Анна Неделина №2

Горячие камни

Горячие камни
Работа №459

Покинув уютное кресло старенькой «Нивы», я размял затёкшие конечности и огляделся: отвесные трёхметровые скалы нависали над заросшей густой травой поляной. Река Верховка здесь сворачивает вправо, образуя широкую заводь.

- И чем тебя старое место не устроило, Семёныч? – спросил я, потягивая спину.

Семён Семёнович Голиков, полноватый седовласый с большой проплешиной на макушке и густой короткой бородкой, лишь махнул рукой, ответив:

- Ушла рыба оттуда.

Не спеша, он продолжал доставать снасти из багажника.

Голикова звали по-разному: одни Сем-Сёмычем, другие, в том числе и я, Семёнычем.

Вскоре мы уже закидывали удочки, сидя на обрывистом берегу. Клёв был слабый, но с десяток карасей, пару жерехов и хариуса удалось поймать. В последний раз я был на рыбалке осенью прошлого года. Было прохладно, но улов на порядок больше.

Ближе к вечеру мы разложили костёр и приготовили уху.

- Не та нынче Верховка, - вздыхал Семёныч, отхлёбывая из алюминиевой миски. – И рыба не та.

- Может, ты преувеличиваешь, – предположил я, догадываясь куда он заведёт разговор. – И всё не так плохо?

- Это я ещё оптимист.

Он помолчал, пристально глядя на реку, словно пытаясь что-то разглядеть в водяной ряби.

- В прошлом месяце я ездил на наше место, - продолжал он. - За шесть часов ни одной поклёвки. А прежде мы с Михаилом по два мешка на удочку вытаскивали, – он тяжело вздохнул. – Такие дела.

В отличие от большинства заводчан, Семёныч не был академиком или учёным, но это не делало его менее значимым. Таких мастеров на все руки ценили всегда и во все времена. Будто опытный врач, он мог реанимировать любой механизм. Чуть ли не вся техника города держалась на его опыте и умении.

- Прав был покойный Михаил, - продолжал вздыхать он. – Нельзя нарушать границу владений.

Ещё два года назад город Архиповск можно было без всякого преувеличения назвать чудом света. История его началась в тридцать шестом году, когда лесник Михаил Архипов обнаружил в густой тайге странное место заросшее колючим кустарником. Зима словно по волшебству обходила его стороной, а вместо снега лил тёплый дождь и участок небольшой речушки никогда не замерзал. Этакий таёжный оазис диаметром около трёх километров, который настолько впечатлил Михаила, что несмотря на отдалённость от ближайшего поселения, он срубил себе избушку и обосновался там. Вскоре весть о чуде природы достигла Советских властей и к нему потянулись учёные и различного рода службы. Они долго что-то вычисляли, измеряли, проверяли, но так и не смогли найти причину столь удивительной аномалии. Решением сверху оазис засекретили, а ещё через год построили секретный завод по производству очень необходимых стране материалов. А вот каких, даже за давностью лет я не имею права сказать. Таким образом в глубинах среднеуральской тайги возник небольшой городок, по обе стороны речки Буржуйки, название которому присвоили по фамилии первооткрывателя. В нём было всё что нужно для жизни: детские сады, клуб, школы, стадион, даже свой институт. Население переваливало за восемь тысяч. Снабжение же, подстать столичному, прерывалось только в годы войны. Непонятным образом лесник убедил власти не возводить дома выше трёх этажей, а также строить только внутри обозначенного им участка. Фраза: «Не нарушать границу владений» принадлежит ему. В восемьдесят четвёртом, за два года до событий о которых я хочу рассказать, он умер, а ещё через год к нам впервые пришла зима. Самая настоящая, со снегом и метелями.

- Ведь как он просил, чтобы тебя поставили на его место, - сокрушался Семёныч. – Когда ты, четыре года назад из армии вернулся. Видать, чувствовал, что конец близок. Приемник ему нужен был, а лучше тебя он никого не видел.

Я похолодел. Почему же дед Михаил мне сам не сказал? Он ведь был мне как отец и с детства водил по тайге. Учил ориентироваться, находить тропы, изучать следы… Многим в жизни я обязан ему.

- Не мог он тебе сказать, - угадал Семёныч мой вопрос. – Молод ты, горяч. Натворить мог чего.

- Почему его не послушали?

- Как же, послушают. Ты ведь специалист по материалу. К тому же, служил на Кубе в спецвойсках, орден красной звезды имеешь. Как такого героя не держать при заводе? Архипов продолжал настаивать, и директор даже вопрос на совещании вынес.

Он отвёл от меня глаза.

- Мой голос был решающим, - он нервно закурил. Выпустив порцию синеватого дыма, продолжил: - Я посчитал, что для завода ты полезней.

- Ты зачем мне это сейчас говоришь?

Семёныч прокашлялся, вытер бороду салфеткой и посмотрел на меня. Свет костра осветил тревогу на его лице.

- Неспокойно мне, - сказал он. – Похоже, время пришло.

- К тому, чтобы занять место хозяина тайги?

- Вопрос уже решён. Нужно только твоё согласие.

Вот как. Всё происходит без моего участия. Но почему сейчас?

- Знаю, - понимающе кивнул Семёныч. – Тяжело. Выбор тебе предложат: лес или лабораторию.

- Чего же ты от меня ждёшь? – спросил я после продолжительной паузы.

Он также помолчал, прежде чем ответить.

- С выбором не торопись. Может ты единственный кто сможет остановить буйство природы. Никому кроме тебя, Михаил не открывался. Недоверчивый он был.

- Да как же я смогу остановить? – не сдержался я, повысив голос. – Всё уже сделано. Думать надо было, прежде чем дом на полосе строить. – И добавил, опустив глаза: - один хрен, в нём никто не живёт.

Утром, после завтрака, затушив остатки костра и убрав за собой мусор, мы отправились обратно. Настроение было скверное.

До развилки оставалось километров десять, когда мы догнали девушку на велосипеде. Семёныч остановил машину.

- Иришка, ты что ли!? – обрадовался он, выходя ей навстречу.

Девушка лет двадцати, в ярком спортивном костюме, с короткой стрижкой, большими глазами и слегка вздёрнутым носиком, остановила своего «коня» и улыбнулась.

- Здравствуйте, Сём-Сёмыч. – Вырвалась деда проведать. Пропуск еле взяла.

- А что так? – удивился он, подойдя к ней поближе. – Позвонила бы мне. Никифор тебя давно заждался.

- Не хотела беспокоить вас своими заботами.

- Устала, небось, - он по-отечески обнял её. – Сотню километров на велосипеде отмахала!

