Было, было, было, было, но прошло
Читая отзывы и критику, и оценивая чужие работы, я из раза в раз сталкиваюсь с одинаковыми ошибками, и одинаковыми на них указаниями. Наверняка, всем доставалось за избыток ОНов или БЫЛок, вокруг которых разгораются споры от строгих так нельзя до а вот у N. такое есть.
Не претендую на лавры мастера, я и сама начинала с тех же ошибок, а потому хорошо вижу их в чужих работах. Возможно, кому-то помогу разобраться, что за страшный сорняк БЫЛ, и почему его нужно выпалывать.
И глагол “был”, и местоимения страшны не сами по себе.
Очень часто начинающие авторы начинают послушно выбирать их из текста, как порченные зернышки из гречки, в надежде, что текст сразу станет грамотней и правильней. Не станет.
В принципе, понятно, все мы любим рецепты. Выкинул БЫЛи - и опля! текст идеальный. А ларчик-то похитрей.
Проблема “был” во-первых, в повторах. Одно БЫЛО на абзац ничего не испортит, а пять-шесть - это уже сверхкритическая масса.
Во-вторых, и главных - глагол БЫЛ передает любое явление или действие как факт. Если вы слышали о совете Чака Поланика повыкидывать все мыслительные глаголы: думать, знать, хотеть - то подобные слова из той же оперы. Они плохи не как слова, а как замена художественному образу. Все имелись, являлись, были упрощают текст, лишают красок, отнимают у читателя удовольствие увидеть картинку и самому ощутить эмоции героя. Иногда в тексте нужны и тезисы, чтобы обозначить экспозицию, например.
Попробую объяснить на примере.
В нем собраны мои любимые ошибки:
- было
- это (этой, эта)
- избыток местоимений
- цепочки который, чтобы, что
- и прочие мелкие паразиты: ещё, даже, но, вдруг
Девушка поднялась по ступенькам крыльца. Она была так напугана, что даже не смогла сразу открыть дверь.
Факт в лоб, она была напугана. Кстати, “девушка” - тоже ошибка. Если почитать маститых авторов, они почти всегда умудряются обходиться именем и местоимением. Если только речь не в третьем авторском лице, когда всё описано отстранено.
Итак, она была напугана. Вам сообщили. Почувствовали страх? А если так:
Непослушные ноги поднялись по ступенькам крыльца, руки тряслись и никак не попадали в замок ключом. Сердце стучало на весь свет. И что-то внутри отчаянно кричало от страха.
А здесь уже картинка. Автор показывает, а не рассказывает (правда, надо быть очень аккуратным с самостоятельно действующими частями тела). Не констатирует факт, не делает заявление, а показывает.
Наконец замок поддался. Дверь распахнулась.
Лавиния поскорее зашла в дом и захлопнула дверь.
Все ещё трясясь от этого страха, она закрылась на все засовы и подергала ручку, чтобы проверить, что дверь была заперта прочно.
или
Наконец-то ключ в замке.
«Открывай же, скорей, скорей!»
Дверь распахнулась.
«Скорей туда. Захлопывай!»
Она захлопнула дверь.
– Теперь на ключ, на засов, на все запоры! – задыхаясь, прошептала Лавиния. – Крепче, крепче, надежнее!
Дверь заперта крепко, надежно.
Напряжение. Кратко,отрывисто, через мысли.
Музыка в её голове умолкла. Лавиния слушала стук своего напуганного сердца, который постепенно затихал.
«Дома!» – подумала она с облегчением.
Она радовалась, что пришла домой и пообещала себе больше не ходить через этот страшный овраг. Она выглянула в окно, чтобы убедиться, что за ней никто не шел. Но за окном никого не было.
Лавиния вздохнула и поняла, что на самом деле её никто не догонял. Это было даже смешно.
Это был ее дом. Она чувствовала, как ей хорошо, уютно в нем. Лавиния решила, что испугалась очень глупо.
Она решила включить свет, но тут вдруг ей показалось, что в комнате кто-то есть.
Слова это, но, вдруг обычно можно выкинуть без малейшего вреда для текста. И лучше стараться не использовать местоимения для неодушевленных предметов в сценах с людьми. Героя можно назвать по имени, или он/она. А всему остальному наверняка можно найти синоним. Не будет бесконечных и путаницы, кто ОНА - героиня или дверь.
Теперь сравните с оригинальным текстом.
