Терра

Еще один новый день. Кейко сидела напротив кровати дочери, которая мирно посапывала, не догадываясь о скором подъеме. Кейко ласково погладила дочь по щеке и заправила темную прядь волос за ушко девочки. Женщина не спешила будить спящее дитя, она любила по утрам любоваться драгоценной мордашкой. В такие моменты Кейко мысленно или шепотом благодарила свою покойную мать за то, что та подарила ей эти счастливые дни вместе с Утой.

- Милая, просыпайся, пора вставать, - тихо сказала Кейко, легонько коснувшись плеча дочери, - просыпайся, ангел мой, опоздаешь!

- Ммм… Уже? – недовольно протянула девочка, потирая кулачками глаза.

- Давай, беги чистить зубы и за стол!

Кейко и Ута вышли навстречу промозглому серому утру. Дождь барабанил по тугим тканям зонтов. Дождь и шум осушительных машин – повседневные звуки суровой реальности. Вечную серость прорезал лишь желтый зонтик Уты, ее задорный смех, веселые шлепки луж под детскими ножками.

- Спасибо тебе, мама, - еле слышно прошептала Кейко, слеза скатилась по щеке.

Улица Победы. Кейко не любила эту улицу. От стоявшего здесь запаха, у нее всегда возникали рвотные позывы. Уроды. Каждый раз думала женщина, проходя мимо местных кафе и ресторанов. На улице Победы располагался один из самых шикарных ресторанов Терры. Здесь гурманы могли вкусить самые изысканные блюда, коронным считалось мясо двухмесячного ребенка. Самые богатые жители Терры любили побаловать себя целиковым запеченным малышом. Большинство запеченных малышей были представителями Низа. Кафешки не могли похвастаться такими яствами, но скабленок подавали на бизнес ланч.

- Уже пришли, беги, я не буду заходить. Вернусь за тобой к двум! – Кейко поцеловала дочурку в лобик и пошла в обратном от школы направлении.

Раздевшись в школьном гардеробе, Ута побежала по коридору, спеша на урок. «Через минуту звонок», - пронеслось в голове у девочки. Ута забежала в класс и отдышалась. «Успела!»

- Здравствуйте, дети, садитесь! – сказала учительница географии, - сегодня мы с вами поговорим о возникновении нашего материка, открываем тетради, записываем…

Класс был заполнен тридцатью учениками. Они напоминали разноцветный салат: черный, белый, рыжий, коричневый.

- До Великого Потопа на планете Земля было шесть материков. Запишите дату – две тысячи сто пятый год. Этот год – начало новой цивилизации. В две тысяче сто пятом году под воду ушел пятый материк, и остался только один – Терра. Кстати, до Великого Потопа он назывался Евразией.

Ута в нетерпении вскинула руку вверх и начала подпрыгивать на стуле, чтобы стать заметнее.

- Да, Ута, что ты хочешь нам рассказать?

- Я знаю, что давныыыым давно люди с разных материков не понимали друг друга, ведь они разговаривали на разных языках!

- Спасибо за дополнение, Ута. На самом деле, все так и было. Сегодня же существует только один язык – террийский, на котором общаются все жители Терры.

- А почему Терра не утонула, вместе со всеми?

- Ута, Великий Океан поглощал материки постепенно, не за одну секунду они ушли под воду. Многие из ваших родителей работают в Осушительном Центре, который был построен специально для того, чтобы спасти нашу Землю от полного исчезновения.

***

Кейко сидела на поваленном дереве и смотрела на бескрайний океан. В руках она держала маленький деревянный кораблик. Надпись на борту: «Мидори». Мидори, так звали ее покойную мать. Мама всегда называла Кейко ангелом, подарком судьбы. Сегодня же прошло ровно десять лет со дня ее смерти. Кейко помнила тот день очень отчетливо, будто это произошло вчера. Был выходной, снаружи ярко светило солнце, что было не характерно для местного климата – дождь всю жизнь, каждый божий день. Несмотря на погоду, Кейко была в подавленном состоянии, она узнала, что ждет ребенка. Конечно, она мечтала о малыше, но то были лишь мечты, ведь согласно последней переписи, рождаемость превышала смертность, а это значило лишь одно – от ребенка придется избавиться. Кейко шла к матери в расстроенных чувствах, она хотела выговориться, обнять родного человека, прижаться к матери и снова почувствовать себя маленьким ангелочком. Дверь никто не открывал, и Кейко воспользовалась запасным комплектом ключей. Внутри было тихо, в ванной горел свет. Кейко обнаружила тело матери в багровой воде. На полочке у зеркала лежала записка, аккуратными круглыми буковками было выведено: «Ангел мой, я знаю, что с тобой происходит. Будь счастлива, я уже достаточно пожила и вкусила прелесть материнства. Обязательно покажи своему ребенку мою фотографию, скажи, что бабушка очень сильно вас любит. Твоя Мидори.» Это был самый ужасный, но в то же время, самый прекрасный день в жизни Кейко.

