Карелия и старички
Они прозвали меня "Пенсионеровожатым". Папа да Дядя Лёня. Так уж получилось, что втроём пошли в поход, ага. Вон, и сейчас, палатки поставили, а они ужин готовят. Поработай, говорит отец, с бумагами. Улыбается. А я чего? Я карты люблю. Географические. Посмотрю, чего там, какие пороги впереди, большие ли озёра. Почитаю описание, лоцию. В двадцатый раз. Нервы себе потреплю.
После Саян и Алтая, какие, казалось бы, пороги тут, в Карелии? Хихи одно, а не пороги. Ага, конечно. То-то папа самосплавом (говорящий термин, без лодки, значит; выпал из лодки и в пороге, в камнях и бешеном течении одинёшенек бултыхается) прошёл несколько сот метров, побился по камням, а Дядя Лёня один в лодке без рулевого остался. Я в раздумьях между ними качался на своей байдарке – кому нужнее помощь, размышлял. То ли одного сейчас без управления перевёрнёт, то ли другой захлебнётся. Но «утопающие» сами спаслись. Без сопливых тут.
Но теперь каждый бурунчик на реке мандраж вызывает. Для новичков Карелия – огого! В самый раз. Теперь будут жилетики до звона надувать. Старички-новички.
Так-то опыта им не занимать. Папа меня с детства брал в походы эти. Теперь, значит, наоборот. Друзья мои, нонешнее племя, не чета старичкам. Разленились, по морям-океанам научились отдыхать. Вот, а "отцы" завсегда готовы. Подумаешь, за плечами всё сплошь равнинные реки для "женщин и детей". А тут, на старости лет потащила нелёгка. Я то есть. Решительные мужички, чего там. Ещё и меня ото всех рутинных дел освободили. Мол, у меня и так забот полон рот. Про что это они, не понял. Дрова, наверное, и увязка вещей. Пока сами они не настрополились, укладывал им байдарку, крепил гермомешки, чтобы всё крепко держалось, если вдруг, не дай бог, переворот, оверкиль пресловутый.
Спрашиваю у папы, а когда мы по лодкам, то есть, они вдвоём, я один, гребём в отдалении друг от друга, можно сказать, что я в одиночестве? Да, говорит, в одиночестве. Одиночное, значит, плавание (не слушайте "бывалых", которые кривят губу и "не плавают, а ходят, плавает, знаете, что?" - знаем, но они, бывалые эти, не крейсеры). Гребёшь себе по озёрам, думаешь о всяком. В Взглядом на просторах отдыхая. Ну, а если уж препятствие какое, то весло воду режет энергичнее, ноги в дно упираются - держусь, значит, покрепче. И то, подкинет иногда, подбросит, грозит выбросить за борт – карельские они хоть пороги, а туда же – не забалуешь. И всё в одиночестве. Подойдёшь к старичкам, эмоцией обменяешься да и дальше машешь. Таким образом.
Карелия она хороша. Вот как на карте и есть: голубое сплошь, вода повсюду. Сосны на камнях крепятся, ветвями на ветру размахивают. Закаты опять же художественные. Но это если, белые ночи не застанете. А так светло круглый день, да. Есть ещё Белое море. Отливы, обнажающие берег на километры; морские звёзды и медузы в прозрачнейшей воде; треска и мидии – вкусно. Не Чёрное, не Средиземное, не Красное – Белое, оно особенное. Прохладное, но настоящее. Дружелюбное в штиль, страшное в шторм. Тоже всё Карелия. В этот раз мы без морей, правда, обошлись. Нет, Карелия совсем не Финляндия. Там к каждому озерку дорожка проложена. Причал и домик на берегу. Так по карте и видно: у нас глухомань, лека и реки. А там всё в названиях, граница чётко разделяет, где чего. А могли бы без этого чудесного края остаться… Как сказал один местный про свою маму, которую перевёз куда-то в "Россию" – "Привези мне, сынок, трески и морошки…". Край неповторимый, чего уж. И пока его несильно ещё испоганили. Хотя валят лес, роют руду, прудят реки гэсами…
Собственно, про сам поход. Маршрут я готовил, а расхлебывать пришлось всем. Но мужики-то, не устану повторять, старой закалки. Всякие измывательства от меня терпели. Нет, подъёмы в пять утра – это они как-то больше сами. Но вот переходик забацать подлиннее – это я подгонял. Ничего, почти не роптали. Так, иногда скажут: "команда просит отдыха". Ну чего ж делать – встаём.
