Гурман

Семечки бабы Манины были лучшими на рынке. А, может, и в области. Вот ни одной. Ни одной вот прогорклой или пережаренной. Или вот с этим вот вкусом праха пустого.

Она ж одна жила, баб Маня-то. Времени вагон. Вот и перебирала их на досуге. До того дошла уж - стала по размерам разделять. Маленьки к маленьким, большенькие к большеньким, а тройные-двойные само собой, отдельно.

Нравилось ей это, что она не как все. Но не смеялись над ней , и за глаза чокнутой не называли. Кузьминична всё знает, кто про них чего говорит.

А зато детки и студенты только у ней брали. Она ж еще и дешевле отдавала. Не явно, чтоб товарок не злить, а тайком, вдобавку к кулечку из "Правды" вчерашней, всегда ещё в карман насыпала быстренько, пока не видит никто. А бомжикам она чищеных давала. Жалела их. И никто баб Маню ни в жисть не обижал.
И вдруг на рынок к ним передача приехала.

- Прямо с телевизора, вот вам крест, уже снимают. Прям всё как есть показывают про наш базар. Вот прям и головы свиные, и рыбный, и даже Петю - алкаша, как он мешки с буряками носит за поллитру. Вот пойди и погляди сама, коли не веришь. Не веееерит она...А и меня чуток сняли, когда про тебя спрашивали. Так и спросил, очкастенький, с бородкой чудной: " Где, говорит, Ирина Кузьминична, ваша соседка - баб Маня? Уж не захворала ли?". Вот я и прибёгла. Они ждут тебе. Иди. Давай с мешками подсоблю.

Баб Маня поломалася для виду, но потом мешки похватала и помчала на базар. Даром что подагра и давление. Ну, интересно же. И приятно чего-то...Прямо, щекотно в животе...Прямо, ух как!
Пришла. Не соврала Кузьминична. Стоит, с бородкой, ладный весь, пальтишко приталенное, прости-господи...Обрадовался.

- Вы, -говорит,- не узнаете меня?

- Куда уж...Сколько студентиков перекормила, всех упомнить разве...

- А вот и не угадали. Я не студентик.

- Ой, врешь! А кто ж ты?

- Я дегустатор и гурман.

- Фу ты, слова какие...и не выплюнешь...

- А нам о вас поведали совершенно случайно, а мы всё интересное про русскую душу загадочную собираем, передача у нас такая " Ресторан души моей", - не смотрели?

- Неа. Неграмотная я. А и телевизора нету у меня.

- Ах, ты, боже мой, какая социальная несправедливость, пройдемте в нашу машину, мальчики всё возьмут, а потом я их отправлю за телевизором самым модным для вас, а вы мне расскажите о себе, а я запишу на диктофон и на камеру. По рукам?

- А мне-то и не жалко. И соседке моей купите подарок, а то она если позавидует, у мене вся картошка прорастёть.

- Ахахаха, мальчики запишите, это прелестно.Поехали.

- Только у меня условие.

- От вы, баб Маня, так баб Маня! Не такая уж вы и простая, а, баб Маня? Ну, какое условие там уж у вас?

- А ты, милок, станешь к плите и пожаришь мне завтревую партию.

- Как пожарю?

- А так. Не пожаришь - шиш тебе, а не рассказ про моё бытьё.

И губы поджала.

Так по сию пору и жарит, милок мой, и слушает, и жарит. А милиция не суется. Ведьмы мы, вот чего, все знают. А за телевизор спасибо ему, конечно. Я таких баек слыхом не слыхивала. Особенно про моду, и про этих...Гурьмян ,штоль. Они, гурьмяне-то, у нас на рынке не показываются с тех пор. А грузины только. Под Новый год.

- А ты жарь, жарь. Помешивай. Скоро перебирать пойдем. Махонькую к махонькой, а как же.