​Хватит

Скрежещущий звук пронесся над городом в очередной раз. Стекла в небоскребах загудели.

Гигантская тень рухнула через стеклянный купол на Правящий Совет. Над зданием Капитолия кроил надвое небо флагманский корабль энкреев, и его силуэт медленно полз дальше.

Президент сидел, откинувшись в кресле, и массировал себе двумя пальцами переносицу. Главы регионов поддерживали спонтанную паузу и хранили молчание. Я тоже стоял у стены по стойке смирно и буравил правителя Земли взглядом.

Тишина, разрываемая гудением инопланетного флота, висела еще секунд пять. А затем президент неожиданно схватил со стола кружку и запустил ей в стену. Осколки керамики разлетелись по ковру.

-Какого черта?!! Ну какого, мать вашу, черта?!! Он что, тупой?!! – Заорал глава Правящего Совета и запустил руки в седые волосы.

Отвечать никто не рисковал, что вызвало очередную порцию крика:

-Ну что вы, сука, молчите?!!

Глава тихоокеанского региона тяжело вдохнул и ответил:

-Может, он просто не получил наше сообщение?

-ДА ОН ЖЕ САМ ДОЛЖЕН БЫЛ ЯВИТЬСЯ УЖЕ! ВСЕГДА ЖЕ ТАК БЫЛО! – Президент заскрипел зубами и постарался взять себя в руки. – Ладно. Ладно. Хорошо. Допустим, он не получил сообщение. И что-то оказалось важнее спасения всего сраного человечества в его драгоценном загородном доме. Так что сейчас мы сделаем… сделаем что?

Очередной приступ тишины не затянулся - президент сам дал ответ на свой вопрос:

-Мы поедем к нему сами. – Глава Совета повернулся к нам. – Кауфман, беги к Кубертену, пускай заводит ховер. Выдвигаемся так скоро, как будет возможно. А ты, Крейн, - он перевел взгляд на меня, пока топот Кауфмана разносился по коридору, - пойдешь со мной, поможешь мне тащить кейс.

Еще одна порция гула сотрясла мегаполис. Тень от флагмана энкреев растаяла по мере того, как сам корабль скрылся за краем купола. Скрылся, чтобы уступить место новому судну.

***

Пока Кубертен и Кауфман колдовали над ховером, я успел заглянуть ненадолго в нашу казарму. Вернее, она только называлась «казарма», на деле являясь скорее уютной комнатой отдыха на четверых. И в комнате отдыха я, что неожиданно, решил отдохнуть.

Мне это действительно было нужно.

Я сел на кровать и уперся руками в колени. Сердце билось очень часто. И не столько из страха перед армадой пришельцев в небе, сколько из-за волнения перед полетом. Летать я, конечно, не боялся. Просто я был на пороге того, чтобы встретиться с героем детства. Детства, юности и всей остальной сознательной жизни.

С тумбочки на меня взирала Кейт. Она, конечно, погибла тогда, на Луне, когда события с вирусом еще казались неостановимыми. Но благодаря всего одному человеку ее жертва, как и жертва сотен тысяч людей, оказалась не напрасной. Даже более того, те дни показали нам всем, как много может значить один человек для всей планеты. Ни я, ни кто-либо еще уже не могли представить, чтобы человечество справилось с угрозой, подобной энкреям, без Него.

И я вот-вот должен был встретиться со спасителем планеты. Тем, кто дал надежду миллиардам людей…

Мои сентиментальные мысли прервал стук костяшек о косяк. В дверном проеме стоял Кауфман:

-Взлетаем.

***

Ховер приземлился в поле, метрах в двухстах от дома. Ветер ворочал гигантской массой высокой желтой травы, которая покрывала все до горизонта. Только где-то вдали мерцали городские здания. Растительность волнами пригибалась к земле и вставала обратно, заставляя местность переливаться, как свет на морских волнах. Процессия из четырех человек шагала, продираясь через шелестящий шторм.

Первым шел президент, и полы его пальто издавали хлопки, развеваясь на ветру. За главой Совета следовали мы с Кауфманом, и замыкал все глава европейского региона, которого взяли только потому, что дом Коула находился под его юрисдикцией.

