Неполный десятитомник

Отчего-то хочется о книгах.

В детстве я знал двухтомник Пушкина наизусть, читал с любой строчки. Не помню, ставили меня на табуретку или нет. Вероятно, ставили. Всех, умеющих читать наизусть, ставят на табуретку. Почитай нам, дорогой...

Двухтомник стоял за стеклянной дверцей книжного шкафа. Темно-коричневые томики, на каждом – золоченый профиль пушкинского автопортрета и отпечатанный росчерк подписи. Помните, наверное, этот острый, вдаль-смотрящий профиль с бакенбардами.

В школе читали и учили что-то, но те дни обветшали в моей памяти. Что там было, как было – воспоминания потертые, траченные временем. Я помню, что учили, а вот себя, свои ощущения в этом учении – не помню.

Став чуть постарше, я погрузился в чтение, как когда-то в детстве, с головой. Обходил книжные магазины, искал необычного. Увлекшись Серебряным веком, я обнаружил отчетливое влияние Пушкина на умы модернистов. Ходасевич, Мандельштам, Ахматова, Гумилев, Тынянов писали о Пушкине и его эпохе, примеряли его поэзию к себе. Футуристы «сбрасывали Пушкина с парохода современности». Без перепрочтения Пушкина, как казалось, никак не понять многое происходившее в те годы.

Для чтения хотелось купить что-то объемное, не как тот двухтомничек из детства, а такое, чтобы не было ощущения «чужой дядя для меня отобрал лучшее на его взгляд». Но в продаже стояли только книжки «избранного из».

Однажды забредя в букинистический, я встретил академического издания Полное собрание сочинений дорогого Александра Сергеевича, правда, в виде разрозненного десятитомника. Аккуратнейше сделанные обложки, удобно лежащий в руке трехчетвертной формат, великолепная гарнитура с хвостиками на «ц» и «щ». Закладки из шелковых плетеных ленточек красного цвета. Проверено и откомментировано авторитетнейшим пушкинистом В.Томашевским. Издание из далекого 1956 года. Прощальные приветы хорошей, с умом и сердцем, книжной печати. Не хватало четырех книг: третьего и седьмого томов, и двух последних, с письмами. Приманила безусловная прелесть издания и, поскольку десятитомник продавался неполным, по необременительной для студенческого кармана цене, я его купил.

Вы, вероятно, знаете, какая это радость, какое упоение держать в руках хорошо сохранившуюся старую книгу? Ощущение не просто на совесть сделанной вещи, но причастности ко времени. Как взгляд сквозь годы назад. Книга робка и уязвима, понимание этого ограничения дает дополнительные эмоции.

Через несколько лет, временно находясь в очень жаркой и очень горной республике, я зашел в сельмаг в одном из висящих на склоне горы поселков. Среди вещей грубых и повседневных на полке притулились два изящных коричневых томика – третий и седьмой. С выгоревшими корешками, на которых едва читались золоченые латинские цифры. Книжки слегка потертые, читанные, хотя в хорошей сохранности (кто знает разницу между "отличным" и "хорошим", тот поймет). Изучение выходных данных показало, что это тома даже более ранней, чем у меня, партии, так что спорить с судьбой я не стал.

Так томов стало восемь. Полный набор поэзии и прозы.

С той покупки прошло много лет, а оставшиеся два тома с письмами я пока не встретил. Да как-то и не искал. Может, и не нужны мне эти письма. Мне Пушкин писем не написал.

***

Картинка: Полное собрание сочинений Пушкина А. С. в 10 томах. Издание "Academia" 1956 года (из открытого доступа)