Из Сибири в Болгарию (как это было)

18+

Глава 1. СТАТЬ ДОСТОЙНОЙ.

Шел 1987 год, доллар стоил 60 копеек, а будущее казалось предсказуемым. Мне захотелось «позволить себе» и съездить в турпоездку. Заграницу. За границу. В Болгарию.

Тогда это стало возможным для многих граждан Страны Советов.

-- Правильно, -- советовали опытные женщины, коллеги по работе, -- замуж выйдешь -- не покатаешься.

 -- Давно пора! Солнце! Море! Мужчины! ЗАГРАНИЦА!!! -- вопили восторженные подруги.

-- Ну-у , ерунда какая, -- тянули скептики, -- уж если ехать, то в Испанию или Италию, на худой конец в Венгрию. Курица -- не птица, Болгария -- не заграница. А шестнадцатая республика СССР.

Но все оказалось не так просто.

Потребовалось оформить кучу документов, заполнить простынки анкет и, самое главное, пройти собеседование и получить разрешение на поездку в райисполкоме (администрации района). Там выявляли туристов, склонных к поступкам, не получившим одобрения Партии. Степень оголенности моего молодого тельца на пляже должна была полностью соответствовать требованиям Морального Кодекса Строителя Коммунизма.

Пришлось вспомнить прошлое, окутанное фривольным студенческим налетом и такие милые сердцу политинформации. Казалось, они никогда не потревожат меня вместе с так необходимой будущим биологам историей КПСС и совершенно необъяснимой политэкономией. Но «никогда не говори никогда». И я засела за Тодора Живкова.

Глава 2. ВАЖНЫЙ ЭКЗАМЕН.

Настал день трудного испытания. Я была отпущена с работы с сохранением дневного заработка и протомилась несколько часов в темных извилистых коридорах вместе с другими счастливыми претендентами на загранотдых.

Вольготно расположившиеся в стандартном кабинете с вышорканными панелями, члены комиссии уже изрядно подустали и лишь карикатурно живая старая большевичка, существующая, как оказалось, не только на советских экранах, въедливо и строго экзаменовала меня по всем направлениям.

-- Вы состоите в партии? Почему до сих пор нет? Расскажите биографию Тодора Живкова. Кто были его родители? Каковы основные направления сотрудничества СССР и НРБ? Ваши действия при попытке иностранной разведки завербовать Вас?

Последний вопрос показался комиссии излишним, подловить меня карге, иссушенной классовой борьбой, не удалось и под скрип ее оставшихся зубов меня благословили на турпоездку, выдав исторический документ. Он бережно храним мной и по сию пору. В нем говорится, что я, человек с высшим образованием, «красным дипломом», старший научный сотрудник, оказалась ДОСТОЙНА поехать в качестве туриста в Народную Республику Болгария. Ура! А ведь попадались и недостойные.

Итак, это было во-первых.

Глава 3. СТРАСТИ ПО КЛОЗЕТУ.

Во-вторых, существовала принципиальная разница между Советским Союзом и Болгарией в деле санитарно-гигиенического обеспечения населения. Если коротко, то в сортирно-туалетном. Почти все нужники дружественной республики были платными, что создавало ужасные неудобства для радостных и открытых для диалога советских людей. Диалог перерастал в монолог со стенающими воплями и просьбами «выпустить отсюда», воспоминаниями о матерях и эротических частях тела. Забегать -- забегали, не зная, что выйти можно лишь заплатив символическую сумму, которой часто просто не оказывалось при себе.

Итак, этот вопрос серьезнейшим образом прорабатывался на собраниях жаждуших заграничного расслабона. Были пройдены тесты, разыгрывались ситуации, ставились оценки. В результате с туалетным экзаменом я справилась, опять же, наверное,благодаря высшему образованию, «красному» диплому и степени старшего научного сотрудника.

Глава 4. ВСЕГДА НА СТРАЖЕ!

В-третьих настигло на таможне, но этот мотив актуален и сейчас. Меняются времена, разрушаются государства, корректируются нравы. Наши таможенники всегда остаются верны себе. Они подозревают. Перефразируя Маяковского можно сказать про этих верных стражей государственных интересов:

«Подозревать всех, всегда, везде -- вот лозунг их! И Солнца!»

Глава 5. ЛЕТЕТЬ -- НЕ ЕХАТЬ!