Кейко сняла кроссовки, вложила в них носки и зарыла ступни в холодный, тяжелый песок. Наконец, она заставила себя подняться и подошла к волнующейся воде. К берегу прибилось около дюжины корабликов, точь-в-точь, как у Кейко. «Бобо», «Анна», «Шитаки», «Пушинка». Волна лизнула берег и унесла с собой «Бобо» и «Шитаки», остальные так и остались в плену песка, но ненадолго. Босые ноги обдало холодом, Кейко зажмурилась. Дождавшись очередной волны, женщина все же выпустила из рук «Мидори». Вернувшись к своим вещам, Кейко обнаружила, что она не одна. Чуть поодаль, стояла маленькая девочка, вся в слезах. Она плакала беззвучно, только тельце содрогалось с каждым вдохом. За ней стоял высокий мужчина и нежно поглаживал девчонку по плечу.

- Прощай, Раффи, - захлебывалась слезами девочка.

Еще один корабль отправился в бесконечное плавание.

***

Есть еще три часа, успеваю. Кейко быстрым шагом направилась в сторону супермаркета. Злосчастная улица Победы. Ну и вонь. Набрав целую корзину продуктов, женщина торопливо расплатилась, утрамбовала продукты в пакетах и вышла из магазина. Кейко шла к Подземке.

- По какому поводу? – строго спросил мужчина, стоявший у входа в Подземку.

Кейко достала из сумочки маленькую пластиковую карточку и показала ее охраннику.

- Проходите, миссис Оно.

Подземка встретила женщину уже привычным запахом сырости. Воздух был настолько спертым, что сложно было дышать. Стены Подземки были изъедены черным грибком. Узкий тротуар, от которого в разные стороны змеились тропки в туннели, был испещрен трещинами. Однажды, Кейко здорово повредила лодыжку, угодив каблуком в одну из таких щелей. Третий поворот направо. Кейко на автомате прошла треть туннеля, повернула налево, где последний сужался до невозможности (не более полутора метров шириной) и решительно постучала в дверь. Три раза подряд и один – чуть погодя.

- Здравствуй, Кейко! Как же я рада тебя видеть! Проходи, быстрее, пока в коридор кого не занесло. Не раздевайся и обувь не снимай, отопление вырубили!

Только после того, как дверь была закрыта на три замка, женщина дала волю чувствам.

- Кейко, миленькая! – женщина обхватила плечи Кейко костлявыми, иссиня-белыми руками, да так крепко, что что-то хрустнуло.

- Привет, Иванна, - сдавленно пробормотала Кейко.

Только после того, как Иванна одолела приступ сентиментальности, Кейко смогла вручить ей пакет.

- Вот, держи. На неделю должно хватить.

- Ты – мой ангел – хранитель. Мы бы уже давно сгинули с голодухи, если бы не ты, - сквозь слезы сказала Иванна.

- Иванна, у меня мало времени. Давай к делу. Ты же понимаешь, что не сможешь скрывать это вечно? Сейчас одежда спасает, ну а дальше то что?

- Я не могу позволить, чтобы его вытащили из меня! Представь, только представь, а если бы твою дочь подали на бизнес ланч в каком-нибудь вшивом заведении? Кейко, я знаю, ты понимаешь меня, как мать! На таком сроке пилюльками уже не отделаться, это мой ребенок, Кейко…Понимаешь, мой РЕБЕНОК!

- Я делаю все, что могу, но и ты пойми меня! Как работник Госстата я должна сообщать Правительству! Сейчас, находясь здесь и помогая тебе, я подвергаю свою семью опасности! Иванна, мне плевать на себя, но что они сделают с Утой, если узнают, что я причастна?

