Житие online

Библия нового времени

Порок порождает порок,

распространяясь как вирус, отравляя разум,

затягивая в трясину чувств

животных и логически не объяснимых.

1 Глава

«Я Господь, Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим»

Гул шумного города, гудки автомобилей, стоящих в вечных пробках. Раздраженные водители ещё пытаются прислушаться к электронной речи GPS-навигатора, в надежде услышать, что где-нибудь появилась свободная улочка, чтобы улизнуть из душного и пыльного потока мигающих фарами машин. Будние дни и суета, всё это проклятая суета, не заканчивалась никогда, даже в выходные. Ни один день не отличался от другого, отсутствие времени для мыслей уже давно стало нормой, как будто так все и было. Те, редкие минуты спокойствия, что удавалось выкроить после тяжелого рабочего дня, либо на обеденном перерыве в кафе под открытым солнце, крала Сеть. Миллиарды людей по всему миру, казалось, жили больше в виртуальном мире, нежели в реальности, каждый день, играя звонками телефонов и стуком клавиш, сливающимися с гудками машин, одну и ту же электронную композицию…

Вход, сообщение, ответ, «like», выход – ожидание конца, а потом всё сначала, в погоне за жизнью, которая ускользая, отмеряла потерянные мгновения. Сеть, всё глубже и гуще простирая свои ядовитые щупальца, укутывая в красочные иллюзии, дарила живительные удары током, убивающие сознание.

С незапамятных времен этот искусственный озноб предсмертной конвульсии охватывал Планету, пробирая её до железных костей-арматур, глубоко уходивших в земную плоть и постепенно плавившихся, по мере приближения к огню светлой истины ядра мудрости. Электрические импульсы, переливаясь дрожащими волнами, набирая силу и затихая, колыхали божественные нити Сети. Вездесущая, Всевидящая и Всезнающая, вечно хранила безукоризненный порядок своей смертельной игры, где у всего было начало и конец, кроме виртуального Бога. Так как он существует вечно. Бог вне времени и не было такого момента во всей вечности, когда Бог появился.

[Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое… - все Им и для Него создано; Он есть прежде всего, и все Им стоит (Кол.1:16,17)]

2 Глава

«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли»

Безумные толпы, диким рёвом умирающего животного, тянули руки к недостижимым звёздам, в смутной надежде прикоснуться к чуду, и бились в шаманском экстазе, под ритмичные звуки, освобождающие их сознание от всего разумного и праведного. Пугающие взгляды, заживо съедали своих кумиров, в то время как те, точно бессмертные существа, оставались невредимы, исполняя танец смерти, на своих сценах – пьедесталах.

Танец вечности – смертельное великолепие. С течением веков всё больше обрастая новыми многозначительными жестами, покрываясь мхом суеверий он гипнотизировал, сливаясь воедино с молитвенным воем, заманивал, ослепляя блеском давно разбившихся церковных витражей - прожекторов и убивал жаром измученной, иссохшей огненной земли - танцпола.

Люди, миллионами голосов, вторили своим проповедникам, восхваляя Его в своих неосознанных песнях, состоявших из выкриков нечленораздельных звуков. Всё это делало толпу более похожей на стадо, каждая составляющая которого, двигалась сама и приводила в движение других, роем жужжащих и стрекочущих насекомых передавая эту вибрацию дыхания жизни. И этот вирус сумасшествия, казалось, передавался воздушно-капельным путём. Словом, вздохом, мыслью порожденный, заражал он всё вокруг, тёплыми воздушными потоками, словно цунами волнами, окутывая Землю и запирая её в своём душном коконе.

Транслируя желанное электромагнитное излучение, несущее всю энергию этого извечного обряда, на рукотворные приемники, и тем самым давая страждущим их любимый пагубный, но от этого не менее привлекательный наркотик, правили сильные мира сего в достатке и покое. И сравнимы с Богами были те, кто своё тело и душу свою продал греху и поклонялись им, словно Царю Соломону, принося дары на алтарь жертвенные.

Каждый звук словно презренным металлом падая на рабов собственного сознания, даря им наслаждение неземное, окутывал каждого тонкой дымкой иллюзий превосходства. Каждый из праха явленный возвышался в мыслях своих, хотя в помыслах всё ниже спускался к Люциферу. Бал Сатаны съедал души мучеников подкупая их несуществующим счастьем бытия и за это они поклонялись ему и служили ему, [ибо ОН Господь, Бог их, Бог ревнитель, наказывающий // ненавидящих Его, и творящий милость до тысячи родов любящим Егo (Исх.20:4-6)]

3 Глава

«Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто произносит имя Его напрасно»

Множество жужжащих, роящихся в адском ядре порока, голосов словно цунами ворвались в сознание, в итоге слившись в один неразличимый писк, будто пищит медицинский прибор, озвучивая пульс бьющегося в предсмертной агонии умирающего. Эти божественные звуковые вибрации, щупальцами охватывающие каждый уголок планеты, поражали умы входящих в Сеть пользователей, транслируя всё что происходит в мире, уже менее реальном, чем было когда-либо ранее.