В-четвертых подстерегало в самолете. Какая шестнадцатая республика? Вы когда-нибудь летали из Сибири в Москву на родном и милом сердцу ТУ-154? Советские самолеты были технически неплохи, но что касается комфорта... Конструкторы, видно, рассчитывали на гномов-мутантов с хилым тельцем, недоразвитыми ручками-ножками и куриной гузкой вместо полноценной задницы. Такой симпатичный «Франкенштейчик» должен был иметь зубы волка, чтобы одолеть ножку бройлера. Остальные естественные потребности не приветствовались, так как протиснуться между кресел в заветную конурку было весьма затруднительно. Однако, все перевешивало самое главное обстоятельство. ТУ-154 БЫЛ и ЛЕТАЛ!. А вдруг случилось бы по-другому? Ведь еще до 1913 года в России добирались на «перекладных» и без теплых сортиров. Ах, этот вечно услужливый 1913! Такой лукавый проказник! Кстати, сейчас его эстафету в ряду официальной статистики успешно подхватили «страшные девяностые».

Боинг предстал в нескольких летающих ипостасях: избы-читальни, комфортабельного зала ожидания и бара. Можно было уютно сидеть, спокойно ходить, умеренно употреблять и естественно избавляться от лишнего. И везде было светло! Мое туристическое сердце билось и трепыхалось в предвкушении неведомого.

Глава 6. НОВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ.

Первое, с чем мы столкнулись в Софии -- это болгарские таможенники. По- видимому, их функции были совершенно противоположны функциям наших стражей границ. Болгарские таможенники НЕ ПОДОЗРЕВАЛИ! А если и подозревали, то где-то очень глубоко в душе. И они улыбались!! И это было хорошо.

Вот и долгожданная болгарская земля. Она встретила нас непривычным светом, накрыла ярким солнечным зонтом и не отпускала уже до конца поездки. Для меня Болгария и солнце остались неотделимы друг от друга навсегда.

Итак, София. Солнце, горы и легкая бело-голубая дымка над ними. Этакое легкомысленное парео, кокетливо намекающее на скрытые тайны и волшебные пейзажи.

Однако столб гостиницы и стандартный номер не впечатлили искушенную олимпийскими объектами путешественницу. Да и сидеть в номере не имело смысла.

Прогулялась по софийским улицам, удивилась их немноголюдности в сравнении с московскими и порадовалась добродушию людей. Вечером отправились в варьете.

Глава 7. КЛУБНИЧКА.

Глубоко провинциальному сердцу, совершенно оторванному от достижений цивилизаций, лестно было наслаждаться смелой оголенностью тел и живым мерцанием мужских глаз. В нашей группе все реагировали по-разному. Некоторые дамы стыдливо пытались опустить глазки, лицемерно вздыхая. Мужики вели себя достойно, они просто были возбуждены Должна признаться, мне мало что запомнилось, однако же резвые обнаженные юноши, совершавшие непонятные па с желтыми тазиками, врезались в душу. На юношах из одежды были лишь намеки на фиговые листочки в причинных местах. Постоянные перегруппировки молодых Аполлонов сопровождались попытками прикрыть тазики фиговыми листочками. Весь смак был именно в невозможности сделать это по техническим причинам. Когда по прошествии лет, будучи замужней женщиной, я готовила в похожем тазике варенье, мне часто вспоминалась эта картинка и, стыдно признаться, варенье выходило особенно вкусным.

Глава 8. ТАНЦУЮТ ВСЕ!

А вот и знаменитые танцы на углях! Ночное южное небо обрушилось нам на головы, а сочные звезды повисли сережками в ушах. Что за банальность! Но небо действительно обрушилось, а звезды повисли. Костерок бойко попыхивает угольками, туристы жаждут зрелища, а недалеко стоит машина скорой помощи

-- Для русских туристов, -- весело объясняет жизнерадостный гид, --  обязательно кто-нибудь захочет поплясать.

Выходят танцоры, одна из них девушка. Ноги у них босы, у девушки мизинчик кокетливо отставлен. Звучит музыка, необычная, ритмичная, и вот уже танцоры ступили в круг и мелкими шажками передвигаются по ощутимо тлеющим уголькам. Ночь, темнота, вводящее в транс музыкальное сопровождение, светлые одеяния танцующих. Ритмичные звуки ускоряются, милые лапки девушки перебирают все быстрее, окружающие открывают рты, а у особо впечатлительных начинает жечь пятки. Кажется, напряжение достигло пика, и сейчас милые ножки и красивый наряд всполохнутся пламенем и улетят в дальние сказочные края, но музыка обрывается, вот уже костер пуст, и только теснит грудь от пережитого волшебства. Все вздыхают, отряхиваясь от чудных тенет, начинают весело переговариваться, напряжение спало и хочется разрядки. Она быстро приходит в лице набравшейся, но идеологически стойкой советской туристки, пьяной лихой бабы, ворвавшейся в круг.