- Никто не узнает. Я тебя не выдам, ты итак многое для меня сделала.

- Не выдашь ты – выдадут соседи. Да и то, рано или поздно, ты не сможешь скрывать беременность. А спросят с меня. Это мой участок, Иванна. Вспомни, какой скандал был в прошлом году и чем он закончился!

- Что ты мне предлагаешь? Может мне воткнуть нож себе в пузо и сдохнуть уже наконец вместе с ребенком? Что мне делать?! Может мне дочку зарезать, чтобы баланс не нарушать?!

- Иванна, успокойся, я лишь хочу помочь. У нас не так много времени, чтобы еще и спорить! Ты же знаешь, я на твоей стороне, но Закон есть Закон! Рано или поздно, тебя вычислят. Новая перепись уже на следующей неделе, да, сейчас ты ее пройдешь, ну а что будет через месяц – два? Втянешь в себя живот?

- Кейко, на нашей ветке проводишь перепись ты, и я на тебя надеюсь. Скольких женщин ты приговорила к аборту? Сколько малышей изъяло ваше вшивое Правительство? Почему ты помогаешь именно мне? Почему не выдала раньше? Ведь ты все знала!

- Ладно, Иванна, у меня мало времени, нужно забрать дочь со школы. Подумай над моими словами.

Кейко подмигнула сидевшей на матрасе маленькой щупленькой девочке, протянула ей большой леденец на палочке и вышла из комнаты.

***

С тяжелым сердцем Кейко покинула Подземку. Впрочем, как и всегда. Она каждый раз проклинала себя за то, что впуталась в эту историю. Кейко толком не понимала, почему она помогала Иванне, ведь действительно, сколько семей она сдала Правительству, сколько женщин и мужчин лишила детей. Перед сном в памяти Кейко всегда всплывали их лица: убитые горем, отрешенные, смиренные, безразличные. Возможно, все решил случай. Кейко познакомилась с Иванной в день похорон матери. На Поверхности редко удавалось встретить жителей Низа, но если и удавалось, то их было видно издалека: кожа светилась в дневном свете, настолько она была бледной, чересчур скромная одежда, огромные, на фоне худых лиц, глаза – типичные черты обитателей Подземки. Им разрешалось выходить на Поверхность лишь в крайних случаях, в основном, на похороны родных. Похороны, несомненно, являлись печальным событием, но в то же время и радостным. В современном мире человеческая жизнь все больше и больше обесценивалась. Дорога земля, а не те, кто на ней проживает. Смерть одного – начало жизни другого. Людей много, а места – мало. Тем не менее, похороны на Терре были весьма зрелищным и торжественным событием. Труп укладывали в ладью и поджигали «Вечным огнем», а затем отправляли в долгое плавание. Хотя, в последние годы Океан буйствовал, так что плавание длилось не так уж и долго. Однако, «Вечный огонь» справлял свое дело, и мертвая плоть сгорала прежде, чем ладья уйдет из виду, а вечный дождь едва ли мог потушить его пламя. Если во время похорон выдавался ясный денек, что бывало крайне редко, родственники усопших запускали в небо красные фонари, а некоторые даже запускали фейерверки, что казалось Кейко уже перебором.

В тот день умерло около ста человек, это не так уж и много, если учесть габариты Терры. В то время как Кейко с мужем только подготавливали ладью, полоски горизонта уже достигал другой «Вечный огонь». В небо пылающим шаром взмыл красный бумажный фонарь. Это была ясная ночь. Так, на берегу встретились две скорбящих души, только Иванна провожала любимого мужа, а Кейко – любимую маму. Возможно, их судьбы больше никогда и не пересеклись бы, но именно в тот год Кейко получила от начальства дополнительный участок Подземки для переписи, где судьба столкнула женщин во второй и во все последующие разы. Еще одним, и, пожалуй, решающим фактором странной дружбы оказалась беременность Иванны. Кейко узнала об этом не сразу, только во время очередного обхода. На тот момент отношения между двумя беременными женщинами сводилось только к привет - как – дела фразам. Когда же Кейко узнала об интересном положении своей будущей подруги, женщина мгновенно прониклась к ней симпатией. Только подумай! Похороны в один день, не исключено, что и роды тоже будут в один день! Хотя на деле Иванна родила на две с половиной недели раньше.