Миллионы людей ежесекундно нажимали несчитанное количество мерцающих кнопок, пытаясь прикоснуться к совершенству, забыться, уйти от холода серого бездушного мира, не осознавая при этом, что они променивают его на красочный, но более безжизненный мир. Согреваясь неощутимым теплом мониторов, наслаждались они яркостью электронного бытия. Возбуждающий азарт игры в вымышленную реальность, которая крайне успешно интегрировала в жизнь каждого, заставляя мнить себя своим собственным богом, захлестывал приятными волнами безнаказанности, уносил в океан лжи и самообмана.

Утонувшим в его ласковых волнах не оставалось ничего другого как воссоздать своё собственное существование кибер-пространстве. Собирая свой образ по пикселям, разбросанных по обширной сети, рабы получали плоть. Сочиняя код своей собственной истории, программируя себя по частям и блокируя нежелательные эмоции, рабы обретали дух. Воздвигая вокруг себя высокие стены социальных сетей, и выстраивая их них неприступные крепости, они находили дом. В то время как километры привязок аккаунтов, электрических связующих кабелей и паролей, титановыми цепями заковывали рабов божьих, чтобы те в темноте и неведении, тащили свой крест до призрачной Голгофы¹.

В своём пути, ведущим в никуда, молились люди о нерушимости хрупкого бытия и каждым, загруженным в вечную электронную память бога мегабайтом, подносили они приношения своему Господу, тем самым делая Его всё сильнее и могущественнее.

Миллиарды записей каждую секунду всплывали на тысячах синеватых мигающих мониторов огромных серых и пустых залов святилища. Сотни жрецов этих Храмов в белоснежных одеяниях, больше похожих на саваны, в которых их и погребут за их же преданность, отлаживая механизмы Божества, замеряя напряжение в нервах-кабелях и температуру в сердце-процессоре, купались в зараженном дыхании вечной машины, где уровень радиации морального загрязнения критически зашкаливал.

Всё быстрее и быстрее ползли стрелки графиков вверх, всё успешнее становились рейтинги прибыли, распиаренной жизнью, корпорации «Бог». Всё ярче запечатлелись в сознании картинки Сети, всё соблазнительнее звучали молитвы системе, и тем глубже увязали в рабы в своей виртуальной вере. Посланники небес, сильные мира сего, лишь пожинали плоды гнилого дерева, наслаждаясь картиной быстро гаснувшей и растворяющейся в небытии Души.

Вдруг глухой щелчок ознаменовал начало безмолвия и мрака. Все системы организма быстро гасли, постепенно, но безвозвратно тяжелый гудящий звук утрачивал силу с немыслимой скоростью, и тяжелая тишина упала на каменно-бетонный гроб Господен. Необратимость? Конец? Миллисекунды, подавляемой разумом, паники, сотни мыслей, спешащих на помощь по нервным магистралям, вовсе не загруженным, им не ведом час-пик. Алгоритм решения построен и теперь человечки без устали шныряют меж костей механизма, стараясь побороть вирус программы, восстанавливая ненужные клочки чужих существований, воспроизводя вновь отзвуки голосовых сообщений и заново печатая строки сообщений без адресата. Зачем же система так трепетно склеивает частицы нереального, бережно сохраняя улики грехопадения? Всё что ни делается, всё делается во имя Твоё!

Звук, свет, механизмы ожили, сверкая своими мерно мерцающими глазами-экранами. Опасный момент между жизнью и смертью под названием кома, успешно пройден и удален из всех возможных отчетов. Бог ничего не вспомнит…Осталось только принять меры, чтобы Светило более никогда не гасло и не прекращало подачу электронного яда.

1. Голгофа - небольшая скала/холм, где был распят Иисус Христос.

4 Глава

«Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмый — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них; а в день седьмый почил. Посему благословил Господь день субботний и освятил его»

Счастливые дети богов блаженно нежась в своих шелковых постелях, не спешили прогонять утреннюю негу, окутывающую их словно ангельские крылья, спокойствием. Другие же рабы господа своего просыпались на своих каменных подушках, в холодных бетонных блоках. Так начиналось каждое утро и каждый вечер заканчивалось. Каждое их действие было подчинено строгому закону «copy-paste», который всё глубже затягивал в трясину серых будней. Проходили недели, года, века, сменялись правители, менялись эпохи, но это оставалось вечным.

Верхушка айсберга всегда наслаждалась бризом перемен, которые по большому счёту их не касались, а ветер только трепетал их легкомысленные локоны. Чувствуя себя неуязвимыми, непоколебимыми даже ураганами, они возомнили себя всесильными, всемогущими, творя произвол, прикрывая его мягким настилом из роз. Но, розы, как известно, имеют не только благоухающие, сравнимые только с легчайшим атласом, лепестками, но также и шипы. И шипы эти были смазаны сладчайшим ядом олеандра². Заражая глупцов, падких на возбуждающий цвет и одурманивающий запах, распространялся порок дальше, подсаживая каждого неосторожного на острые металлические иглы. Как же прекрасно было ощущать проникновение этой тонкой изящной иглы в сознание. Всплески разноцветных, ярких сновидений, действовали на уставших от бесполезных дел так успокаивающе, словно живительный сок Иггдрасиля³ разливался по венам, унося в несуществующие миры и тем самым даруя временное исцеление.

