Ольга Силаева

А ещё я "цыганщину" люблю

А ещё я "цыганщину" люблю

Здравствуйте, уважаемые проходящие мимо!

Этот пост я уже предусмотрительно пишу в «Ворде», чтобы не приключилась со мной та же ситуация, что и в прошлый раз.

И, как и в прошлый раз, я делаю предупреждение вам, проходящим мимо. Это не пост о любви, музыке, жизни и политике. Он посвящен куда менее значимым вещам. Поэтому вот вам мой совет, уважаемые проходящие мимо: если у вас есть куда более значимые дела, чем чтение очередного бреда от человека, воспринимающего его всерьез, то бегите дальше и не оборачивайтесь.

Не могу четко назвать причин, по которым я вдруг взял и решил выйти за несколько остановок до своего дома. Может эта была излишне хорошая погода. Или же причина кроется в том, что Халед Хоссейни обхватил мою голову, и мне захотелось немного развеяться. Или вполне возможно потому, что наушники, в которых выкладывали мне свою душу Fleur, дребезжали. Последнее звучит убедительнее всего, как мне кажется. В любом случае я выскочил из автобуса, купил яблоко у «женщины в грузовой «Газели»» и бодрым шагом направился в сторону дома.

Необходимо сказать, что мой путь пролегал через мост. Ни красивым, ни интересным его назвать нельзя. Совершенно обыкновенный мост через небольшую речку-вонючку, берегами которой служат достижения современного общества: полиэтилен, пенопласт и красивое коричневое стекло с выцветшими или содранными этикетками.

Вы можете посчитать меня глупым, но я съел то яблоко прямо в пути. Не стал дожидаться прихода домой, чтобы помыть его и разрезать на аккуратные дольки. Просто протер его рукавом рубашки и начал жадно есть. Буду думать, что так на меня влияет Fleur. По-моему отличное оправдание. Надеюсь, что мне не придется ложиться из-за этого несчастного яблока в больницу.

Но я не жалею о своем поступке – яблоко было великолепное. Погода была чудесная. Музыка, хоть и дребезжала, была восхитительна. И это чувство свободы, проносимое ветром с одного конца реки через меня – к другому концу реки, охватывало меня. И этот странный диссонанс, когда всё вокруг – весна, свобода и чувственность, а внутри – февраль, холодно и странно. И я опять буду винить Fleur. Идиотские у них песни. Особенно те, которые я особенно люблю.

И я останавливаюсь посередине моста, заглядываю через край перил. Там крохотные волны мешаются друг другу, скрывая глубину речки-вонючки. А я думаю, что будет, если я прыгну. Я, скорее всего, умру. И так хочется попробовать. Нет, я не один из тех самоубийц, которых не показывают в новостях. Просто мне любопытно. Так, по-детски. Каково это – умереть? Каково перестать быть живым? Как вообще можно быть не живым? И я сейчас говорю не о том отсутствии чувств, что обычно привязывают к этому словосочетанию, но о том, какое оно – это другое бытие – бытие смерти. И при этом ни слова о загробном мире, рае, аде и других замечательных вещах. Я не говорю об этом. Последнее – это именно что «загробная ЖИЗНЬ». То есть это не смена способа бытия, но смена местонахождения. Переезд в пентхаус из подвала, если можно так сказать. Мне же интересно, каково вообще выйти из дома. В этом смысле я завидую Будде. Для него-то переменить способ бытия было, как за хлебом сходить. Но гораздо интереснее другое – каково вообще перестать быть.

Мне не хочется выбрасывать яблоко в реку. Хоть это и органика и вскоре распадется в прах, из которого возникла. Это всё равно что бросить подушкой в человека, которого любишь. Понимаешь, что ничего страшного не случится, больно не будет (ну может быть только чуть-чуть, если пуговица ударит в кость), что это вроде игры, но это всё равно неприятно «жертве». Просто потому что «Ну а зачем?». И не оправдаешься тем, что ничего страшного не случилось. Вопрос «Зачем?» так и будет звучать, пока не ответишь «Просто так». Именно поэтому я и не бросаю яблоко в реку. А зачем?