И вот снова, дежавю. Спустя десять лет Кейко снова навещает беременную подругу, только уже без особой радости. Она знает, что ее ход – решающий. Только каким он будет?

***

Со временем тревога в сердце Кейко увеличивалась прямо пропорционально животу Иванны. Круглые карие глаза женщины потеряли свой задорный блеск, но стали выразительнее на фоне темнеющих кругов под ними. Хоть бы не сегодня.

С момента ссоры подруг прошло уже восемь переписей. Сегодня – девятая. Кейко боялась зайти в комнату Иванны и увидеть ее с кричащим младенцем на руках. Он будет кричать, еще как. Кейко сидела на пуфе перед туалетным столиком, старательно замазывая синяки.

- Ну что, опять к шахтерам? – пошутил Ватанабэ.

- Не называй их так.

Ватанабэ, любящий муж Кейко, не был плохим парнем. Напротив, он обладал теми качествами, о которых только могла мечтать любая женщина. Так уж случилось, что умом он не блистал. Каждому свое. Ватанабэ знал, что Кейко сблизилась с той женщиной с берега, так он ее называл – та женщина с берега. Так и не смог запомнить ее имя за столько лет или не хотел запоминать. Он был против общения Кейко с «шахтеркой», но со временем стал более снисходительно к этому относиться. Вот только знай он о текущем положении дел – ни за что на свете не пустил бы жену на тот участок, возможно, даже умудрился бы донести на Иванну. Пусть Ватанабэ и был заботливым, щедрым и любящим мужем и отцом, проницательностью он не отличался, поэтому к изменениям в поведении и внешнем виде жены относился как к затянувшемуся ПМС.

- Все, я пошла, - Кейко чмокнула мужа в колючую щеку и скрылась за дверью.

Солнце на Терре – жди беды. Такую примету придумала для себя Кейко. Она мечтала оказаться на берегу Океана вместе с Ватанабэ и Утой, нежиться под теплыми лучами солнца, разложить скатерть для пикника, но ясный день казался ей мрачнее некуда.

В нос снова ударил запах сырости и чего-то еще. Запах страха и безнадеги. Кейко быстро прошла лабиринт туннелей, даже не споткнувшись. Спортивная обувь и годы бесконечного хождения по Подземке. Кулак на автомате выбил короткий и привычный ритм – раз, два, три, пауза, четыре. Дверь долго не открывали. Сердце Кейко уже готово было выпрыгнуть из груди, но тут сквозь щель послышался тихий детский голосок.

- Миссис Оно?

- Открывай, милая, это я.

Через мгновение перед Кейко развернулась ужасающая картина. Как только девочка распахнула дверь, Кейко почувствовала сладковатый мерзкий запах. Затем она увидела на матрасе в углу Иванну. Кровавое пятно, расползающееся в области живота, гениталий и бедер вкупе с запахом мертвечины говорило лишь об одном. Крыса, улучившая момент, без всякого стеснения вырывала куски кожи с окоченевшей руки Иванны, покрытой трупными пятнами. Кейко быстро захлопнула за собой дверь, уперлась в нее спиной, как будто кто-то ломился, а она изо всех сил старалась сдержать дверь. Через мгновение Кейко уже медленно сползала вниз, вдоль хлипкой створки дверного проема.

- Кыш! Пшла! – девочка топала ногами по полу, пытаясь отогнать крысу от тела матери.

Только сейчас Кейко обратила внимание на грязный сверток в руках девочки.

***

Кейко взяла девочку за руку и притянула к себе.

- Ребенок жив?

Девочка робко кивнула головой и аккуратно размотала лохмотья, в которые был завернут малыш. Кейко долго всматривалась в личико младенца, казалось, что он не живой. Жидкие волосенки прилипли ко лбу ребенка, живот уродливо раздулся, а руки и ноги казались чересчур длинными из-за жуткой худобы. Это был мальчик, на его щеке красовалось небольшое родимое пятно, напоминающее сердечко, точно как у Иванны. Только при пристальном рассмотрении можно было увидеть, как едва заметно опускалась и вздымалась крохотная грудка. Ребенок молчал.

Кейко завернула ребенка в тряпье и аккуратно уложила в сумку, благо, она была большая.

- Уходим, - скомандовала Кейко.

Девочка подчинилась без единого вопроса, хотя и не знала, куда и зачем ее ведут. Хотя, какая разница? Оставаться в комнате с разлагающимся трупом она все равно не смогла бы, а податься ей было некуда.

