Утро. Один из Южных островов в это время был особенно пустынным.
Морской туман так и манил в одиночестве искупаться в слегка зеленоватой воде. Казалось, будто вода тихонько шептала на ухо, зазывая в морские пучины. Постепенно этот шепот нарастал, но миг, когда он перешел тихое пение, ударяющееся о волны, был упущен. Моя воля сломалась буквально через пол минуты, после того, как море начало петь. Раздевшись, я медленно заходил в прохладную воду, а море всё пело и пело свою безумно-красивую, мягкую мелодию. Эти звуки окружали меня повсюду. Они уже давно звенели в ушах, но отвлечься и перестать слушать я не мог. В этот миг, всего на один миг пение прекратилось. И тогда прогремел гром. Громкий, заставивший меня выти из этого смертельного транса. Оказалось, я зашёл в воду уже по плечи и совершенно не ощущал ног. Я медленно и молча шумно вдыхал, заледеневшими, от утренней прохлады, ноздрями ледяной воздух Южного острова. Я не мог даже позвать на помощь, ведь зашел настолько далеко, что берег давно перестал быть виден. В моих силах было только стоять и смотреть на зеленоватую гладь воды. Я не знаю сколько я стоял, ощущая себя безжизненной куклой, но моё сознание постоянно соскальзывало на эту удивительную морскую песню.
Мне казалось, что я давно умер, так и стоя по плечи в воду, словно древний истукан. Один в этом океане, один в этом месте, один в своих мыслях. Моё тело давно не ощущалось, но перед этим я чувствовал, как неосознанно пытаюсь согреться судорогами, а потом, как теплая человеческая кровь неизбежно остывает в моих венах и артериях. Она (кровь) становилась будто смола густой и всё медленней и медленней циркулировала по телу. Эти мгновения стали последним, что я мог осознавать. Дождь внезапно обрушившийся на мою голову стал моим вестником смерти, заставив особенно ярко почувствовать, как сердце последние несколько раз сократилось. Эти медленные и тяжелые толчки, уставшего перегонять кровь внутреннего органа, отзывались в моих ушах колокольным звоном. Я чувствовал, как другие органы тоже навечно завершают свою работу.
Последний раз судорожно вздохнув, я почувствовал как сердце остановилось, но я не перестал воспринимать окружающий мир.
Вот моё тело безвольной куклой падает в воду, из-за побледневшей кожу мертвого тела, на моём лице видно все вены, губы посинели и покрылись инеем, оставшись приоткрытыми. Но самыми страшными были глаза, они побелели и опустели, зрачок закатился вверх, оставляя лишь заиневшие ресницы и брови.
Но это был не конец, видимо мне нельзя было уйти из мира этого просто так. Напоследок в меня ударила молния. Заставив почувствовать боль, сильную боль, заставив сердце совершить еще три удара. И только после этого я смотрел на своё, лежащие на морском дне тело, на свою вымученную синюшную улыбку, на руки оставшиеся в странном жесте…
А потом меня забрали Они. Это были люди. Женщины, мужчины, дети, старики… Они медленно шли вглубь океана. Они шли с улыбками и слезами, горечью и страхом. И пели. Пели ту песню, которая меня убила..Медленную, такую тягучую и такую убийственную. Я видел, как Они подхватили моё тело, забирая его на века. И тогда я понял, что это Они меня убили, не песня, а Они. Они приговорили меня к смерти, Они и убили.
Эти люди давно ушли, а песня до сих пор откликается в моей голове дождём, морем, просто водой. Любой водой. Навеки эта песня будет вместе со мной. Но потом, спустя время, я присоединюсь к Этим людям и буду, как и Они петь и провожать на смерть, заставляя вступать в Наши ряди других.
Честно говоря, уклон идет именно на безумие. Я хотела показать насколько при внешнем спокойствии, у людей с психическими травмами могут быть свои какие-то внутренние терзания и переживания.
По поводу же заключительной фразы… Не знаю даже. У меня получилось сильно странное и, возможно, готичное описание главного героя, поэтому же захотелось чего-то хорошего, словно лучик света, ведь мама для большинства является человеком более чем родным, частью души, самым близким человеком.
