Рваные воспоминания детства, рваные ветром в небе прекрасные облака.
Колесо обозрения больше не могло делать свои обороты и давать обозреть мир с высоты птичьего полета, то же и ожидало повзрослевших когда то детей. Их колесо остановится. И они больше не смогут видеть мир с высоты своего, пусть даже иногда низкого.
Их мир опустеет, как парк без посетителей, воспоминаниях о них станут так же редки, как редки посещения парка каких то людей.
Но есть один человек. Один мальчик. Ребенок без детской светлой улыбки, который сидит на скамье, смотрит в небо с рваными облаками и вспоминает всех людей, являясь постоянным посетителем их парков, садов, городов, их прошедших жизней, но является так же заключенным своего мира. Огромного парка, который посетит на восходе солнце, а поздним вечером какая-нибудь фаза луны, и никто больше. Только шарик из детства будет всегда рядом, только скамья никогда не прогниет.
И его мир пропадет только при условии, когда в нем не останется ничего. Но мы то с Вами знаем, что этому не суждено случиться, особенно после веков, проведенных мальчиком там. Его колесо не падало, делало свои обороты. Парк собирал воспоминания, и все века мальчика еще помнят, хотя уже и некому.
Приговор оказаться заложником собственной тогдашней жизни оказался хуже всего.
Чертово колесо под названием жизнь остальных людей уже отпустило, но чертово колесо держится за него самого.
Мы то с вами знаем, что такому миру не суждено опустеть, ибо он сам себе этого не позволит. Ибо там скамья, что никогда не прогниет, шарик, что будет вечно рядом и мальчишка, который является гостем всех других опустевших миров и парков с упавшими чертовыми колесами. Мальчик, который с ненавистью смотрит на свой осточертевший мир.
Рваные воспоминания детства, рваные ветром в небе прекрасные облака.
Колесо обозрения больше не могло делать свои обороты и давать обозреть мир с высоты птичьего полета, то же и ожидало повзрослевших когда то детей. Их колесо остановится. И они больше не смогут видеть мир с высоты своего, пусть даже иногда низкого.
Их мир опустеет, как парк без посетителей, воспоминаниях о них станут так же редки, как редки посещения парка каких то людей.
Но есть один человек. Один мальчик. Ребенок без детской светлой улыбки, который сидит на скамье, смотрит в небо с рваными облаками и вспоминает всех людей, являясь постоянным посетителем их парков, садов, городов, их прошедших жизней, но является так же заключенным своего мира. Огромного парка, который посетит на восходе солнце, а поздним вечером какая-нибудь фаза луны, и никто больше. Только шарик из детства будет всегда рядом, только скамья никогда не прогниет.
И его мир пропадет только при условии, когда в нем не останется ничего. Но мы то с Вами знаем, что этому не суждено случиться, особенно после веков, проведенных мальчиком там. Его колесо не падало, делало свои обороты. Парк собирал воспоминания, и все века мальчика еще помнят, хотя уже и некому.
Приговор оказаться заложником собственной тогдашней жизни оказался хуже всего.
Чертово колесо под названием жизнь остальных людей уже отпустило, но чертово колесо держится за него самого.
Мы то с вами знаем, что такому миру не суждено опустеть, ибо он сам себе этого не позволит. Ибо там скамья, что никогда не прогниет, шарик, что будет вечно рядом и мальчишка, который является гостем всех других опустевших миров и парков с упавшими чертовыми колесами. Мальчик, который с ненавистью смотрит на свой осточертевший мир.