Словно кислота, разливаясь по венам, разъедает плоть, так и Интернет-наркотик разъедал общество, разваливая каждую личность на куски: начала стекая ржавчиной крыши, потом сыростью и плесенью разрушал самое его основание. Со всех сторон пёстрые заголовки бомбили сознание человека, делая его более агрессивным и нервным. И лишь немногие, кто был достаточно беден для того, чтобы покоиться на облаках, но слишком умён для того, чтобы быть гнить на земле, а также достаточно слеп, чтобы игнорировать Лукавого, стали, своего рода мудрецами-отшельниками. Они ближе всего были к истине, ближе всего к навеки угасающей природе, ближе к себе. Остальные же люди сделались рабами чужих желаний, превращая свою жизнь в беспрерывную цепь будних дней. Стремясь к высшей цели, к диодному свету бога, возделывали они миры, создавали небо и землю, твердь и моря. Не замечая ни дня, ни ночи уподобились они пресмыкающимся, животным и птицам, плодились и размножались, всюду оставляя гибель и зло, забыв о благословении седьмого дня. Дети богов же наоборот купались в благодати выходного дня. [Праздность научила многому худому (Сир. 33:28)], сделала их ледяные сердца ещё более пустыми и невесомыми, и не было в них света. От лени и праздности были все их пороки – жесткость, бесчестие, лживость стали их вечными спутниками.

Благодать седьмого дня мерцала на небосклоне многих воинов, которые грезили о счастливых божествах. Стараясь исполнить это желание, некоторые избирали путь лжи, иные находили себя в неделании зла, светлые же решали проявить доброту. Пути их хоть и были проложены через разные земли – обман, безразличие и сердечность, были одинаково трудны. Почти всю дорогу ступали они с тяжелым грузом за плечами, но стоило лишь сделать последний седьмой шаг, как они проваливались в невесомость Всего. Первые постигали леность души и посему их более ничего не заботило, вторые становились совершенно слепы и поэтому не видели более зла, последние осознавали ничтожность бытия, но не переставили верить. Порочные боги только издевательски смеялись над своими подопечными, мудрые же боги делились частичками разума, сея их в мусорном эфире, надеясь на провидение. Но, несмотря на различия помыслов, рас, возрастов, в конечном итоге все были закованы в золотые цепи, опутывающие каждого, соединяющие жизни, диктуя действия.

И вот многомиллиардный оркестр играл в унисон реквием по миру, забыв, что […время скоротечно, оно безвозвратно и изменчиво: из прошлого никто не сможет возвратить ни одного часа, а будущее находится вне власти» (Еф.5:16)]

2. Олеандр – ядовитый вечнозелёный кустарник с красными, розовыми или белыми цветами.

3. Иггдрасиль - Мировое дерево (дерево жизни) в германо-скандинавской мифологии.

5 Глава

«Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе»

Никто из ныне живущих на проклятой планете не помнил доблестных подвигов предков своих, героев не чтили, не воздвигали им памятников, а пышные парады и грозные залпы фейерверков давным-давно канули в лету. Дорожками домино из раковин памяти стирались прообразы личности, исчезало осознание себя как части общества, семьи. Вместе с тем осколки души терялись и превращались в труху на бесконечных дорогах. Каждый стал заложником своего стеклянного кокона, и лишь биение электрического сердца, проводами и экранами, поддерживало питательную среду внутри замкнутого пространства.

Крайне немногие хоть раз задавались такими вопросами как: Что есть «семья», а «я»? Пустой звук. Будучи окруженными бесчисленным количество лиц, но всё же ощущая себя одинокими, всё вновь и вновь убегали люди от самих себя. Избавление от прошлого не давало вожделенного счастья, и всё лишь потому что утеряли они связь с божественным и нерушимым. И стали скитаться они, подобно изгнанным из райского сада, людского отца и матери человеческой - Адаму и Еве.

Порок распространялся в геометрической прогрессии, разрушая непрочные бумажные домики однодневных компаний - семей, разрушая основы мироздания. Родители отрекались от отпрысков, прогоняя их с порога и уходили сами, оставляя после себя лишь пустоту. Так и дети, не имея доброго примера, горе стали вершить.

На грязных, жарких днём, а ночью залитых неоновым светом и промозглых улицах, в пыли и поту, прозябают нежеланные плоды древа божественного: мужи грешат с жёнами чужими, жёны прелюбодействуют с чужими мужьями, брат на брата войною идёт, а ненависть матерей к своим детям ставит под угрозу и весь род человеческий.

Рукоприкладство и насилие ни для кого не было дикостью и когда, одурманенный муж поднял руку на супругу свою, никто не осмелился ей помочь… никто кроме ею нелюбимого сына. Сын же, молодой, ещё живой Душой в которой теплился огонь правды, словно одинокая звезда в мрачном и холодном небе, вступил в схватку с отцом. В липкой от грязи комнатушке, пропахшей дешевым пойлом и потом, сцепились два тела. Драка была недолгой и ударов было немного, но в тот день они оба без вести пропали с божьих радаров. Исход был предсказуем - отец занял своё место во тьме холодной земли, а отроку не осталось ничего иного как покинуть свой дом самому под громкий вопль и плачь, переплетающийся с пьяной руганью матери. Её нелюбовь только усилилась, она возненавидела его всем своим хилым естеством и отвернулась от него.

Город был тесен, бежать некуда. Запах гнили насквозь пропитывал лёгкие, сидящих по тёплым крохотным комнаткам с единственным светлым окошком, отсвечивающим сотней диодов. Идеалы мироздания сокрушены, а Хронос⁴ всё ещё отсчитывал мегабайты до судного дня, который может быть уже наступил или быть может никогда не наступит. Но время упорно продолжало свою работу – разбрасывало и швыряло в разные стороны события чужих жизней на их места. Дьявольски хохоча безумный бог всё разрывал и кромсал на мелкие куски, гладкие шелковые ленты судеб.