- Я привыкла.

- Ладно, сейчас мы тебя быстро доставим. Серёга, - обратился он ко мне. – Выйди, что ль, помоги даме, или так и будешь сидеть?

Я смущённо вышел из машины и протянул девушке руку.

- Сергей.

- Ирина.

- Вот, Ириш, - похлопал меня по плечу Семёныч и с едва уловимой издёвкой представил: - Наш ведущий специалист.

- Очень приятно.

Семёныч поёжился и, посмотрев на небо, произнёс:

- Похолодало. Вам не кажется?

Мне тоже показалось, что утро выдалось прохладное.

Дамский велосипед легко сложился и, хоть и с трудом, но вместился в багажник «Нивы».

Уже в машине, Семёныч спросил меня:

- А ты что, разве не помнишь Иришку, внучку профессора Хромова? Хотя да, ты класс, наверное, во второй ходил, когда её родители уехали. Так вот, Серёг, перед тобой будущий журналист, студентка МГИМО.

- Вы уж расхваливаете меня, - смутилась девушка. – Ещё скажите: спортсменка, комсомолка…

- А разве не так?

Она вновь рассмеялась и резко сменила тему.

- Как там дед поживает?

- Да как поживает. Зарылся в научных трудах и до поздней ночи в лаборатории просиживает.

- Узнаю деда.

- Может, хоть ты его встряхнёшь, а то совсем скис старик. В последний раз ты года три назад приезжала?

- Четыре.

- Тем более.

Семёныч рассказывал ей о переменах, постигших наш город, о новых открытиях, затем вспоминал молодость… Я не вмешивался в разговор и вскоре задремал. Сон прервал резкий визг тормозов. Меня подбросило на ремне безопасности, хотя Семёныч успел сбавить скорость.

- Ириш, - обеспокоенно повернулся он к заднему сиденью. - Ты как?

- Нормально, - ответила она, потирая ушибленный локоть. – Что случилось?

- Сам удивляюсь. Какая-то сволочь камень посреди дороги поставила.

Выйдя из машины, мы не могли поверить глазам. Дорогу преграждал огромный валун, похожий на тот, что в сказках ставят на развилках. Только за камнем ничего не было. Густой лес. Ошеломлённые увиденным, мы несколько минут удивлённо оглядывались, не веря в происходящее.

- Что за… - возмущённо нахмурился Семёныч и, обойдя валун, углубился в тайгу.

- Ты что-нибудь понимаешь? - обратилась ко мне Ирина, неожиданно переходя на «ты».

Я молча пожал плечами.

- Может, мы заблудились?

- Как? – удивился я. – Тут только одна дорога.

Мне почему-то казалось, что я всё ещё сплю и осознаю это. Ведь на самом деле такого просто не могло быть.

Вскоре вернулся Семёныч. Удивлённо разводя руками, он, словно размышляя, бессвязно бормотал:

- Если допустить что… Но тогда пост где? Или… Да нет, слишком быстро. Но, а, скажем… Так нет другого пути. А куда? Где?

Он повернулся к нам.

- А вы чего стоите? Скажите, что здесь происходит?

Мы переглянулись. Что тут можно ответить.

- А, ну вас, - махнул рукой он и повернулся к лесу. Подойдя к камню, пристально смотрел на него, изучая. – Прямо как срезан, - комментировал он, обходя преграду. Затем потрогал рукой. – Ещё тёплый. И деревья живые. Но как?! Что за шутки?

Я подошёл к валуну и внимательно осмотрел его. Действительно, одна сторона как срезана и ошлифована до зеркального блеска. Приложив ладонь, я почувствовал тепло. Мне вдруг показалось, что на гладкой стороне проступили какие-то буквы. Слабые, но отчётливые. Это заметила Ирина, которая последовала за мной. Вмиг в её руках оказались ручка с блокнотом, и она принялась тщательно срисовывать надпись. Я убрал ладонь и повернулся к девушке.

- Что? – спросил я, не надеясь на вразумительный ответ.

Она отрицательно покачала головой.

- Я не успела записать, они исчезли.

- Как, - я вновь повернулся к камню, - Были же?

Как ни вглядывался, ничего не видел.

- Может, они время от времени появляются? – предположил я.

- Наверное, - согласилась она.

- Что вы там нашли? – вмешался Семёныч, устав от размышлений.

- Тут буквы были, - тихо ответила Ирина. – Письмена.

- Не знаю, я ничего не вижу. Нашли что искать.

Я вздохнул и опёрся рукой о камень.

- Стой так, - попросила Ирина. – Не убирай руку. Кажется, я поняла. Буквы появляются от человеческого тепла.

Действительно, знаки, похожие на иероглифы, вновь проступили. Теперь даже Голиков их заметил и застыл, раскрыв рот. Ирина перенесла в свой блокнот, затем долго вглядывалась в страницу, словно разгадывая ребус.

- Ну что, - не выдержал я. – Японские или китайские?

- Не похоже, но что-то общее есть.

- Да что тут гадать, - вмешался Семёныч. – Надпись гласит: Направо пойдёшь – коня потеряешь, налево пойдёшь – жизнь потеряешь. Только тут тупик полный. Бред.

- Отсюда до города не больше двух километров. - уточнил я, пытаясь разглядеть что-нибудь среди деревьев. – Пойдём пешком. За машиной потом вернёмся.

- Я тоже так думаю, - согласилась Ирина.

- Да, пожалуй, - кивнул Семёныч. – Другого выхода нет.

Взяв с собой только самое необходимое, мы пошли в город. К тому времени стало значительно теплее.

- Мы не заблудимся? – спросила Ирина.

Я только усмехнулся. Уж где – где, а в тайге я никогда не заблужусь. Тропы казались знакомыми и в то же время чужими. Первозданная дикость царила в лесу. А ведь ещё вчера здесь пролегал асфальт. Словно природа за ночь решила отвоевать занятое людьми пространство. Даже пытаться осознать это не имело никакого смысла. Нам оставалось лишь надеяться, что Архиповск такая участь миновала. Мы добрались до места, где ещё вчера возвышались дома, но города там не было, будто и не существовало никогда. Я устремился к знакомому пригорку, где всегда стояла хижина деда Михаила. Сейчас он был сплошь покрыт колючим кустарником. Никакого намёка на жильё. Речка Буржуйка протекала в густой тайге, как полвека назад. Правда, в этом месте деревья казались значительно моложе.

- Шарахни меня кочерыжкой! - выругался Семёныч. – Будто под землю провалился. Поверить не могу.

- А это точно здесь? – засомневалась Ирина, оглядываясь. – Видно, что люди тут были. Несколько лет назад. Вон ямы какие остались.

