Океан Дельгранде

— Руки вверх!
Мангусто оглядел оцепеневшую компанию.
— Щупальца, клешни, манипуляторы — всё вверх!
Он повёл стволом в сторону выхода, и перепуганные существа, не издав ни звука, поспешно покинули модуль. Мангусто затащил внутрь тело человека в форме стюарда и быстро закрыл люк. Потом он запрыгнул в пилотское кресло и запустил двигатели. Вдалеке, за площадкой, бурлила праздничная толпа. Те, кого он только что вышвырнул отсюда, очень скоро поднимут тревогу, но помешать ему не успеет уже никто.
Мангусто взялся за рычаг, и припаркованные на площадке модули, люди и флаги вдалеке, золотая стела, яркие палатки и полоса океана уступили место в обзорном стекле чистому лазурному небу.
Что ж, взрываться, так взрываться. Осталось только выбрать для этого наиболее подходящее место.

Они прилетели на Дельгранде позавчера. Их встретили, как каких-то знаменитостей. Столько приветливых улыбой Мангусто не видел, наверное, за всю свою предыдущую жизнь. Даже полицейские здесь улыбались. Он отвечал на улыбки, а про себя думал: «Знали бы вы, кому улыбаетесь, бестолковые вы космические куклы».
В огромном сверкающем зале космопорта, где под куполом потолка плавали мерцающие голограммные знамёна, к их группе подошёл невысокий жизнерадостный старичок. Мангусто не сразу узнал в нём президента своей галактики, по новостям тот выглядел по-другому. Президент произнёс небольшую тёплую речь, он шутил, и все с удовольствием смеялись. Мангусто тоже смеялся, и думал при этом: «Чем больше высокопоставленных бюрократов будет здесь послезавтра, тем лучше». И всё же, глядя на весёлые морщинки у глаз старичка, Мангусто ощутил где-то глубоко внутри укол совести. Президент был известным писателем, при этом писателем хорошим, говорили, он не хотел занимать эту высокую должность, и его пришлось долго уговаривать.
На завтраке, когда их кормили в каком-то умопомрачительном ресторане, Мангусто укоров совести не испытывал. Он умял всё за милую душу, хотел взять ещё и добавки, но постеснялся. Он хорошо помнил слова Волтарро: «Вся их роскошь — это результат грабежа таких планет, как Ритардо. Так что не дай им пустить себе пыль в глаза».
А вот когда перед погрузкой в транспортный модуль они рассматривали выданные им изящные памятные жетоны, и один из тех, с кем Мангусто летел ещё в межгалактическом звездолёте, похожий на панду полноватый парень, весело воскликнул: «Когда мы состаримся, эти штуковины будут стоить миллионы!», Мангусто стало не по себе. «Никто из вас не состарится», — подумал он, и у него вдруг сильно заныло где-то в области сердца. И Мангусто стал думать о Борьбе.
Глядя на захватывающую дух панораму рукотворной планеты Дельгранде: на бескрайний и спокойный океан, парящие многоугольники зданий, зелёные полосы лесов-заповедников, синие горы вдали, Мангусто думал о том, что он делает великое дело. Пусть идеи Легиона пока не очень популярны, главное — они верны. Те, кто пытается причесать Вселенную под одну гребёнку, уничтожить разнообразие и уникальность, а теперь вот — открыто подчинить все миры своему диктату… Они думают, что техническое превосходство и внешнее благополучие и великолепие их планет убедили всех в их правоте. Они уверены, что уже победили. Тут они ошибаются. Борьба только начинается! Когда Мангусто сделает то, зачем он сюда прилетел, люди угнетаемых миров увидят, что эти лицемеры, эти непрошеные благодетели с их фальшивыми улыбками, не всемогущи. И тогда Борьба вспыхнет по всему Унивёрсуму. А жертвы… Что жертвы… Жизнь сама по себе жестока и несправедлива. Уж это Мангусто знал лучше, чем кто-либо другой.
Когда модуль опускался на летающий остров, белеющий среди океана, как смелый этюд художника-футуриста, Мангусто полностью восстановил душевное равновесие.
И тут он снова увидел её.