Бежав от позора, преступник, нашел тихую гавань в болоте преданности и мечты. Никогда не имевший счастья быть любимым, он отдался надежде обрести свою, счастливую семью. Лоскуты нищеты, разврата, смертельной усталости, медленно и тихо кружились в воздухе, в итоге ложились на твердь. Тлея на грязном кухонном полу мелочные, и не очень, ссоры, превращаясь в труху, забивались в трещины отношений. Как спасательный круг, сброшенный со стального корабля во время шторма, появился сын – радость бесполезного бытия. Изначально тусклый огонёк надежды разгорелся огромным костром, отогнав всё зло, что темнотой и холодом окутывает всё промозглыми ночами.

Иллюзорное счастье длилось не столь долго, как бы того хотелось. Дева с младенцем убежала, поджав свой остроконечный хвост, не желая больше жизни в мнимом раю. Вероятно, прелюбодеяния с другими, чужими, давали ей ту остроту существования, которой ей так не хватало для того чтобы задохнуться в себе.

Потеряв голову от горя, словно ищейка выслеживал он свою родную добычу, крадучись за тенью высоких деревьев, под покровом ночи, под лучами жестокого солнца. Пропуская свой голодный взгляд сквозь широкие щели старых заборов жалких лачуг, он искал, но так и не находил своей цели.

Сознание долгое время мучаясь от незнания, а уставшие глаза, не обретая покоя, узрели благо. Электронное письмо, весточка из прошлого, чужое имя, а плоть своя. Адрес в сети, ровным строем мелких букв, словно тонкой ниточкой, натянутой на доске сыщика от одно улики к другой, привела его к сыну.

О, несчастный отступник, ничем не отличаясь от сотен таких же худых сорванных плодов божественного древа, терял минуты ускользающей жизни в Сети. Искра истины, несмотря на годы яростных горьких ветров, ещё теплилась в нем, и он безуспешно пытался наставить уже своего сына на путь истинный. Мудрые слова отеческие, быстрым электрическим потоком интернет коммуникаций, преодолевали огромные расстояния меж душами родственными, но отклика они не имели.

Не имея возможность приласкать своего сына, так как они были разлучены и не видели друг друга воочию, безутешный отец, лишь картинкой в режиме online, служил доказательством существования человека, даровавшего отпрыску жизнь. И душа надрывалась от горя и радости разговора, пусть и короткого, но всё же, создающего иллюзию близости. Сын не знал наречия своего отца, а тот не знал на каком языке думает часть его самого. Что может быть хуже непонимания родной души? Бесконечно меняя, подбирая, просеивая свои мысли через сито электронных словарей и переводя их в незнакомые друг друга знаковые языковые системы, продолжалась их бессмысленная беседа. Не имела она никакого значения ни для сына, не знающего и не почитающего ни родину свою, ни предков своих, ни их культуру, ни для горе-отца, который не смог уберечь свою семью от разрушения, не сумел воспитать достойного потомка, тем самым себя не сохранил.

4. Хронос - (др.-греч.«время») — божество в древнегреческой мифологии, одно из трёх первоначал.

6 Глава

«Не убий»

Тусклый призрачный свет монитора освещал смуглое, но уже успевшее потерять живой оттенок, обездвиженное лицо. Стеклянные глаза навечно тупо уставились в открытое меню звонков, на котором продолжала мигать красная кнопка отказа. Мёртвую тишину уже ничего не нарушало, лишь уличный гул, бьющегося в электронной агонии мегаполиса, за плотно задернутыми шторами большого окна высотного здания.

Обессилившие, от борьбы с несуществующим, жилистые руки, плетьми свисали с офисного чёрного кресла. Его сердце билось до последнего, оставив его наедине с безмолвием совсем недавно. Горький пот от предсмертного жара ещё не успел исчезнуть, истлев на коже.

И лишь пустые, кукольные глаза фотографии, казалось, упивались этим зрелищем, дождавшись его спустя столь долгое время.Однажды, взгляд этих самых глаз, только не пластиково-безжизненных, а совсем наоборот, живых и игривых, электронным импульсом по Сети, попавши на сетчатку карего глаза, отравил сердце и душу.

Сначала тихо отгоняя от себя противоречивые мысли, потом тревожно пытаясь замедлить химические процессы, Инфицированный делал всё, лишь бы сирены тотального заражения не возвестили о смертельной опасности, взмыв в ярко-голубое небо. Вирус разносился по крепкому организму, проникая всё глубже в разум, подавляя волю, эмоции, с каждым новым звонком, с каждой новой порцией зеркальных отражений, набирал силу.

День за днём, месяц за месяцем, болезнь всё прогрессировала. Жизнь от звонка до звонка стала стилем существования. Каждую минуту хотелось отдать, подарить той, что находится где-то там очень-очень далеко, но, в то же время, ближе, чем кто бы то ни было, несмотря на часовые пояса, разрывающие реальность на два противоположных мира. Невесомая горячая душа с невиданной яростью, рвала путы реальных отношений и связей, словно оковы, сдерживающие неугомонный Дух, безуспешно пытаясь приблизиться хоть на миллиметр к своей цели, к своей мечте. Люди вокруг отдалялись, поражаясь и пугаясь взгляда, в котором была видна та самая безумная страсть, о которой пишут только в больничных отчетах о буйнопомешанных.