Местность хоть и заросла густой растительностью, но природа пока не смогла скрыть следов проведения работ. Повсюду валялись остатки кирпичей, доски и бетонные блоки.

Я пытался размышлять здраво, но это плохо удавалось: дороги нет, людей нет, а вместо города горы мусора. Какая тут ясность? Голова кругом. Не придумав ничего лучшего, я спросил у Голикова:

- Семёныч, ты не помнишь, встречные попадались?

Он нахмурился.

- Ты о чём?

- О встречных автомобилях на трассе.

Он задумался.

- Не помню. Да и внимания не обращал. Всё как обычно.

Мы посмотрели на Ирину. Она замерла, напрягая память.

- Я никого не видела, наверное. Только вы остановились, - она взглянула на меня. - Ты думаешь, что больше никого нет?

- Просто спросил. Так, чтобы мозг не взорвался.

Я повернул назад.

- Ты куда? – спросила Ирина.

- Семёныч, у нас топлива до Ольховки хватит?

- Должно. Что ты надеешься там найти?

- Хотя бы людей.

Село Ольховка находилось в ста семидесяти километрах от Архиповска. Пять тысяч жителей – по меркам села немалое. Но после того, что увидели, уверенности не было ни в чём. На сороковом километре мы заметили приближающийся грузовик. Голиков остановился и, выйдя из машины, замахал руками. Грузовик притормозил. Это был «КАМАЗ», гружёный щебнем. Из кабины высунулась широкая мясистая физиономия кожаной кепке.

- Случилось чего? – коротко спросил он, не выпуская из зубов сигарету.

- Слышь, - радостно заулыбался Семёныч. – Тебя как зовут?

- Егором кличут, и что?

- Егор, люди в Ольховке есть?

- Тьфу, - сплюнул тот, выронив сигарету. – Алкашня. Я-то думал.

«КАМАЗ» умчался, обдав путников вонючим выхлопом, но это был первый вестник чего-то приятного.

Ольховка жила обычной жизнью. По улицам бегала ребятня, сновали собаки, селяне трудились на огородах или толпились у сельпо. За разъяснениями мы решили отправиться прямиком в милицию. В отличие от многих деревень и посёлков, где имелся только участковый, в Ольховке был свой отдел из восьми оперативников, включая начальника Майора Игоря Вербина, которого мы с Семёнычем хорошо знали.

- У себя? – спросил Семёныч у дежурного, кивнув на дверь начальника.

- Так точно, - отчеканил сержант. – У вас назначено?

- У нас всегда назначено, - отмахнулся он, и без церемоний направился к кабинету.

Майор сидел в кресле и, завидев посетителей, указал на стулья вдоль длинного стола.

- Слушаю вас, - обратился он, когда мы заняли места.

- Игорёк, ты чего, зазнался, что ль? – удивился Семёныч.

- Простите?

- Да не глупи.

- Не понял?

Голиков замялся.

- Может, и меня впервые видишь? – спросил я.

Вербин пристально посмотрел на меня. Не похоже, чтобы притворялся.

- Не припомню, - подтвердил он мои подозрения. Смутившись, он, в качестве оправдания, пояснил: - Столько народу бывает, всех не упомнишь.

- Несколько лет назад к себе хотел взять, - напомнил я.

- Товарищи, не морочьте мне голову, - потерял терпение Вербин. Сняв фуражку, он вытер лысину белоснежным платком. – Кстати, попрошу ваши документы.

Мы молча протянули паспорта. Он внимательно перелистывал странички, долго хмурился, чего-то вспоминал и, наконец спросил?

- Архиповск, это в Ставропольском крае?

Мы переглянулись. Похоже, он издевается.

- Там Архиповское, - поправил Семёныч. – Наш город на Урале.

Он согласно кивнул. Чтобы как-то сгладить ситуацию, бросил взгляд на паспорт Ирины и, словно сверяя с фотографией, поднял на неё глаза.

- Дарья Хромова - не ваша родственница?

- Это моя тётя.

- То-то я смотрю - лицо знакомое.

Хоть кого-то вспомнил.

- Прошу, - он вернул нам документы. – Простите, я чем могу помочь?

Его взгляд не выражал ничего кроме должностного любопытства.

- Ты егеря, Михаила Архипова знал? – спросил Семёныч.

Майор вновь напряг память.

- Нет, - мотнул головой он. - Не припомню. А что, помер?

- Два года уж.

- Жаль, - сочувственно произнёс он, вновь приложив платок к голове. – Наверное, он из другого района. А вы в лесничестве спросите, - вдруг предложил он. – Может, там знают.

В лесничестве также никто не помнил деда Михаила и лишь в архиве отыскали запись, датированную тридцать шестым годом, в которой говорилось, что Михаил Архипов пропал в тайге. Ушёл и не вернулся.

Ближе к вечеру, дрожа от резкой прохлады, мы уныло брели по улице, кивая знакомым прохожим, которые нас не узнавали.

- А ты говоришь, что я преувеличиваю, - толкнул меня в бок Голиков.

Я молчал. Трудно было что-либо возразить. Вообще, наше поведение, прежде всего моё, меня очень удивляло. Никто не кричал, не истерил. Мы даже старались размышлять трезво. Но что делать, не знали. Первой пришла в себя Ирина.

- Интересно, - сказала она, остановившись. – Тётка моя тоже меня не узнает?

- Стоит проверить, - согласно хмыкнул Семёныч, почесав бороду.

На стук долго не отвечали. Наконец, калитка скрипнула и на пороге появилась женщина средних лет, в цветной косынке и лёгком ситцевом платье. Увидев Ирину, она удивлённо вскинула густые брови.

- Иришка, а мы тебя завтра ждали! - она сжала её в объятиях. - Встречать хотели.

- Тёть Дашь, - сменила тему Ирина, указав на нас. – Это мои друзья. Они из Москвы и им негде остановиться.

Мы коротко представились.

- В НИИ с Никифором работаете? – предположила она.

Мы, переглянувшись, согласно кивнули.

- Как он там, приехать не собирается?

- Работы много, - сказал Семёныч.

- Как всегда. Ну, проходите в дом. Места всем хватит.

Накрывая на стол, Дарья, между дел, спросила у племянницы:

- Что с институтом, поступила?

Мы замерли. Что значит, поступила? Учится ведь.

- В каком смысле? – переспросила та.

- Никифор писал, что ты поступать собираешься. Или нет?

- Да вроде как…

- Что, завалила экзамен? Ничего, в следующем году поступишь.

- Это в каком?

Тётка Дарья даже не удивилась вопросу.

