ну почему неструктурированный и почему бред. Вы же понимаете, что никто кроме меня, автора, на ваш коммент тут внимания не обратит. Вы фактически мне лично сказали, что я бред написал. Вот я и спрашиваю, расскажите подробнее, почему именно бред)
Привет, я из соседней группы, оценивал эту, и у меня тоже рассказ-диалог. Т.е. я априори за рассказ-как-диалог, но после третьего раздела читал конкретно этот диалог по диагонали. Я сейчас не буду все перечитывать, но все равно осмелюсь выдвинуть оскорбительное предположение — вы не шарите тему. Есть философия трансгуманизма (идеи о том, что следующий виток эволюции человека является переходом в роботизированное состояние), по которой пишутся серьезные научные работы. Есть много научпопа, посвященного проблемам биологического бессмертия. Есть связанные с бессмертием проблемы функционирования мозга. Вы сходу говорите про перенесение мозга на электронный носитель, как будто это уже дело решенное дело и по этой теме нельзя сказать ничего интересного. И по научным и по социальным аспектам вашего вопроса есть очень много серьезного материала.
Прочёл около 40 ваших комментов. Вы со всеми ругаетесь, обвиняете всех в каких-то махинациях и получаете замечания даже от администрации ресурса. Пишу это не для вас, а для тех, кто решит с вами пообщаться. Типичный хейтер
Спасибо, постоянно забываю этот термин. И да, я, и правда, люблю разумную долю мерисьюшности. Тот же Гарри Поттер — вполне себе мерисьюшный персонаж. Тем более, что персонаж данного рассказа все-таки до мэрисьюшного не дотягивает: он не девушка, не отличается мегавезучестью, не то чтобы применяет уникальные одному лишь ему свойственные достоинства.
Кажется, я нащупал почву разногласия. Вы пишите, что отец героя не получил оцифровку. Хотя, следуя логике текста, он ее как раз-таки получил. И да, я согласен, что с точки зрения сюжетного конфликта получается странно: оцифровка нужна была отцу, а лишают этой оцифровки сына. У меня тоже есть претензии к автору по поводу этого финала, но претензии не к реалистичностям изображения в власти, а к развязыванию сюжетного конфликта
Приведу более понятный пример с тем же раком. Допустим, у меня рак. Мне, как гражданину РФ, полагается бесплатное обслуживание. Но у меня нет своей квартиры, и я заболел раком в период переезда из Москвы в Жмеренку, снявшись с регистрации по месту жительства. Бухгалтеры жмеренской больницы, в которой мне назначили химию, проверят мои документы, увидят отсутствие регистрации и отсрочат химию с целью экономии бюджета больницы. Я сделаю регистрацию — тогда бухглатеры скажут, что мой полис покрывает лишь 90% стоимости 100-тысячного лечения, а по законам страны, я не имею права компенсировать оставшиеся 10% за свой счет. Я дам взятку бухгалтеру, чтобы увеличить размер страховки — и тогда бухгалтеры скажут, что моя форма рака лечится только в Москве. Я поеду назад в Москву — и московские врачи отсрочат лечение по причине привязки страховки к Жмеренке. К моменту получения бесплатной химии я уже буду мертв. Но формально лечение-то бесплатное. Это типичное противоречие законов.
Я исказил реальные законы, но так все работает. Один закон придумывается, чтобы усмирить общественность — еще два дописываются, чтобы этот же закон нивелировать.
Это более чем логично, если обратится к реальным законам. Допустим, я правительство, которое бесплатно вводит для каждого гражданина дорогую медицинскую функцию и делает это не потому что хочет, а чтобы погасить в стране протестные волнения. Будет логично отсеять тех граждан, которые больше всего нуждаются в этой процедуре, чтобы сохранить бюджет. По схожим схемам в Сети можно найти жалобы на счет ОМС и страховки автомобилей. Официально власть делает процедуру доступной, но ограничивает тех, кто в этой процедуре больше всего нуждается. Не хочу ковыряться в политике на конкурсе по фантастике, но это, и правда, логично
Рассказ, очевидно, берет за основу роман Исигуро «Не отпускай меня», в котором описывается общество, выращивающие клонов ради выемок на органы. Во всяком случае слово «выемка» в схожем контексте вряд ли является совпадением.
