Галатея
— Почему вы назвали открытую вами планету Галатеей? — репортёр смотрела в глаза Марвину; её взгляд не был любопытным или даже заинтересованным, ей просто была нужна сенсация — откровение первого экзонавта. — Это как-то связано с вашей любимой женщиной?
— Вы знаете происхождение мифа о Галатее? — Марвин говорил с трудом — сказывался возраст. Почему он вообще согласился дать это интервью, для него самого оставалось загадкой. — Конечно, не знаете. Этот миф принадлежит людям Первой Эпохи, те времена уже давно забыты. Прекрасная история истинной любви.
— Вашу первую и единственную жену звали Жаклин, вашу дочь — Ани. Галатея не упоминается ни разу в вашем личном досье, — перебила Картрайт.
— Дослушайте, прошу вас. Едва ли у меня хватит сил дорассказать вам историю, если вы будете и дальше позволять себе такую бестактность, — старый экзонавт не был зол; он давно забыл, что это за чувство, скорее он очень и очень устал, — итак, миф о Галатее возвращает нас во времена, когда Боги были для людей высшей инстанцией, а чувства не были пустыми словами. Пигмалион выточил из слоновой кости статую прекрасной девушки, настолько прекрасной, что он влюбился в неё и на одном из праздников, посвящённых богине любви Афродите, взмолился к ней и та, сжалившись, оживила статую. Пигмалион дал ей имя Галатея и сделал своей женой. Это чудесная история о том, что любовь сильнее, чем любые расстояния.
— И как эта история связана с планетой? — репортёр не унималась. Марвин, казалось, не успеет закончить рассказ, но какая-то искра горела глубоко внутри его сердца, и отблески её находили отражение в его старых глазах.
— Наверное, я просто слишком любил её. TDT-1537 — не лучшее имя для того, к чему ты питаешь искреннее чувство. Я ведь наблюдал за этой планетой с детства: едва поступив в Академию я начал следить за ней через телескопы, делать замеры. К моменту полета я знал её карту лучше, чем карту родного города. Вы можете посмеяться надо мной, но я полюбил целую планету. Все её моря, реки, озера, леса, горы, пустыни и болота, пустоши и фьорды, долины и саванны, летние дожди и зимние льды, тайфуны над Морем Кеплера, вулканы у Полюса Коперника... Я и сейчас могу указать координаты всех крайних точек каждого из трёх континентов. Хотя иногда забываю, как зовут моего пса. Да и своё имя еще не забыл только потому, что сестра заходит ко мне каждое утро, чтобы справиться о здоровье.
— Мистер Марвин, вы скрывались много лет от прессы и сейчас согласились дать интервью только чтобы рассказать сомнительного происхождения историю давностью в пять тысяч лет? — тон, с которым это было сказано, оставлял неприятный осадок. — Ответьте, пожалуйста, всего лишь на один вопрос. Почему вы назвали вашу планету Галатеей?
— Вы — потерянное поколение. Хотя... Так говорили и про моё, когда я был в вашем возрасте, и про поколение до меня, и предшествующее тому поколению. Неужели вы вправду не понимаете?! TDT действительно была моей Галатеей. Я провёл 25 лет во сне, чтобы добраться к ней. Без меня вырос мой ребенок, я пожертвовал самыми близкими людьми. Моя любимая жена не выдержала полувековой разлуки, Ани, моя единственная дочь, ни разу не пришла навестить меня. Я — национальное достояние, герой планеты Земля и позор своей семьи. Понимаете? Я пожертвовал всем ради Неё. Ради моей Галатеи.
— Вы как будто нарочно игнорируете мой вопрос.
По щеке Марвина скатилась слеза, приборы рядом с постелью начали нервно пищать, сигнализируя о буре, происходящей внутри него. Внешнее спокойствие было обманчивым.
— Госпожа Картрайт. Вот, что я вам скажу, — приборы верещали все истошнее, — пусть однажды и вы станете чьей-то Галатеей. Тогда, наверное, вы напишете блестящую статью, когда всё поймете сами.
— Может мне вызвать сестру? — репортёр засуетилась.
— Ни к чему. В этой больнице одни андроиды, они придут, когда в том будет искренняя нужда. — Марвин тяжело вздохнул, сделал паузу, а затем заглянул Картрайт сквозь глаза в самое сердце и сказал, — Послушайте и ещё одну мысль, которую я держал в себе все эти годы, и ступайте с миром, оставьте меня одного... Вернее, оставьте меня наедине с Ней. Когда вы закроете дверь, подумайте о том, что планета, с которой мы с вами родом, наша старая Земля, для кого-то тоже Галатея...
Открылась дверь, в палату стройными шагами вошла сестра.
— Кирк Остин Марвин, зафиксированное время смерти: 15.37, 2015 год Третьей Эпохи. Новый Кипр. Марвинлэнд. Галатея.
Впрочем, зачет.
Есть небольшие замечания: например, может быть, не стоило называть персонажа Кирком. Если это сделано ненамеренно, то это имя вызывает уж слишком однозначные ассоциации с другим персонажем. Если намеренно — стоит ли капитан Кирк этой чести? Действительно ли так важно подчеркнуть некое сходство, учитывая, что образ из массовой культуры, а посыл главного героя… выше этого, что ли?
А вот если бы у экзонавта, скажем, позывной был Пигмалион… Это было бы, конечно, очевидно, но оттого (для меня лично как для читателя) не менее приятно :) Тем более что образ Греции, что совершенно прекрасно, вы оставляете — легким отголоском в названии места смерти главного героя.
Еще момент: я не верю в образ журналистки. Точнее говоря, не верю с ее недалекость. Казалось бы, несложно понять, что экзонавт говорит совершенно искренне, как было и как есть. Да, это не то, что репортеру хотелось бы услышать, не то, зачем она пришла — но и не повод продолжать, как попугайчик, вопрошать: «А где настоящая история? А где настоящая история?». Реальный человек, пожалуй, терпеливо выслушал бы или попросту, отрезав: «Нам это не интересно», — покинул помещение. Но Картрайт — персонаж, и не будь она такой, роль журналиста не нужна была бы вовсе. Обычно я не одобряю такие «сюжетные допущения», но только в том случае, если красота идеи того не стоит.
Ваша стоит.
1. Персонажи
Описания очень общие. Если уж взялись писать в одних диалогах — либо пишите в одних диалогах, либо развивайте тему с эмоциями и внешностью героев. В остальном то, что мне хотелось прибить журналистку и пожать руку старику — хороший показатель.
2. Идея и сюжет
Идея отличная и очень чувственная. Сюжет не смотря на столь маленький объем есть, и он неплох.
3. Язык
Пикник на обочине начинается с диалога между ученым и журналистом, ознакомьтесь. Там нет ни одной вставки вроде «сказал он», а герои переданы мастерски тем не менее. Если пишете в одни диалогах — никакой прямой речи. Если вставляете прямую речь — будьте добры использовать ее с умом.
Вывод — круто, но мало. Мне понравилось, но можно было бы тему развить, героев подтянуть, совсем прямую речь убрать или добавить наоборот, описав окружение и героев. Больше сказать нечего. Всех благ.