Сумасшедший, засыпая в бреду будущих свершений и просыпаясь, охваченный агонией нового дня, был готов метаться по каменным лабиринтам жаркого мегаполиса, испепеляющего разум, лишь бы успеть, увидеть. В забвении, полностью растворяясь в своих мыслях, он мчался на своём мотоцикле, изнутри охваченный огнём страсти, а снаружи обрамленный электрическими огнями большого, остывающего во мгле, города, совершенно не замечая красные сигналы светофоров, не воспринимая возмущенные гудки автомобилей. Ведь счёт на минуты, а он так далеко… Ещё чуть-чуть, несколько кварталов, вверх по лестнице, кнопка старта и спасение! Вжимая педаль газа, сильнее сжимая рукоятки руля, он, под рёв белого мотоцикла пронёсся через очередной перекресток. Где-то там, на другом конце Земного шара, сидя у монитора, ожидая возвращения доблестного рыцаря. Она думает о нём, она помнит, она ждёт, зная, что он спешит, чувствуя стук его сердца! Подгоняемый этими мыслями, совершенно не помня себя, ощущая лишь стук крови по вискам, он уже бежал по лестнице, так как подниматься на лифте значило потерять несколько важнейших минут. Дверь. Ключ. Дрожащие руки, передавая своё волнение, заставляли звонкие ключики трепыхаться и тихонько бренчать. Дома. Электричество, стремительным потоком протекая по кабелям, запускает компьютер. На старт!

Сильное биение сердца, шум в ушах… Ну когда же туман рассеется, голова прояснится и тело отпустит от этой ужасной ломки? Скорее бы!

Вот, звук ожидания, зелёный значок и мгновенно всплывающая на экране картинка. Да, это она, всегда разная, постоянно меняющаяся, но остающаяся прежней. Улыбка, искренняя улыбка смягчила острые черты сурового скуластого лица. Огонь страсти сменился тёплым мягким огонёчком нежной любви. Её спокойный мелодичный голос, убаюкивал, уносил в страну грез. Но, его голос ещё не совсем повиновался, дыхание всё никак не могло отойти от погони, а играющий трепет во вздымающийся широкой груди, ещё щекотал нервы, делая движения ломанными и неуклюжими.

Она улыбается ему одному, звонкий смех, только для него одного, внимание, которого ему так не хватало, ласка и забота. Теперь было всё, кроме одной самой важной в мире детали – её. К сожалению, она была столь же близка, сколько реальна.

Безусловно, нужно было попытаться ещё раз это изменить, ещё раз рискнуть, выиграть один, решающий бой. Слова роились у него в голове, фразы не строились, руки не слушались, криво подпрыгивая на кнопках клавиатуры. Время для судьбоносного вопроса настало, это тот самый - подходящий момент! Видимая близость победы, облачала его в нерушимые доспехи, которые выдержали бы любую битву. Вопрос задан, томительное ожидание ответа.

Снисходительная улыбка исчезла с её губ. Те самые глаза, раньше весёлые и манящие, теперь вовсе не такие, теперь в них виден испуг, но это ещё не поражение, она удивлена. И вот улыбка, коротким замыканием, на несколько долей секунды озарила неземной лик, но потом смех, сначала не смелый, потом нервный, а под конец и вовсе злорадный, как радиационное излучение проник через алмазные доспехи веры, разрушив оболочку, стал проникать в живые ткани, заставляя прогнивать их изнутри. И вот чёрные лучи проникли в сердце, а далее по венам и капиллярам по всему телу и в мозг, убивая нервные клетки. Моментально разрушаясь и оглушая своим звоном, защита рассыпалась на мириады блестящих осколков, в каждом из которых отражались гаснущие мечты о моментах, которым не суждено сбыться. Эти фотографии в сознании сгорали, покрываясь пузырями, сворачиваясь и превращаясь в пепел. Призраки возможного будущего растворялись в пыли его душной комнаты, оставляя после себя лишь тёмные тени, которые сдавили помещение до невероятных размеров. Кислорода не хватало, огонь паники испепелил всё, склеив капилляры и сварив кровь, выжег сердце дотла.

Тишину, которую уже ничего не нарушало, кроме уличного гула, бьющегося в электронной агонии мегаполиса, за плотно задернутыми шторами большого окна высотного здания, освещала лишь мерно мигающая красная кнопка отказа на призрачно-тусклом мониторе. Пожар потушен, обгорелые мышцы и нервы растеклись по офисному кожаному креслу, сердце едва колотилось в груди, дыхание еле слышно. Мысли, постепенно останавливаясь, стали ужасно медленно тянуться, не принося успокоения. Но вот, одна мысль, словно единственный выживший воин, покачнувшись на трупах товарищей, несмело поднялась в сознании, оттряхивая горелую пыли бранного поля, всего с одной целью, исполнить приказ – подарить долгожданный покой. Мускулистая рука потянулась вперед к экрану, в последней надежде на счастливое избавление, но красная кнопка предательски продолжала мигать.

