​Воспоминания о "ЛитО" /к вопросу о Вселенной

Два героя следующей «литошной» байки прекрасны и уникальны.

Обоих уже нет с нами, думаю, один из них раскрашивает облака, а второй подсказывает рифмы птицам.Оба заслуженно «заслуженные» и в общении были замечательно интересными людьми. Каждый из них- персонаж, достойный отдельного рассказа, я просто вкратце, по чуть-чуть постараюсь их обрисовать, поскольку это важно для понимания дальнейшей истории.

Александр Леонтьевич Неумывакин: художник и поэт, известный не только в нашем регионе или в стране, а вот и даже в Париже французы ходили на выставку его картин, бормотали что-то про «безумных русских» и улыбались на камеру. Определенная доля безумства в этом человеке присутствовала, причем иногда в буквальном смысле. В какой-то момент жизни его творчество дало мощнейший перекос. Его чУдные картины и стихи вышли в другое измерение, превратившись в чуднЫе. Монохром или, напротив, резкие, самые яркие оттенки оранжевого и синего, угловатые линии на полотнах и в рифмах, какая-то грань отчаянья перед полетом, калейдоскоп разбитых дней.. И при этом ему была свойственна необычайная общительность (он всегда здоровался и поддерживал беседу со всеми, кто к нему обращался), щедрость на раздачу картин и выплеск стихов. Говорил резко, иногда не очень внятно и не всегда понятно: было ощущение, что мысли у него скачут слишком быстро и он не успевает их выговаривать. Не брезговал выспренными фразами, подтверждая домыслы, что голова у него в облаках))).

а вот второй герой (его я люблю особенно, именно он сказал мне когда-то "деточка, божья искра в вас есть, но надо чертовски много работать"):

Юрий Петрович Родичев, поэт, сценарист, ветеран Великой Отечественной войны; был так заразительно жизнелюбив и позитивен, что его хотелось обнять и угостить пирогами. Он умел держаться с располагающим достоинством; если после нескольких встреч принимал человека в «свои» ряды, становился совершенным душкой: сыпал историями, советами, делился впечатлениями и при этом умел выслушать и очень корректно отчехвостить или даже поставить на место. Будучи и сценаристом, и режиссером, снял несколько мощных документалок; я помню его стихи очень насыщенными, с даже мне понятными образами. Ну и потом, слушать Юрия Петровича было сплошным удовольствием: он был прекрасным рассказчиком.

Добавлю, что в описываемом далее сюжете моим героям уже далеко «за...», т.е. они уже с регалиями, сборниками, изданиями, признанием. Две глыбы.

Итак. Год 1997-1998, снова вечер, мы снова в «ЛитО», сегодня нас человек пять (да-да, обе бабушки-поэтессы на любимом диване поближе к батарее), идет светская беседа о чем-то литературном, Юрий Петрович острит и сыпет байками. Всё чинно-благородно.

И вдруг- дверь с ноги, влетает Неумывакин: трепещет шарф, летит на пол пальто; нос и подбородок вперед:

- Приветствую вас, мои дорогие друзья!

И становится в позу, напоминающую мухинского «рабочего» из знаменитого дуэта.

Мы не понимающе, но радостно здороваемся, бабушки-поэтессы всплескивают ручками:

- Сашенька, что с вами? Вы написали что-то гениальное?

Неумывакин делает резкий жест и выбрасывает вперед узловатую длань, словно стараясь дотянуться до потолка.

- Я! Получил! Послание! От Вселенского!! Разума!!!

И прям сияет. Юрий Петрович поднялся с дивана и искренне пожал ему руку:

- Голубчик, это же прекрасно!

- Это невероятно!! - Александр Леонтьич стиснул руку коллеги в ответ.

Поймите правильно и не подумайте, что это был бред сумасшедшего. Показательное выступление, творческий выплеск. Без ощущения дурдома, просто весело.

- Как же вы получили послание? - с улыбкой поинтересовался Юрий Петрович.

