Девушка, освещённая солнцем

«Девушка, освещённая солнцем», написанная Валентином Серовым в 1888 году, даже если бы не была моделью известного художника, всё равно оставила бы своё имя в истории. Потомки знают её — Марию Симонович как талантливого скульптора, писательницу и мать нобелевского лауреата.

Этот портрет с простым названием «Девушка, освещённая солнцем» часто используется для иллюстрации статей о «тургеневских барышнях». Любят им иллюстрировать и материалы, где рассуждают о национальном русском женском характере. Иногда печатают на календарях и даже на конфетных коробках…

Сам Серов считал «Девушку» одной из самых главных своих удач. По воспоминаниям Игоря Грабаря, незадолго до смерти Валентин Александрович рассматривал свою картину в Третьяковке, а потом махнул рукой и сказал: «Написал вот эту вещь, а потом всю жизнь, как не пыжился, ничего уже не вышло, тут весь выдохся. И самому мне чудно, что это я сделал. Тогда я вроде как с ума спятил. Надо это временами — нет-нет да малость и спятить. А то ничего не выйдет».

Модель Серова — Мария Симонович — приходилась ему двоюродной сестрой. Дедушка и бабушка Машиной мамы — Аделаиды Семёновны Бергман — были почтенные еврейские торговцы колониальными товарами. А сама Аделаида вместе с младшей сестрой Валентиной, которая училась в консерватории, мечтала о высшем образовании и творческой работе. Валентина увлеклась, как это часто бывает, своим немолодым уже учителем — композитором Александром Серовым. В 17 лет она вышла за него замуж и родила сына Валентина, ставшего известным художником.

Тётя Аделаида

Мальчику было семь лет, когда отца не стало. Его матушка, скажем так, было необычной женщиной. Она сочиняла музыку, стала первой в России женщиной-композитором и написала оперу, которую поставили в Большом театре. Увлекалась идеями Чернышевского и народников, устраивала народные театры и коммуны… До сына ей не было дело. Сложно представить, как сложилась бы жизнь маленького Тоши, так будущего мастера называли в семье, если бы не тётя Аделаида, к тому времени ставшая женой детского врача и педагога Якова Мироновича Симоновича.

Ей было 22 года, когда она открыла первый в России детский сад и начала издавать журнал с таким же названием: «Детский сад». Она писала книги, ездила с мужем в Лондон, чтобы пообщаться с Александром Герценом. Родила пятерых детей, взяла на воспитание сироту Лёлю Трубникову и племянника Валентина. Маша была старшей и Валентин с ней сдружился. «Ты вот да Надя (Лёлю я не знаю), — пишет он Маше, — первая простая девочка, с которой можно говорить по душе». С Машей Валентина также связывало и увлечение искусством — она хотела стать скульптором, скульпторкой, как тогда говорили, и её работы очень хвалил известный мэтр Марк Антокольский.

В доме Симоновичей царила атмосфера романтики. Серов увлёкся Лёлей Трубниковой, его друг барон Владимир фон Дервиз — Надей, а Михаил Врубель — Машей. В один из вечеров Врубель сделал её карандашный портрет и тут же подарил его ей. Потом Михаил Александрович написал её Тамарой в «Демоне», потом Офелией… Но их отношения так и остались только флиртом. А вот две другие пары соединились навеки.

Домотканово

Барон Владимир фон Дервиз был достаточно богат и мог себя не стеснять в средствах. Поэтому, женившись на Наде, купил в Тверской губернии живописное имение Домотканово (сейчас здесь располагается музей-усадьба Валентина Серова и там проводятся интересные мероприятия, — авт.). Серов помог Дервизу выбрать это поместье и после покупки дома приезжал сюда почти каждое лето до самой смерти. В усадьбе художник написал более 30 картин, среди них — «Октябрь. Домотканово», «Баба в телеге», «Баба с лошадью» и другие полотна из «крестьянского» цикла, иллюстрации к басням Ивана Крылова.

Именно здесь и возникла у Серова идея портрета на свежем воздухе. Валентин Серов работал над портретом три месяца — в самые жаркие часы, ловя каждый солнечный день. Симонович писала потом: «Мы работаем запоем, оба одинаково увлеклись: он удачным писанием, а я — важностью своего назначения».

Как только портрет был закончен, Маша уехала в Петербург — ей пора было на занятия в школу Штиглица, где она осваивала скульптуру. За позирование Серов подарил своей натурщице три рубля. Оба были бедны, для обоих это были приличные деньги. А через некоторое время Маша уехала в Париж…

Официально считалось, что девушка совершенствуется там в скульптуре. Однако когда Серов приехал на открывшуюся в Париже Всемирную выставку, ему стало ясно, что во Франции кузину держит Соломон Львов. Молодого человека за участие в студенческих волнениях сослали в Олонецкую губернию, но ему удалось оттуда бежать. В Париже Львов забыл о своих революционных мыслях, взял за ум, получил образование и стал известным врачом-психиатром.

Свет

Эксперименты со светом – любимое занятие импрессионистов. И Валентин Серов, который переживал своеобразный «период увлечения» идеями импрессионизма, не стал в этом плане исключением, когда взялся на работу над портретом кузины. Именно свет – главный герой этой картины.

Её сюжет прост. В тени дерева отдыхает молодая девушка в расслабленной позе. Полное лицо, прямой нос, большие красивые глаза. Лучи солнца, сначала долго блуждали по густой кроне и, наконец, пробив её, рассыпались сотнями бликов на лице, руках, светлой блузке…

Знаменитый художественный критик Стасов написал о нём: «Серов, всё идущий в гору и уже начинающий достигать совершенства, представил… замечательно изящную молодую женщину… Судя по взгляду, выражению, всей внешней обстановке вокруг неё, она предана науке, знанию, она любит и умеет серьёзно заниматься делом и посвящает ему всю жизнь. Серов умеет талантом выражать всё это, всю истинную натуру и характер человека».

Автору прекрасно удалась гениальная задумка — соединить солнечные блики, внутреннюю теплоту и душевность модели. Всего через несколько месяцев этот портрет купил меценат и коллекционер Павел Третьяков. На вырученные деньги Валентин Серов сыграл скромную свадьбу со своей любимой Лёлей Трубниковой. Зимним днём 1889 года молодые венчались в Санкт-Петербурге, свидетелями на их бракосочетании были Илья Репин и Михаил Врубель. Этот брак оказался очень счастливым.

Третьяковка и музей Д’Орсэ

Всего Серов написал восемь портретов Марии Симонович-Львовой. Шестьдесят лет хранила она письма и рисунки своего кузена. А за несколько недель до Второй мировой войны, предчувствуя беду, переслала их в дар Третьяковской галерее.

Когда же война началась, она писала в Россию: «Дорогие сестры, это моё последнее письмо, может быть. Вся Франция на дорогах, бежит — пешком, на велосипедах, даже на похоронных дрогах — до того давление немцев велико. Мы окружены справа, слева и с севера, я, думаю, буду расстреляна как довольно пожившая. Что же Россия не приходит к нам на помощь?.. Шум адский со всех сторон. Это конец света. Прощайте, Мари».

Но Мария Симонович-Львова, девушка, освещённая солнцем, уцелела в оккупированной Франции. Она дожила до девяноста лет и скончалась в Париже в 1955 году. Мария хотела, чтобы и последний портрет, написанный Серовым в один из её приездов в Россию в 1895 году, тоже хранился в России. Но её сын — микробиолог, лауреат Нобелевской премии Андре Мишель Львов — ослушался мать и после её смерти передал портрет в парижский музей Д’Орсэ.