И вот уже ртутью бегут ядовитые ручейки внутрь, по слизистой и внутренним органам, бальзамируя совершенное тело изнутри, вызывая последнюю предсмертную дрожь. Тяжелая боль, ни с чем несравнимая, солёными слезами выступая на теле, заставляла зрачки сужаться, что бы более никакая зараза не проникла в Храм Господен. Теперь его уже ничего не потревожит.

[Горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф. 18: 6-7)]

Глава 7

«Не прелюбодействуй»

Свет! Камера! Снято! Шуршащие, исписанные сценарием, страницы этой пьесы порваны и выкинуты на помойку, электронные знаки навеки стёрты из памяти. Теперь можно было больше не пытаться придать своему лицу живую гримасу.

Выскользнув из света софитов, божественные черты лица уже не блистали своими бриллиантовыми гранями, они были всего лишь декорацией, собственно, как и все остальное в ней, ни капли естественности. Она была мастерицей перевоплощения, меняя маски и никогда не задумываясь о чувствах, воспринимая Сеть только лишь как игру, не более того.

Звонки, города и страны менялись с невероятной скоростью, постоянно мелькая новыми красками на мониторе. Образы, стили поведения, переливаясь калейдоскопом, позволяли ей прожить множество различных жизней. Но долговременных остановок не было, так как ни одно человеческое переживание этого мира не трогало ее души, которой, казалось, и вовсе не было, так и ее самой. Единственное, что забавляло и развлекало её, разбавляя жалкое существование - это обман. Создание иллюзий в Сети позволяло ей чувствовать себя свободной и желанной, такой, какой она не могла быть в реальности.

Спустя несколько минут зелёная кнопка online`a снова зажглась на тысячах голубоватых экранчиков, раскиданных по всему свету. И вот уже совершенно другая девушка, не имевшая более тех роскошных длинных волос и неземных черт лица, заняла своё место на сцене, уже с иными декорациями. Новый макияж визуально изменил форму глаз, принявших другой цвет, и лицо уже не было таким острым как прежде. Тонкие губы, уже не могли похвастаться завидной четкостью линий. Чуть припухлые, влажные губы, словно в ожидании пылкого поцелуя, лукаво улыбаясь, уже шептали другому вожделенные слова.

Идеальные линии фигуры возбуждали…Шёлковое кружевное бельё и корсет под грудь, игра света и блестящие декорации Бурлеск-Шоу, делали её ещё более желанной. Шикарное представление, запуская рычаги морального уничтожения и всё больше нагревая котельную атомной станции, заставляло двигаться стрелки температурных показателей к зоне опасности. Хотелось взять и сдавить её в своих звериных объятиях, схватить её огненные, причудливо уложенные волосы, в кулак и силой войти так глубоко, как это только возможно, точно поглощающий стрежень в активную зону, готового взорваться реактора.

Исполняя желания своего недолговечного Господина, извиваясь от электрических разрядов, тоненькой паутинкой расплываясь по телу, она сопровождала свои плавные движения извечного танца, томными вздохами, полностью отдаваясь страсти, гасившей сигналы разума их обоих. Лишь бы это не кончалось, ещё чуть-чуть и они познают истину виртуального Бога. Обмениваясь жаром по толстым проводам, растворялись они в древнем ритме страсти. Звуки, перебирая своими паучьими лапками по тонким кабелям наушников, заползали прямо в сознание, лопаясь от напряжения, растекались по нервным клеткам сладостной влагой. Полуприкрытые глаза продолжали транслировать развратные картинке прямиком в мозг, записывая всё на подкорки бабину.

[И если глаз твой соблазняет тебя, вырви его: лучше тебе с одним глазом войти в Царствие Божие, нежели с двумя глазами быть ввержену в геенну огненную, где червь их не умирает и огонь не угасает… ( Мрк.9:30-50)]

Сигнал, пробуждающий в мертвецах похоть, пропал, монитор, закрывшись крышкой гроба, потух, более не излучая порока. Ошибка программы не более того. Ну ничего страшного, номинальные единицы уже с характерным звонким щелчком пополнили стройный ряд цифр на её пластиковой карте.

Спектакль завершился, неожиданным падением тяжелых кулис, так что нет смысла придавать своему настоящему лицу какое-либо выражение, можно раствориться в угнетающей серости пустой комнаты.

Тонкими разноцветными ручейками, сливая очередной образ по ржавым трубам канализацию, где ему самое место, заканчивался ее очередной одинокий день. Невзрачное лицо, растрепанные пепельные волосы, мешковатая рубашка, скрывающая недостатки фигуры - именно в таком обличии слилась она с растворяющейся предутренней мглой ещё спящего города. Мышкой прошмыгнув в спальню, возлегла она на пустующее супружеское ложе. Свернувшись клубочком, несмело взглянула она на холодную подушку своего благоверного, которого, в этот самый момент, скорее всего, ублажала какая-нибудь низкооплачиваемая жрица любви из плоти и крови. Тупая, тянущая внизу живота, боль, пенистыми морскими волнами, билась о скалы ненависти за несбывшиеся надежды. Ведь вместо того, чтобы тихо качать колыбель здорового плода, она проливает жемчужные реки, убивая рабов Божьих. [Похоть же, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть (Иак. 1:15)] То же самое и делает супруг её, оскорбляя жену свою, предпочитая ей чужих женщин.