-- Покажем русскую удаль! -- вопит она, сдергивает босоножки и начинает по слоновьи прыгать на углях, пытаясь зарыться в них как можно глубже.

-- Ийех твою мать! Русские идут! -- присоединяется к ней невзрачный мужичок, явно получивший высшую оценку на исполкомовском экзамене.

Чудо кончилось, начался цирк, причем бесплатный. Кто-то из отдыхающих кричит о спасении идиотов, кто-то ахает, но, в основном, все смотрят, смеются, а англичане и иже с ними пытаются фотографировать главный аттракцион. Все заканчивается предсказуемо: скорая помощь, ожоги третьей степени, неприятности в родной стране. Удаль, как всегда, торжествует! Подозреваю, что «русские пляски» тогда стали неотъемлемой частью этого незабываемого шоу.

Глава 9. ЕДЕМ К МОРЮ.

Вперед, вглубь страны! Наш путь протянулся автобусным маршрутом до самого побережья. Навсегда осталась в сердце пасторальная картина горной Болгарии: радостные голубые горы, греющие свои вершины в солнечной вышине, прозрачная дымка,чистейший «питьевой» воздух, добродушные бабушки, предлагающие шикарные жилеты из козьего пуха. И я, раздираемая желанием купить и желанием сэкономить на будущие соблазнительные чудеса.

Как симпатичны и милы невысокие беленькие домики, с коричневыми переплетами окон и красными черепичными крышами! Они резвыми карапузами карабкаются в гору, играя в прятки в прохладе изумрудных садов. Это так сказочно непохоже на наши городские многоэтажные серые цитадели. Кажется, что здесь навсегда поселились покой и доброта, а многочисленные встречи с болгарами только подтверждали это впечатление.

Глава 10. О НАСТОЯЩЕМ.

Гордость дружбы народов -- Шипка. Это небольшой симпатичный городок. Стыдно признаться, но мало что осталось в памяти: гора Столетов, небольшой музей и слегка ироничный дедушка - рассказчик. Мало фактов, много эмоций. Наша довольно разнородная по составу группа действительно была проникнута духом былых событий и восхищением людьми, отдавшими жизнь за свободу болгар. Шипка -- это и вершина горы «Столетов», открывающая взгляду необозримые просторы, и вершина бескорыстного подвига душ человеческих, мера которому -- жизнь. Думаю, некоторые, как это не покажется странным в обычной турпоездке, примеряли такие судьбы на себя, смешки прекратились, возобладало раздумье и тишина. Удивительно? Может быть. Но такими мы были, во всяком случае, многие. Ведь:

-- Я хату покинул,пошел воевать,

-- Чтоб землю крестьянам в Гренаде отдать.

На этих словах Михаила Светлова воспитывались поколения советских людей, бескорыстно откликающиеся на зов о помощи.

Глава 11 СИМПАТИЧНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ.

Габрово. Бедные габровские кошки с обрубленными хвостами, где же вы прятались? Мне не попалось ни одной. Понравился шикарный Музей юмора, а прелестный Дон Кихот из металлолома, стоящий на страже «смешных» ценностей, остался со мной на черно-белой фотографии. Спасибо тебе, скромный фотоаппарат «Смена-символ», тихо вспоминающий о былых успехах на дальней полке шкафа. К сожалению, упоминание о тебе уже никак нельзя признать за рекламу. А ведь и улицы Софии, печальные развалины величественной крепости, огромную агаву в Ботаническом саду и даже «японский домик» во дворике пятизвездного «Хилтона», куда нас пустили «только посмотреть», запечатлены тобою. И жив ли еще ты, мужественный борец с ветряными мельницами, так же стоишь на страже или с течением лет уплыл в никуда?

Запомнился уютный номер в небольшом городке, с гигантской, несколько десятков сантиметров длиной многоножкой, мирно восседавшей на стене и никак не прореагировавшей на мой вопль.

-- Ну конечно, так ведут себя истинные биологи, -- презрительно комментировала ситуацию моя соседка по комнате, стряхивая с подошвы босоножки останки несчастного насекомого.

