Три метафоры дла поэта

О метафоре. Часть 2

Образное сравнение

1. «Слова падали с губ, как крошки сухого печенья» (сравнение)

2. «Слова – падающие с губ крошки сухого печенья» (утверждение)

3. «Слова падали с губ крошками сухого печенья» (метаморфоза)

Чувствуете ли вы разницу между представленными образами? Кажутся ли вам эти фразы одинаковыми по смыслу? Можно ли назвать их эквивалентными друг другу? Взаимозаменяемы ли они в теле художественного текста?

Несмотря на то, что фразы однотипны, да и смысл передают приблизительно один и тот же, я берусь показать, что каждая пропозиция представляет собой отдельный подвид метафоры и обладает различным смысловым потенциалом, раскрывающимся внутри текста.

Три метафоры для поэта.

Классификация, вероятно, одна из базовых человеческих способностей. "Нет ничего более фундаментального для мышления и языка, - писал У. О. Куайн, - чем наше ощущение подобия". Но для анализа одного ощущения недостаточно, необходимо прочное основание, которое будет положено в фундамент всякого различения.

Так, в литературной традиции, иносказание или фраза, употребляемая в переносном смысле, называется метафорой. Согласно этому подходу, три образа во вступлении есть суть одно и то же. Лингвистический подход, отталкиваясь от языка, видит здесь три совершенно разные тропа, а в качестве собственно метафоры признает только вариант №2.

Работая в когнитивном ключе, мы будем понимать метафору несколько шире, чем это принято в лингвистике, а именно, как особую ментальную конструкцию, состоящую из двух смысловых пространств, вступающих друг с другом в различные логические отношения. Описывая когнитивный механизм метафорической концептуализации, Лакофф и Джонсон выделили две ментальные области внутри метафоры: область цели (мишень) и область источника. Область цели – это основной субъект метафоры или та ее часть, которая подлежит сопоставлению. Область источника – это вспомогательный субъект метафоры, то, с чем основной субъект сопоставляется. Вместе, на наш взгляд, области цели и источника образуют метафорическое ядро.

В силу того что метафорическое ядро едино для всех разновидностей отношений, мы будем рассматривать примеры, как различные подвиды общей метафоры.

Итак, мы выделяем три вида метафоры:

Образное сравнение: «Слова падали с губ, как крошки сухого печенья»

Утверждение: «Слова – падающие с губ крошки сухого печенья»

Метаморфоза: «Слова падали с губ крошками сухого печенья»

Данные метафоры отличаются между собой логическим отношением между элементами метафорического ядра: отношения подобия, отношения тождества и отношения перехода соответственно. Смысловой потенциал тропа обусловлен типом логических отношений. Сегодня мы разберем особенности отношения подобия в образном сравнении.

Образное сравнение.

Пожалуй, это самая распространенная форма метафоры в литературе. Наличие компаративной связки «как» (словно, будто, подобно, точно) или предикатива «подобен», «похож», «напоминает» задает логическое отношение подобия между двумя субъектами метафоры.

«Я, как бочка с водой в ливень, все больше наполнялся чувством сострадания к себе» (Э.М. Ремарк, «Тени в раю»).

Или:

«Пальцы его ушли глубоко в зеленую тень и вынырнули, обагренные алым соком, словно он взрезал лес ножом и сунул руки в открытую рану» (Р.Брэдбери, «Вино из одуванчиков»).

Логическое отношение подобия интересно тем, что оно трёхсоставное. Его можно отобразить следующим равенством: А подобно В по признаку С. Третий компонент, основание сравнения, не всегда бывает представлен в пропозиции, однако, структурно он является неотъемлемой ее частью. Вспомогательный элемент В, в то же время, выступает направляющим, что позволяет искомый признак реконструировать.

«Я, как бочка с водой в ливень, все больше наполнялся чувством сострадания к себе».

В данном предложении автор сравнивает себя с бочкой, основанием подобия стал признак «наполняемости». «Я» автора наполняется чувством сострадания к себе, как бочка наполняется водой в ливень. При этом имплицитно удерживается причина сравнения – «подвластность». Автор наполняется чувством сострадания к себе не по своему желанию, так как и бочка наполняется водой не потому, что она этого хочет. То же обстоятельство, что бочка в принципе не обладает волей, а Я автора – наоборот, в образном сравнении отсутствует, оно вынесено за пределы дискурса.

Таким образом, отношение подобия помимо трех элементов удерживает в качестве отрицания дополнительный элемент – область различия. Однако образное сравнение игнорирует эту область; элементы сравнения представлены только теми частями, которые имеют общий признак. Когда автор сравнивает себя с бочкой в ливневый день, он удерживает исключительно область взаимного пересечения, те признаки и качества, которые обнаруживаются как в «я» автора, так и в предмете «бочка». Область различия игнорируется; о несовпадающих признаках не только не-говорят, но их буквально не-существует внутри сравнения, так как их несуществование – залог самой возможности сопоставить вещи, так как для сравнения объекты должны быть редуцированы к единому основанию. Поэтому образное сравнение фрагментарно, образ не покрывает объект целиком, но выносит суждение лишь о его части.