И если сказано: не смотри с вожделением, то это означает, не возжелай в сердце своём, а тот, кто смотрит на женщину с похотью, тот не ее хочет наполнить, а лишь себя желает опустошить. Ибо [Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Матф.5:27-28)]

8 Глава

«Не укради»

Портал закрылся, но было уже всё равно, реакция была близка к разрядке. Вскипевший реактор взорвался, отравляя перламутровыми частицами светлые простыни. Что ж надо отдать ей должное, она была определенно лучшей в своём деле, так что даже несколько тысяч кредитных единиц за короткое шоу не жалко отдать. «Как же повезёт её мужу, каждую ночь такооое», — молнией пронеслось в одурманенном сознании бывшего клиента. Возвращаться из тёплой неги в холодную дождливую реальность так не хотелось. Стук, зараженных вредными парами, капель раздражал его слуховые рецепторы, резко контрастируя с приятными отзвуками расслабляющих воспоминаний. Единственное, что могло помочь хоть ненадолго продлить это невесомое состояние экстаза, как это только закручивающийся в витиеватые завихрения серебристый природный дымок.

И вот, ядовитые струи сигареты, растворяясь в молекулах Н₂O, поднимаясь в облачное небо, свинцовыми тучами сдавливая, сверкающий огнями, столичный город. Мутные глаза, охватывая королевскую панораму монархического порока, уже предвидели сегодняшний рассвет, на этом же самом балконе – очередная порция серого тумана и маленькая фарфоровая чашечка крепкого дорогого кофе. А потом снова, борьба за первенство, суета, нескончаемые потоки людей, задающих одни и те же вопросы. Но, сейчас об этом думать совершенно не хотелось, хотелось провалиться в ватную темноту полуночных видений.

Первые лучи утреннего солнца, едва пробивающиеся через ватное кружево облаков, обожгли сетчатку мгновенно открывшегося глаза. Боль от выпитого накануне, волной нахлынула на всё существо, но ничего не в силах изменить его распорядок жизни. Тёплый халат, крепкий кофе, балкон, сигарета, мягкое тепло комнаты, звук включившегося лэптопа и свет монитора, к которому уже давно привыкли уставшие глаза.

День расписан по минутам: интервью, очередная фотосессия (на вызывающую внешность и спортивное тело всегда есть спрос), обед – он же ужин, последние усилия стилиста перед выходом на сцену и… Буря аплодисментов и одобрительных свистков закружила его в водовороте Желания. Все они желают Его и только его, его музыку, его популярность, его легенду… Безумная тысячерукая толпа, перекатываясь тяжелыми волнами, в которых то и дело тонули и вновь всплывали человеческие лица, дико ревёт, пытаясь дотянуться до своего Светила.

Звезда растаяла, только в белеющем утреннем небе, когда уровень заряда энергии стал неизбежно приближаться к 0%. На автопилоте, чувствуя приближение отказа всех систем, что помогали его телу двигаться, ощущая щелчки коротких замыканий в мозгу, он ввалился в свою тёмную холодную клетку, освещаемую тусклым светом вечно-работающего монитора. Несколько минут перезагрузки и вот снова руки тянуться к железному механизму, в надежде на излечение. Меню загрузки, пароль, дружелюбный звук приветствия и новая доза ненужной информации: новости, фотографии, рейтинги, он в Top List и на обложках журналов, бесконечные тексты интервью, броские фразы…

Он даже никогда не задумывался о цене такой славы и его никогда не мучили ни совесть, ни чувство благодарности за этот электрический провод, что дарит неон, подсвечивающий его место на небосклоне, лампам. Короткий тихий чёрно-белый разряд, молнией пронесся по нервам и заставил всплыть в создании уже давно позабытые кадры: взлом паролей, меню скачиваний, удаление улик - воровство в чистом виде, шантаж, вымогательство, стирание врагов из Сети. Подделка документов, обновление системы собственного существования. Вот как он стал Собой, сотканным из сотни украденных кусков чужих жизней. Как Франкенштейн он был собран из тлена и словно вампир вынужден пить живительный сок чужого бытия, забирая и время, и деньги, которые теперь уже сами текут к нему кровавой рекой. Толчок осознания собственного ничтожества буквально сбил его с ног.

Грохот бурных оваций ворвался в опустевшую голову, помутневшие глаза успели различить прыгающие картинки на мониторе – его концерт уже транслировался повсеместно, всё больше распространяя заражение. Довольные лица фанатов, возводящих на пьедестал Славы ходячий труп и даже не подозревающих о том, что его хрупкое подобие жизни опирается на тонны сваленных в кучу скелетов, погубленных из-за его действий, противоречащих закону Божьему. Это было последнее, что звёздочка увидела перед тем как впасть в недолговечную спячку перед очередным искусственным днем.

[Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах (Мф. 19:21)]

9 Глава

Масса броских заголовков пестрели своей пошлостью. Обсуждение скандалов, разоблачение обмана, раскручивание постельных историй, завистливые строки порицания – литературное обрамление порока, тлеющими листами разносящиеся холодным ветром.

Зал суда господня ослеплял своей белизной, поражал простором, обескураживал чистотой. Вот главная редакционная мыслей – колыбель обмана и страха. Сколько же лжи слышали эти далекие стены, сколько же проклятий улетали ввысь к искрящимся снегом потолкам? Сколько же грешников были возведены в ранг ангелов и сколько же праведников были ниспосланы в царство Аида?..