- Ясное дело в каком, - проговорила она, поставив на стол миску с солёными огурцами. – Восемьдесят третьем. Коли в этом не прошла.

Мы переглянулись. Нам казалось, что нас ничем уже нельзя удивить.

- Мистика, - только и смог прошептать Сём-Сёмыч, когда тётка Дарья отлучилась на кухню за очередным блюдом.

Приходилось допустить невероятное: мы каким-то чудом оказались в тысяча девятьсот восемьдесят втором году в селе, где нас никто не узнавал, кроме Ирины, конечно. Её кто-то ещё помнил. Но даже это не объясняло, куда исчез город с жителями. В общем, что-то нужно решать. Искать способ как можно вернуться. Единственной зацепкой являлись загадочные буквы на камне. Несколько дней проведя в местной библиотеке, мы ничего не нашли. Заново знакомясь с жителями, мы осторожно спрашивали об Архиповске. Никто не слышал о таком городе, будто его и не существовало. Лишь старый библиотекарь кое-что прояснил о дороге, ведущей в тупик.

- Лет двенадцать назад, - сказал он, – в тайге нашли место падения метеорита, навроде тунгусского. Уж больно место горячее было. Понаехали экспедиции всякие. Перерыли всё, но метеорита не нашли. Откопали только несколько камней, но все они вполне земные. Потом все уехали, а дорога так и осталась. Зачем её строили, непонятно.

Нас не покидало ощущение, что разгадка таится где-то рядом, может, даже совсем близко. Мы строили догадки и перебирали множество вариантов, возвращались на место, где встретили Ирину, и не спеша изучали некогда ведущую в город дорогу. Осматривали окрестность вокруг камня… Ничего. Никаких подсказок. Но мы продолжали искать, ведь как-то нас перебросило во времени. Что же стало с Архиповском, мы даже не предполагали.

Прошло две недели, а мы топтались на месте. Деньги заканчивались, а сидеть на шее у тётки Дарьи мы не могли. К тому же не хотелось, чтобы наша «командировка» вызывала подозрение. Погода удивляла своей непредсказуемостью: в ясный день мог внезапно хлынуть ливень, смениться градом с ветром, снова дождь, а к вечеру становилось тихо, ни облачка.

- А что с погодой? – спросили мы однажды у тётки Дарьи.

- Да вы как с луны свалились?! – удивилась она. – Уж лет десять так. Все привыкли.

Как-то вечером мы с Ириной вернулись с прогулки. Девушка быстро упорхнула в свою комнату, а я присоединился к Семёнычу, смотревшему телевизор.

- Высоцкий поёт, - кивнул он на экран. – А он умер в восьмидесятом.

Я присмотрелся. Вправду Высоцкий. Красиво поёт, хрипло.

- Так это же запись, - хмыкнул я.

- Я тоже так думал, - вздохнул Семёныч, протягивая мне газету «Труд». – А он сейчас в Свердловске концерт даёт.

Как же так? Что это за прошлое такое?

- А Брежнев? – осторожно спросил я.

- Жив. Сейчас ведь не ноябрь.

- Что же получается, что-то сходится, а что-то нет?

- Именно. Пока вы прогуливались, я многое проверил.

- Ненастоящее прошлое, искривлённое.

- Вот и я о том же.

Пребывая в шоке, я пошел к Ирине. Надо же ей рассказать. Девушка сидела на ковре, поджав ноги под себя и, положив перед собой блокнот, сосредоточенно вглядывалась в записи.

- Мы в искривлённом прошлом, - коротко поведал я. – Представляешь?

Она кивнула, не прерывая занятия.

- Фантастика и только.

- Как ты сказал? - она подняла голову и посмотрела на меня. – Фантастика? Точно. Как же книга называлась? Что-то о горловинах во времени и…ну точно, символы! – она вновь опустила голову, вглядываясь в блокнот. – Серёж, подай зеркало. Оно на трюмо.

Не понимая, что она задумала, я повиновался. Она приставила зеркальце перпендикулярно блокноту так, чтобы тот в нём отражался, и переводила взгляд с зеркала на страницу. Я усмехнулся. Ох, уж эти девушки. Вечно они что-то ищут в зеркалах.

- Я всё поняла, - сказала она, вставая. – Нужно соединить символы всех камней и поместить в зеркальное пространство.

- Где же мы их возьмём?

- Вспомни, библиотекарь говорил о камнях, которых выкопали, и что все они земные. Значит, они должны быть там, и их пять.

- Ты уверена?

- Как и в том, что знаки откроют нам тайну. Это я вычитала в фантастическом романе, года два назад. Там герой попал в подобную ситуацию.

- Что ж, вариант, - поразмыслив, согласился я. – Мы ничего не теряем.

- Завтра утром и поедем.

Мы не успели выехать из села. Дорогу преградил милицейский УАЗик.

- Всем выйти из машины, - приказал подошедший к нам сержант, держа руку на кобуре.

- Случилось чего? – поинтересовался Семёныч.

- Вам всё расскажут в отделении.

Нас проводили в кабинет Вербина, который окинул нас победным взглядом.

- Попались, голубчики.

- А мы, собственно, ни от кого и не прятались, - сказал я.

Он кивнул, надел фуражку и указал нам на места.

- Пока я буду с вами беседовать, - добродушно произнёс он. – Хочу первым узнать, кто вы такие.

- Так ты же видел наши паспорта, - начал было Семёныч, но майор перебил его:

- Бросьте! – крикнул он, стукнув ладонью по столу.

Он подошёл к сейфу и достал красную папку.

- Я сразу заподозрил, что вы не те, за кого себя выдаёте, - продолжал он, тоном победителя. – И послал запрос. – он выжидающе впился взглядом в Голикова, - Вам интересно, что я получил?

- Не томи, Игорёк.

- Тамбовский волк тебе Игорёк! - зло процедил Вербин, раскрывая папку. Взяв в руки листок, он торжественно прочёл:

- Голиков Семён Семёнович, тысяча девятьсот тридцать второго года рождения, умер восемь лет назад от сердечного приступа. Вольский Сергей Анатольевич, шестьдесят второго года рождения, погиб на Кубе, в прошлом году. Хромова Ирина Владимировна, шестьдесят шестого года рождения, погибла в автокатастрофе, месяц назад. Что вы на это скажете?

Мы оторопели.

- Это шутка? – осторожно спросил Голиков.

- Нет,- ухмыльнулся Вербин. – Официальный документ. Ну что, - он наклонился к нам. – Говорить будем?

- Как вы говорите, я погибла? – тихо спросила Ирина.

Мне показалось, что она готова потерять сознание.

