Андрей Лакро
рюша

рюша 6 лет назад

0
Репутация
3
Рейтинг
А можно еще одну тему?)
Я тут (на сайте) от силы дня три сижу только, и не совсем разбираюсь пока, но если Вы имели в виду то, что задумка взята с чужих текстов -то нет, указанные Вами произведения я не читала. Но спасибо за комментарий! И я рада, что Вам пришлись по душе эти семь предложений!
Юнги застыл.

Мелкое насекомое смотрит на него, шевелит усиками и, кажется, будто-вот-вот накинется. Множеством маленьких лапок пробежит по бледной кофе, противным грязным тельцем оботрётся и черными глазками выищет цель. Зачем? Да черт его знает. Существо примитивное, но при этом, как ему кажется, до одури хитрое. Хотя, положи перед Юнги сейчас змею, паука или же крысу – он и о них так думать будет. И в голове мелькает мысль схватить со стола доску, снять с ноги тапок и хорошенько приложить, размазать противную тушку по столу, но в голову ползут ещё более пугающие мысли: вот насекомое умело перебирает лапками по тапку, доске, и через неё взбирается по его руке, заползая в волосы, уши, под одежду. До омерзения противно.

У него по спине пробегают мурашки от представленного и остается лишь облизнуть в ожидании чего-то сухие губы.

Аоно всё смотрит. Противно шевелит конечностями, но остается в пределах своей маленькой территории. То, что человек его боится – насекомое понимает сразу. Юнги так думает.

Оно будто знает все мысли, просчитывает каждое движение, действие, и от этого только еще более жутко.

Оно знает.

— Юнги-я, — слышится голос его сегодняшней проблемы и может быть везения – если девчонка не окажется из робкого десятка, — ты чай с сахаром пьёшь?

— Да, две ложки.

Вообще он не любитель сахара, да и чая в принципе. Таких, как он, люди обычно не понимают, мол, чай – просто вода с запахом, если нет сладкого вкуса.

Да и малышка где-то там шуршит и возится уже минут десять. Юнги даже кажется, что ему сегодня перепадёт. Не зря же его притащили в другую часть Сеула, да ещё и так поздно. Правда, знай он, что у одногруппницы в доме водится такая живность, он бы и ногой сюда не сунулся, а скорее всего снял бы номер в каком-нибудь лав-отеле. Даже денег бы не пожалел.

— Сахар на подоконнике, возьми там.

Он выпутывается из своих мыслей и понимает, что недруга уже не видно. Оглядывается, но не на полу, не на стенах и кухонных полках его нет.

Юнги настраивает себя на мысль, что противное насекомое спугнулось и залезло куда-нибудь под шкаф. Вот только хорошо это или плохо – он точно не знает.

Из-за стены слышится звук журчащей воды и Юнги снова радуется своему местонахождению. Всё-таки не зря приехал.

Он оборачивается к подоконнику, спинок на который опирался всё это время, и сдавленно глотает воздух, рефлекторно отталкиваясь от него как можно дальше, чуть ли не падая со стула.

Насекомое с деловитым видом устроилось на упаковке рафинада, тельцем выталкивая второй квадратик сахара на подоконник.

— Да, две ложки.

Чёрные глазки внимательно следят, будто впитывая каждую человеческую эмоцию.

Оно всё понимает.
Стальная клетка ракеты размыкается и тусклый свет ламп стесняют непривычные и позабытые, искусственно-тёплые, лучи солнца. Юнги с радостью бы потёр глаза, но. Раз одной клеткой меньше, то пора избавляться и от следующей? С рук уже стянуты толстые перчатки. Кожа на пальцах сжалась, подобно складкам на гармошке – так обычно бывает у стариков, или если в ванной прилично пересидеть. Он стягивает шлем и щурит глаза. Дыхание обрывистое. Юнги облизывает потрескавшиеся губы и уже хочет открыть глаза, но внутри будто кто-то настоятельно просит: «нет, постой, ещё совсем немного». И на эти секунды внутри всё сжимается и становится по-странному страшно. А что там, за моими ладонями?

Когда Юнги отправлялся в космос, ему было девятнадцать лет, коллекция любимый виниловых пластинок и симпатичная подружка. У него в голове были сплошные проблемы на тема «чем помазать себе на завтрак сэндвич» и огромная мечта о космосе.

А теперь.

Юнги противно даже с ладошками на веках. Самое ужасное, что могло произойти – он знает, и это куда страшнее неизвестности вокруг. Ему целых сорок лет и что ждёт его за пределами этой консервной банки он и понятия не имеет.

Юнги чувствует, как его хватают за руки, озорно верещат над ухом, расспрашивают – инженеры и работники взлётного центра.

Он помнит, как он отправлялся в космос. Это был восемьдесят седьмой год – эра джаза, хорошего кино и великого матча между Южной Кореей и Таиландом. Глава взлётного отделения хрипел удушливым хохотом над его «а можно я патефон с собой утащу?». Тому мужчине было около тридцати. Он был с угольно-черными волосами, обрамляющими залысину, всегда идеально выбритый и с добрым прямым взглядом из под густых бровей.
Юнги совсем не хотелось, чтобы, когда он отлепит ладони от лица – перед ним стоял тот же мужчина, и единственным, что у него осталось бы неизменным с тех времён – это тот самый взгляд карих глаз.

Юнги вбирает воздух в лёгкие ещё раз.

Ему сорок два года и лет двадцать назад его когда-то-подружка записала ему звуковое письмо о том, что она беременна, выходит замуж и, прости меня, правда. Не сказать, что это было и впрямь так неожиданно – за два года он провернул в голове кучу мыслей и подобные сюжеты конечно рассматривал. Вот только кто знал, что так и вправду будет. Но это намного лучше той мысли, где его смёл с орбиты горящий метеорит, и на том спасибо.
Вдох, выдох. Ещё раз. И Юнги раскрывает глаза. Солнце неприветливо машет ему назойливыми лучами и поначалу смотреть на них дико больно. Он жмурится, выдавливая что-то наподобие улыбки и:

— Док, мой патефон всё ещё у Вас?

И знакомый хриплый смех в ответ. Седой с залысиной мужчина похож на старую облезлую собаку, но улыбается всё так же. Юнги даже на мгновение задумывается, что теплее: жаркое палящее солнце или скуластая улыбка старика, но ответа так и не находит.
А Док всё ещё смотрит. И этот взгляд Юнги от раскусывает, как леденцы, которые мать когда-то строго настрого запрещала грызть.

— Всё будет нормально, парень.

Юнги обнимают и он давится улыбкой доку куда-то в грудь – прямо в накрахмаленный халат.

— А подружка твоя давно разжирела. Мы тебе новую найдём.
Здраствуйте ) а можно и мне тему?
Маргарита Блинова

Достойные внимания