Глава 12. ШУМИТ ПРИБОЙ.

И вот нам открылось море. Раньше я бывала на Черноморском побережье Кавказа, в Крыму. Черное море одно, но всегда удивительно разное. И это здорово. Сейчас оно огромной голубой кошкой ластилось ко мне, выгнув сверкающую брызгами солнечную спинку, успокаивающе тихо мурлыкало и, наконец, разнеженно улеглось у ног, несмело трогая их своими мокрыми лапками. Море Болгарии ласковое и доверчивое, во всяком случае, таким оно осталось в моей памяти. А какие прекрасные Албенские пляжи! Чистый, золотой песок, мягко обволакивающий и приятно массирующий ножки. Красота, «визг и смех на лужайке»!

Однако, в ложке самого вкусного супа может плавать лавровый лист. Или горький перец.

Глава 13. КРАСОТКА В ПРОЛЕТЕ.

Наша группа, жаждущая погрузиться в воду, собралась в холле гостиницы для очередного инструктажа. Все козыряли пляжными нарядами, добытыми "непосильным трудом" на барахолке. Вообще, в Советском Союзе некоторые стороны существования человека как бы отсутствовали в принципе и приобрести купальник, плавки, сарафан и тому подобное было весьма затруднительно. Везде царил и властвовал дефицит, доступ ко многим товарам имели прежде всего жители столицы и портовых городов. А ведь провинциалам тоже хотелось хорошо и модно одеваться, невзирая на экономические и идеологические препоны.

Предвосхитив фильм «Красотка», мы с мамой соорудили милое платьишко в стиле Джулии Робертс: крупный веселый горошек догоняет друг друга на весеннем поле.

-- Ну, красотка! -- сказали мне мама, подруга и зеркало. И теперь я выпендривалась вместе с другими сибиряками, благосклонно воспринявшими меня в этом образе. Тем более, что моя неотразимость была подтверждена настойчивыми домогательствами знакомства со стороны приличного на вид немца.

Тут появился наш милый мужичок -- руководитель группы и произвел фурор! Представляете, он был в шортах! До этого момента большинство наших мужика в шортах видели разве что на экранах кино в заграничных фильмах. И началось...

-- Во дает! -- дружно выразили свое мнение наши широкоплечие мужчины.

-- Ну на-а-до же , -- ехидно тянули «бывалые» девицы.

-- Он что, с ума сошел? -- выводил основной хор.

Утомленный необходимостью «руководить группами», наш идеологически выдержанный вождь только презрительно хмыкнул. А я, привыкшая подчиняться мнению коллектива, слабо подхихикнула оному. И сразу же была наказана.

-- Ах, вы только посмотрите, -- довольно громко донеслось из небольшого кружка не вполне советского вида туристов — Наверное, ЭТИ приехали из самой глухой деревни.

И громкий хохот возвестил нас о чести стать объектом внимания группы москвичей.

-- Особенно та, в жутком сарафане -- томно протянула холеная дама, в «импорте» и золоте. -- Надо же додуматься появиться заграницей в колхозном горохе!

И довольные обладатели «импорта»дружно сделали три шага в сторону. Они не желали иметь с нами ничего общего.

«Красотка» была развенчана, а поруганный сарафанчик упокоился в недрах чемодана.

Глава 14. НЕВИННЫЕ ЗАБАВЫ И ПИКАНТНЫЕ РАЗВЕЧЕНИЯ.

Посещение дельфинария вызвало сложные чувства. Кроме понятного восхищения слаженными кульбитами и прыжками умных существ не покидало ощущение, что дельфины относятся к нам как к маленьким детям, снисходительно развлекая не доросших до серьезных занятий. Даже показалось, что самый симпатичный из них весело подмигнул напоследок.

Плавание в море -- одно из самых замечательных удовольствий в жизни. Легкие волны позволяли уплывать далеко от берега и наслаждаться, лежа на спине и глядя в спокойное небо. Какое счастье, что иногда нет никаких мыслей. Кажется, такое состояние индийские йоги называют нирваной, правда, достигают они его несколько иным, довольно болезненным путем. Мою личную нирвану нарушал только вид дельтапланов, вызывающих искушение потратить на них валюту и оставить без подарков родных и близких. Вот так всегда бывает в жизни -- искушения и нирвана несовместимы.