- Не вы, - поправил Вербин. – А та, за кого себя выдаёте. Даже Дарью смогли обмануть, но меня вы не проведёте. Так что, - он ещё раз оглядел нас. – В молчанку играть будете?

Мы ничего не говорили. Нам было просто нечего сказать.

- Ясно, - проговорил Вербин, закрывая папку. – Сержант! - крикнул он, обращаясь к выходу. – Проводите их в камеры.

Следующие несколько дней нас фотографировали, измеряли, взвешивали, зачем-то брали кровь… Словом, выясняли. Нас с Семёнычем держали в одной камере, где мы не спеша могли осознавать своё положение. Это оказалось непросто. Одно дело смириться с тем, что попал в прошлое где тебя никто не помнит, другое – осознавать собственную гибель. Но если в нашем случае, была хоть какая-то ясность, то с Ириной обстояло иначе. Мы так и не смогли логически обосновать, каким образом её смерть осталась незамеченной.

- Мистика, - вновь повторял Семёныч.

Допрашивал нас, по очереди, молодой следователь в звании лейтенанта, который использовал старый, как рваный башмак, метод: создавал подвальный полумрак, направлял в лицо свет от настольной лампы и орал. Вопросы столь же банальные, как и метод: кто такой? Назови настоящее имя? Где достал документы? Кто помог? Какой стране служишь… В общем, шпионов из нас делал. Кричал, что всё равно узнает, даже если для этого душу из нас придётся вытрясти. Совал под нос фотографии погибших, похожих на нас, как близнецы. Хорошо работают. Вербин поди уж дырку подготовил для ордена. Меня беспокоили друзья. У Семёныча сердце пошаливает, а Ирина всё же девушка. Долго они так не выдержат, да и что мы можем рассказать, если сами уже ни в чём не уверены. Я догадывался, что сельской милицией дело не ограничится, подобный случай не может не заинтересовать комитетчиков. Это понимал и Семёныч.

- Тикать надо, - говорил он. – Тут мы себе никак не поможем.

На восьмой день пребывания в милиции мы решили, что медлить больше нельзя. Ирина находилась в соседней камере и ничего не знала о наших планах, но мы были уверены, она не против.

- Только как мы это сделаем? – спросил Семёныч. – Подкоп невозможен, дверь стальная и заперта снаружи.

- На ночь остаются два человека, - сказал я. – Один у входа, второй следит за дверями. Всего восемь камер плюс вытрезвитель в конце коридора. Когда там шумят, надзиратель задерживается и открывает дверь. Минута-две у нас будет.

- Ты что задумал?

- Увидишь.

- А если там никого нет?

- Сегодня двоих привезли.

Едва стемнело, пошёл дождь. Лучшего момента нельзя было и придумать. Я подошёл к двери и прислушался. Тишина. Только размеренные шаги надзирателя. Ждать пришлось около часа. В дальнем углу раздался шум. Кто-то запел песню.

- Эй, а ну тихо там! – Крикнул надзиратель.

В ответ послышалась нецензурная брань. Надзиратель поспешил разобраться. Было слышно, как скрипнула дверь и грозный голос потребовал тишины. Пора. Коротким ударом по окошечку на двери мне удалось выбить задвижку. Ещё когда меня водили на допросы, я заметил, что она слабая и камеры закрываются только на металлические засовы. Что и говорить - деревенская КПЗ. Быстро зацепив окошечко крючком из скрепки, которую у меня получилось стащить со стола следователя, я прикрыл его. Надзиратель услышал звук и вышел в коридор. Торопливо пройдя несколько раз, он успокоился и вновь зашагал не спеша. Едва шаги отдалились, я медленно опустил окошечко, высунул руку и отодвинул засов. Затем снова потянул за крючок. Через несколько минут раздался рёв в конце коридора.

- Эй, ты, суворовец недоделанный! – кричал хриплый голос. – А ну выпусти меня!

- Угомонись, Кузьма! – громко отозвался надзиратель. – Проспишься, утром отпущу.

- Выпусти! – настаивал голос. – Не то моя Зинка заявится и покажет вам, Кузьмину мать!

Раздался громкий хохот. Вновь заскрипела засов. Я осторожно открыл дверь и выскользнул в коридор. Бесшумно пробежав, затаился за раскрытой дверью вытрезвителя.

- И чтобы тихо там у меня, - выходя из камеры, наказал надзиратель, закрывая дверь.

Он встретился со мной взглядом. На долю секунды. Больше я ему не дал. Точечный удар и он мягко повалился на пол. Мне пришлось нежно удерживать его, чтобы не создавать шума.

- Извини, друг, - тихо прошептал я, укладывая его за дверью. – Выхода у меня нет.

Забрав автомат, я поспешил обратно. Заглянув в камеру, шепнул:

- Семёныч, уходим.

Оставив оружие, я вышел вслед за Семёнычем и задвинул засов. Едва завидев меня на пороге, Ирина соскочила с кровати и бросилась мне на шею.

- Мне страшно, - рыдая, прошептала она.

- Нет времени для сантиментов, - торопил Семёныч, озираясь. – Спешить надо.

Второй охранник спал, положив голову на стол. Подкравшись сзади, я сдавил ему сонную артерию. Пусть крепче поспит. Ключи от выхода висели на крючке, рядом с ключами от автомобиля. Прихватив их и висевшие на вешалке плащи, мы выбежали во двор и вскочили в УАЗик. Только тут заметили, что Иры нет. Я собрался было за ней, но она уже торопливо подходила к машине, держа в руках квадратное полуметровое зеркало.

- У входа висело, - пояснила она, усаживаясь на заднее сиденье. – Нам пригодится.

- Ну, с богом, - выдохнул Семёныч, включая зажигание.

Едва мы доехали до развилки, дождь сменился на мелкий град. Нас такие перемены уже не удивляли. Мы держали путь к заветному камню. Собственно, ехать нам было больше некуда. Уж лучше пропасть в тайге, чем доказывать, что застрял в искривлённом прошлом.

Выживать в лесу мне приходилось и в более тяжёлых условиях, но тогда не было Ирины. В бардачке УАЗика мы обнаружили зажигалку и пачку «Беломора», что было очень кстати, если курил из нас только Семёныч, то без огня пришлось бы особенно трудно. Машину оставили у тупика. Я умел запутывать следы и, зная местность, пошёл через болото, по едва различимой тропе. Чтобы отсюда погнаться за нами, понадобится опытный охотник, а на это уйдёт время. К утру мы подошли к скальной полосе, где находилось моё тайное убежище. Дед Михаил показал мне это место, когда мне исполнилось девять. Он часто брал меня с собой. Я мог бы с лёгкостью потеряться в большом городе, но не в тайге. Убежище представляло собой укрытое двумя соснами и кустарником небольшое углубление в скале, находившееся в полутора метрах над землёй -надёжная защита от ветра и дождя, а также, от глаз хищников. По пути мне удалось камнем сбить попавшегося зайца. В пещерке должна оставаться крупа и соль, но мясо не помешает.