Безусловно, вы правы — читатель вообще ни в чем не должен быть обязан писателю. А вот писатель должен. Я считаю, что Автор избегал конкретизации элементов японской культуры не ради какого-либо художественного эффекта, а потому что эту культуру не знал или не хотел о ней говорить. И это негативно отразилось на тексте. Для фантастики боевого жанра характерна конкретизация названий оружия, приборов, брони и прочей технической атрибутики. Когда я увидел, что в одной части текста конкретизация присутствует, а в другой нет, мне сразу пришла в голову мысль, что «нет» это порождено незнанием. Ведь если кто-то рассуждает о тахионным сканере в звездной системе ДМ0409, размахивая коротким мечом в белом одеянии, это вызывает вопросы.
Что же касается, отрывочности текста, то мне тут сложнее. Если вы скажете, что случилось с женой главного героя, куда делся ее корабль, почему власти скрывают исчезновение этого корабля и кем является девушка в конце рассказа — я готов забрать слова обратно. Признаюсь, конец читал по диагонали, т.к. уже в середине принял решение, что это отрывок.
Привет, Автор. Я составил отдельный абзац из написанных вами фраз. Получилось следующее:
– Бабка хорошо поработала, – промычал мужчина, с не слишком громким треском ступая среди непохороненных, заживо съеденных мучеников к разукрашенной в чудесную девушку избушке. Пилигрим Геральд, переминая пальцами металлические шарики, ткнул зауженным, но гладким концом своей палки в валяющиеся гениталии ребенка.
Этот текст явно является частью более крупного текста и не должен принимать участия в конкурсе, поэтому позволю себе пару замечаний. Диалоги в целом несуразные и сами себе противоречат. Примеры:
—Мне велено хранить молчание, мисс, — ответила она
Персонаж, которому велено хранить молчание дважды что-то говорит. Почему?
—Мне не важно, что вы думаете, но вам все же придется пройти со мной, — заявил мужчина.
Почему персонажу не важно, что думает героиня? За весь диалог она не произнесла ни одного глагола «думать» и не произнесла ни единого допущения. что именно «неважно» собеседнику?
Но диалоги — лишь полбеды. Просто возьмите любой абзац с описанием и подсчитайте количество личных местоимений. Пот последний абзац текста:
Вернувшись к СЕБЕ домой, Я первым делом начала собирать чемодан в долгое путешествие. МНЕ нужно было еще предупредить хозяйку, что хочу съехать с квартиры ровно через две недели. Лорд Уильям любезно согласился сопровождать МЕНЯ на все время моего незапланированного похода, и МНЕ даже не верится, что через пару дней Я смогу узнать всю правду своего происхождения, но это уже совсем другая история.
У вас, Автор личное местоимение в каждой строчке. Это частая проблема людей без опыта работы с текстом.
Привет, Автор, не подумайте, что я занимаюсь придирками, это пока для меня лучший текст в группе.
Начало текста строится на контрасте типичного имени маленькой девочки Люси и так неподходящего ей киберпанковского колена. Дальше мы понимаем, что колено — характерная черта главной героини, поскольку мы видим повтор описания этой части тела уже глазами другого персонажа. Если следовать законам жанра, то для полной гармонии следовало бы упомянуть это колено еще раз или придать ему некую сюжетную значимость. Не то чтобы я был фанатом коленей, но раз у мальчика есть шрам на лбу в виде молнии, то должна быть и авада кедавра. А то получается, что в двух сильных позициях текста (в начале и при смене точки зрения) появляется некоторая характерная черта, но она закреплена в рассказе не полностью.
Сюжет строится вокруг социального неравенства между людьми и машинами. Мне кажется, вы умышленно оставили за скобками, что роботы западной культуры притесняют русских людей. Идет четкое противопоставление русских и английских имен на фоне демонстрации быта машин. С одной стороны это круто. Я люблю, когда нужно приложить чуть-чуть усилий, чтобы достроить полную картину происходящего. Но с другой стороны, оставлять такой серьезный социальный подтекст и практически не уделять внимания другим социальным вещам я считаю недоработкой. Мы ничего не знаем о людях и единственное, что знаем о машинах — что их система ценностей очень похожа на человеческую.
Первая половина текста во многом строится на читательском незнании слова «хьюм». Финал текста — на непонимании главной героиней, что она делает только хуже. Начало и конец текста дают нам два вида «непонимания», которые и составляют единое впечатление от текста. Это хорошая композиция. И колено. И смена точек зрения. Но возникает вопрос: зачем тогда нужны абсолютно не значимые для сюжета Маша, Бабушка, Борис и светочи? Полагаю, это часть какого-то большего текста и в продолжении все становится на свои места. (может, даже и колено).
