Глаголом жёг... Я не сердца отнюдь...

Что ж, автор жука Мичи, на самом деле, не так уж и удивлен разразившемуся спору, а вполне его прогнозировал . Хотя я уже писал статью и, вроде, итак подробно все изложил. Но да ладно, повторенье, мать его…

Отвечаю на животрепещущие вопросы, заставившие всех живо трепетать. Заодно прислюню это к ЛИТЕХу

Глаголы несовершенного вида (НСВ) действительно используются в пьесах и сценариях. Но вовсе не потому, что авторы держат читателей за дураков и куда-то там ведут за руку.

Давайте вспомним, что такое вообще пьеса/сценарий (Гуголь в помощь). В основном, они включают диалоги, в меньшей мере – действия в виде ремарок. Из учета частенько выпадает визуал, описания, и все прочее, что обычно делает художественное произведение художественным. Почему?

Да потому что они предназначены для дальнейшей ПОСТАНОВКИ. Потому, что предполагается, что все это зритель итак увидит на сцене-экране. Потому, что пьесы и сценарии пишутся НЕ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ, а для режиссеров, постановщиков и актеров. Сегодня мы читаем какие-то пьесы классиков чисто как удачный образец, а вовсе не потому, что это такой вид литературы, который можно вот так просто поставить в один ряд с романом или повестью. Мы ведь не читаем пьесы и сценарии современников. А почему? Да потому что – а нафиг они нам нужны? Мы посмотрим уже готовые фильмы и спектакли по ним.

Без описаний и прочих прелюдий пьеса или сценарий кажутся примитивнее обычного худтекста. Но – внезапно – дело совсем не в формах глагола. Глагол не создает у читателя никаких кадров, и никаких картинок, образность создает визуал, описания – а они, вообще-то, прилагательными и существительными прописываются. И, вообще-то, как раз художественный текст отличается от байки или сценария именно тем, что автор показывает читателю словами свой мир, героев, их внешность и так далее. Это, блин, прямейшая задача нормального автора – рисовать образы словами. Текст из голых глаголов, лишенный худ. образов, картинок – вот это примитив.

А, как раз таки, в сценариях и пьесах больше всего читателям приходится додумывать самим, фантазировать недостающее (внешность героев, одежду, окружение). А эффект клипированности сценариев и пьес создается за счет того, что они пишутся сценами, актами. Каждая сцена – это какая-то локация, в которой герои что-то делают и говорят. И вот действия обычно прописаны грубо и в значении «здесь и сейчас», так как это просто указания тем, кто потом будет ставить пьесу-снимать кино. А не читателю. А костюмы и декорации вообще другие люди проработают, поэтому такие нюансы часто опускаются за ненадобностью. Не будет там картинок, там будут диалоги, и скупо – действия в редких ремарках.

Вот и вопрос – и причем тут глагол и его форма?

При этом, некоторые авторы применяли такие глаголы в обычной прозе. У того же Чехова не один такой рассказ, у него ВСЕ рассказы такие. Да, он еще и пьесы писал. Но его рассказы отличаются от пьес, потому что это, блин, рассказы, а их таковыми делает не форма глагола, а то, что я выше написал. Чем отличается пьеса от рассказа – опять же, Гуголь под рукой. И, кстати, напомню, что Чехов помер до того, как в России стал бурно развиваться и популяризоваться кинематограф, потому ни о каком «клипированности» мышления и «мире видео» тут не может быть речи. И, тем не менее, прием он этот использовал вдоль и поперек, и вон, даже классиком признан. Точно не благодаря напихиванию везде несовершенных глаголов.

Так вот, несовершенные глаголы обычно используются в прозе для создания эффекта присутствия «здесь и сейчас», а вовсе никакого не ограничения фантазии и никуда не ведения за руку. Лучше всего они работают в сиюминутных сценках, как у пресловутого Чехова. Они же, за тем же самым, используются в анекдотах и байках. Да, они придают простоты, но это смотря как применять. В романах такая напряженка часто утомляет. Самое худшее сочетание – это такие глаголы и скупой, рубленный язык повествования, вот тогда они дают ощущение примитива, будто герои – отсталые или неандертальцы. Но и то, в случае, когда герои реально такие – это эффект лишь усилит. Если же у автора руки откуда надо, текст будет работать независимо от формы глагола. Потому что текст – это не одни лишь глаголы, там очень много чего, что работает, либо не работает.

Итого:

Никаких правил, запрещающих использовать глаголы несовершенного вида где-то еще кроме сценария/пьесы НЕ СУЩЕСТВУЕТ.

То, насколько они гармонично встроены в текст, зависит только от пряморукости автора. Запороть или вытянуть текст можно чем угодно, хоть прилагательными, хоть местоимениями.

Глаголы НСВ лучше работают в сиюминутных сценах.

В русскоязычной прозе они используются не так часто, и, почему-то, чаще в хромособачках, потому элементарно непривычны слуху и могут быть ассоциативно неприятны.

Про жуков.

Почему я написал текст с использованием таких глаголов? Потому что а кто мне запретит отрабатывал прием. Конечно, это не сиюминутная сценка – события охватывают два дня. Однако мне вот показалось, что это достаточно короткий период, а события описаны довольно емко, и такой прием подойдет. Кроме того, он использован для усиления восприятия самого героя – это недалекий, деревенский ребенок. Ничего такого криминального и категорически портящего восприятие конкретно для этого текста я не вижу, все на своем месте. От изменения формы глагола ничего категорически сильно не улучшится, текст ничего не выиграет от этого. Все локации, характеры героев – все останется на своих местах. Так что не вижу причин для кипежа.

Все. Больше не спрашивайте меня про эти глаголы, а то булки надкусаю .