- Это у тебя случайно получилось? – спросила Ирина.

- Нам с дедом Михаилом приходилось часто экономить патроны, - просто ответил я.

Семёныч молчал, хмуро оглядывая добычу.

В тайном месте оказались остатки лежанки из осыпавшихся еловых веток, мешочек с крупой, спички, охотничий нож, соль и четыре банки консервов, заботливо припасённые Архиповым. Последние были давно просрочены. Моего присутствия словно и не бывало.

- Загадки продолжаются, - усмехнулся я, ударив кулаком по стене.

- Давайте позавтракаем и спать, - предложил Семёныч. – Хватит на сегодня загадок.

Было решено, что к камням с символами я отправлюсь в одиночку. До места, где был город, семнадцать километров. Ирина пожертвовала собственным блокнотом, взяв с меня слово, что не потеряю. Километров через десять я заметил отряд по поиску опасных шпионов. Человек двадцать. Двигались цепью, пуская впереди собак. Быстро они погоню организовали. Убедившись, что поиски уходят в другую сторону, я ускользнул без лишнего шума.

Я бродил по диким и в то же время таким родным местам: здесь, напротив дома деда Михаила, был клуб, слева библиотека, у изгиба речки кинотеатр, чуть дальше институт… Никогда не думал, что любимого города не станет. Хотелось верить, что Архиповск есть, лишь нас для него нет. У границы владений я нашёл первый камень, точь в точь как на дороге, только поваленный на бок. Я приложил ладонь, символы проявились. Достав блокнот, я принялся старательно их срисовывать. Одной рукой делать это было не очень удобно, получалось коряво, но я старался. Что-то подсказывало мне, что искать нужно на полосе границы владений. Так и есть, второй камень валялся в полукилометре от первого, вросший в землю наполовину. Неужто Ирина права и их должно быть четыре, не считая того, что на дороге? Я уже почти не сомневался, что автор романа писал со знанием дела. Хотя раньше мне всегда казалось, что фантасты выдумывают всё, от первой до последней строчки.

Понадобилось время чтобы откопать валун охотничьим ножом и куском арматуры, валявшимся неподалёку. За следующим камнем мне пришлось оттопать больше километра, но – радость! - он стоял также гордо, как и самый первый. Едва я приготовил блокнот, как вдали раздался лай собак. Нужно поторопиться. Оставался последний, если верить фантасту. Только я уже не успевал. Лай приближался. Есть много способов как укрыться в лесу от людей, а вот с собаками сложнее. Что ж, пришлось вспоминать армейские будни. Слившись с ближайшим кустарником, я ждал. Овчарка едва не пронеслась мимо, но чуткий нос заставил её остановиться и повернуть на меня. Прыжок не предвещал ничего хорошего, но я увернулся и ударил пальцами пониже затылка, в особую точку. Пёс даже не взвизгнул, свалившись рядом. Подоспела вторая овчарка, но и её постигла та же участь. Минут десять у меня есть до того, как они очнутся. Ещё полчаса они будут вялыми и сонными, как ленивцы. Успею уйти. Вернусь завтра.

Весь следующий день лил дождь. В такую погоду мы однажды приезжали к камню на дороге. Знаки если и выступали, то очень слабо. Похоже, теплоты не хватало. Семёныч острым камнем умудрился расколоть зеркало на шесть равных кусочков. Так просила Ирина. Выступили следующим утром. Не смотря на все убеждения, мои спутники напрочь отказались оставаться в убежище. Пришлось уступить. Я помог дилетантам с маскировкой плащей и показал способ скрытого передвижения. Они оказались хорошими учениками, но к счастью предостережения оказались напрасными. Никто нам не встретился. Последний камень нашли быстро. Пока Ирина срисовывала знаки, Семёныч мрачно оглядывался вокруг.

- Ты чего, - спросил я. – Заметил кого?

- Это ведь то самое место, - с грустью произнёс он, уставившись на камень. - Вот его и выкопали. Я присутствовал при закладке дома. Прораб ещё удивился, чего это камень горячий и тяжёлый. Теперь всё понятно.

- Кто же их нарисовал? – удивлялся я, продолжая держать ладонь на срезанной стороне валуна. – Не древние же люди.

Между тем, Ирина, покончив с символами, вырвала листочки из блокнота и разложила их на земле. Несколько минут пристально вглядывалась, затем, не поднимая головы, сказала:

- Мне нужна ваша помощь.

- Что делать? – одновременно спросили мы.

- Берите зеркала и ставьте их, как покажу.

Словно считывая с листков, она командовала:

- Этот прямо, этот вот так, - она прочертила на земле линию. – Этот уходит сюда, а здесь будет вот так…

Её рука уверенно чертила линии, мы послушно устанавливали осколки зеркал, всё ещё не веря, что из этого что-то получится. Последние два осколка Ирина установила сама. Затаив дыхание мы наблюдали, как в воздух, на высоту до вершин зеркал, медленно поднимались семь геометрических фигур. Зависнув на разных уровнях, они замерцали голубым светом. Раскрыв рты, мы смотрели на очередное чудо, не понимая его значения.

- Это карта так называемых горловин, - пояснила Ирина. – Всё сходится.

- Карта чего? – переспросил Семёныч.

- Выхода энергии.

- Ирин, не томи, - терял терпение я. – Какого выхода?

- Земля принимает космическую энергию и преобразует в тепловую, необходимую для развитья жизни. Но энергии требуется выход, чтобы тепло распределялось равномерно.

- То есть, - не выдержал я. – Везде должно быть одинаково тепло?

- Именно. Климат меняет Солнце.

- А камни при чём? – спросил Семёныч.

- Это разумные субстанции. Они создают направление. От того и была тут вечная весна.

- Да как же, живые? – засомневался я. – Закопанные под землёй?

- Я этого не сказала.

- Неживой разум – сильно!

- Смотрите, - она кивнула на карту. – Круг не светится. Здесь мы, а горловина разрушена.

- Если вспомнить глобус, то квадрат должен находиться на Северном полюсе,- вслух размышлял Семёныч. – Треугольник где-то в Индии, ромб в Африке.

- Шестиугольник в Южной Америке, - продолжала Ирина. – На этом же материке пятиугольник, а оставшийся где-то…

- Новая Гвинея, - догадался я.

- Возможно.