-- Хватит жариться! Пошли смотреть нудистов! -- раздается клич «бывалых» девиц. Уточнить, что такое нудисты успевают не все, но, полагаясь на умудренность «турдив», многие решаются. И вот мы плетемся километр за километром, позволяя лукавому солнцу чересчур по-свойски обходиться с нашими плечами. Зачем? Неужели так сильно любопытство? Или это зовет вперед «стадный» рефлекс, мешающийся с коллективным помутнением сознания? Уставшие, загребающие песок обессилевшими ногами, мы, наконец, добираемся до места. Разочарованию нет предела: голые дядьки и тетки наслаждаются солнцем и морем, совершенно не обращая внимания на обугливающихся зрителей. Ничего не происходит, и, тупо покрутившись на месте минут пять, мы поворачиваем обратно. Исчезли все смешки и хохотки начала пути, а картины вкусного обеда, чистой простынки и мирного сна застилают перед собой раскаленную действительность. Результат налицо: внушительные солнечные ожоги и обезвоживание. Но в глубине измученного мозга прячется мысль о реванше у себя дома: ведь мы видели ТАКОЕ!

Опять пляж. Все ведут себя по-разному. Большинство наших дам старательно поджариваются, относясь к этому занятию как к важному производственному заданию. Согласно модным тенденциям, женщине необходимо быть милой, стройной головешкой. С длинными модельными ногами и прочее, прочее, прочее. Советскому мужчине необходимо же только одно: просто БЫТЬ. Чем и пользуется сильная половина нашей группы, вывалив пивные животики и ненормированно потребляя все что горит.

Невдалеке немецкая пара вызвала мой старательно прикрываемый журналом интерес: она -- топлесс, он усиленно размазывает крем для загара по ее мощной груди. Красота!

-- Обратите внимание на этот двухэтажный автобус, -- таинственно шепчет гид.

-- И что же в нем такого — этакого? -- презрительно спрашивают «бывалые».

-- Приехали французские безработные. Немного отдохнуть, -- торжествующе выдает гид.

Наш невольный вопрос: «От чего отдохнуть?» повисает в воздухе.

Глава 15. «ГЕРОИ ЖИВУТ СРЕДИ НАС».

Эта расхожая по тем временам фраза ( означающая, что в Советском Союзе каждый готов к подвигу) получила свое воплощение в поступке неприметного туриста из нашей группы. Звали его Петя. Или Леха, к сожалению, имя не осталось в моей памяти, в отличие от совершенного им поступка. Леха (или Петя), молодой, широколапый и ушастый, награжденный путевкой за трудовые заслуги, вытащил из воды маленького неслуха. Со слов очевидцев, тот, наплевав на мамины запреты, уплыл далеко за буйки. На море было небольшое волнение, юный сорви-голова не справился с управлением надувного матраца и пошел ко дну, причем резко и быстро. Поблизости находился наш Леха, резво откликнувшийся на призыв о помощи. Ему даже пришлось нырять,чтобы в глубине обнаружить уже беспомощное тельце.

Радость счастливой матери была непередаваема, из нее потоком лились неизвестные нам слова, она прижимала бледного сорванца к себе и страстно благодарила Леху, который пребывал в некотором оцепенении. Но затем герой встряхнулся, улыбнулся, ласково побрякал мощной ручищей по плечу матери, по плечу спасенного дитя и меланхолично побрел к заветному пиву. Хорошо, что он не слышал и не понял несколько укоризненных замечаний счастливой матушки. Как оказалось, при спасении дитяти слегка пострадал его волосяной покров, ведь Леха, старательно действуя в соответствии с инструкциями, тянул мальца за волосы...

Глава 16. ПОРА ДОМОЙ.

И вот подошло время прощаться с болгарской отпускной вольницей. Как всегда бывает, в последний день выяснилось , что не сделаны самые необходимые дела, без чего вся поездка теряла свою логическую завершенность: не куплены кроссовки и противозачаточные средства. Если с кроссовками я справилась быстро, то средства дались ценой различных ужимок, стеснительных лепетаний и покраснений некоторых частей тела. Нелегко приобрести то, что совершенно ненужно, но чрезвычайно необходимо. На всякий случай. А вдруг? Дома такое не продают.

Наконец, все дела сделаны, прощальные ритуалы совершены, скупые слезинки утерты сжатыми кулачками, и летающий дворец Боинга уносит нас на Родину.

Прощай, Болгария, солнечная земля!

И что?

А ничего.

Прошло 30 лет.

Все не то и не так.

И я опять хочу в Болгарию.

2017.