​Гроот: портрет императрицы в мундире Преображенского полка

Кокетливая светская дама, а не воинственная государыня смотрит на нас с картины Георга Христофора (Кристофора) Гроота «Портрет императрицы Елизаветы Петровны на коне арапчонком». Хотя Гроот изобразил молодую правительницу в мундире Преображенского полка – первого полка русской гвардии.

На картине, которая находится в собрании Третьяковской галерии Елизавета Петровна облачена в мужской костюм. Она выехала на конную прогулку в сопровождении причудливо одетого слуги-арапчонка. Условно выписанные художником детали – пышная листва деревьев, парковая скульптура, водоём на дальнем плане – придают пейзажу декоративный характер.

Даже водная гладь и военный корабль, которые, по идее, должны вызывать у нас ассоциацию с российским флотом – любимым детищем Петра I, выглядят как обычный парковый пруд с прогулочной яхтой.

Кроме того, повышенную декоративность придаёт картине колорит, построенный на переливах голубовато-зелёных и сиренево-розовых тонов. Таким образом парадному императорскому портрету немецкий живописец Гроот придал характер изящного, камерного, декоративного произведения.

Георг Кристоф Гроот

Время не сохранило нам изображения самого портретиста. Однако известно его описание, данное Якобом Штелином: «Христоф Гроот, обладавший не очень выгодной внешностью, был невысокий, немного горбатый и кривоногий, прозван маленький Гроот». В то же время его современники утверждают, что этот человек с неприглядной внешностью был наделён огромной работоспособностью. Проработав в Петербурге всего девять лет, Георг Кристоф (1716-1749) оставил после себя десятки произведений, среди которых, в первую очередь, известны портреты.

Официальный контракт с Гроотом был заключён 10 октября 1741 года. Именно тогда он был принят на русскую службу в должности «гофмалера» с жалованьем 1500 рублей в год, «да сверх того квартира, или вместо квартиры по пятидесяти рублей в месяц, да на дрова по тридцати рублей в год». Вполне понятно, что столь выгодные материальные и бытовые условия не могли не заставить дорожить его своим местом. Поэтому не удивительно, что Георг Кристоф обязался «в службе на два года быть у своего дела со всяким прилежным радением как доброму и верному человеку надлежит».

После дворцового переворота 25 ноября 1741 года, когда на престол возвели дочь Петра Великого, иностранный живописец продолжил работать при русском дворе и даже принял участие в коронационных торжествах Елизаветы Петровны в Москве.

Служба при дворе Елизаветы

При дворе весёлой Петровой дщери, так современники назвали императрицу за её любовь к балам и карнавалам, Георг Кристов Гроот быстро вошёл в моду. В 1742 году он вместе с Луи Караваком и Иваном Вишняковым принял участие в оформлении коронационных торжеств в Москве, за что был удостоен почётной должности «придворный малер», а затем и «галереи директор». А вскоре ему поручили хранение и реставрацию картин.

Но самое главное всё же не это. Высокое профессиональное мастерство художника смогло донести до нас двор, где постоянно царил праздник. Именно благодаря кисти Гроота мы теперь можем видеть «веселье каждый день», «жизнь-праздник» красавицы Елизаветы, которая, как известно жила по принципу: царствуй, «не сводя с себя глаз»…

Главный порок императрицы

«Нарциссизм» был главным пороком этой, скажем так, не самой лучшей российской правительницы. Она считала себя несравненной красавицей, с которой никто не имел права соперничать. В подтверждение этих слов можно привести известный факт. Однажды избалованная вниманием первая красавица прежнего двора Анны Иоанновны Наталья Лопухина дерзнула повторить причёску императрицы и была жестоко за это унижена. Императрица собственноручно отхлестала её по щекам, а ленту с розой вырезала из причёски, в прямом смысле слова, с мясом.

— Ништо ей, дуре, — сурово обронила царица, отходя от рыдающей нарушительницы порядка.

Портреты царственных особ

Гроот прославился, в первую очередь, камерными портретами царственных особ, куда он мастерски вносил любимые им элементы игры и театральности. Немецкому художнику посчастливилось изобразить всех членов маленькой семьи императрицы. Неудивительно, что влюблённой в себя Елизавете понравилось, как пишет Гроот её персону.

На известном всем портрете, где императрице 32 года, художнику удалось донести её живое обаяние, изысканность манер, несравненный цвет лица, изящество маленьких белых ручек. Царский скипетр она держит словно руку кавалера в менуэте — кончиками пальцев…

Прибывшая к русскому двору в 1744 году принцесса София Фредерика, будущая Екатерина Алексеевна, так напишет о 34-летней императрице: «Поистине, нельзя было тогда видеть в первый раз и не поразиться её красотой и величественной осанкой. Это была женщина высокого роста, хотя очень полная, но ничуть от того не терявшая и не испытывавшая ни малейшего стеснения во всех своих движениях; голова была также очень красива… Она танцевала в совершенстве и отличалась особой грацией во всём, что делала, одинаково в мужском и женском наряде. Хотелось бы всё смотреть, не сводя с неё глаз и только с сожалением их можно было оторвать от неё, так как не находилось никакого предмета, который бы с ней сравнялся».

Но насколько это описание соответствует истине, сказать сложно. Всем известно, хитрости этой немецкой принцессе было не занимать… Так что нам остаётся верить портрету кисти Гроота, на котором «дщерь Петра» весела и прекрасна…

«Елисавету пел»

Георг Кристофор Гроот существенно разнообразил иконографию Елизаветы Петровны, насчитывающую свыше ста изображений. Немецкий живописец сумел тонко уловить вкус русской правительницы и отразить специфику придворной жизни эпохи её царствования.

Обычно на портретах кисти Гроота Елизавета Петровна предстает в различных образах и обличьях. Мы можем увидеть мудрую государыню на троне, храбрую предводительницу лейб-кампании на коне, таинственную даму на балу и, наконец, прекрасную богиню Флору.

Художник сумел придать образу Елизаветы Петровны столь ценимые в искусстве рококо пикантность и утончённость. Например, изображая даму на балу, портретист подчеркивает изящный поворот маленькой головки, грациозный жест пухлой ручки, кокетливо демонстрирующей маску. Плавные переходы от одной пластической формы к другой рождают нюансы, полутона и ощущение особого воздушного слоя, окружающего объемы и смягчающего контрасты. Это произведение входит в систему костюмированного портрета для личных апартаментов (сейчас он хранится в Малом кабинете Екатерининского дворца, — авт.) и было скрыто от нескромных глаз занавеской…

Однако как ни странно, архивные документы свидетельствуют, что хотя Гроот выполнял «изустные приказы» на подобного рода работы, многие всё-таки предпочитали делать заказы у Франческо Растрелли..