Старообрядцы считают боярыню Морозову своей святой

На картине Василия Сурикова «Боярыня Морозова» изображено реальное событие, произошедшее 17 или 18 ноября 1671 года. Именно тогда по приказу царя подвижницу «старой» веры отправили из её московского дома в заточение. После дебюта картины на 15-й передвижной выставке 1887 года приобретена за 25 тыс.руб. для Третьяковской галереи, где и остаётся одним из основных экспонатов

В истории искусства бытует предание, что первоначально Василий Суриков начал писать «Боярыню Морозову» на холсте меньшего размера. Но поняв, что не в состоянии вместить на него всех задуманных персонажей, сделал снизу надшивку. Там он изобразил расстояние от края картины до розвальней. После этого сани визуально «поехали». А зрителю стало ясно, «как тяжело этим саням пробиваться, пробираться сквозь толпу». Реставраторами и музейными сотрудниками легенда о надшивке холста не подтверждается.

Василий Суриков вспоминал, что ключ к образу главной героини дала увиденная однажды ворона с чёрным крылом. Птица билась о снег. Прототипом Морозовой стала тётка Сурикова — Авдотья Васильевна Торгошина.
По другой версии, образ самой боярыни срисован со старообрядки, которую художник встретил у Рогожского кладбища. Портретный этюд был написан всего за два часа. До этого художник долго не мог найти подходящее лицо — бескровное, фанатичное. Такое, чтобы соответствовало знаменитому описанию Аввакума: «Персты рук твоих тонкостны, очи твои молниеносны, и кидаешься ты на врагов аки лев».

Так кто она эта женщина, боярыня Морозова?

Феодосия Прокофьевна Морозова, дочь окольничего Прокофия Соковнина родилась в 1832 году. В 17 лет ее выдали замуж за пятидесятилетнего вдовца Глеба Ивановича Морозова, царского спальника и дядьку царевича. Его брат Борис, владельцем огромного состояния, умер бездетным. А вскоре умирает и сам Глеб. Таким образом наследство достается единственному сыну четы Морозовых - Ивану.

Фактически всем богатством распоряжалась вдова Феодосия. В ее власти было 8 тысяч крестьян, только домашних слуг в доме было триста человек. По тем временам у нее имелось имение усадьба (речь идет об усадьбе Зюзино), отличавшаяся великим роскошеством по образцу богатых заграничных усадеб. Она разъезжала на красивой дорогой карете с эскортом до ста человек. Богатое наследие, жизнь со вкусом, казалось бы ничего плохого не должно было происходить в ее биографии боярской жизни. Однако женщина была противницей реформ патриарха Никона, тесно общалась с апологетом старообрядчества — протопопом Аввакумом. Оставшись в тридцать лет вдовой, она «усмиряла плоть», нося власяницу. Однако Аввакум попрекал молодую вдову, что она недостаточно «смиряет» свою плоть и писал ей «Глупая, безумная, безобразная выколи глазища те свои челноком, что и Мастридия».

Молодая вдова много занималась благотворительностью, принимала у себя в доме странников, нищих и юродивых, старообрядцы, гонимые царём Алексеем Михайловичем. Домашние молитвы Морозова совершала у старых старообрядческих икон по древнерусским обрядам.

Но поддержка ею старообрядчества, считал протопоп Аввакум, была недостаточной. Он так и писал ей в своих письмах: «Милостыня от тебя истекает, яко от пучины морския малая капля, и то с оговором».

Несмотря на то, что Морозова придерживалась старообрядчества, она также посещала церковь нового обряда, что соответственно не красило ее в лице сторонников старой веры.
Впоследствии всего этого она тайно приняла постриг у старообрядцев, где ее нарекли именем Феодора. А вскоре и вовсе стала удалятся от посещения светских и церковных мероприятий. Боярыня даже отказалась от приглашения на свадьбу царя Алексея Михайловича по предлогом болезни...