Невысокая стройная девушка с собранными в хвостик слегка вьющимися волосами и большущими тёмными глазами. Она мелькнула там, на космодроме, а потом появился галактический президент, и Мангусто потерял её из вида. Теперь её появление заставило его ненадолго забыть даже о Борьбе. Рядом с девушкой стояли и другие, но их Мангусто не замечал.
Потом всех прибывших разделили на небольшие группы, и Мангусто мысленно возликовал, когда гидом их группы оказалась именно она.
— Меня зовут Кисури, — девушка оглядела группу, и, встретившись с ней взглядом, Мангусто неожиданно для себя смутился и опустил глаза.
Вечером этого долгого дня Мангусто почувствовал себя очень уставшим. Межгалактический перелёт, экскурсии по планете, впечатления, размышления уморили его. Он лёг спать пораньше, благо хозяева не поскупились и предоставили каждому делегату отдельный номер. Мангусто быстро заснул, но ещё долго слышал сквозь сон раздающиеся иногда в коридоре весёлые голоса.

На следующий день состоялась репетиция церемонии. Движущаяся лента дороги привела их группу к платформе, за которой внизу сияла бликами и тихо плескалась голубая вода океана. Пахло морем и простором, свежий ветер приятно холодил лицо. Некоторые поднимали головы, зажмуривались и пытались смотреть на солнце, хотя ещё вчера им сказали, что, хоть Стеллари и искусственная звезда, свет её не отличается от света любого солнца обитаемых миров, и смотреть на него так же вредно для зрения.
Мангусто оглядел ребят вокруг. Кто-то глазел по сторонам, посмотреть было на что, некоторые весело разговаривали. Сотни, а может, и тысячи журналистов толпились за барьером, тучи дронов жужжали над головой. Сколько же народу здесь будет завтра?.. Белокурая девушка рядом с Мангусто рассматривала выданный вчера памятный жетон. Увесистые, но изящные, они понравились всем. Говорили, их изготовили из металла, который не встречается нигде в Унивёрсуме, его доставили из самой дальней внешней галактики, до которой автоматические зонды смогли добраться на данный момент.
Все эти окружающие сейчас Мангусто парни и девушки прошли серьёзнейший отбор, каждая планета отправляла сюда только одного человека. Так что перед ним была весьма избранная публика. Сам Мангусто тоже выиграл подобный конкурс, но перед самим собой он был честен — без помощи высокопоставленных скрытых сторонников Легиона этого бы не произошло. Как бы то ни было, в историю своей планеты Мангусто своё имя уже вписал. Оставалось выполнить Миссию, и его имя останется в памяти всего Унивёрсума. Для Мангусто всё это было не просто громкие слова.
На громадных голографических экранах появился представительный мужчина. Он поприветствовал делегатов и коротко рассказал, какое величайшее событие… Мангусто не слушал. Он думал о том, что завтра ему предстоит большое дело. Множество людей рисковали свободой, а может, и жизнью, чтобы внедрить его сюда. Подвести всех этих людей было немыслимо. Хотя, сказать по совести, в акциях, которые Легион проводил дома, на Ритардо, Мангусто чувствовал больше правоты. Часто эти акции бывали опасны, особенно операции против наркомафии. «Вместе до конца» — таков был девиз Легиона, так их учил Волтарро, и они действительно готовы были друг за друга умереть. Уничтоженные наркоторговцы, крепко наказанные продажные судьи, лихоимцы-чиновники и бессовестные браконьеры не вызывали в нём жалости, ну если только изредка, совсем чуть-чуть. Здесь было по-другому. Старшие объяснили Мангусто, что смерти невиновных — это жестокая, трагическая необходимость, побочный, негативный результат их Акции. Но Акция крайне необходима и имеет колоссальное значение для будущего всех людей.
Речь закончилась, а Мангусто всё размышлял.
— Ты чего такой хмурый? — услышал он за спиной громкий голос и внутренне скривился.
Конито, утомительно весёлый уроженец одной из близких к Ритардо планет, смотрел, как всегда, широко улыбаясь. Его радостные крепкие зубы и даже розовые дёсна блестели у самого лица Мангусто. На основании относительного соседства их планет этот парень в одностороннем порядке решил, что они с Мангусто теперь лучшие друзья.
— Да вот… Волнуюсь… — честно признался Мангусто.
Тут он заметил, что к ним подходит Кисури, растерялся и покраснел.
