Фантасмагорец или Иллюзия освобождения

Тому месту, где я находился, не было названия. Непонятно откуда, но я знал это. О том, что здесь опасно и безнадёжно я, как это не странно помнил, хотя не смог бы хоть убей меня, сказать откуда. Да, самое странное и непонятное заключалось в том, что я не имел ни малейшего представления о том, как я сюда попал и, главное, кто я собственно такой! Я ничего не помнил о своей прошлой жизни, если она вообще у меня была…. Ни то, чем я занимался, ни откуда я родом, в общем, ни малейшей зацепки за какое-нибудь воспоминание о каких-либо событиях предшествовавших моему появлению здесь.

Чтобы найти хотя бы малейшую зацепку о своём прошлом, я нервно осматриваюсь. Лучше бы я этого не делал! Я стою на унылой равнине покрытой жухлой, почти полностью увядшей, желтоватой травой, находящейся на предпоследней, судя по всему стадии распада. Над травой клубятся сизые, полупрозрачные клочья тягучей, едкой мглы, постепенно переходящей в тяжёлое, грязно-серое с коричневыми прожилками не сумевших пробиться через него солнечных лучей, небо, громоздко нависшее надо мной тёмно-свинцовыми тучами. В нескольких десятках метров впереди грозно возвышается мрачное серое здание, сложенное из плохо обтёсанного камня с обильными следами эрозии, свидетельствующими о древности, как этого строительного материала, так и сооружения которое из него было построено. Здание имеет стремительные готические очертания благодаря трём заострённым башенкам, узким, высоким окнам, а также массивным высоченным дверям, своими размерами навевающим мысли, скорее о воротах. В глубине этого, явно не католического, то ли из-за отсутствия крестов, то ли из-за ощущения подавляющей мрачности строения, виднеются отблески каких-то факелов или костров, дополняющие напряжённости в общий облик наблюдаемой мною панорамы.

И тут эта унылая, безрадостная картина, вдруг превращается в настоящий кошмар: обитые медью двери-ворота распахиваются, и из здания выходит и устремляется ко мне ужасное гоблинообразное существо. Оно раза в полтора превышает меня ростом, заковано в чёрно- коричневые доспехи и стремительностью приближения подобно атакующему носорогу. Но самое страшное, что из-под рогатого шлема на меня яростно глядит ярко- алыми глазами клыкастая морда, поросшая жёсткой пегой щетиной, не имеющая ничего общего с человеческим лицом…. В одной когтистой лапище тварь сжимает увесистую шипастую палицу, в другой – острую широкую секиру. Намерения монстра, приближающегося ко мне – предельно ясны и недвусмысленны: за несколько метров не доходя до того места где я стою, он заносит палицу над моей, ничем не защищённой головой, с явной решимостью размозжить её своим сокрушительным ударом. В ужасе и безысходности я вытягиваю перед собой руки, чтобы хоть как-то прикрыть лицо и, наконец-то, происходит чудо: вид моих рук, кистей переключает некий трансцендентальный переключатель, и я всё вспоминаю….

С бешеной скоростью в моей голове проносятся воспоминания, влекущие за собой шлейф осознания. Я вспоминаю, что в данный момент нахожусь в собственном сне, а вернее сказать кошмаре. Вспоминаю, кто я, как уже некоторое время я пытаюсь овладеть на практике методикой осознанного сновидения, согласно учению Карлоса Кастанеды, основанного на визуализации видения собственных рук, и что в это самое время моё спящее бессознательное тело мирно лежит в келье православного монастыря, в стенах которого я в данный момент проживаю…

Но опасность, тем не менее, близка и неотвратима и у меня нет, ни малейшего желания испробовать на себе иллюзорность, а может и смертоносность окружающего меня мира сновидения. И вот я, наконец, вспоминаю главное. То, что в этом мире своего сна физические законы диктую я сам. Что я здесь чудотворец, маг и властелин и, правильно оперируя своими желаниями, намерениями и волей, я могу сотворить всё что угодно!

Я понимаю, что очень хочу полететь, и не просто улететь от этой устрашающей сущности, так жаждущей моей крови, а хочу именно ощутить сам процесс левитации, как сверхъестественного действия, ведь я нахожусь в полном сознании в этой «нереальной реальности»!

И, тут же, мгновенно, невыразимая в своей сути мощная волна радостно-чистого восторга взмывает меня вверх над тупой тварью, промахнувшейся и недоумённо глядящей на пустое место, где я только что был. Над бывшей безрадостной равниной, вдруг зазеленевшей сочной, яркой, живой травой. Над высоким и красивым готическим замком гордо и органично выглядящим с высоты, практически птичьего полёта. Я легко и стремительно взмываю к вдруг разошедшимся пушистым облакам к глубокому, сине-голубому изумительно прозрачному небу, ярко раскрашенному солнечными лучами. И с высоты своего нынешнего положения наполненного ощущениями пронзительной ясности,

и благостной чистоты осознанности, я с удивлением и недоумением рассеянно рассматриваю свои страхи в облике гоблиноподобной твари, и поражаюсь как они мелки и ничтожны!