Из князи - в грязи. Из школы - в вуз....

Накануне одиннадцатого класса всё чаще возникает вопрос о том, кем же я хочу стать в этой жизни? Этот глупый вопрос взрослые постоянно задают ребенку, чуть ли не с самого рождения. То ли забавы ради, то ли для сравнения твоих детских фантазий и твоего реального безоблачного выбора. На самом деле даже накануне одиннадцатого класса этот вопрос такой же глупый, как и накануне твоих первых пяти лет.

В раннем детстве мне часто задавали такой вопрос. И на радость всем родственникам я озвучивала вполне здравый выбор – я хотела стать врачом. Несомненно, как мама. Эти белые халаты, странные цилиндрические шапочки, эти веселые шприцы, которые я испробовала на всех частях тела своей любимой куклы Паблика (Он же Павлик, только почему то, взрослые уловили в моих словах именно такие звучания).

До восьмого класса я была уверена и непоколебима в выборе своей будущей роли в обществе. Благое дело – лечить других и одновременно наслаждаться белоснежными халатами. Но в восьмом классе я уже начала немного задумываться над своим предпочтением. Если раньше это было как табу, то теперь табу деформировалось, создавая форму выбора. А он был далеко не многообразный: учитель, врач, строитель, водитель, дизайнер и прочие профессии, которые были на слуху. Никакого детального разделения. Всё по-детски просто. Боже упаси понять, что хирург учится на хирурга, а окулист - на окулиста. Неужели люди настолько узки в своей профессии? А как же хирургические вмешательства на глазное яблоко? Неужели они созывают целую конференцию для одного бедного глаза? Глупости какие-то.

Мой мозг не мог придумать никакие другие профессии, кроме этих типовых. Поэтому мой выбор упал на профессию бабушки. Несмотря на свои года, она предпочла быть нужной и любимой обществом, нежели осознавать себя пенсионеркой. Она работала государственным служащим. Ее профессия со стороны моего детского взгляда была очень привлекательна: ее все любили, она сидела в уютном кабинете с вентилятором и перебирала бумажки, иногда она организовывала масштабные мероприятия для детей, называя это всё странным словосочетанием «профилактика по борьбе…» (только окончания меняла в зависимости от мероприятия).

Цель выбрана – иду на госслужащего. Осталось выбрать экзамены и начинать хотя бы морально готовиться к ним. Не трудно догадаться, что для госслужащего нужны два предмета: история и обществознание. Последний школьный предмет включал в себя как аспекты экономики, политики, так и психологию с правоведением. Очень обширными и глубокими должны быть знания. И поэтому, как ни парадоксально это звучит, они будут поверхностными, минимизированными до предела. Еще бы. Как ребенку всё это постичь за один-два года, готовясь к экзаменам?

Именно один-два года, а у некоторых и один-два месяца, уходят на изучение всего курса. Вы скажете одиннадцать лет? Во-первых, ни один ребенок до конца одиннадцатого класса не будет точно знать, кем он будет, и на какие предметы нужно больше налегать. Во-вторых, ни один ребенок не будет налегать на предметы вообще. Тем более, когда его окружает такое счастливое и беззаботное детство.

Самыми эффективными проходят начальные классы, когда дети учатся читать и писать, считать столбиком и умножать яблоки на груши. Дальше идут провалы за провалом. Отвлекся на муху, забыл тетрадь – выгнали на целый урок знаний, заболел или поленился. Кто-то говорит об эффективности старших классов. Может быть. Но они эффективны до поступления в вуз. И там ты понимаешь, насколько это было всё мало. А под масштабом вузовских лекций ты начинаешь забывать, к чему тебя готовили в школе.

Так вот, в этой самой школе с восьмого по десятый класс я морально готовилась зазубривать даты восхождения на престол Ивана Грозного и признаки становления государства.

В десятом классе я посмотрела на свою маму, которая работает далеко не в бухгалтерской и не образовательной сфере, но таскает домой огромную количество бумаг с напечатанным языком шамана, вызывающего дождя. Это столько бумаг и головной боли не в бумажной сфере? А что тогда у бухгалтеров, у госслужащих? Нет. Так не пойдет. Я не собираюсь участвовать в этой бюрократической машине, которую запустило однажды правительство и, видимо, забыло выключить.

