Пройдет и это

И страшно и смЕшно - фраза, подцепленная из мультика на польском, как нельзя лучше отражает этот исторический период, в который я попала вместе с миром.

Нас эта ерунда застигла в сложное рабочее время: подготовка к выпускным экзаменам, отчетным концертам, спектаклям и конкурсу. Месяц работы в авральном режиме — вирусу под корону. За 4 дня до проведения Регионального конкурса объявлен режим «пожрем-лежим». Мне трудно объяснить непричастным, каково это — видеть детские глаза: они готовились, репетировали, они волновались и предвкушали.

— А конкурс будет?

— Будет, — говорю. — Просто нужно подождать.

Ну, где-то несколько минут мне было … то самое, потом — снежный ком.

Дозанимывалась последние дни, в голове: «Как родители?» Им 70… будет… Отец все еще врач скорой помощи. Там особо выбирать не из кого.

Звоню, бодрые, веселые. Про работу и Лельку говорить со мной запрещено.

Лелька еще один ужас. Лелька в Хантах за 200 км.

— Леля, езжай домой!

— Мам, ты че, у меня предпросмотр…

(Дальше по списку: скульптура, живопись, рисунок, информатика, педагогика…)

— Леля, всех закрывают.

— Мама, ты че, мы будем учиться.

На следующий день звонок:

— Мама, пусть папа приедет за мной, тут капец! Нас выгоняют из общаги, билетов на автобусы нет! Заберите нас с Диной.

Андрей едет в Ханты, выезжает за город. Звонок:

— Папа, по нам нет приказа. Мы учимся… Вот так вот, УЧИМСЯ. Всем, кто купил билеты велено сдавать.

Ночь без сна. Звонила, говорила, все в порядке, в магазинах все есть, паники нигде нет.

Утро. Звонок.

— Папа, забери меня и Дину…

Привез!!! Сердце успокоилось. Какой там вирус. Живы будем не помрем. Звоним всем родным, обнимаемся на камеру.

Работа ни волк, никуда не убегает. Как учить дистанционно тому, что передается только через непосредственный тактильный контакт? Правильно. Никак. Да, есть видео-уроки, есть теоретический материал. Но это дети, 57 из них в первом классе. Они едва читают. У них школа. А у меня куча начальства, над которой своя куча начальства, которые вдруг решили, что работают только они, а мы просто так получаем деньги. И им нужно видеть отчетность.

Только на организацию этой дистанционки упоротой, чтобы еще меня как-то могли контролировать, трачу времени больше, чем реально бы работала. Готовлю материалы на официальный сайт, где ничего не разобрать, так там все устроено, делаю свою учебную площадку, где хоть как-то могу поддерживать контакт с детьми.

Сначала все воодушевляет. Им, детям, понятно, ура! Они соскучились и пишут мне трогательные вещи. Потом начинается… Много задают, очень много, они реально не успевают. Все осваивать надо самостоятельно. Проекты даже по физкультуре и труду. Они ненавидя компьютер. Они в помещении, без контакта с друзьями, под постоянным родительским надзором. Все выбиты из колеи. Они все время слышат про то, что выбивает взрослых, психически зрелых людей. А они - дети, они темноты боятся, так проявляется тот самый страх…

Я, когда думаю про это, у меня мороз по коже.

Я скучаю по ним, они присылают видео-отчеты. Я смотрю и улыбаюсь. Я вижу ошибки, они не огорчают, как раньше. Я просто выстраиваю план работы.

Из дома выходила 1 раз, вечером в магазин. Я не боюсь, я просто не ощущаю необходимости.

Под окном в палисаднике малыши-соседи запускают пенопластовый планер мне в окно. После каждой авиакатастрофы, смотрят испуганно в сторону своего балкона, не выскочит ли мать загонять. Их голоса радуют. На верху с шести утра маленькая Каринка носится из комнаты в комнату, визжит, хохочет, плачет, поет. Я и раньше любила слышать, как она топочет над головой. Теперь это просто музыка. Я не представляю, как справляться с маленькими в этот период. Я очень понимаю Ваона. У меня нет малышей, но я отлично помню, как это.

Заболевших в городе нет. Есть по слухам где-то на месторождениях. Когда думаешь про это, возникает вопрос. А что это я сижу?

И дикое чувство вины, за то, что не можешь нормально работать, просто это невозможно, потому что невозможно. За то, что побуждала, вдохновляла, убеждала детей, а теперь… теперь никто не знает, что дальше, будут ли эти экзамены, как они будут поступать, куда мы готовились. Когда будет набор. Да, все проходит, пройдет и это.

Звонок организатора. Составляет план работы на октябрь.

— Первого октября вы ответсвенная…

— Первого октября… (зависаю, пытаюсь подобрать слова, чтобы помягче объяснить, что дожить бы…)

— Что «первого октября»?! Четверг это. Вечер у тебя свободный от студии. Что, отказываешься?

— Нет! — хохочу.

Хохочу над вирусом, самоизоляцией, страхами, комплексами и … своими рухнувшими планами. В голове план работы на октябрь. Никифоровой пофиг на ваш короновирус. У нее 100500 мероприятий в планах. А мне надо записать видео-уроки, сделать пособия, провести флешмоб с первым классом, проверить билеты у выпускников, написать родителям, чтобы не дергали детей, мы все пройдем, повторим и закрепим, как только это прекратится.

А еще, спасибо друзьям, они ждут от меня рассказы. Спасибо, они доверяют мне тексты для озвучки. Я очень всем благодарна.

В магазинах не закупались. Когда все это начиналось, в доме одновременно закончилась соль и туалетная бумага. На кассе едва сдерживая смех, я объяснялась, что не паникую, просто реально не чем посолить и … ну, сами понимаете)))