Целью шествия был одинокий дом, разбавлявший гладь бесконечных зарослей. Трехэтажный особняк белого цвета возвышался маяком над необозримой тусклой желтизной. Позади него виднелся еще один ховер – личный, принадлежащий Коулу. Турбины транспорта оплел плющ.

По мере приближения стало видно, что на террасе особняка нас уже ждали. В кресле-качалке сидел человек, закутавшийся в клетчатый плед.

Мужчина средних лет, волосы которого уже понемногу начали сдаваться седине. Его телосложение заставляло подумать, что он – последний представитель расы идеальных людей без малейших физических недостатков. Борода двухнедельной давности, мешки под глазами и дикая усталость во взгляде. Аллистер Коул – главный герой планеты Земля.

Президент попытался было начать разговор издали, но ветер подхватил его слова и разбросал по просторам равнины. Так что делегации пришлось подойти вплотную к Коулу. Ступеньки крыльца протяжно скрипели, пока четыре человека восходили на террасу. Все это время Аллистер молча взирал на гостей, не издавая ни звука.

-Аллистер Коул. – Начал президент, стараясь скрыть свое волнение. – Тяжелые времена для нашей планеты, кажется, только начались. Ты, наверное, не получил наше сообщение, а потому расскажу еще раз. Энкреи вторглись в атмосферу нашей планеты. Насколько мы знаем, у нас есть всего сорок восемь часов до момента, когда они начнут выжигать все живое. Нам нужно найти способ справиться с ними, но несколько отрядов оперативников, посланных на флагман, перестали выходить на связь. Только ты – многократный спаситель Земли – можешь помочь нам. Человечество рассчитывает на тебя, Коул.

Все это время мужчина в кресле продолжал стеклянным взглядом смотреть на пришедших. После тирады правителя Аллистер покачал головой и отрезал:

-Нет. – Голос Коула звучал хрипло, как будто это было первое слово, которое он сказал за долгое время.

Каждый из нас в тот момент впал в ступор. И я – в том числе.

Я вырос на рассказах об Аллистере Коуле. Человеке, спасшем лунную колонию от развития смертельного вируса. Человеке, убедившем сумасшедшего диктатора убрать палец с красной кнопки. Человеке, сплотившем нации перед лицом восставшего искусственного интеллекта. И этот человек сейчас сидел передо мной, накрыв колени пледом, и говорил самое страшное «Нет», которое я слышал.

Президент первым оправился от удивления и задал вопрос, который вертелся в голове у всех нас:

-К-к… как это – «нет»?

Коул поднял брови и без тени улыбки усмехнулся. Или сделал вид, что усмехнулся.

-Так это. Просто нет.

Глава Совета нахмурился:

-Коул, я не понимаю…

-Неужели в ответе «нет» есть что-то непонятное? – Перебил его Аллистер, чуть склонив голову, как птица, изучающая человека напротив.

-В ответе – все понятно. Не понятно, почему ты ответил именно так. – Президент наконец соизволил сесть на стоящий рядом деревянный стул, и теперь они с Коулом находились на одном уровне.

Правитель растерянно посмотрел в глаза герою, который отвечал ему холодным безразличным взглядом.

-Человечество, Аллистер. – Как заклинание, произнес президент. – Судьба человечества зависит только от тебя. Больше нам не к кому обратиться.

Коул снова усмехнулся. Еще более горько:

-Судьба человечества… в какой раз я слышу это словосочетание? В четвертый? В пятый? Сам не знаю. – Он вновь покачал головой и отвернулся от президента. – А вы можете ответить на мой вопрос?

-Конечно.

-Зачем мне его спасать? – Коул опять резко повернулся к президенту, чтобы оценить произведенный эффект.

Эффектом стало очередное оцепенение.

-Зачем? – Президент неожиданно начал наливаться краской. – Зачем?! Мы не можем справиться без твоей помощи! Ты – наша последняя надежда! Время идет, каждая секунда на счету!