Я считаю, это хорошая переделка под рассказ другого хорошего текста большего размера. Ну или, по крайней мере, у вас, Автор, есть заметки для продолжения истории. Я бы даже попросил скинуть мне в личку почитать эту историю, но мне не хватило в тексте киберпанковости. Я прям так и вижу как к антуражу трущоб и механического колена подошли бы жесткие сцены, где электры играют с хьюмами в «голодные игры» по трущобам, а маленькие детки-электрики заставляют сношаться своих чипованных питомцев ради забавы. Не то чтобы я был фанатом текстов по жестче. Но если уж текст делает упор на социальную составляющую, то надо идти до конца. Но это мое мнение. Всякие бестселлеры вроде тех же «Голодных игр» и «Дивергентов» со мной бы поспорили.
Я исказил реальные законы, но так все работает. Один закон придумывается, чтобы усмирить общественность — еще два дописываются, чтобы этот же закон нивелировать.
Что же касается, отрывочности текста, то мне тут сложнее. Если вы скажете, что случилось с женой главного героя, куда делся ее корабль, почему власти скрывают исчезновение этого корабля и кем является девушка в конце рассказа — я готов забрать слова обратно. Признаюсь, конец читал по диагонали, т.к. уже в середине принял решение, что это отрывок.
– Бабка хорошо поработала, – промычал мужчина, с не слишком громким треском ступая среди непохороненных, заживо съеденных мучеников к разукрашенной в чудесную девушку избушке. Пилигрим Геральд, переминая пальцами металлические шарики, ткнул зауженным, но гладким концом своей палки в валяющиеся гениталии ребенка.
Вас ничего не смущает? И я не про гениталии.
Персонаж, которому велено хранить молчание дважды что-то говорит. Почему?
Почему персонажу не важно, что думает героиня? За весь диалог она не произнесла ни одного глагола «думать» и не произнесла ни единого допущения. что именно «неважно» собеседнику?
Но диалоги — лишь полбеды. Просто возьмите любой абзац с описанием и подсчитайте количество личных местоимений. Пот последний абзац текста:
У вас, Автор личное местоимение в каждой строчке. Это частая проблема людей без опыта работы с текстом.
Начало текста строится на контрасте типичного имени маленькой девочки Люси и так неподходящего ей киберпанковского колена. Дальше мы понимаем, что колено — характерная черта главной героини, поскольку мы видим повтор описания этой части тела уже глазами другого персонажа. Если следовать законам жанра, то для полной гармонии следовало бы упомянуть это колено еще раз или придать ему некую сюжетную значимость. Не то чтобы я был фанатом коленей, но раз у мальчика есть шрам на лбу в виде молнии, то должна быть и авада кедавра. А то получается, что в двух сильных позициях текста (в начале и при смене точки зрения) появляется некоторая характерная черта, но она закреплена в рассказе не полностью.
Сюжет строится вокруг социального неравенства между людьми и машинами. Мне кажется, вы умышленно оставили за скобками, что роботы западной культуры притесняют русских людей. Идет четкое противопоставление русских и английских имен на фоне демонстрации быта машин. С одной стороны это круто. Я люблю, когда нужно приложить чуть-чуть усилий, чтобы достроить полную картину происходящего. Но с другой стороны, оставлять такой серьезный социальный подтекст и практически не уделять внимания другим социальным вещам я считаю недоработкой. Мы ничего не знаем о людях и единственное, что знаем о машинах — что их система ценностей очень похожа на человеческую.
Первая половина текста во многом строится на читательском незнании слова «хьюм». Финал текста — на непонимании главной героиней, что она делает только хуже. Начало и конец текста дают нам два вида «непонимания», которые и составляют единое впечатление от текста. Это хорошая композиция. И колено. И смена точек зрения. Но возникает вопрос: зачем тогда нужны абсолютно не значимые для сюжета Маша, Бабушка, Борис и светочи? Полагаю, это часть какого-то большего текста и в продолжении все становится на свои места. (может, даже и колено).
Я считаю, это хорошая переделка под рассказ другого хорошего текста большего размера. Ну или, по крайней мере, у вас, Автор, есть заметки для продолжения истории. Я бы даже попросил скинуть мне в личку почитать эту историю, но мне не хватило в тексте киберпанковости. Я прям так и вижу как к антуражу трущоб и механического колена подошли бы жесткие сцены, где электры играют с хьюмами в «голодные игры» по трущобам, а маленькие детки-электрики заставляют сношаться своих чипованных питомцев ради забавы. Не то чтобы я был фанатом текстов по жестче. Но если уж текст делает упор на социальную составляющую, то надо идти до конца. Но это мое мнение. Всякие бестселлеры вроде тех же «Голодных игр» и «Дивергентов» со мной бы поспорили.