Прячу огрызок в карман куртки. Позже я его выбрасываю в урну. И вроде как было яблоко, но умерло. Его больше нет. Точнее оно перешло в другое бытие. И теперь оно обречено быть мертвым всегда. Другого такого яблока я уже не найду. Похожее – когда-нибудь, но не точно такое же. Оно будет точно таким же по внешнему виду, вкусу, запаху, но история его уже будет другая. А значит и само яблоко в его целостности будет иным. А это яблоко, то самое, что я съел по дороге домой на мосту сегодня и не захотел бросать в реку. И оно никогда не перестанет быть мертвым теперь. А до этого оно не переставало быть живым. А ещё раньше его вовсе не было. Оно стало результатом случайности. Оно стало результатом выбора фермера, который решил посадить дерево. И в свою очередь фермер возник как результат выбора его отца, к примеру. А всё это возникло как результат того, что Вселенная совершенно случайно расположилась именно так, а не иначе. Можно сказать, что она стала таковой вследствие необходимости, а не случайности – в том смысле что она и не могла возникнуть как-то иначе. Вполне возможно, что это так. И тогда это яблоко с необходимостью попало мне в руки, и никакого выбора я не совершал. Однако тогда можно оправдать и насильников, и убийц, и тиранов – они не виноваты, они делали то, что делали, с необходимостью. И в то же время можно свести на нет и все подвиги и героизм - они стали лишь необходимостью, но никак не выбором. Конечно, безусловно, можно сказать, что это одно и то же и т.д. и т.п. Однако, всё это, как мне кажется, софистика, на которую и времени тратить не стоит. Либо ты говоришь, что у человека есть свобода воли, а значит, он отвечает за свои поступки, либо он всё делает с необходимостью, а значит, он ни за что не в ответе.

Наконец я дохожу до конца моста. Я на другом берегу. Тут уже не так ветрено, как было на мосту. И совсем по-другому, чем на другом берегу. Но везде – тут, на мосту, там как-то. Более ветрено, менее, пахнет яблоками или хлебом из пекарни… И негде нет такого, чтобы было никак. Выходит так или иначе я обязан как-то быть. И на этом берегу, и на том. И даже на мосту. Я не могу не быть. Я не могу перестать быть. Я могу перестать существовать, жить, мыслить, но не быть не могу. Даже после смерти я буду быть. Быть мертвым. Быть кормом для червей. «Быть сыном, любящим отцом и отзывчивым другом». Я никогда не перестану быть. И только кто-то другой может мне рассказать, каково это – когда меня не было. И каково это было, когда я, наконец, стал быть. И это роковое событие. Потому что я был обречен. Обречен быть. Так или иначе. И это никак от меня не зависело. И я не могу этого изменить. И никто не может. И это страшно. И это то, что всегда будет со мной.
Вопрос лишь в одном: как стоит оценивать эту обреченность? Как счастье или как проклятье?

+2
21:46
848
Гость
21:47
Пишешь хорошо, а действий нет. Понятно, что написано, чтобы изложить мысли, потренировать стиль, занять голову и руки, занятие похвальное, это здорово. А вот действий нет. За все время персонаж съел яблоко и перешел мост. Если знать о твоем пристрастии к Борхесу и романам Хемингуэя, очевидно, что ты ставишь своей задачей увлечь читателя не действием, а своими рассуждениями. Я не тот самый идеальный читатель, которого ты прогнозируешь, но желаю тебе его найти. Будь терпелив и продолжай писать то, что тебе важно, однажды кто-нибудь обязательно найдет в твоих текстах себя. У тебя все будет хорошо
ps
Не вызываю никого на словесный спор, не придираюсь, а выражаю свое восприятие текста
22:47
Большое спасибо за комментарий)
Всегда приятна обратная связь)
Так вот значит, почему меня здесь не любят? Я — спорщик? Мило) Больше не буду кусаться тогда)
А Horhe — это не из-за Борхеса, если сказать Вам по секрету. Не читал его даже, хоть и стыдно в этом признаваться(
00:05
А мне понравился ход твоих мыслей, хоть я и не читала обсуждаемых выше авторов. А остальное напишу в лс)
Гость
04:47
Я дал тебе слишком много привелегий по отношению к моей персоне)
08:13
Что это было, Пух?!
Извините, вашество, что растревожили ваш покой
Гость
09:26
Милая, давай дома поговорим)
Загрузка...
Андрей Лакро