- Ночью! Я смотрел на звезды! И вдруг меня осенило! А, поскольку я САМ не мог такого выдумать, это следует считать Посланием Вселенского Разума!

- Логично.. И в чём же оно заключается? - в голосе Юрия Петровича появился ласковый сарказм. Обуреваемый счастьем Александр Леонтьевич не обратил на это внимания, хотя и сам порой любил «взъехиднуть». Он снова принял возвышенную позу, широко размахнув руки и устойчиво расставив ноги:

- Слушайте! Я получил Послание Великого Разума со звезды Ка-Пэкс Альфы Единорога (ну вы же понимаете, я не помню, какую именно звезду А.Л. назвал, поэтому вписала название от балды)

- Один момент, - аккуратно тронул его руку Юрий Петрович, - скажите, вы уверены в адресе отправления Послания?

- Естественно! Где еще может обитать Вселенский Разум?!

- Тогда минутку. Эта звезда находится на расстоянии миллиард световых лет от нашей Земли.

- Но это же Вели..

- Погодите. Умножаем на 60, делим на скорость света, множим.. добавляем.. делим - Юрий Петрович производил в уме расчеты, - ДА!! Четыре года!

- Что «четыре года»? - растерялся приёмник Вселенского Разума.

- Послание было отправлено Вам, голубчик, четыре года назад. Оно банально устарело! Не переживайте. Будете чай?

Александр Леонтьевич взирал на коллегу и по его лицу скользила восхитительная гамма чувств: пролетающие осознания, всеохватывающие открытия, отметание, неприятие, торг, смирение, возмущение и чуть не слезы:

- Да как вы можете?! Какие световые, нахрен, годы! Это- Вселенский разум! Он вне расстояний и времени! Я напишу об этом поэму!

- Поэму- пишите. Но она будет на устаревшую тему.

Я поняла, что Юрий Петрович просто прикалывается. Неумывакин бурно, самозабвенно и с нанесением ущерба скудной «литошной» обстановке, махал ручищами и доказывал, что Разум- вне времени, что вы, долбаные физики и астрономы, опошляете всё, что выше вашего понимания и правильно вас сжигали в Средневековье. Ломайте стол, устроим костер. Юрий Петрович с нескрываемым удовольствием подливал масла в огонь, задавая наводящие вопросы и свои комментарии на каждую реплику Неумывакина. Он был логичен и тактичен и это бесило оппонента еще больше.

Александр Леонтьевич вдруг резко остановился и повернулся к нам, молча наблюдавшим за битвой двух гигантов:

- Милые женщины, дорогие девушки, дабы не осквернен был ваш слух, покиньте сие помещение, иначе я за последствия не отвечаю!

Помещение на всякий случай покинули все, кроме Юрия Петровича.

Мы стояли на лестничной клетке и подслушивали. Кто-то спросил у одной из бабушек-поэтесс:

- Они там не поубивают друг дружку?

- Я даже не знаю. В Сашеньке столько страсти… И, простите, он так рассказывает про Вселенский Разум, что даже я, коммунистка в третьем поколении, начинаю верить в высшую силу, простихосподи.

Мы постояли некоторое время, готовые прибежать на помощь любому из мэтров. Но ни звука не доносилось из-за обитой дерматином двери.

Что нам было делать? Мы разошлись по домам. Ни в одной газете про смертоубийство на творческой почве написано не было; где-то через месяц я снова попала на собрание «ЛитО», оба мэтра были живы-здоровы, обсуждали стихи, смеялись, шушукались, словом, конфликта между ними явно не наблюдалось. ЧТО там у них за дверью тогда творилось- теперь уже знает только Высший Разум на далёкой звезде, но ответ от него будет идти 4 земных года, стОит ли беспокоить его по пустякам?

И таки-да, этих чудесных людей уже нет в живых, но я (и думаю, не только я) вспоминаю их искренне только добрым словом. Уже неплохо для очередного пройденного этапа развития души, мне кажется.