Все время, пока правитель говорил, Коул с закрытыми глазами кивал. После короткой речи он распахнул веки и взял слово:

-Я спасал всех, кого только можно спасать, уже много раз. Каждый из этих раз я был «последней надеждой», - Аллистер изобразил пафосную интонацию какого-то армейского командующего, - «единственным спасителем» и прочими замечательными людьми. Каждый раз я делал это, преисполненный чувства долга перед моей планетой, моим народом, да кем угодно… но делал я это слишком много. Чего я в итоге добился? Того, что только я и могу прийти на помощь. Несколько оперативных групп – и все. Ситуация безнадежна. Осталось только обращаться ко мне. – Он снова зажмурился. – Вы – как беспомощные щенята. Копошитесь, тявкаете, пытаетесь кусаться. Но сами себя защитить не можете. Так почему вас должен защищать я? Ведь я не ваша мамаша. Не мамаша всего человечества. – Закончив, Коул снова посмотрел на президента, которого откровенно трясло.

-Не мамаша всего… - Ветер с силой продул терассу насквозь, заставив нас всех пошатнуться, а президента – начать мысль заново, - не мамаша всего человечества? Именно – всего! Мамаша ты или нет – ты должен понимать, что значит это слово. Человечество, Коул! Десять миллиардов человек! Старики, женщины, дети! Семьи, города, фермы, больницы и школы, много тысяч лет истории, памятники архитектуры, да хрен его знает, что еще! Разве этого мало, чтобы Земля заслужила спасения?!

Коул в очередной раз вздохнул, а затем встал, растолкав нас и прошелся взад-вперед по террасе. Могучий мужчина тяжело наклонился к парапету, вцепившись руками в поручень. С несколько мгновений он простоял так, а потом развернулся к сидящему президенту. В глазах Аллистера впервые за время разговора промелькнула искорка жизни:

-Семьи? Женщины и дети? Да, потерять все это – очень плохо. А еще мы потеряем бедность, преступность, загрязнение окружающей среды. Мы потеряем бесполезные волнения о смысле жизни, самоубийства и религиозный экстремизм. Много тысяч лет истории? Истории, полной войн, крови и страданий. Сколько там лет это ваше человечество не воевало за все свое существование? Сто? Впечатляет! – Ветер начал усиливаться, флюгер на крыше особняка оглушительно затрепетал несмазанными деталями. - Больницы и школы? Наркопритоны и военные базы, радиоактивные свалки и бордели, прибежища сектантов и воровские схроны. Я не против их потерять. Архитектурные памятники? Да бросьте, что случится с вашими дурацкими пирамидами? Занесет песком. Никто не будет плакать по ним, даже если когда-нибудь на этой планете появится новое сраное «человечество».

Президент, весь красный от бешенства, хотел что-то возразить, но Коул подошел к нему вплотную и продолжил с убийственным морозом в голосе:

-Но ладно. Ладно. На секунду допустим, что все это дерьмо действительно стоит спасать. Но почему я должен этим заниматься? Я занимался этим долго – всю ту часть своей жизни, что мог заниматься чем-то другим. Что в итоге? У меня есть абстрактный почет и уважение – где-то там, - он махнул рукой в сторону города на горизонте, - где мне все равно шагу спокойно не ступить без журналистов, пытающихся переврать мои слова. Ну и этот особняк. Зато у меня нет работы или хотя бы чего-то, чему я мог бы посвятить свою жизнь – просто не было времени этому научиться. Я умею стрелять, вдохновлять солдат и планировать военные операции, но это нужно не так часто, как вам кажется. – Аллистер сделал еще один шаг к президенту и теперь их разделяло всего несколько сантиметров. - У меня нет семьи или хотя бы одного человека, который бы беспокоился не за все человечество разом, а за меня. Я – не часть человечества. Я – просто его спаситель. Многократный. Бессмысленно многократный. А потому я скажу вам одну простую вещь. – Коул вздохнул, стараясь успокоиться. – Хватит. Вам дорог ваш мир – вы должны за него бороться. Мне бороться не за что. – Он отошел от дышавшего, как разъяренный бык, президента и взялся за ручку входной двери. – Садитесь в ховер и улетайте. Планируйте военные операции, сражайтесь за десять миллиардов человек. А я сказал свое слово и повторю его на случай, если вы решите стучаться и пытаться убедить меня помочь. Хватит. – Коул открыл дверь, вошел внутрь и хлопок древесины о косяк завершил его продолжительный монолог.