— А чего волноваться, — Конито засмеялся и тряхнул соломенной гривой волос, — мимо океана промахнуться тяжело.
Он пошевелил большими овальными ноздрями и хлопнул Мангусто по плечу. Кисури улыбнулась и прошла мимо них к коллеге, гиду другой группы.
«И она завтра тоже… Вместе с остальными…» — кольнула Мангусто прорвавшаяся сквозь броню психотехники неприятная мысль. Он нахмурился и стал думать о Борьбе и о своей Миссии.
Сосудов с ними сегодня не было, на специальных подставках в воздухе парили макеты, наполненные водой из-под крана, а может, её зачерпнули прямо здесь, из океана. Оригиналы они получат завтра, перед церемонией. Мангусто вспомнил, как принимал из багажа и потом сдавал на хранение этот ценный груз. Он видел Сосуды других делегатов, изделия разных миров были так не похожи один на другой. Здесь было разрешено проявить индивидуальность. Напоследок, зло подумал Мангусто. Он решил, что его Сосуд вполне на уровне. Дизайнеры постарались, материал и качество исполнения тоже были на высоте, на хрустальную чашу было приятно смотреть и её было приятно касаться. Видимо, подумал парень, дома в кои-то веки провели настоящий, а не фиктивный конкурс, и работу доверили действительно самым лучшим. Денег-то под это дело списали всё равно в десять раз больше, чем досталось мастерам. Но пусть лучше так, чем как с батискафом.
Торжественный забор воды на Ритардо производился в океане, на большой глубине. Говорили, для этих целей организаторы Большой Церемонии прислали в подарок специальный батискаф, но занимавшийся подготовкой праздника племянник канцлера Ратуццо продал его, а вместо него купил на одной из соседних планет значительно более дешёвый аппарат, подержанный. Эту штуковину отремонтировали и покрасили, но забор воды пришлось произвести на глубине намного меньшей, чем планировалось, да и то, операторы-подводники едва не погибли. Скандал, как обычно, быстро замяли.
Мангусто осмотрелся. Большущие, но по-своему грациозные летающие платформы для делегатов, закрывающие значительный кусок неба голографические экраны, да и весь этот левитирующий над океаном белый искусственный остров — всё впечатляло. Как и сама церемония, даже её репетиция. Конечно, Мангусто насквозь видел всю фальшь и лицемерие этого грандиозного балагана, но здесь он отдавал должное, действо было придумано очень удачно. Выплеснуть воду с тысяч миров в большой океан Дельгранде — что могло быть символичнее, как можно ещё лучше отразить суть объединения, будущего единства этих миров? А символы… Символы работают.
Да и с организацией у них всё чётко и продуманно, отметил Мангусто, этого у них не отнимешь. И технический уровень… Но ничего, подумал он, зато за нами — правда.

Вечером Мангусто сидел в номере и пытался привести в порядок мысли. Свет в номере парень зажигать не стал. Он крутил в руке памятный жетон и смотрел в окно. Над океаном медленно восходила галактика Жемчужная Россыпь.
Его размышления прервал громкий стук. Конито начал что-то громко говорить ещё до того, как Мангусто открыл дверь.
— Ты чего тут сидишь? — вскричала заглянувшая в комнату зубастая и гривастая голова. — Там вся группа собралась внизу. Такая компания, такое веселье!
В планы Мангусто не входило посвятить этот последний вечер пьянке и веселью, пусть и в самой хорошей компании. Он уже признался себе: ему нравились все эти ребята, и было очень жаль их. Но отступать он, конечно, не собирался. Мангусто сказал, что ему нездоровится.
— Подумай! — настаивал Конито. — Эти дни мы будем потом вспоминать всю жизнь! А ты второй вечер не вылезаешь из номера.
Мангусто дружелюбно, но твёрдо дал понять, что уговоры бессмысленны.
— Ну, как знаешь, — Конито пожал плечами и развернулся, чтобы уходить. — Там и Кисури пришла, — сказал он, уже направляясь к лифту.
Через десять минут Мангусто, ругая себя за безволие, спускался в ресторан.
Ещё через десять минут он выпил вместе со всеми, кто-то произнёс тост за принимающую сторону, глаза Кисури благодарно сияли, и Мангусто попал в положение, когда отказаться и не взять протянутый искрящийся бокал было просто невозможно.