Надеюсь, что мой рассказ был правильно понят!;)
Морской туман так и манил в одиночестве искупаться в слегка зеленоватой воде. Казалось, будто вода тихонько шептала на ухо, зазывая в морские пучины. Постепенно этот шепот нарастал, но миг, когда он перешел тихое пение, ударяющееся о волны, был упущен. Моя воля сломалась буквально через пол минуты, после того, как море начало петь. Раздевшись, я медленно заходил в прохладную воду, а море всё пело и пело свою безумно-красивую, мягкую мелодию. Эти звуки окружали меня повсюду. Они уже давно звенели в ушах, но отвлечься и перестать слушать я не мог. В этот миг, всего на один миг пение прекратилось. И тогда прогремел гром. Громкий, заставивший меня выти из этого смертельного транса. Оказалось, я зашёл в воду уже по плечи и совершенно не ощущал ног. Я медленно и молча шумно вдыхал, заледеневшими, от утренней прохлады, ноздрями ледяной воздух Южного острова. Я не мог даже позвать на помощь, ведь зашел настолько далеко, что берег давно перестал быть виден. В моих силах было только стоять и смотреть на зеленоватую гладь воды. Я не знаю сколько я стоял, ощущая себя безжизненной куклой, но моё сознание постоянно соскальзывало на эту удивительную морскую песню.
Мне казалось, что я давно умер, так и стоя по плечи в воду, словно древний истукан. Один в этом океане, один в этом месте, один в своих мыслях. Моё тело давно не ощущалось, но перед этим я чувствовал, как неосознанно пытаюсь согреться судорогами, а потом, как теплая человеческая кровь неизбежно остывает в моих венах и артериях. Она (кровь) становилась будто смола густой и всё медленней и медленней циркулировала по телу. Эти мгновения стали последним, что я мог осознавать. Дождь внезапно обрушившийся на мою голову стал моим вестником смерти, заставив особенно ярко почувствовать, как сердце последние несколько раз сократилось. Эти медленные и тяжелые толчки, уставшего перегонять кровь внутреннего органа, отзывались в моих ушах колокольным звоном. Я чувствовал, как другие органы тоже навечно завершают свою работу.
Последний раз судорожно вздохнув, я почувствовал как сердце остановилось, но я не перестал воспринимать окружающий мир.
Вот моё тело безвольной куклой падает в воду, из-за побледневшей кожу мертвого тела, на моём лице видно все вены, губы посинели и покрылись инеем, оставшись приоткрытыми. Но самыми страшными были глаза, они побелели и опустели, зрачок закатился вверх, оставляя лишь заиневшие ресницы и брови.
Но это был не конец, видимо мне нельзя было уйти из мира этого просто так. Напоследок в меня ударила молния. Заставив почувствовать боль, сильную боль, заставив сердце совершить еще три удара. И только после этого я смотрел на своё, лежащие на морском дне тело, на свою вымученную синюшную улыбку, на руки оставшиеся в странном жесте…
А потом меня забрали Они. Это были люди. Женщины, мужчины, дети, старики… Они медленно шли вглубь океана. Они шли с улыбками и слезами, горечью и страхом. И пели. Пели ту песню, которая меня убила..Медленную, такую тягучую и такую убийственную. Я видел, как Они подхватили моё тело, забирая его на века. И тогда я понял, что это Они меня убили, не песня, а Они. Они приговорили меня к смерти, Они и убили.
Эти люди давно ушли, а песня до сих пор откликается в моей голове дождём, морем, просто водой. Любой водой. Навеки эта песня будет вместе со мной. Но потом, спустя время, я присоединюсь к Этим людям и буду, как и Они петь и провожать на смерть, заставляя вступать в Наши ряди других.
По поводу же заключительной фразы… Не знаю даже. У меня получилось сильно странное и, возможно, готичное описание главного героя, поэтому же захотелось чего-то хорошего, словно лучик света, ведь мама для большинства является человеком более чем родным, частью души, самым близким человеком.
Надеюсь, что мой рассказ был правильно понят!;)