Был один вечерок неприятный. Ужас-ужас прямо. Да и ночка – туда же, продолжение. Причапали мы, значит, после хорошего такого перехода к порогу одному. Имя у него ещё приятное – Имисев, что вроде бы чего-то там про людоеда в переводе. План такой: порог серьёзный, под вечер нам уже не осилить, встаём рядом на ночёвку, с утра вещи за порог, и на разгруженных судах проходим. Вроде ладный такой план, ага. Подошли. И началось. Берег поганенький: глина, обрывисто, весь истоптанный (наш брат турист не дремлет). Стоянка на верхотуре, в мрачных ёлках. Комарятник, конечно, жуткий. А тут ещё и жарко случилось, перед грозой парило, как назло. Только оголишься от жары, дров там напилить, например. Всё, аэродром спины сразу весь серый от комаров. Не чешется, правда. Это есть. Типа, безобидные. Но неприятно – жужжат кругом, кусают. И стоянка эта у туристов популярная. А это, значит, сопутствующие параметры: «украшения» всякие (тряпки, предметы быта – для "музея", что называется); следы пребывания многочисленыне (самые различные, в кетчуп, вот, например, я вмазался); костровища немереные, угли, зола. В общем, не девственной чистоты место, чего уж. Дров, конечно, вблизи днём с огнём. Надо, значит, куртку, надо, значит, потно махать в лесу средь гнуса топором, капли с бровей стряхивать, потом переть из глубин бревно. Тысяча удовольствий, таким образом, на поляне этой. Но самое "приятное" всё равно не в прелестях стоянки. Это добавок такой, вишенка, так сказать. Сам торт – это порог этот людоедский. Не, ни в жизнь возле порога больше не встану! Сразу осмотрели его – любопытно же. А он и впрямь один из самых сложных на реке. И, главное, не понятно, как наши суда в нём себя поведут. До этого всё не такие пороги были. Бурлит, клокочет. И, самое главное, шумит, нерв натягивает. Тьфу! Всё, как запузирились на эту ночёвку, так об ём только, об этом пороге и мысли. Аппетиту нет, мысли мрачные лезут в голову. Но обносить целиком – не, на такую слабость пойтить не могём. А старички вроде как бы и не нервничают. А непонятно – смогут они, аль нет?
Вот такие мучения всю ночь и были. То снится, как тонем, то обносим, то ещё чёрти-что! А он, гад, шумит, спать не даёт.
Но сделали мы его удачно. Думаю, что с запасиком. Но повторять вот не хочется всё равно.
Тут в этих стрессах есть, конечно, есть свой цимес. Мучает тебя препятствие, все соки выжимает. Зато потом… Эйфория находит, в теле восторг, кричать хочется. Ради этого вот и выдумываем сами себе сложности.
Потом были здоровенные озёра. Тут свои проблемы – волна, встречный ветер. Были, ага. Прямо в морду лица дуло. Барашки в лодку заглядывают, весло не бросишь ни на секунду, развернёт лагом (боком то есть), бортовая качка это завсегда, скажу вам, неприятность. Иногда и опасность. Мужички-старички и тут сдюжили. А папой так, вообще, горжусь. Не, я и так всегда горжусь, он для меня главный авторитет по жизни. Но тут напряг такой физический, иногда и моральный – а он молодеет на глазах, улыбается… отдыхает, в общем, хорошо.
А! Был ещё эпизод дружелюбия. Привет Архангельску! Порог окончательный на реке, как заявлено в описании "самый мощный и красивый". И мы его чикнули! Безо всяких обносов, разгрузов – рабочим порядком. Осмотрели каждую ступень (три этапа в пороге). На последнем этапе мужики стоят. И такое они нам дружелюбие, психологическую поддержку и настроение обеспечили, что прямо хотелось скорее вперёд и с песнями. Тоже такие немолодые, из Архангельска. Бывалые. Молодёжь на катамаранах на этом пороге обкатывают. Учат, тренируют. Спрыгнут те со ступеньки в слив, по берегу заносят наверх и по новой. Мужики ими руководят, на берегу неспешно закусывают. Нас похвалили за проход двух ступеней, надавали советов про третью, байками, конечно, попотчевали. И выставили нам страховку – один катамаран ниже поставили, собирать нас, если что вдруг пойдёт не так. И сигнальщика выставили – с воды ж не видно, куда там нырять, вода-то вниз сливается, а мы низко в лодках сидим. Старички мои первыми пошли. Зашли не фонтан, боком в слив стали валиться, но выправились, я уже только взмахи вёсел увидал, порогом они закрылись. Потом и я ухнул под бодрые крики "давай, давай!" архангельских. Вроде неплохо плюхнулся. На берегу крики поздравительные, пальцы вверх! Даже файер зажгли! Приятно было, слов нет. Восторг захлестнул. Спасибо архангелам. Это папа их так на радостях прозвал.
Когда из поезда в Москве вышли, налетел вихрь – это жена ненаглядная соскучилась. Когда отобнимались, она подробно нас разглядела и вынесла вердикт: "Мужчины [старички, то есть]помолодели, выглядят отдохнувшими. А ты весь заморённый, осунувшийся". Отдохнул, чего уж тут.
Спасибо за то, что поделились своим восторгом:)
Спасибо вам от всех отцов.