Перейдя в десятый класс другой школы, мне вдруг стала ясна эта химия, которую почему-то одноклассники ненавидят всеми фибрами своей ученической души (как оказалось потом, в вузе, я ни грамма химии не понимаю).

Одновременно с этим ложным осознанием химии я услышала от взрослых, что профессию надо выбирать по душе, чтобы она была тебе интересна. Решено. Буду химиком. Опять же, никаких разделений на инженера пищевых технологий, на производителя винной или хлебобулочной продукции, на изготовителя полимеров и каучуков. Всё потому, что так глобально я не думала на этот счет.

Я просто ненавидела вопросы родственников на тему моей будущей профессиональной деятельности. Эти вопросы заставляли меня думать о том, к чему я пока отношения не имею. Для подстраховки я решила сдавать обществознание – предмет жизненный. Слишком много заучивать не нужно для проходного балла, если в твоей жизни было много интересных историй, связей с муниципальными и государственными службами, и если ты, хоть что-то читал у Ф. Ницше и знаешь, кто является «невидимой рукой рынка».

А вот с химией мне пришлось потрудиться. Я даже наняла репетитора, который так моден в наше время. И начинала восполнять те пробелы неорганической химии, которые я обнаружила у себя. И эти пробелы тянулись с восьмого по девятый класс, включительно. Зато историю СССР и дату смерти батюшки Ленина я знала лучше, чем цвет газообразного фтора.

Отношение к истории, как к предмету, у меня вообще кардинально изменилось. Теперь я ненавидела разговоры о Семилетней войне, всю династию Романовых, даже КПСС у меня не вызывала таких громких эмоций, как раньше. Сейчас история для меня – это написанная мудрыми людьми сказка под чье-то чуткое руководство. Я не могу оправдывать или опровергать подлинность истории, как и любой другой человек. Я нахожусь в недоумении: слишком много внимания уделяют тому, чего не было. А на самом деле, это всего лишь часть литературы. Другое дело физика или химия.

Вот теперь начинается самое интересное. Даже такие точные науки, в институте для меня открылись как сплошное воображение ученых, подкрепленное логическим заключением. Что они безошибочно делали, так это свои первоначальные гипотезы проводили в параллели с тем, что видели. И такая мысль появилась первый раз при математическом термине «тогда и только тогда». Любого прозаика и ненавистника тавтологии одолеет нервная дрожь при виде этого термина. Мысль о неточности точных(!) наук начала пускать свои корни на втором семестре первого курса, когда преподаватель физики (воистину от бога) рассказал нам курс квантовой механики. Самое главное, по ее словам, при изучении этого раздела – НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ ДАЖЕ НЕ ПЫТАТЬСЯ ПРЕДСТАВЛЯТЬ то, о чем она будет говорить нам в течение двух-трех месяцев.

Вот и пойди, попробуй понять то, о чем не имеешь ни малейшего представления. Вот и пойди, попробуй рассказать о волновых функциях, не имевших никакого физического смысла (кроме модуля ее квадрата). Зачем вообще это учить и тем более обязательно знать на экзамене, если это не имеет смысла? Какая ж это точная наука?

Я много распинаюсь о физике, потому что именно к ней у меня отношение изменилось на 180 градусов. Теперь она у меня вызывает больший восторг, нежели химия. Люди, которые поступают на химический факультет! С высоты пройденного первого курса могу сказать: приготовьтесь ненавидеть химию. Впрочем, может, это лишь мой опыт, которому вы не последуете.

Напоследок я считаю необходимым, предупредить вас от еще одного нервного вопроса, который будет вас атаковать наиболее яростно на первом семестре. Итак, этот вопрос…. А КЕМ ТЫ СМОЖЕШЬ ПОТОМ РАБОТАТЬ? Как кем смогу? Они что, хотят сказать, что у меня руки-крюки? Да если мозги на том месте, а попа с руками не связана непосредственно, то я смогу работать везде, где могу и хочу. Байки о профессии по специальности, думаю, всем известны. Поэтому я вежливо обойду их стороной!

Именно так я переходила из князи - в грязи из школы – в вуз…