А ещё через сорок минут он, сверкая глазами, уже горячо спорил с двумя парнями. Кажется, они прибыли из галактики Огненный Свет.
— Но ведь индивидуальность!.. — кричал Мангусто. — Это же самое ценное, что есть у цивилизации! Чего мы будем стоить без этого?
Его лицо разрумянилось, верхняя пуговица на рубашке расстегнулась.
— Да кто, кто может отнять у нас индивидуальность?! — кричал в ответ большой рыжий парень, его растрёпанные брови-перья выгнулись двумя забавными зигзагами, а похожий на клюв громадный нос выпирал, угрожая разбить свисающие с потолка бриллиантовые люстры.
Мангусто оглядел этого баснословного персонажа.
— Ну, тебе-то точно бояться нечего, — вырвалось у Мангусто, он просто не успел подумать, что говорит. На короткое мгновение над столом повисла тишина, Мангусто заметил, как Конито отложил вилку и слегка упёрся руками в стол. Если нужно, он будет драться за меня, с удивлением подумал Мангусто, но тут носатый оглушительно рассмеялся, обнял его, и они, и все вокруг, хохотали до слёз.
Хорошо, что спиртное здесь было специальное, оно фиксировало опьянение на стадии веселья и лёгкой удали, в стадию безудержного правдорубства оно не пускало. Иначе вся операция оказалась бы под угрозой, понял потом Мангусто. Мало того, учёным ведущих планет удалось изобрести спиртное, не предполагающее похмелья, за что остальной Унивёрсум был благодарен едва ли не больше, чем за возможность межгалактических перелётов, изобретение лингвита, устранившего языковой барьер, и продление срока жизни.
А ещё Мангусто танцевал с Кисури.
С минуту они молча плыли среди других пар. Музыка парила над ними, на потолке мягко мерцали неяркие цветные огни, он осторожно держал её хрупкую фигурку, ощущал её руку на своём плече, прикосновение её волос к своей горячей щеке.
— Как тебе живётся здесь, в центре мира? — решился Мангусто заговорить. Все они ещё в первый день договорились обращаться друг к другу на «ты».
— Живётся… — Кисури посмотрела на него и улыбнулась. — Живётся интересно.
Она рассказала, что переехала на Дельгранде больше года назад, что на новой планете, как в новой квартире — очень много работы. Всё здесь обретает очертания постепенно. Из запланированного миллиарда человек здесь сейчас проживает только сотая часть. Даже леса ещё пусты, проект заповедников будет запускаться десятилетиями, а то и столетиями. Но люди прибывают. Уже скоро начнут массово открываться посольства, консульства, прилетит масса народу, заработают учреждения, а с ними и всё остальное, и планета оживёт, расцветёт.
Как же нам повезло, говорила она, что такие события пришлись именно на наше время. Ведь Дельгранде проектировали и создавали сотни лет. Та же искусственная звезда Стеллари долго капризничала, не хотела разгораться. И вот теперь… Тут Кисури поняла, что слишком увлеклась, и смущённо замолчала.
— А как живётся на Ритардо? — спросила она.
— У нас… — Мангусто задумался, подбирая слова. — У нас… не так ярко. Наш мир прекрасен… Но есть определённые трудности… Ты слышала, тут кто-то рассказывал, что у них на планете динозавры не вымерли и живут в каких-то заповедниках на островах?.. У нас динозавры не только не вымерли, они в нашем мире находятся у власти…
Кисури посмотрела на него и понимающе улыбнулась, потом задумалась.
— Мне кажется, — сказала она, — теперь везде всё станет лучше. К тому же, если там, на Ритардо, живут такие люди, как ты… — тут она вдруг смутилась и замолчала, а в это время и танец закончился.

Вернувшись в номер, Мангусто долго не мог заснуть. Голос Кисури, прикосновение её руки, запах волос, её слова — всё это он вспоминал снова и снова.
Всё могло сложиться совсем по-другому, подумал Мангусто. И тут же одёрнул себя: да нет же, не могло! А болезнь? Мангусто хмыкнул. Он почти забыл об этом факторе своей жизни, но болезнь-то от этого никуда не делась. Мангусто обманул смертельный недуг, сам назначил себе дату ухода, и теперь почти не вспоминал о том, о чём год назад думал беспрерывно с таким ужасом. Боли его почти не мучили, дорогущие лекарства не могли остановить развитие болезни в её финальной стадии, но с болью они справлялись.