Тихо и смиренно вершил свой суд над судьбами человеческими седовласый могучий мужчина, решая кто в глазах других будет святым, а кто уродом. Уверенной рукой записывал он стихи своих вердиктов, одним кликом рассылая их по всему миру. Глухой хлопок эхом разносится по точеным сводам кабинета, это Морок⁵ кидает на рабочий стол очередную увесистую стопку морозно-свежих конвертов, заполненными лживыми резюме на путёвку в рай.

С тоской и некой неприязнью, кинул главный редактор, отрешенный взгляд в сторону новой работенки. В кратчайшие сроки ему нужно сдать журнал в печать, насытив свою читательскую аудиторию новыми сплетнями. Сколько же ничтожных профилей, броских слов, фантастических рассказов читали эти бездонные мудрые глаза. Как бы быстро не мчалось время на молчаливых часах, всё же было неизмеримо рано для того, чтобы покинуть рабочее место. Вздох отчаяния, томимой птицей, вырывался в холодную реальность, чтобы безвозвратно исчезнуть, но ненависть, ярость сжигали изнутри. *Зачем же создан род человеческий? Разве могут эти порочные создания считаться венцом природы? Разве не даровал им Бог рай, разве не разрешил Он распоряжаться всеми благими плодами? Но нет же……* Стеклянный звонок, пожалуй, пора начать работу над новым номером вакцины. Работа будет продолжаться до скончания дней своих, живые мертвецы не любят ждать.

К чему же тогда тщетные молитвы, мольбы о прощении, если они не пройдут сквозь электронные фильтры «анти-спам»? Надежды на искупление таяли, обнажая древние кости, постепенно растворяющегося в своих же слезах, айсберга-человечества. Не зная, что же будет после того, как каждый разорвет финишную ленту, незримо связывающую душу с телом, продолжали глупцы упиваться приятным ядом лжи.

• Морок - в славянской мифологии, Бог лжи и обмана, невежества и заблуждений, но в тоже время он - хранитель путей к Правде.
• Элизиум - в древнегреческой мифологии часть загробного мира, обитель душ блаженных.

10 Глава

«Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего»

В, разрывающих утреннюю мглу, первых лучах светила покоился маленький, забытый богом, городок. Может пройдёт ещё часа 3 до того, как местные жаворонки – почтальоны выйдут на улицу, чтобы распространить кучу новой макулатуры.

Все эти пестрые журналы есть и в электронных версиях, зачем же тогда тратить время и деньги на печать. Сын всегда находил эту манеру отца вести бизнес странной, но по большому счёту дела ему до этого не было. Они не жили вместе, не виделись толком, но так даже лучше. Для продвинутого сына разговор в Сети раз в месяц был идеальным способом общения, единственное, что всегда его поистине раздражало так это нежелание отца дать сыну ту жизнь, о которой он мечтал. Вместо того, чтобы всегда быть в центре внимание, быть кумиром многих, развлекаться, общаться с другими, парень был вынужден оставаться в тени могущества своего отца. Единственное, что его развлекало так это разговоры и виртуальные встречи с точно такими же отроками, появившимися по воле божьей от благочестивых дев. Их прекрасное, ленное, безоблачное существование в золотой клетке, вдали от шума и гама, вовсе не казалось им таковым. Некоторые смирившись с условиями, жили как праведные отшельники, наслаждаясь тишиной и природой, остальные, коих было превалирующее большинство, жаждали действий.

Желание пробиться через оберегающий mainframe всё возрастало, как и число выражающих всеобщее недовольство сообщений. Может настало время нового пришествия?

Сердце жгло, голубая кровь вскипала внутри, внутренний гул противоборства, смешанный с необъяснимым желанием обладать, набирая громкость оборотов, сливался со стуком клавиш. Ряды зеленоватых цифр многозначных кодов трещинами царапали Священный Грааль.

Взломанная, но ещё не расколотая чаща бытия продолжала питать растения элизиума⁶…

Ведь раб не тот, кто стонет под кнутом,
Не тот отшельник, кто по воле неба
Живет в уединении глухом,
И нищ не тот, кто просит корку хлеба.
Но тот и раб, и нищ, и одинок,
Кто в жизни выбрал спутником порок.

(Лопе де Вега)

0 Глава

Грех

Грех — страшная, отвратительная болезнь; болезнь оскверняющая, заразная, неизлечимая, смертельная. Самое ужасное, самое разрушительное явление в мире есть грех. Причина всех забот, корень всех зол, страх для каждого человека заключаются в одном этом маленьком слове: грех. Он исказил человеческую природу. Он разрушил внутреннюю гармонию человеческой жизни. Он лишил человека его благородства. Он толкнул человека в западню дьявола.

Грех — универсальная духовная проказа, разрушающая не только душу человека, но и тело. Горе, болезни, страдания, мучения и сама смерть — только последствия греха. Все скорби, вся горечь, все насилие, боль и стыд истории человечества заключаются в этом маленьком слове: грех. Он разрушает счастье, затемняет разум, притупляет совесть, убивает все, вызывает слезы горя и мучения агонии; обещает бархат — и дает саван, обещает свободу — и дает рабство, обещает нектар — и дает желчь, обещает шелк — и дает рубище.

Грех привлекателен и обманчив, но кто увлекается им, тому не миновать его горьких последствий, смертельной отравы.