Книголожество: Трумен Капоте

Дочитала сборник Капоте. (“Летний Круиз”, “Другие голоса, другие комнаты”, “Луговая арфа”, “Завтрак у Тиффани”). После “Другие голоса, другие комнаты” и почему-то долго не могла приступить к чему-то ещё. Не то чтобы на меня книга произвела глубокое впечатление, но, видимо, породила множество мыслей. 

В итоге больше всех романов из четырёх мне понравилась “Луговая Арфа”. Она чудаковатая и красивая. Сама идея о том, чтобы уйти и жить в летнем домике на дереве (когда тебе уже шестьдесят), спасаясь от взрослого, корыстного и фальшивого мира — прелесть. Мир этот у Капоте везде выступает главным антагонистом, но тут противостояние мне показалось максимально изящным и беспомощным. 

Первое, на что обратила внимание во всех его романах — пусть переводной, но язык. Язык с очень плотной вязью выразительности. Куда там фикрайтерам с их девизом — каждому существительному по определению. У Капоте даже глаголы несут атмосферную описательность. Ни одного слова зря. Из-за этого получается очень насыщенная картина — читать, всё равно что вдыхать запахи в парфюмерном магазине. Но к этому со временем привыкаешь. В Комнатах этого слишком много, в Арфе — сбалансировано.

Комнаты и Арфа, в отличие от Тиффани и Круиза, своим первым слоем реальности немного сводят с ума. Ненорма, принимаемая за норму. Особенно в Комнатах: скрываемый парализованный отец, странный кузен Рендольф— не мужчина и не женщина, убитая прислуга Зу и её бессмертный дед.
Все эти люди скорее кажутся несуществующими, обитателями мира духов, божествами. И парализованный отец, вокруг которого так или иначе вертятся все обитатели дома, отлично вписывается в эту концепцию отсутствующего главного божества. Бог умер. Мальчику больше не на кого рассчитывать. Божества помельче не могут его спасти. Особая атмосфера магии есть и в Арфе, но она более нежная и тонкая. Хотя не менее сумасшедшая: компания на дереве из молодого охотника, судьи в отставке, двух пожилых и беспомощных женщин. И плюсом везде идёт мальчишка. 

Все четыре романа идут от первого лица. В двух случаях это взрослый мужчина (юноша), в двух других — подросток. И во всех случаях — это наблюдатель. Лирический герой отсутствует, через него подаются события и мир вокруг — странный мир.
Комнаты при этом похожи на ловушку — это мир мёртвых, в который попадает подросток и с трудом вырывается из него, взрослея. Арфа напротив — даёт надежду и дорогу даже в смерти. 

Женщина у Капоте всегда одна и та же, её описание практически не меняется ни в характере, ни во внешности. Разный только возраст. И обычно это женщина живая, искренняя, противопоставляющая себя искусственному и фальшивому. Где-то больше, где-то меньше. 

Лет после двадцати я перестала запоминать сюжет и персонажей, так что и об этих романах у меня останется больше впечатление, чем память. Впечатление чего-то трогательного, хрупкого и эфемерного, как сломанная бабочка, которую неправильно прикололи к ткани и через минуту смахнут со стола.