Если бы не то, что будет завтра, Мангусто мог бы прожить ещё полгода, максимум год. Такой прогноз дали врачи. И из этого времени большую часть — в постели, в больничной палате. Поэтому он и вызвался на главную роль в Акции. Поэтому, наверно, ему её и доверили: знали, что ему отступать некуда. Все оценили его желание уйти ярко, пожертвовать остаток дней для пользы Дела.
Несколько месяцев, почти год, он понемногу глотал какую-то зелёную желеобразную дрянь. Теперь назад для него пути не было. В космопорту проверяли багаж, просвечивали лучами его самого. Они проверяли, нет ли оружия. Они не знали, что оружием может быть сам человек.
Да, он — человек-бомба. Мангусто потрогал языком съёмный зубной протез, под которым пряталась кнопка. Если её нажать, разряд тока ударит прямо в мозг, и тут же произойдёт взрыв. Очень мощный взрыв. Как бы ему не было жаль всех тех, с кем он здесь познакомился, завтра он эту кнопку нажмёт. Потому что это — его Миссия. Потому что Борьба — важнее всего.
Мангусто кое-как заснул, но среди ночи вдруг проснулся и долго сидел, глядя в окно. Снова заснул он, когда уже начинало светать.

День Церемонии выдался солнечным и ясным. Других, здесь, наверное, и не бывает, подумал Мангусто. Он поднялся с постели с тяжёлым сердцем, и гнетущая тоска давила его всё утро, невзирая на методы психотехники и попытки думать о Миссии. Умываясь, он избегал смотреть в зеркало, чтобы не встретиться с самим собой глазами.
На построение он вышел самым последним.
Тысячи людей готовились к началу действа. Всё шло по графику, все знали, что им нужно делать. Делегаты или, как они себя в шутку называли, «водовозы», заняли свои места. Торжественная музыка, громадные экраны, гости, журналисты, дроны — всё это тоже было на месте. Ребята были собранны и взволнованы, но старались не подавать вида, подбадривали друг друга, шутили. Мангусто уже не думал о них, как о безмозглых куклах.
Может, они и не погибнут, уговаривал он себя, стоя в колонне и придерживая ладонью Сосуд. Если он проберётся к Главной Трибуне, и отойдёт ещё чуть дальше… Они ведь не будут в самом эпицентре… Да, может быть, и не погибнут, ответил он сам себе. Просто ослепнут, оглохнут и полностью обгорят.
Торжественная часть, казалось Мангусто, проходит как-то слишком быстротечно. Главная Трибуна была полна высоких гостей. Можно было начинать действовать, но парень всё медлил. Несколько человек с Трибуны, в основном президенты галактик, уже сказали свои речи.
Наконец, на экране появился Председатель Всемирной Ассамблеи. Мангусто знал, его недолгая речь завершит собой первую часть церемонии. После этого начнётся само действо, платформы выдвинутся в океан, опустятся к самой воде, и тогда он уже не сможет отсюда уйти. Действовать нужно немедленно, оттягивать больше нельзя. Выбора у парня не было, если он не активирует устройство кнопкой, бомба взорвётся сама. И крайний срок был уже близок.
Мангусто вздохнул и сделал шаг в сторону, покидая свою колонну. Сосуд, поблёскивая на солнце, послушно поплыл за ним. Мангусто подошёл к Кисури, она стояла впереди и внимательно следила за происходящим на экране.
— Кисури, — он тронул её за руку. — Подержи, пожалуйста.
Она обернулась, волнистые волосы шевельнулись. Кисури удивлённо взглянула на него, её огромные глаза стали ещё больше.
— Я скоро вернусь, — быстро сказал Мангусто.
Кисури бросила взгляд на гигантский экран. Их очередь подойдёт совсем скоро.
— Хорошо, — сказал она, и её пальцы коснулись Сосуда.
— Я успею, — шепнул ей Мангусто. — Спасибо!
Она улыбнулась и кивнула. Едва сдерживаясь, чтобы не броситься и поцеловать её, Мангусто отступил, развернулся и быстро пошёл к туннелю. Его душили слёзы, он сдерживал их из последних сил. Ребята из других колонн бросали на него удивлённые взгляды, но внимание всех было приковано к экранам.