Музыка умолкла. Она вновь прислушалась к стуку сердца – он понемногу стихал.
«Дома! Наконец-то! Дома и в безопасности! Спасена, спасена, дома! – Она в изнеможении прислонилась спиной к двери. – Спасена, спасена! Слушай! Ни звука. Спасена, слава богу, спасена, в безопасности, дома. Никогда, никогда больше не выйду вечером на улицу. Буду сидеть дома. Никогда в жизни больше не пойду через этот овраг! Дома, дома, спасена, все
хорошо, как все хорошо! Дверь заперта, все хорошо. Стоп! Выгляни в окно».
Она выглянула.
«Да ведь там никого нет! Никого! И никто вовсе за мной и не шел. Никто меня не догонял. – Лавиния вздохнула и чуть было не засмеялась над собой. – Ну ясно же! Если бы кто-то за мной гнался, он бы, конечно, меня поймал! Не так уж я быстро бегаю… И на веранде никого нет, и во дворе тоже… Какая я глупая! Ни от чего я не убегала. В этом овраге так же безопасно, как в любом другом месте.
И все-таки как хорошо дома! Так тепло, уютно, нет лучше места на земле!»
Она протянула руку к выключателю и замерла.
– Что? – сказала она. – Что? Что такое?!
У нее за спиной кто-то откашлялся.
Образ, ощущения, а не объяснение, что героиня чувствовала.
Отрывок из Рэя Брэдбери “Вино из одуванчиков”.
Если вам не нравится переводной пример, возьму Стругацких.
Справа у нас был Институт, слева – Чумной квартал, а мы шли от вешки к вешке по самой середине улицы.
Вот начало отрывка, тезисное и вполне уместное, так как вводит в курс дела. А дальше:
Ох и давно же по этой улице никто не ходил и не ездил! Асфальт весь потрескался, трещины проросли травой, но это еще была наша трава, человеческая. А вот на тротуаре по левую руку росла уже черная колючка, и по этой колючке было видно, как четко Зона себя обозначает: черные заросли у самой мостовой словно косой срезало. Нет, пришельцы эти все-таки приличные ребята были. Нагадили, конечно, много, но сами же своему дерьму обозначили ясную границу. Ведь даже «жгучий пух» на нашу сторону из Зоны – ни-ни, хотя, казалось бы, его ветром как попало мотает…
Если обойтись фактами, то было бы:
Эта улица давно была пустая, никто здесь не ходил и не ездил. С одной стороны росла обычная трава, но на другой стороне это были уже черные колючки, по которым было видно, где у Зоны проходит граница. Я даже зауважал пришельцев, что они так четко обозначили зону своего влияния.
Надеюсь, мне удалось показать разницу. Для кого-то я, наверное, открываю Америку. И сама еще учусь. Моя стилистика далека от идеала.
По-настоящему понять принцип можно только на практике. Попробуйте ввести себе умеренный мораторий на являлся, вдруг, имелся, почувствовал, это, были. Позвольте читателю почувствовать страх, а не узнать о нем. Догадаться о желаниях, увидеть детали.
Всем успеха и удачи!
Адской КоролевыЭллекина, что сначала идет музыка и ритм слова, рожденные по вдохновению, а потом уже стоит заниматься выдергиваниемсорняковбылок и прочего.И никогда вы меня не убедите выдернуть «своими» из фразы типа «никак он не мог примириться с детскими своими страхами».
Спасибо за блог!
Никто не говорит, что одни только законы способны создать мастера. Дилетанта — да.
О том ведь и речь, что механическая «прополка» не может помочь никак. Нужен творческий подход. И для этого, мне лично, важно понимать принцип.
Спасибо! Очень спасибо.
И даже больше чем правильно.
Я о блоге, и других похожих материалах.
Но когда я читаю подобное, мне почему-то вспоминаются слова Бродского, какими он ответил на вопрос судьи:
— А где вы учились писать стихи?
— А разве этому учат? Я думал это от бога. ©
И еще момент.
Мне кажется с этим был не был проблема решается сама с собой простым способом.
Если история, которую вы собираетесь рассказать, родилась под действием вдохновения. Когда она идет из души, от сердца, а не вытуживается как ребенок при родах. Но при родах эти потуги хотя бы, и с медицинской точки зрения, и с природной, оправданы. То, при написании художественного текста эти потуги видны не вооруженным взглядом, и ничего кроме смеха и раздражения не вызывают.