- Пятиугольник слабо мерцает, - заметил Голиков. – Похоже, и там раскопки.

- Что нам это даёт? – спросил я. – Изменить-то мы ничего не можем. И вернуться тоже. Что там твой фантаст пишет?

Мы с надеждой посмотрели на Ирину.

- Точно не помню, - смутилась она. – Давно читала. И не очень внимательно.

- Это что же получается, - сказал я. – Если горловина нарушена и энергии выходить негде, катаклизм может случиться?

- Вряд ли, - ответила девушка. – Земля найдёт другой выход, но для этого понадобится время. Возможно, столетие.

- А я надеялся, что мы планету спасаем. Как в кино.

- Так, всё, убираем зеркала, - скомандовал Семёныч, сделав это первым. – Так мы ничего не решим.

Наше положение никак не улучшилось. Мы по-прежнему были без дома, документов, в искривлённом прошлом, где на нас объявлена охота. Я представил, как некий человек, подобно нам, бродил, возможно, на этом самом месте в другом времени, и у него не было подсказок. Вырвавшись, он стал автором фантастического романа, на деле оказавшимся былью. Жаль Ирина не помнила подробностей. От безысходности я приложил обе ладони к камню и стал вглядываться в появившиеся символы. Странные, похожие на иероглифы, напоминавшие дома, деревца, буквы… Они не были нарисованы или выбиты, а будто выплывали изнутри. Как на картинке с объёмным изображением. Может, и вправду разумный? Я насчитал шестнадцать знаков. В четырёх из них, если присмотреться, можно разглядеть подобие незаконченных цифр. Ну да, вот в этом, похожим на домик, внутри двойка, во всяком случае, очень напоминает, а под этим, как буква «л» - палочка, можно предположить единицу. Ещё в одном, похожем на деревце, незаконченная восьмёрка, а в самом низу иероглиф с хвостиком – не иначе девятка. Можно год сложить. Идея бредовая, да и не цифры это вовсе, а часть знака. Но повинуясь внутреннему голосу, я оторвал одну ладонь и приложил палец к знаку, затем ещё и ещё… Ничего не происходило, но палец словно проваливался в мягкое. Я как под гипнозом вглядывался в камень и начало казаться, что он стал горячее, а символы плыли на меня. Из оцепенения меня вывел громкий крик Ирины. Я отпрянул и посмотрел на спутников. Их лица казались испуганными.

- Вы чего? – удивился я.

- Ты светился, - ответил Семёныч. – Как лампочка.

Ирина стояла, приложив пальцы к губам.

Я осмотрел себя.

- Шутите, почему я этого не видел?

Они молчали. Может, им показалось?

- Давайте ещё раз попробую, - решил я. – А вы, вместо того чтобы кричать, лучше держите меня и, если что, тяните назад.

Я вновь приложил обе ладони, но едва символы поплыли, как камень исчез, а я повалился на землю, и вместе со мной Ирина и Семёныч, пытавшиеся меня оттащить.

- Куда камень делся?

Мои слова повисли в воздухе. Мы стояли на обочине дороги и удивлённо озирались по сторонам.

- Вспомнила, - вдруг сказала Ирина. – Знаки на камне открывают портал.

- Поздно.

- Ты что сделал? – спросил Семёныч.

Я оторопел.

- Кажется, цифры заметил. Год вроде. Не запомнил какой.

Ирина быстро достала блокнот.

- Я же листки вырвала, - спохватилась она, бегло перелистнув страницы

- Всё ясно, - вздохнул Семёныч. – Надо вернуться.

В этот момент перед нами остановился милицейский УАЗик, заставший нас врасплох. Бежать не было смысла. Мы немало удивились увидев одного Вербина, выходящего из водительского места.

- Сём-Сёмыч, - улыбаясь приближался он, протягивая руку. – Я тебя со вчерашнего дня ищу. – Обещал на рыбалку со мной сгонять а сам исчез.

- Да я… - растерялся Семёныч.

- Занятость, понимаю. Но позвонить можно было.

Он вдруг заметил меня.

- Серёга, ты, что ли? Вернулся!

- Откуда?

- Ну не скромничай, - просиял он, хлопнув меня по плечу. – Наслышан о твоих подвигах. Кстати, у меня к тебе предложение, сможешь заскочить на недельке?

- Попробую.

- Вот и чудно.

Вкпбин повернулся к Ирине.

- Хромова, пляши, письмо тебе, - он протянул ей конверт. – Тётка твоя, узнав, что я в Архиповск собрался, просила тебе передать. А ты тут. У вас поломка?

- В смысле?

- Машина в километре стоит, на аварийке, никого нет, вот я и подумал, может, сломалось чего или бензин кончился?

- Да нет, всё нормально, - пришёл в себя Семёныч. – Мы решили грибов насобирать, да корзину забыли.

- Мда, - озадаченно произнёс Вербин. – Бывает. А то я удивился. Чтобы у тебя и поломка! Ну, я поехал. Дела.

-Вы что-нибудь поняли? – задал вопрос Семёныч, глядя на удаляющийся автомобиль.

- Здесь нас хотя бы помнят, - воодушевился я. – И Архиповск на месте.

- Это радует, - поддержала Ирина, взяв меня под руку. – Узнать бы, какой сейчас год.

В бардачке «Нивы» мы нашли паспорт Ирины с вложенным листком – пропуском и паспорт Голикова. В моём кармане, чудесным образом, оказался военный билет. Семёныч включил радио и скоро выяснилось, что сейчас шестое июля восемьдесят второго. В этот день я возвращался из армии на попутке.

- Ирина, - напряг память Семёныч, обернувшись. – Помнишь, в это время я подвозил тебя. Кажется, здесь я тебя подобрал.

Она кивнула.

- А знаете, - продолжал он, положив руки на баранку. – Это хорошо, что мы попали в этот год. У нас есть возможность всё исправить. Ну что, Серёга, - спросил он, не оборачиваясь. – Готов занять место Михаила? О, боже, он ведь жив должен быть.

- Я больше двух лет дома не был, - напомнил я. – Мне отпуск полагается.

- С остальными я договорюсь, - уверенно сказал Семёныч. – Ух! – он ударил ладонью по баранке. – Поехали.

«Нива» остановилась. Я открыл глаза. Ирина дремала, положив голову мне на плечо.

- Пост, - повернулся к нам Семёныч. – Спите, я быстро.

Забрав наши документы, он подошёл к милиционеру, о чём-то поговорил по-дружески и вскоре вернулся.

- Всё в порядке, - сказал он. – Скоро будем дома.