Перед самым входом в тоннель путь преградил парень в жёлто-белом жилете, стюард. Он вопросительно посмотрел на Мангусто.
— Мне нужно туда, — Мангусто указал ему за спину. Тот начал что-то говорить, и тут откуда-то появился человек в костюме. Мангусто увидел на его груди бейдж службы безопасности.
— Что тут такое? — спросил человек, и сердце Мангусто сжалось.
Стюард сказал, что его задача — следить, чтобы никто не бродил вне своего сектора во время церемонии. Человек в костюме посмотрел в лицо Мангусто и усмехнулся.
— Я так понимаю, необходимость здесь очень срочная. Думаю, парня нужно пропустить. Не всякие жидкости одинаково необходимы океану, — добавил он.
Стюард хмыкнул и посторонился. Мангусто вымучено улыбнулся и прошёл к тоннелю. Подходя к санузлу, он оглянулся, была возможность проскочить сразу в нужном направлении, до угла было рукой подать. Стюард, задрав голову, смотрел на экран, но человек из службы безопасности наблюдал за Мангусто. Что ж, это не проблема. Мангусто махнул ему рукой и зашёл в санузел.
Внутри никого не было. Мангусто подошёл к дверце с надписью «Служебное помещение. Хода нет». Он всё тут изучил ещё вчера и знал, что эта дверь не запирается. Наивность местных не переставала его удивлять, они считали, что надписи на дверях могут кого-то остановить. Ход-то за дверью как раз и был.
По узкому тёмному проходу, пробираясь через коробки и уже распакованные устройства для поддержания чистоты, Мангусто добрался до маленького окна. Снаружи оно выходило в заросли густого кустарника. Вдыхая горьковатый запах больших белых цветов, Мангусто выбрался на улицу и осторожно выглянул из пышной листвы. Несколько человек стояли метрах в тридцати, они увлечённо глазели на экраны, и их можно было не опасаться.
Председатель уже начал говорить.
— …Прежде всего — победить голод и болезни… — доносились до парня обрывки этой речи.
Мангусто выбрался на дорожку и, стараясь идти не спеша, направился в нужную ему сторону. Завернув за угол, он увидел перед собой палатки, где автоматы раздают желающим напитки и лёгкие закуски. Там никого не было. Слева, не так далеко, развевались на ветру флаги, а ещё ближе сверкала на солнце арка входа на Главную Трибуну. Там стояли два полицейских и один тип в костюме. Справа от Мангусто располагались ещё палатки, за ними, вдалеке, виднелись разноцветные транспортные модули, а над ними высилась золотая стела Первым из Первых.
— …Обеспечить всем достойные условия жизни… — краем сознания воспринимал Мангусто.
Ну что, вот и решающий момент, результат долгих усилий его самого и множества других людей. Их работа увенчалась успехом — человек-бомба находился у цели. Даже если он нажмёт кнопку прямо здесь, Главная Трибуна вместе со всеми, кто там находится, будет уничтожена с вероятностью почти сто процентов. А если подойти к самому входу, то стопроцентное уничтожение произойдёт без всяких «почти».
— …Уровень образования… Просветительские проекты…- говорил Председатель.
Мангусто потрогал языком зубной протез и направился к Главной Трибуне. Он много раз прокручивал этот момент в своём воображении, и каждый раз в голове при этом звучали героические марши, и у него кружилась голова от величия его подвига. Но сейчас никакого воодушевления и внутреннего подъёма не было и близко, душу терзали тревога, сомнение и горькая тоска. Парень взял себя в руки и ускорил шаги, но потом его лицо вдруг нахмурилось, и он резко остановился.
— …Остановить войны… — неслось над островом.
Мангусто немного постоял, потом зашёл за ствол высокого дерева с красноватой рельефной корой и перевёл дух. Что с ним происходит? Почему здесь, у самой цели, его решимость так ослабла?