Кейко остановилась у выхода из Подземки, одной рукой она крепко сжимала ладонь девочки, а в другой держала сумку с младенцем. Хоть бы не заплакал, хоть бы не заплакал. Выдохнув, женщина поднесла свой пластиковый пропуск к считывателю на двери, которая напоминала вход в бомбоубежище. Створка медленно поднималась, впуская во мрак Подземки дневной свет.

Охранник окинул женщину с девочкой подозрительным взглядом и приподнял бровь.

- Нарушение,- уверенно и четко произнесла Кейко, стараясь не выдавать своего страха.

- Проходите.

Сработало. Кейко не раз доводилось забирать из семей детей и доставлять их из Подземки прямиком в Министерство. Излюбленным методом пресечения злостных нарушений было изъятие детей. И только Бог знал, что с ними делали дальше. С малышами понятно – из родительских рук прямиком на грилль какого-нибудь «Primavera[i]». А куда девались взрослые дети, никто не знал. Ходили слухи, что детский труд во всю использовался на заводах и в Осушительном центре, но никто из рабочих никогда не видел ребенка на производстве.

***

Ватанабэ так и остался стоять на пороге как вкопанный, когда Кейко буквально ворвалась в дом. Он смотрел на маленькую девочку – ровестницу Уты, которая пряталась за спиной жены. Еще большим шоком оказался ребенок, которого Кейко достала прямо из своей сумки.

- Кейко, что это?- глаза мужчины в буквальном смысле полезли на лоб.

- Ватанабэ, Иванна мертва, это ее дети. Нет времени объяснять, дорогой, мы должны что-то придумать! Для начала, нужно срочно накормить малыша, он едва живой!

Спустя пару часов Ватанабэ с Кейко сидели за кухонным столом, обсуждая сложившуюся ситуацию.

- Ты подумала, что будет, если он закричит? Рано или поздно, а скорее рано, если он выживет, это случится! А что ты скажешь дочери, когда она вернется?

- Я не знаю, что делать, Ватанабэ! Я просто не могла бросить их там, я не могла сдать их Министерству! – только сейчас Кейко дала волю чувствам и разрыдалась.

- Еще не поздно все изменить, пока никто не знает. Если, конечно, соседи еще не сдали тебя. Ведь непредоставление информации считается укрывательством. Милая, нужно отвести их. Пойми, мне тоже жалко этих детей, но ты же прекрасно знаешь Закон!

Беседу прервал истошный детский крик, а уже через полтора часа раздался звонок в дверь. Кейко обреченно вышла в прихожую и открыла дверь, голова пульсировала.

- Миссис Оно, на вас поступила жалоба…- дальше Кейко уже не слышала полицейского, все происходило как во сне.

В соответствии с законом…согласно статье… ордер… оформление…Кейко улавливала фразы полицейского лишь отрывками, она прекрасно знала Закон и знала, что будет за его нарушение.

***

Молодая пара сидела за столиком шикарного ресторана. Девушка была одета с иголочки. Бежевое шелковое платье с тонкими бретелями, кремового цвета туфли на шпильке с заостренным носом, тонкую шею и декольте украшало изящное колье с бриллиантами, на запястье сверкали миниатюрные часики. Ее спутник ни в чем не уступал возлюбленной, одни запонки стоили целое состояние, чего уже говорить о костюме, обуви и часах. Официант с идеально ровной осанкой в идеально гладкой и белоснежной рубашке подал на стол большое блюдо и поднял круглую крышку.

- Приятного аппетита, прекрасного вам вечера.

- Спасибо, - улыбнулась девушка.

- Предпочитаешь ножку или ручку, дорогая?

- Я люблю щечки, мясо особенно нежное в этих местах.

- Как пожелаешь, - мужчина улыбнулся и, ловко управляя вилкой и сервировочным ножом, отрезал лакомый кусочек для возлюбленной.

- Ой, смотри, здесь сердечко, прямо на щечке! Так миииило! – щебетала девушка.

После сытного ужина пара отправилась на романтическую прогулку к побережью Океана. Они сидели на песке и любовались закатом. Жизнь прекрасна! К берегу прибилось множество деревянных корабликов. Один из них подхватила волна и унесла вдаль. На борту красивым шрифтом было написано «Кейко».