В образном сравнении, помимо трех элементов, незримо присутствует субъект знания или то лицо, которому то или иное сходство видится. Как мы говорили в начале, ощущение подобия – это ощущение, которое принадлежит кому-то, оно имеет своего субъекта. В природе вещи не кажутся. Возможно, именно поэтому сравнение в большей степени говорит о своем авторе, нежели о сравниваемых вещах. Так как для сравнения объекты необходимо редуцировать, сам акт редукции оказывается произволом; то, что будет выбрано в качестве главного признака объекта – волевой акт, который принадлежит автору. Автор выбрал в качестве основного признака «наполняемость и подвластность», вычеркнув, как ненужное, факт собственной воли: что это говорит об авторе?

Следующий отголосок, который можно уловить в образном сравнении, это призвук кажимости, впечатления. Такие употребляемые в тропе союзы как: «будто», «словно», «как бы» - указывают на воображаемый характер подобия. Сравнение оказывается на уровне впечатления, на уровне взгляда и способа восприятия, но не на уровне сущности объекта. На уровень сущности сравнение не может перейти по причине своей фрагментарности, а также в силу того, что оно принципиально удерживает субстанцию главного элемента: сколько бы сухих крошек печенья не упало, слова все равно остаются словами. Объекты метафоры не смешиваются в сравнении, не вступают в таксономические отношения, они остаются сами собою.

На синтаксическом уровне образное сравнение подвижно, богато на модификаторы. Такие фразы легко расширяются обстоятельствами времени и места, основаниями сравнения, авторскими комментариями и мнениями. Для прозаического текста характерны именно такие формы сравнения.

Пример:

«Как взглянет на меня своими глазищами, так меня и покоробит всего, словно я локтем о перила ударился» (А.П. Чехов, «Дочь Альбиона»).

По этой же причине сравнение тяготеет к постоянному уточнению и с легкостью включает в себя иные основания и признаки. Поскольку в основе подобия лежит общий признак, то этот же может быть обнаружен и у другого объекта, а значит, сравнительный ряд можно продолжить «синонимическими» членами:

«…мне кажется, что вы интересуетесь мною, как иные устарелые сиделки интересуются почему-либо одним каким-нибудь больным сравнительно пред прочими, или, еще лучше, как иные богомольные старушонки, шатающиеся по похоронам, предпочитают иные трупики попригляднее пред другими» (Ф.М. Достоевский, «Бесы»).

Справедливо и другое: основанием подобия могут выступать и другие качества, при этом их согласованность не имеет значения:

«Твоя любовь, как свежий ветер,

Твои глаза, как полная луна,

Твои слова, как песня на рассвете,

Улыбка, как весна».

Как мы видим, образное сравнение предлагает писателю богатый арсенал потенциальных значений, которые могут быть эксплицированы из самого подобия. Троп подвижен, динамичен, его легко можно развернуть в целую картину. С одной стороны, он прост для понимания, с другой – открыт для метких и колких замечаний:

«С ней танцевать – все равно что таскать по залу статую Свободы» (Д.Д. Сэлинджер, «Над пропастью во ржи»).

Или:

«Смерть, как рыбак, который поймал рыбу в свою сеть и оставляет ее на время в воде: рыба еще плавает, но сеть на ней, и рыбак выхватит ее, когда захочет» (И.С. Тургенев, «Накануне»).

В ключе фигуро-фоновых отношений, образное сравнение акцентирует читательское внимание на второй части метафоры, на вспомогательном субъекте или области источника. Именно здесь авторская воля обретает полноту свободы, где воображение может нарисовать самые странные и непонятные сопоставления. И чем больше разрыв между элементами сравнения, тем сильнее эффект самого тропа, тем острее он чувствуется.

Сравните:

«Вечер был сух, как рисунок углем» (Б.Л. Пастернак, «Доктор Живаго»).

И

«Небо было желтым, как латунь» (Э.М. Ремарк, «Три товарища»).

Или такая строка:

«Умирал заснеженно и натужно словно мучительная капуста» (Егор Летов, «Боевой стимул»).

Или вот:

«Глаза его выпучились, как желтки яичницы – глазуньи» (Э.М. Ремарк, «Три товарища»).

В сравнении легко обнаружить авторскую интонацию, отношение говорящего к предмету речи. Так как признак может быть обнаружен в нескольких объектах, и с положительной коннотацией, и с отрицательной, то значение имеет сам выбор основания сравнения.

У Довлатова есть такой эпизод:

«— Объясняю, — сказал Иосиф, — вот послушайте. «Её глаза как бирюза» — это восходящая метафора. А «её глаза как тормоза» — это нисходящая метафора» (Сергей Довлатов, «Записные книжки»).

(Занимательно, что поэт Бродский образное сравнение называет метафорой. Видимо, так оно и есть)

Однако, несмотря на все свое богатство и многообразие, сравнению недостает глубины, оно скользит по поверхности. Ухватывая объект частично, троп не в силах дать сущностную характеристику вещи целиком, ему не хватает емкости. Распыляясь в постоянном нанизывании сравниваемых областей, ему недостает точности. Вкладывая вещи в ложе сравнения, редуцируя их к набору некоторых признаков, сравнение не вызывает доверия; оно лишь впечатление взгляда.

А. Гробарь.

Понравилась статья? Поддержи автора лайком и репостом. Вступай в группу, записывайся на писательский курс по Когнитивной поэтике и следи за новыми материалами на https://vk.com/anspoetic