Братушки

Горнолыжный курорт в Болгарии. Публика в сезон пёстрая: англичане (скупердяи – в Альпы близко, но дорого, а тут, хоть и далеко, они короли), немцы – эти не знаю, на кой тут; чернявые греки – рукой подать; всяческие братья-славяне. Больше всего, конечно, местных, болгар. По-русски шпрехают почти все, понимают – ещё больше. Надписи читаемые и, чаще всего, понятные. В общем, постулат "болгариянезаграница" всё ещё близок к реальности.

На гору толпу, алчущую катания (многие потом активно сидят в кафе на горе, принимают ультрафиолет, поглощают глинтвейн; и виды, сами понимаете), везёт гондольный подъёмник. Такие люльки, в которые запихивается до восьми человек, лыжи-доски втыкают снаружи в спецкарманы. Болтаются в движении на тросе минут двадцать, разговаривают, смотрят в окно, протирают маски-очки, застёгивают ботинки (некоторые ещё, о божечки, переобуваются). Иногда весь вышеперечисленный интернационал произвольно замешивается в замкнутом пространстве.

Мы были вчетвером. Залезли, настроение хорошее, болтаем громко, не стесняемся. Рядом две пары. Молодые, лет до тридцати. Тоже общаются. Слышно, что славяне. Но кто именно, сразу и не скажешь. А у них девчонка бойкая, общительная такая. И давай к нам:

- РУссия?

Мы закивали, загалдели: "РУссия, РУссия".

Она обвела своих ладошкой:

- Сърбия!

Мы зацокали – сербов из всех европеоидов мы завсегда любим больше других.

Дальше мы общались на замесе инглиша, русского и сербского. Девчонка сразу заявила про великий и могучий – "Не говОримо". Да и ладно, мы по-сербски тоже не очень.

Англознающие среди нас были, да и у них был бородач такой же - сразу активно забалакал. Но как-то, не сговариваясь, этот буржуинский способ мы отвергли в качестве основного. Прибегали лишь в сложных случаях, встраивая отдельные слова.

Бойкая сказала, что её назвали мужским русским именем – Иванка. Понятно, чего уж.

Начали про горы (естественно) говорить. Наши знания Сербских горных курортов пригодились, им было приятно. Поговорили про катание. Они спросили про наши горы. Мой дружище им цельную карту на стене люльки нарисовал виртуальную. Мол, вот Сибирь с Шерегешом (там морозы – дзинь!) – знаете? ( Ещё бы!). Тут – Урал, тот самый хребет ( про хребет – это я уже от себя, им это рановато ещё). А вот Мурманск, там в мае можно кататься (любим мы снег, ага). Снизу, с югов то есть, подпирает Кавказ (а где-то гОри, гОри, а за ними, ними… - это тоже отсебятина). Они кивали, поражённые просторами "РУссии".

Под конец этой кратенькой, но чрезвычайно приятной поездки Иванка заявила – не помню, как это звучало по-сербски, но как-то очень понятно и тепло – "мы очень любим Россию". Они все в подтверждение закивали, головы чуть не отвалились. А этот, говорит Иванка (кивнула на друга) "личина Путина". Все захихикали – парень, и правда, очень похож на ВэВэ. А Иванка давай гимн петь. Ну, то есть музыку Александрова напевать. Нам ещё приятнее стало.

А она не успокоилась и выдала ещё:

Не для меня

Весна придёт…

Ну, опять же без слов, конечно.

Попрощались мы, вышли.

Настроение ещё лучше стало.

P.S.

А болгары в магазинах говорят: "…когда вы уже нас в третий раз освободите?". Ну, это неизвестно, чего они там ещё англичанам спикают.