Парень закрыл глаза и попытался привести в порядок свои лихорадочно мечущиеся мысли. Что для него главное в жизни? Родина. А значит, и Борьба. Да, Борьба. И Миссия. Исчезнув из этого мира, он не канет в ничто и безвестность, его имя не забудут, потомки будут вспоминать его с восхищением… Мангусто открыл глаза и посмотрел в небо. Да, помнить его будут, это уж точно, горько усмехнулся он. Только вот какая это будет память?.. Мангусто с Ритардо — жестокий убийца тысяч невинных…
— Дружба… Взаимопомощь… — гремело в небе.
Он вдруг подумал о том, какой удар наносит по всем своим землякам. Ведь после того, что он сейчас сделает, услышав, откуда они родом, от них будут шарахаться, как от чумных, по всему Унивёрсуму.
Или нет?.. Если это поможет разжечь Борьбу… Но парень не додумал эту мысль, другая мысль вернулась и настойчиво вытеснила её. Он, Мангусто, закончит свой путь кровавым палачом тысяч людей. И каких людей!.. В его памяти пронеслись картинки: умные глаза Кисури, щуплая фигура президента галактики, его доброе лицо с морщинками у глаз, полёт над планетой и невероятная панорама рукотворных гор и фантастических городов, спор на вечеринке и весёлые, приветливые, одухотворённые лица, десятки лиц… И снова глаза Кисури, глубокие, прекрасные.
«Зачем нужно всех убивать?!« — вдруг мысленно закричал Мангусто. Зачем?! Может быть, бороться можно как-то по-другому, не убивая невинных?
И эта большая ясная мысль, такая очевидная, но почему-то не приходившая к Мангусто раньше, вдруг покачнула то чёрное и страшное нагромождение хитроумных логических построений, что возвели в его сознании опытные лицемерные подонки. И эта безобразная махина вздрогнула и стала опрокидываться, стремительно рушиться, уничтожая сама себя, открывая невидимый до этого остов из расчётливого и циничного обмана, на котором всё и держалось.
Мангусто вдруг увидел своих соратников по Легиону теми, кем они были на самом деле — кучкой тёмных агрессивных фанатиков с периферии одной из галактик Унивёрсума. Это они, Мангусто и его обманутые товарищи, —настоящие куклы! Им внедрили в головы какие-то нелепые, лживые идеи, а потом дёргали за нитки… А они послушно делали всё, что от них требовалось. Волтарро… Говорили, раньше он был наёмником. С чего это он так проникся идеями борьбы за сохранение индивидуальности?.. Эх, вздохнул Мангусто, почему я начал задумываться так поздно?..
Парень подумал о Ритардо. Его отсталой, нищей планете помогают с первого дня Контакта… Помогают от чистого сердца и ничего не просят взамен. А теперь оказывают доверие, протягивают руку дружбы, принимая в содружество цивилизованных миров. И что в ответ?
А в ответ сюда прилетает он, Мангусто, человек-бомба…
Парень застонал, как от мучительной боли. Быстро проведя рукой по шершавой коре дерева, он тряхнул головой и стремительно направился в сторону стоянки транспортных модулей.

Мангусто уже ощущал исходящий от летающих машин запах озона, как вдруг сзади его окликнули.
— Эй, парень! — высокий улыбчивый полицейский быстро шёл к нему от одной из палаток. Его взгляд скользнул по бейджу на груди Мангусто. — Если тебе нужен туалет, то он там, — коп махнул рукой в сторону тоннеля.
Мангусто мысленно заметался. Что делать? Теперь, когда он понял, в чём заключается его настоящая Миссия, и знал, что нужно делать, эта новая встреча привела его в растерянность.
— Нет, мне туда, — Мангусто показал рукой на модули. — На минутку.
Не переставая улыбаться, полицейский слегка нахмурил брови.
— Ты же из группы «водовозов»? Без обид, но сейчас туда я тебя пустить не могу, — он развёл руками. — Лучше беги быстрее к своим, тебя там уже наверняка ищут.
Он указал на плывущий в небе экран. Там показывали платформы с делегатами.
Что же делать? На левой руке Мангусто, в ногте большого пальца, имелся миниатюрный резервуар с нервно-паралитическим газом. Применить это оружие? Но вряд ли газ свалит копа с ног, скорее всего он успеет поднять шум. Тогда Мангусто могут задержать, а то и подстрелить. И всё погибнет. И все погибнут…
И Мангусто решился. Он должен, обязан рассказать всё этому полицейскому, убедить его, причём быстро, что вся эта нелепая, чудовищная история — правда.
