Египет

Вам повезло, если вы летите вечером или ночью. Когда самолет рейса Ростов-на-Дону – Шарм-эль-Шейх пролетал над континентальным Египтом, под его крыльями протекала широкая жила Нила, обрамленная созвездиями городов во главе с Каиром и Александрией. В этот момент я поняла, что готова увидеть мир именно в такой подсветке.

Таможенный контроль в аэропорту - дело чисто формальное – шлепнет печать в паспорт улыбчивый араб, поторопит следующего за тобой, да перед этим скажет хэллоу. Потом показываешь эту печать арабу через метров тридцать, и всё. Лови после этого свой драгоценный багажик на конвейере.

Следующим этапом квеста становится поиск гида твоего туристического агентства, который укажет тебе номер автобуса до отеля, и через десять минут повезет тебя, кратко рассказывая о Египте, Шарм-эль-Шейхе, и о том, что воду из крана тут не пьют. Выходя из кондиционированного помещения аэропорта по привычке ждешь, что на улице тоже прохладно, и дутую жилетку не снимаешь, но… Но! Но ты в Египте. Жилетка тебе пригодиться под следующим кондиционером. Например, в вышеупомянутом автобусе.

Отельное

По приезду в отель начинаются ахи и охи - конечно, в случае, если убранство отеля понравилось. От своих сопутешественников я это услышала с первых шагов. Сама же повременила с мнениями на пару-тройку дней. На ресепшене нас зарегистрировали, девочки-гиды по непонятной нам традиции стали предлагать переселиться в другой отель, но мы остались, т.к. не видели то и своих номеров до этого. При распределении в номера мы попросили, чтоб нашу компанию из пяти человек разместили в соседние номера. Араб кивнул и выдал конверты со всеми инструкциями, на которых было написано 44/802 и 45/813 соответственно. Оказалось, что 44 и 45 – это номера корпусов. Ну да ладно.

Территория отеля изобиловала террасными застройками, т.к. отелю досталась холмистая территория. И, должна признать, ландшафт прекрасно спроектирован: все улочки и дорожки легко огибают жилые корпуса, бассейны и рестораны – настолько искусно, что гуляя весь вечер можно не встретить ни одного прогульщика барной жизни. Правда, иногда и нас там не встречали, когда мы попивали текилу и ром-колу в плетеных креслах да наслаждались воркованием английской и немецкой речи в барах. И, если народа было мало, к нам подходил Ахмед, официант, и травил байки про Александрию, откуда он родом - какой это дорогой город и русские там не отдыхают. Признавался в любви всем женщинам нашей компании, кроме одной.
- Ты что будешь пить? – спрашивал он у неё. – Виски? Ты такой грустный.
- Чай, - устало ответила она. – Черный.
- Оу, грустный чай. Хорошо.

В один из первых вечеров на пути от нашего корпуса к соседскому, куда я шла в гости к сопутешественникам, меня встречает симпатичного вида араб.
- Хэллоу! (Здравствуй!)
- Хэллоу, - поднапряглась я. (Здравствуй.)
- Ю ар лив зис? – показывает в сторону нашего корпуса. (Ты живешь здесь?)
- Ес. Энд ю..? (Да. А ты..?)
- Оу, ай воркд зис. Клининг румс. (Я работаю здесь. Убираю номера.)
- О! Сэнк ю фор ёр джоб, - улыбаюсь. (О! Спасибо за твою работу.)
- Вэр ар ю фром? (Откуда ты?)
- Раша. Соузерн Раша. (Россия. Южная Россия.)
Тут был момент неких разглагольствований араба, которые я не поняла. И потом
вопрос:
- Хау олд ар ю? (Сколько тебе лет?)
- Твенти *******, - вспоминая числительные, закосила я глаза налево вверх. (Двадцать *******.)
- Оу..! – удивился мужчина. Тишина. Показывает на себя. - Фоти. (Сорок.)
- Оу..!
Тут снова началась непереводимая речь, в которой, судя по жестам, мужчина пытался мне рассказать, что у него скоро и лысина проклюнется, и он этого боится. А семьи нет, детей нет. Я сочувствующе кивала, поджав губы.
- Ю соу бьютифул, - под завязку он вручил мне сорванную до нашей встречи веточку тропического желтого цветка, отдаленно похожего на колокольчики. – Вэри-вэри. (Ты такая красивая. Очень-очень.)
Ещё бы! Молчащая и кивающая женщина не была бы для арабов бьютифул.
- Сэнк ю. Ю ту, - он слегка подтаял. И, пользуясь моментом, я начала жестами показывать, что мне пора идти. (Спасибо. Ты тоже.)
- Ноу… (Нет...)
- Ес, - кивнула я. – Гуд бай. (Да... До встречи.)
Через минуту я стучалась в дверь знакомых, задаваясь вопросом «бывают ли изнасилования на таких курортах?» Наверняка только по обоюдному согласию.

