О жизни на дне стакана #поговори с лошадью

Все персонажи вымышлены, совпадения случайны.

Никто из них не выбирал себе такую жизнь и такую смерть.
У всех были планы. Кто-то хотел жить ярко и о смерти не думал совсем, кто-то думал, что заведет семью, будет жить с женщиной, которую любит, она родит ему детей и в их маленьком мирке будет солнечно и шумно, кто-то уже знал, зачем живет и у этой причины было имя. У всех были мечты и цели. У каждого был шанс.
Так получилось, что я мент и имею возможность вблизи понаблюдать за теми, кто свой шанс просрал. Так получилось, что я живу в заднице мира и здесь многие спиваются. Это рассказ о них и адресован он тем, кто думает, что это не про него.

Не буду выбирать самые трэшовые случаи, я думаю, едва ли будет ощутимый педагогический эффект от историй про детей, замотанных вместо памперсов в пакеты из супермаркета – нам постоянно кажется, что это это происходит где-то и с кем-то, кто нам не знаком, далек и практически не существует, как персонаж из фильма, книги или новостей. Это будет просто несколько историй, над которыми можно даже посмеяться.

Первый – мальчишка. На вид не больше четырнадцати, маленький, хрупкий, густые темные волосы, давно не стриженные, из-за чего он походил на робкого монашка, большие темные оленьи глаза. По паспорту ему было семнадцать с половиной и это оказалось проблемой, мы не имели права надеть на него наручники, а они были бы очень к месту. Он напился так, что не стоял на ногах, вместо этого он стоял на четвереньках, как животное и рычал диким басом, который ну совсем не ожидаешь от пацана. Я бы пошутил, что ребята побежали за экзорцистом, но ребята были ужасно заняты тем, что держали его, чтобы он не разбил себе башку об стены, решетку и батарею. Он-то думал, что встает и выбегает из отдела, а на деле не мог сделать и шага. Взрослый мужчина сидел на этом чуде сверху – только так удалось его держать в статичном состоянии. Потом меньше вырывался, больше рассказывал, что у него есть брат и что он ради него готов на все. Два глупых щенка, живущих где-то в отдаленном селе, по пьяни зачатые и по пьяни рожденные, с детства крещенные и помеченные водкой – он не один такой. Практически все. Спустя два месяца пришла ориентировка – ушел из дома и не вернулся. Уходить там некуда – на двести километров вокруг нет человеческого жилья. Никто, кроме лис, его уже не найдет.

Второй – психиатр-нарколог. Я тогда работал в военном госпитале, в начале нулевых. Знаете, такой забавный случай, сапожник без сапог в терминальной стадии. Сначала был нормальным, веселый эрудированный мужик, я его редко видел, но с ним всегда было интересно. Потом умерла жена. Потом командир части брал солдат и вскрывали дверь квартиры. Пяток местных алкашей и он. Алкашей из квартиры выгнали, его под локти уволокли в терапию и там откапывали. Потом госпиталь разогнали.
Командир уехал с семьей в Сочи или в Крым, потом один вернулся к нам на севера, потом приезжала его жена, детдомовская испуганная девчонка, для которой он был практически всем на свете. Приезжала хоронить – спился, сдало сердце.

Про третьего и четвертого у меня есть стиховысер "Уже никогда не", буквально изложено слово в слово. Два брата, около двадцати лет, собрались побухать на новогодние праздники. Пили десять дней, на одиннадцатый дали дуба. И их некому оплакивать, кроме их матери, которую увезли в больницу. Я даже отдаленного представления не имею, что с ней было, что она делала и что говорила, как живет сейчас. Мне похрену, если честно. Нам похрену. «Михалыч их разделал на месте, ничего не нашел». Михалыч – наш трупорез. Ничего не нашел, значит, не отравились стекломоем. И все это значит, что нам всем похрену в космических масштабах – отсутствие какого-либо состава, да и вообще это работа следственного. Просто два жмура, просто цифра в сводке, цифра в отчете участковой больницы, два креста на местном кладбище. Я уже сейчас не помню ни их имен, ни их фамилий, да и на кой черт кресту на кладбище какая-либо фамилия?

Пятого нам передали с белкой. Вообще так не делается, но есть тонкость, его не доставили такого, его закрыли на десять суток, уже потом оказалось, что внешне слегка похмельная скотина пила две недели до. Когда я пришел принимать смену, он нашел в обезьяннике тряпку и пытался заткнуть фонтан, бьющий из пола. Знаете, было забавно, мы поржали, пообщались с ним на эту тему, вызвали ему скорую, чтобы забирали его от нас к такой-то матери. Но есть тонкость. В больнице он тоже нахрен никому не нужен. Ему померили давление, задали вопрос, какой сейчас год и как его зовут, сделали укол, сказали, что мы их достали и что они нам ничего не должны, загрузились в барбухайку и уехали в закат.
Так пятый остался встречать свою белку у нас в отделе. После фонтанов была падающая стена и это было норм – он стоял себе, держал стену двумя руками и никого не тревожил. Потом был безногий инвалид под койкой, которого необходимо было вытащить и спасти. Тоже норм, мы присматривали по камерам за тощей задницей в трениках, торчащей из-под койки и можно было спокойно себе работать. Вод вечер он понял, что можно позвать на помощь и он долбил в дверь и предлагал нам присоединиться к спасательной экспедиции под кровать. Я не знаю, что там было в первую половину ночи, мой коллега приносил ему снег и заставлял умываться снегом – говорил, вроде, попускало, но когда заступил я, начался совсем трэш. Да, я не говорил, все это время пятый был вполне себе контактен, то есть, его можно было вытащить за шкирку из-под кровати, посадить и он какое-то время сидел и понимал, где находится. Была критика – когда я спросил, как инвалид мог попасть к нему под кровать, он на некоторое время успокоился, понял, что так не бывает. К пяти утра, когда пришла девочка, контакт потерялся совсем. Дело в том, что в обезьяннике цементный пол и одна лампочка, при наличии фантазии пол может показаться похожим на темный морской лед. И знаете, фантазия у пятого была – ему привиделась девочка подо льдом, которую тоже нужно было достать оттуда и спасти. Он долбил пол книгой. Долбил пол мыльницей и разбил ее к чертовой матери. Он долбил пол пластиковой крышкой от ведра для мытья пола. И вот тут бред уже был непробиваем. Мне нужно было повышать голос и держать его, чтобы он смотрел на меня, иначе пятый просто игнорировал наличие рядом человека. К тому времени я задолбался, обозлился и неласково поговорил со скорой, пятого все же увезли, хотя и в этот раз без особого энтузиазма.
Что с ним дальше стало, не знаю. Откапался, отсидел свои десять суток и уехал домой. Небось, и теперь пьет.

А теперь, подводя итог, я хочу обратить ваше внимание на то, что никто из этих людей не планировал свою жизнь подобным образом. Никто не начинал пить с мыслью, что он делает это для того, чтобы сдохнуть в сугробе, сдохнуть от белки, сдохнуть черт знает где и совсем скоро. Каждый из них был убежден, что он не алкоголик, и что на праздник – можно, и что если пьют другие, то ему нужно не выделяться, а то вдруг подумают, что он кого-то не уважает. Никто из нас не знает, с какого момента управляемый спуск на дно станет бесконтрольным скольжением. Это тело знает, когда пройдена точка невозврата, но вы не узнаете никогда. Достаточно просто знать, что этот путь ведет только вниз, никуда больше.

И мне известен только один способ не скатиться – не начинать. Часто это еще и единственный способ жить.

Простите за голой пропаганды пост. Берегите себя.