Четверо человек стояли на террасе его дома. Я слышал краем уха, как президент что-то кричал, давил на кнопку дверного звонка, как Кауфман и глава региона обсуждали какую-то ересь, сидя на ступеньках. Моя вселенная только что рухнула. Все, что я знал и любил, имело единственный шанс на спасение. И этот шанс секунду назад хлопнул дверью и сказал, что с него довольно.

Моя рука лежала на табельном пистолете. Кобура привычно расстегнулась, оружие вспорхнуло из своего пристанища. Мой подбородок почувствовал обжигающий холод ствола. Помню, когда Коул боролся с вирусом на лунной станции, я учился в военной академии. Мы любили беззлобный, но оттого не менее черный юмор: например, шутить про суицид. Говорили, что надо приставлять пистолет к голове снизу, а не пихать оружие в рот. Ведь если стрелять в рот, можно выжить. А вот первый вариант путей для отступления не оставляет.

Так что я сделал все правильно.

***

Аллистер Коул разогнулся и вытер пот со лба. Пускай Земле и оставалось совсем чуть-чуть, но что-то в душе заставило его вырыть небольшую могилу для парня.

Гости из правительства уже улетели, бросив труп мальчишки на пороге Коула. Аллистер же решил, что нельзя оставлять бедного самоубийцу лежать вот так – на ветру, с мозгами на ступеньках дома отшельника.

Так что Коул нашел, чем занять свой первый день вторжения энкреев. Он вытачивал крест, скреплял его, копал мерзлую осеннюю землю, рвал вездесущую траву. Смысла в этом не было никакого, но не сделать этого мужчина не мог.

Сейчас Финеас Крейн (так гласила нашивка на форме) покоился на глубине сантиметров так сорока. Аллистер стоял, облокотившись на черенок лопаты и курил. Раньше он никогда курить не пробовал, так что постоянно заходился приступами кашля.

-Ну что, парень, доволен? – Обратился Коул к холмику перед собой. – Теперь ты – единственный человек, за смерть которого ответственен действительно только я.

Мужчина вздохнул и бросил сигарету под ноги.

-А курение – та еще гадость. Как можно этим заниматься, скажи мне? Одно и то же, каждый день, а зачем? Ни удовольствия, ни результата. Только докурил и выбросил. – Спросил он у Крейна. Крейн не ответил.

До момента, когда энкреи должны атаковать, оставалось около сорока минут. Грохот артиллерийских залпов давно прекратился, и истребители тоже перестали сновать туда-сюда по небу. Кажется, человечество исчерпало фантазию.

Коул поднялся в дом, принял душ. На кухне он налил себе из огромной канистры домашнего лимонада. Графин сразу запотел и присоединился к одинокому стакану на подносе. На улице сегодня было ясно и довольно тепло, так что Аллистер позволил себе выйти на террасу в домашней одежде.

Лужу крови пришлось накрыть пледом, но смотрелось это достаточно органично, и заметно не было.

Коул сел в кресло. Поставил рядом лимонад на журнальный столик. Вдали завис над городом флагман энкреев. Аллистер посмотрел на часы. Оставалось две минуты. Как раз вовремя.

Он налил себе в стакана лимонада и посмотрел сквозь него на солнце.

-Хватит, я сказал. – Пробормотал Коул, и благодушно улыбнулся. Первый раз за много месяцев.

Из днища флагмана вырвался огромный столп энергии оранжевого цвета и накрыл город. Далекая какофония разрушений эхом прокатилась по полю. Где-то на границе видимости сияли такие же рыжие вспышки. Флагман начал движение в сторону дома Аллистера, оставляя оранжевый луч за собой, как выжигающий все живое след.

Аллистер Коул отхлебнул лимонада и закрыл глаза. Эхо уже растворилось в воздухе.

Вокруг стало тихо.