На вторую неделю нашего пребывания выбранный нами ресторан со шведским столом, куда мы чаще остальных ходили, начал уже надоедать и я «совратила» девушку из компании на обед в другом ресторане, без шведских наклонностей. Совратилась. Пришли в рыбный ресторан. Ну как, рыбный – таковым он становился только на ужин, по предварительной записи и за деньги. Поэтому ели мы вполне европейские блюда. На десерт заказали домашний яблочный пирог. Приносит официант… Ставит перед нами тарелочки. Кусок пирога в полтора раза превосходит по размерам спичечный коробок. И горстка фруктов.
- Ё-маё, почему он такой маленький! – восклицаю я.
- Ё-маё, - после секундного замешательства отзывается официант. – Ё-маё! Ё-маё! – и удаляется, оставив нас наедине с нашими пирогами. – Ё-маё!.. Ё-маё!
Правда, потом нам пообещали целый противень принести, если мы придем
завтра. Начиналось обещание с фразы: «Эй, подруга…»

На следующий день был гастрономический тур с теми же участниками по бару фаст-фуда, где в меня вцепился уже знакомый Ахмед из Александрии, клятвенно просил после его смены погулять с ним десять минут за территорией отеля.
Десять минут.
Десять.
Это после известия о моем завтрашнем отъезде. Тут же предлагал выйти за него замуж, уехать в Александрию к его родителям и верно ждать его там.
- Вика, идем в кафе, где меня не знают.
И мы потопали в десертную кафешку, где пекут блинчики и вафли. И мы вдвоем влюбились в эти самые вафли.

А на ужин мы троллили официанта из большого ресторана. Но сначала он выбрал столик для меня и моей компании с видом на море – ради этого надо было пройтись с ним под руку на террасу, выслушать «о, ты такой красивая, хабиби» в различных вариантах.
- Сегодня погуляем два часа? - уже поглощая ужин, услышала я у себя над ухом.
- Не знаю, - пожала я плечами, и, указывая на единственного мужчину в нашей компании, говорю. – Ты у папы моего спроси разрешения.
- Это твой фазэр?
- Да, - нагло вру я под смешки компании. – А это его две жены. Это сестра моя.
- Что? Вэр ар ю фром? Раша? – официант немало удивился.
- Раша, - отвечают ему.
- Раша? ДВЕ жены? Нельзя.
- Можно. Мы же не в Раше сейчас, - говорит «отец семейства».
- Но как..? Это экспенсив… – отходя от нашего столика, сокрушался мальчик.- Приятно-то как! – после некоторых раздумий восклицает «фазэр». (Это дорого...)

Экскурсии

- Меня зовут Ахмех. И сегодня я ваш экскурсовод. Ах-мех, запомните. Если захотите меня обидеть, зовите меня Ахмед.

С истинно местными жителями Синайского полуострова – бедуинами - пообщаться не удалось. Зато вдоволь наговорились с приезжими египтянами – из континентального Египта. Они приехали на работу в период туризма из Александрии, Каира и прочих принильских городов, где работу найти не смогли.
Ребята общительные, некоторые отлично говорят на русском. В основном – на смеси русского, английского и арабского. И смотрят в глаза так преданно – как щеночки, прям. Ясное дело, бакшиш (чаевые) хотят. Хотя и пашут некоторые ого и ого, так что хотят не зря.
К примеру, одной частью экскурсии в Дахаб была яхта, которая катала нас по заливу Акаба (недалеко от берега, правда). На яхте плясал с подносами мальчонка лет пятнадцати, помощник кока, и приносил то апельсины, то кексики. Причем, ты ещё не успел доесть апельсин, а уже, будь добр, вот тебе кексик вкусный, с цукатами. То и дело, хотелось помочь ребенку, а не сидеть, как пава, выбирать. Но помогли, опять же, честно заработанным бакшишем.
А пока все ныряли, смотрели попами к верху кораллы и рыбок, я и моя фантазия во все очи пялились на виндсерферов, лихо пархающих, как бабочки, по воде. И дело это настолько завораживало… Скажу я вам. Вдалеке были и кайтсерферы. Но их самих плохо видно – только паруса летали над морем за песчаной косой.
От вида мастеров, приручающих стихии воды и ветра, меня отвлек темнокожий араб:
- Купаться! Пойдем! Со мной! – и улыбка от уха до уха.
Почему-то я согласилась. Наверное, дабы расширить морскую географию собственных купаний. Улыбчивый араб в воду так и не полез. Но с радостью пытался снабдить меня своими маской и ластами. Но я успешно прыгала с борта в морскую бирюзу. Выныривала, правда, почти под бортом из-за течения, но ласты – наше всё в Красном море.