— Понимаете… — парень почувствовал, что ему трудно дышать. — У меня… Я… Взрыв… Бомба…
Брови полицейского двинулись вверх, а потом он вдруг странно дёрнулся и стал валиться в сторону. Его остановившиеся глаза смотрели на Мангусто.
Из-за спины копа стремительно выскочил Волтарро. Он приподнял свой жёлто-белый жилет стюарда и быстрым движением заткнул за пояс пистолет с длинным серым глушителем. Потом он подхватил тело копа и затащил его в ближайший фургон. Мангусто успел заметить на полу фургона ещё два тела. Волтарро захлопнул дверцу и подскочил к парню.
— Что, струсил?! — он вдруг отвесил Мангусто хлёсткую пощёчину. — Вижу, я не зря прилетел. Я так и знал, что на тебя нельзя положиться!
Мангусто опустил голову.
— Иди туда, где ты сейчас должен находиться, — прорычал Волтарро, глаза его сейчас напоминали звериные. — А я буду наблюдать за тобой в снайперский прицел. Если до конца церемонии не нажмёшь кнопку сам, я разнесу тебе голову. Оно всё равно взорвётся, а ты уйдёшь в вечность позорным трусом!
Мангусто всхлипнул и поднял глаза на старшего товарища и наставника. Тот посмотрел на Мангусто, и его взгляд смягчился.
— Прости, — прошептал Мангусто. — Тут всё такое яркое, громкое, необычное… На минутку мне показалось, что мы делаем совсем неправильно… И стало страшно… — Он шмыгнул носом. — Но я уже в норме.
Волтарро протянул к нему руку.
— Не извиняйся. Иди сюда, брат! — Волтарро притянул его и прижал к груди. — Всё хорошо, я с тобой.
Мангусто почувствовал, как щетина царапнула ему висок.
— Вместе до конца? — всхлипнул он.
— Да, вместе до конца, — сказал Волтарро и прижал голову Мангусто к своему плечу. Его взгляд быстро метнулся к маленькому чёрному модулю. — Тебе надо спешить.
Мангусто отступил на шаг и вытер слёзы.
— Вместе до конца, — прошептал он и посмотрел на свою раскрытую ладонь. Там тускло поблёскивал памятный жетон.
Парень зажал жетон в руке и вдруг брызнул в лицо Волтарро нервно-паралитическим газом. Тот отпрянул, замычал и сделал движение в сторону. И тогда Мангусто сильно ударил его в челюсть. Голова Волтарро дёрнулась от удара. Мангусто умел бить, удар ему поставил сам Волтарро, а зажатый в кулаке жетон придал удару дополнительную силу. Волтарро покачнулся. Мангусто ударил ещё и ещё, а потом сел на грудь упавшему и продолжал впечатывать кулак в ненавистное лицо.
— Вместе… До конца… — зло приговаривал он.
Где-то рядом послышались женские голоса, смех, потом всё резко смолкло. Взвизгнула девушка, и сквозь пелену в глазах Мангусто различил убегающие фигуры в ярких платьях. Нужно было торопиться.
Парень вытащил из-за пояса Волтарро пистолет и быстро поднялся.
— Не сомневайся, мы с тобой будем вместе до самого конца, — произнёс он в сторону неподвижного тела и направился к модулям.
Два модуля оказались заперты, а из третьего слышалось негромкое пение, даже дверца была приоткрыта. Парень осторожно заглянул внутрь. Артисты, межрасовый ансамбль. Мангусто распахнул дверцу и шагнул внутрь.
— Руки вверх! — скомандовал он и взмахнул пистолетом.

Сразу после торжественной церемонии Слияния Океанов в небе вспыхнули огни грандиозного салюта. Несколько минут яркие огненные цветы появлялись и исчезали на фоне начинающего темнеть лазурного простора. Никто и не заметил, как где-то в стратосфере на мгновение зажёгся маленький огонёк. А если кто и заметил, то, наверное, решил, что это просто часть пиротехнического шоу.
Но это не было частью шоу. Этим сверкнувшим в небе огоньком был Мангусто с планеты Ритардо, что в галактике Белая Полоса. Он стал частичкой атмосферы планеты Дельгранде, столицы объединённого человечества. Атмосферы прозрачной и чистой, как его чистая душа.