Ведь я не открою Америки если выскажу мысль — основная часть тех кто пишет, пишет не свои придуманные истории, а берет за основу уже что-то существующее, и переработав выдает на-гора якобы свой труд.
Но, я думаю, вы не будете возражать, что переработанное это не то же самое, что и рожденое.
Ну я думаю вы меня поняли.
Блин, как с телефона неудобно комментировать.
Да. Вот только людей, которые хотят писать, гораздо больше тех, кому это дано богом. Для первых и существуют подобные блоги.
Кто я такой чтобы быть против?
Я ведь да же не Бродский)))))
Пилять, аж самому противно от этой скромности)))))
А-то как бы выдал)))))
Извините, но… даже… сразу… Слов нет. Это веселит, а если воспринимать картинку, то это «расчленёнка» будет. Ноги поднимутся, руки потрясутся, сердце постучит, весь свет — это эпично в буквальном смысле слова))) ну а уж кто там внутри девушки кричит… Тоже вариант «такое себе» Не надо так))))
А так да… интересные трансформации, но это же просто разные стили. Можно и от первого и от третьего лица, и в диалоге, и в монологе. Главное, чтобы читалось, а не веселило
В первоначальном варианте было лучше.
Не стоит прогибаться под изменчивый мир… ©
Это с моим-то знанием правил и грамматики?
«Я наблюдала за мамой. Она готовила борщ и напевала с детства знакомую песенку. В её глазах сверкали озорные огоньки, когда она подсыпала приправу и движениями заправского повара помешивала зеленоватое варево»
Светлая чудная бытовая картинка, чуть намёк на улыбку. А теперь:
«Наблюдение за мамой, вернее за традиционным процессом приготовления борща под напевы с детства знакомой песенки сперва вызвало улыбку. Сверкавшие в глазах озорные огоньки чуть насторожили, особенно при добавлении приправы. А движения заправского повара при помешивании зелёного варева заставили поёжится...»
Шутка))) Но разница очевидна. В первом случае мы наблюдаем, как в экране ТВ, во втором находимся рядом с мамой в образе. Задумки разные получаются.
Ещё хочу процитировать отрывок (к словам-паразитам) из произведения, которое мне (и не только мне) нравится гораздо больше, чем многие отшлифованные до блеска тексты:
«Один из нихбыл небольшого роста, лет двадцати семи, курчавый и почти черноволосый, с серыми маленькими, но огненными глазами. Нос его был широк и сплюснут, лицо скулистое; тонкие губы беспрерывно складывались в какую-то наглую, насмешливую и даже злую улыбку; но лоб его был высок и хорошо сформирован и скрашивал неблагородно развитую нижнюю часть лица. Особенно приметна была в этом лице его мертвая бледность, придававшая всей физиономии молодого человека изможденный вид, несмотря на довольно крепкое сложение, и вместе с тем что-то страстное, до страдания, не гармонировавшее с нахальною и грубою улыбкой и с резким, самодовольным его взглядом. Он был тепло одет, в широкий мерлушечий черный крытый тулуп, и за ночь не зяб, тогда как сосед его принужден был вынести на своей издрогшей спине всю сладость сырой ноябрьской русской ночи, к которой, очевидно, был не приготовлен. На нембыл довольно широкий и толстый плащ без рукавов и с огромным капюшоном, точь-в-точь как употребляют часто дорожные, по зимам, где-нибудь далеко за границей...»
Стал бы текст лучше, если бы автор его отшлифовал предлагаемыми выше способами?.. Вопрос вопросов
Собственно, я о том, что всё должно быть в меру и — очень желательно — от души
Выяснил, что это Достоевский, «Идиот» и выскажу 2 соображения: во-первых, все-таки давно это было написано и литературный русский язык изменился с того времени. Писать так сейчас, все равно что говорить собеседнику «милостивый государь» — поймут, но сильно удивятся. Хотя да, хороший стиль чувствуется, мне такое нравится, но и былки подчистил бы.
И второе — не знаю, как в отношении «Идиота», но Достоевский писал быстро, часто в спешке и вполне мог проявить некоторую небрежность. Кто знает, может потом Федор Михалыч испытал бы определенный фейспалм.
Но главное конечно правя текст (как мне видится), не навредить и не убить идею, мысль и дух творения.
А «Вино из одуванчиков» узнаваемо даже в извращенно-измененном виде