Вторая морская прогулка – в коралловый заповедник Рас-Мухаммед, что в Суэцком заливе. Пиратская яхта. Самые красивые кораллы. И ветреный залив. Плюс ко всей этой красоте бирюзовое-бирюзовое море с песчаным дном. И инструктор, сожравший мой кусок дыни, таща меня танцевать.
Тут я тоже напрыгалась в море с борта яхты. Пока уши не начало закладывать.

Как я покупала подсвечник

В финальный вечер пребывания нас в Шарм-эль-Шейхе мы направились в небольшой квартальчик торговых лавочек, что был у нашего отеля. Предметом осмотра стали незамеченные вдруг сувениры до этого, ясное дело.
В одном из последних магазинов я приметила вещицы из камня – как уверял хозяин лавочки, истинный камень из Карнака. Или Луксора, уже не помню. Пока моя сопутешественница препиралась с хозяином о качестве красивой зеленой ступки – натуральный ли это камень, пластик или строительная смесь – я присмотрела себе милый и относительно миниатюрный подсвечник. К этому моменту хозяин уже был зол и, приговаривая что-то по-арабски, вышел из магазина – как оказалось после, за зажигалкой. Принес.
- Смотри, говорит. И начинает водить пламенем по поверхности. Ни запаха гари, ни чего-либо мы не почувствовали. Ступка в местах «подогрева» согрелась и уверенно держит тепло. Пахнет исключительно камнем.
- Ты молодец! – улыбаюсь арабу, ещё не остывшему после препирательств. – Я забыла, что так можно проверять, - говорю своим знакомым.
- Ага. А теперь вот! – хватает с полки мелкую статуэтку и поджигает её – та мелко горит и начинает откровенно вонять. – Вот вам пластик.
- Он прав, - киваю. – Точно не пластик. И не каждый продавец так сделает, - поворачиваюсь к хозяину. – Моё уважение.
- Хорошо, я буду определяться с цветом, - сказала знакомая, усаживаясь у полки со ступками.
Я вернулась к выбору подсвечника. Хозяин подошел ко мне:
- Всё, что выберешь, складывай на стол. Я тебе буду персональный скидка делать! – улыбается во все зубы. – Ты хорошая, - показывает на знакомую. – А она – нет.
Моя сопутешественница созрела на бирюзовую ступку, припомнив, что старую бабушкину ступку выкинул супруг – супруг молча стоял рядом, тупился в пол. Цена сего приобретения была в двадцать пять долларов. Наша доблестная Марина сторговалась на пятнадцать.
Когда они расплатились, хозяин предложил купить мне у него подсвечник за двадцать долларов и плюс два доллара за каменного скарабея.
- …Итого будет… - начал он считать.
- Десять! – подсказала я.
- Нет. Двадцать два.
- Я тебя умоляю! Одиннадцать максимум.
- Двадцать два.
- За что?
- Это натуральный камень, ручная работа!
- Верю. Красиво. Одиннадцать, - не унималась я.
- Давай это, - трогает подсвечник. – За двадцать, а это… - скарабея ко мне ближе подвинул. – Подарок!
- Давай это за двенадцать, а это в подарок.
- Женщина! – вскричал араб, разводя руками. – Почему ты такой жадный?!
- Я сама зарабатываю. И сама трачу, - пожала я плечами.
- Мужа нет? – тихо так спрашивает.
- Нет, -с почти наигранной грустью в глазах отвечаю я.
- Тогда это, - подсвечник. – За восемнадцать. А это… - уходит за вторым
скарабеем, приносит. – В подарок.
- Хорошо. Но двенадцать.
- Ой, да вы все такие жадные? – обращаясь и к Марине.
- Мы в одной конторе работает, - показываю в сторону Марины. И добавляю. – Разводим арабов!
- Давай так, - из какой-то мисочки достает горстку маленьких скарабеев. – Это семнадцать, а жуки в подарок.
- Двенадцать.
- Пятнадцать, - скрепя зубами, предлагает продавец.
- Двенадцать. И я тебя два раза целую в щеку.
Араб замирает. Вся наша компания смеется. Марина:
- Ира, ты со мной в Турцию поедешь!
- Ну, так что? – вывожу араба из ступора.
- Пятнадцать.
- Двенадцать. И три раза целую. Смотри, у тебя как раз пятнадцать и выйдет.
Тишина.
- Точно поцелуешь?
- Точно.
На том и порешили.
- А в губы?
- Я у тебя подсвечник купила, а не весь магазин!

Декабрь 2014