Такое поведение Феодоры соответственно не нравилось царю. Царь много раз пытался подействовать на нее с помощью родственников. Посылал боярина Троекурова уговорить ее принять новую веру, но все было тщетно. Наказать боярыню за подобные грехи, царю мешало высокое положение Морозовой. К тому же, царица Мария Ильинична также сдерживала супруга. Тем не менее царь Алексей Михайлович исчерпав все свое царское терпение, послал к Морозовой архимандрита Чудового монастыря Иоакима на пару с думным дьячком Илларионом Ивановым. От ненависти к этим гостям и новой вере, боярыня и ее сестра княгиня Урусова (на картине она изображена в белом платке) в знак несогласия легли в постель и лежа отвечали на их допросы.

После всего этого позорного действия, по мнению архимандрита, их заковали в кандалы. Правда, пока оставили сестер под домашним арестом. Потом были допросы в Чудовом монастыре и Псково-Печерском монастыре. Ее боярское имение и собственность перешли в царскую казну. Все время заточения она поддерживала отношения со старообрядческими сподвижниками, которые ей помогали и сочувствовали. Вскоре после ареста скончался её сын Иван. Имущество Морозовой было конфисковано в царскую казну, а двое её братьев сосланы.

По ее душу просил и умолял царя смилостивится сам Патриарх Питирим: Я советую тебе боярыню ту Морозову вдовицу, кабы ты изволил опять дом ей отдать и на потребу ей дворов бы сотницу крестьян дал; а княгиню тоже бы князю отдал, так бы дело то приличнее было. Женское их дело; что они много смыслят!». Царь посоветовал главному священнику самому удостоверится в ее сумасбродности. На допросе у Питирима боярыня Морозова также не захотела стоять на своих ногах. Все время она провисела на руках у стрельцов.

В 1674 году на Ямском дворе ее вместе с сестрой и старобрядчицей Марией Даниловой подвергли жуткой пытке - вздернули на дыбу. Однако истязания не помогли. Их уже собирались сжечь на костре. Согласно житию Морозовой, в это время уже был готов костёр для её сожжения. Её спасло заступничество бояр, возмущённых возможностью казни представительницы одного из шестнадцати высших аристократических семейств Московского государства. Также за Феодосию заступилась сестра царя Алексея Михайловича царевна Ирина Михайловна.

По распоряжению Алексея Михайловича она сама и её сестра, княгиня Урусова, высланы в Боровск, где были заточены в земляную тюрьму в Боровском городском остроге. 14 их слуг за принадлежность к старой вере в конце июня сожгли в срубе.

«Раб Христов! — взывала замученная голодом боярыня к сторожившему ее стрельцу. — Есть ли у тебе отец и мати в живых или преставилися? И убо аще живы, помолимся о них и о тебе; аще ж умроша — помянем их. Умилосердися, раб Христов! Зело изнемогох от глада и алчу ясти, помилуй мя, даждь ми калачика», И когда тот отказал («Ни, госпоже, боюся»), она из ямы просила у него хотя бы хлебца, хотя бы «мало сухариков», хотя бы яблоко или огурчик — и все напрасно.

Евдокия Урусова скончалась от полного истощения. Феодосия Морозова также была уморена голодом. Перед смертью она попросила своего тюремщика вымыть в реке свою рубаху, чтобы умереть в чистой сорочке...

На месте предполагаемого заключения Феодосии Морозовой и других старообрядцев построена часовня.

Боярыня Морозова является одной из широко известных русских личностей, оставивших след в истории своего государства. Эта женщина стала воплощением бесстрашности и упрямства, борцом за свои принципы и идеалы. Отношение к боярыне неоднозначное. Для кого-то она обычная фанатичка, готовая пойти на смерть. У других она вызывает уважение своей стойкостью и верностью принятой вере. Как бы там ни было, но это - легендарная личность, а благодаря картине Сурикова помнить об истории боярыни Морозовой будет еще не одно поколение.

Репродукция картины Василия Сурикова «Боярыня Морозова»