Мы ехали домой. Спустя девять лет не станет Великой Державы. Братские страны, словно одинокие корабли, оторвавшись от флагмана, уйдут навстречу штормам и течениям, искать чужие огни. Впереди время больших перемен и невиданных достижений. Ничего этого никто из нас не знал, но в одном мы были твёрдо уверены: нарушить границу владений никому не позволим.

На горизонте показался Архиповск. Ирина, проснувшись, внезапно вспомнила о письме. Распечатав конверт, она бегло пробежала глазами по вложенному в него бланку и, просияв, произнесла:

- Поздравьте меня. Я в МГИМО поступила.

+1
22:15
1057
23:54
+1
Привлекательное название, вполне себе нормальный текст, но. Есть одно большое жирное но. Все запутано.
Герои куда-то попадают, но не ясно, в прошлое или в будущее, так как не ясно, какой был исходный год. Когда в тексте возвещается, что это изломанное прошлое, начинается форменный deus ex machina. Причем, на каждом шагу. И это создает ненужные вопросы. В общем, пока дочитала, интерес уже растаял напрочь.
20:28
Спасибо за отзыв.
Немного удивлён, что вам, написавшей многослойный и запутанный рассказ, не удалось к четырём прибавить два чтобы вычислить год? Вроде всё разжевал, читателю лишь проглотить осталось… Хотелось бы понять, на какие вопросы в рассказе нет пояснений. Так… для себя. Где-то я что-то не учёл наверное, а вот где? Вы тоже говорите загадками. И что за машина у меня на каждом шагу? Сам рассказ написал, а из вашего отзыва ничего понять не могу.
20:35
Я обьясню, но чуть позже. У меня сейчас с работой завал. Чтоб обьяснить, где и что, надо еще раз читать. А на это сейчас банально нет времени (((
21:02
Всё нормально. Не заморачивайтесь.
11:12
+1
Люблю я про попаденцев читать, а герои этого рассказа попали не в далёкое прошлое, их откинуло всего на два года назад, но прошлое оказалось совсем другим — изломанным. В принципе я в тексте не запуталась, рассказ меня увлек, так как написан достаточно легко и динамично. В конце герои делают переход в пространстве, но остаются в прошлом, но уже нормальном. То есть у них теперь есть два года для того, чтобы как-то изменить будущее, уберечь горожан от ошибки и самим следовать своему предназначению. Понравилась фраза: «Братские страны, словно одинокие корабли, оторвавшись от флагмана, уйдут навстречу штормам и течениям, искать чужие огни» По сравнению с некоторыми другими конкурсными рассказами, этот рассказ очень не плохой: интересный, есть над чем подумать и наверняка потом захочется к нему еще раз вернуться. Автору +
20:29
Спасибо за отзыв. Рад что вам понравилось.
22:04
+1
Третий рассказ на данном конкурсе, который довел меня до мигрени :(
Очень запутанно, очень сухо и очень скомкано, но обо всем по порядку.

1. Герои
Опять парад безликих манекенов. Ни у одного героя нет ни внешности, ни характера, ни эмоций, не мыслей. Вообще. Никак. Когда их притаскивают в милицию они не бояться, когда они попадают в прошлое они не удивляются, когда они попадают обратно домой они не радуются. И говорят все трое совершенно идентично. Главный же герой вообще агент 007 — и тайные точки на теле собак знает, и зайца камнем убить может, и следы путать тоже научен.

2. Сюжет и идея
Идей тут много, но единственная хорошая — про зону, где климат шалит. Остальное все старое и обсосанное донельзя. Сюжет без кульминации. Есть завязка, есть развязка, между ними совершенно однотонные и монотонные события. Каждое событие, которое должно быть подано сильно (их схватила полиция, они скрывались от нее, они вернулись домой), скомкано и безэмоционально. Все равно что читать милицейский рапорт, ей богу, или объяснительную о опоздании. Однако есть все же у сюжета один значительный плюс — в нем нет дыр. У автора есть логика и он умеет ей пользоваться. Не считая глупых ляпов вроде того же зайца и камня — все в общем-то неплохо. И да, вы лучше напишите прямым текстом «ОЙ! мы попали на столько-то лет назад!» а не ставьте год. Или хотя бы укажите год начала действия ДО перемещения во времени. Тут Августа права.

2. Язык
Единственная достойная фраза была «Братские страны, словно одинокие корабли, оторвавшись от флагмана, уйдут навстречу штормам и течениям, искать чужие огни». Больше ничего нет. Как и всегда у начинающих авторов — сплошное повествование. Описания природы и погоды есть, а вот описания людей отсутствую напрочь, рассуждения изредка проскальзывают, но их недостаточно. Диалоги… диалоги это отдельный компот. На самом деле диалоги в произведении нужны для двух вещей (в основном, но бывают и частные случаи): раскрыть события (один спрашивает, другой рассказывает) и раскрыть характеры персонажей (персонажи спорят или ругаются).
Для сравнения вот раскрытие событий:
— Вася, а что у вас случилось-то вчера с Маней?
— Маня скандал закатила. Била тарелки, собирала вещи в сумку, плакала. И все из-за дохлой мыши.
— Как так, из-за дохлой мыши?
— Да, глупая любовь ко всему сущему! Она из под стола выбежала, эта мышь, а я с перепугу книгой в нее бросил и зашиб. Ну… Маня окрестила меня садистом и моральным уродом и скандал закатила.
А вот раскрытие характера:
— Маня! Маня успокойся!
— Да ты!!! Ты, убийца!!! Может ты еще и меня убъешь?!
— Маня, но это же мышь!
— Ну и что! Она же живая!!!
У вас же диалоги не несут почти никакой нагрузки и звучат примерно как:
— Маня, у бил мышь.
— Хорошо, выкинь ее в мусорное ведро.
— Ужин готов?
— Будет через пять минут.
Ощущаете разницу?

В заключение хочу сказать, что объяснение с книгой притянуто за уши. В остальном неплохо и если отредактировать может получиться неплохое произведение, хотя и будет во много раз длиннее. Меня не покидало ощущение, что книгу пытались в рассказ запихнуть. Вроде как синопсис или пересказ прочитала какого-то большого произведения. Всех благ.
20:31
Спасибо за отзыв. Вы правы. Над пояснением с книгой надо поработать.
20:34
Не за что :3 рада была стараться :3
Гость
17:52
А как по мне, так это лучший рассказ в этой группе. Я его прочитала легко, будто и не ради конкурса, а ради удовольствия. Мне это действительно понравилось. Спасибо, что создаёте, автор!
20:32
Спасибо за отзыв.
Приятно доставить вам удовольствие.
Загрузка...
Анна Неделина №2

Достойные внимания