Речей твоих палитра
Сухой знойный воздух разгоняют порывы ветра. Шумят автомобили, красно и громко кричат сигнальными клаксонами, кряхтят трескучей рябью глушителей. Кофе сегодня особенно горький. Кажется, пропитался новостями, которые вот-вот будут озвучены.
— Ты знаешь, зачем я позвал тебя, не так ли?
Он все еще здесь. Голос жесткий и ритмичный, словно одеревенелый перестук поездных колес. Он гонит тревогу прочь, рассеивает заскорузлые звуки дурманящим светом.
Я киваю, и краски его речи снова падают мазками на холст моего слуха:
— Я обо всем договорился, можешь не переживать…
— Никуда не поеду, — обрываю его, не дав договорить. Наверное, второй раз за все время, что я с ним.
Он молчит, держит паузу после столь резкого ответа. Мимо проносится иссиня звонкое шипение покрышек.
— Платят нормально, работа рядом с домом, call-центр, все для твоего удобства. Раз в два дня тебя будет посещать социальный работник.
— Не поеду, — повторяю я настойчивей. — Без тебя с места не сдвинусь.
— Ты знаешь, я не смогу…
Мы сидим и не знаем, что сказать друг другу. Я улыбаюсь, пытаясь представить, что сейчас творится у него в голове. Может, там телевизор? Какофония мыслей рвется наружу, словно мигающие светом картинки. Они говорят разными голосами, противными и кислыми, совершенно не такими, как у него.
Он берет меня за руку и поднимает со стула.
Мы идем, и он показывает мне окружающий мир. Стены щетинятся неровной облицовкой, пальцы нащупывают выщерблины в кирпичной кладке, и я играючи стучу ноготками по бетонному раствору. Под ногами шершавый лед. Мы куда-то спускаемся, ждем перед волнами, обдающими нас шумом моторов, а затем ступаем по асфальту с промежутками совсем чуть-чуть поднимающихся бугорков. Он объяснял мне, что в таких случаях на “красный” надо стоять, а когда загорается “зеленый” идти. Я же, наоборот, иду, когда сердце вспыхивает красными чувствами. И отстраняюсь, стоит зелени спокойствия разрастись между нами.
— Почему ты такая? Почему не хочешь уезжать?
— Это наше испытание, любимый. Я не могу покинуть тебя.
— Ты говоришь глупости…
В словах обугленный холод. Бежевая мягкая скорбь, какая обычно завладевает им в часы полуночной грусти.
— Я не видела никого добрее и заботливее тебя, так почему должна оставить единственного дорого мне человека?
— Не видела? — Легкая печальная усмешка. — Прости, от тебя это звучит немного забавно.
И опять между нами тишина. Мы стоим у реки, воздух здесь свежее, а ветер обжигает голую шею. Он кутает меня в шарф, согревает горячим поцелуем.
— Я знаю, что не должна уезжать. Так говорит мне ветер, и воздух, и мир вокруг.
— Не думал, что ты религиозна.
— Это никак не связано с верой, — Сердце багровеет от боли и предчувствия скорой разлуки. — Это просто чувство. Другое, никак не связанное с остальными. Представь, если бы ты попытался объяснить мне, что ты видишь. Какими словами не опиши – я никогда не пойму.
Мы присаживаемся, и я слышу, как он всхлипывает.
— Ты слепа, не потому что родилась такой. Мои грехи перед тобой увидит даже незрячий.
Я крепко обнимаю его, уткнувшись в щеку.
— Мне плевать, — Он плачет, и я чувствую его соленую на вкус слезу. — Сколько у нас есть?
— Врачи говорят меньше недели.
— В таком случае, — Теперь, поднимаю его я, и мы шагаем вперед, словно я вижу куда идти. — Мы проведем это время так, как не проводили никогда. А затем…
— Обещай мне, что уедешь.
— Нет, — категорически заявляю я. — Всю жизнь я наблюдаю тьму, и только ты смог окрасить ее. Ты тот человек, что чернее той беспроглядной мглы, что вижу перед собой каждый день. Так, скажи мне, когда ты отправишься во тьму, разве сможешь сам найти выход оттуда? Тебе обязательно потребуется проводник.
И мы пошли, сами не зная куда. Только теперь, он тоже словно перестал видеть.
Из того, что лично мне воспринимать было трудно:
Это только начало, там дальше этого добра навалом, но слишком много выписывать. Не буду. Не хочу. Все и так ясно.
И нет, я не против образов. Образы в тексте нужны. Они делают его живым и интересным. Но тут важен баланс, не вычурность, когда количество или сложность образов закрывает саму картинку. Они не должны стоять между читателем и произведением. А тут стоят. Мне они шибко мешали совершенно точно.
Чересчур витиевато и сложно.
Невнятные персонажи, наигранные диалоги.
Идея рассказа мне понравилась.
Проще хочется, проще. Поэзия и нарочито красивые образы ( «обугленный холод» отрубил мое внимание надолго) перешибают всё остальное. Была бы это песня…
Общее впечатление неоднозначное, возможно, запутанность истории сбивает.
В любом случае, это почти невозможно, но вы это сделали. 10 из 10. Даже за немного непонятную мне концовку у меня не поднялась рука снизить хоть на полбалла.
ГОЛОС от меня! Мог бы отдать 10 голосов — отдал бы 10. Желаю вам не только победы в группе, но и победы в конкурсе!
Красивый рассказ. Слишком.
В конце, мне показалось, что они ушли оба. Тем более, что стояли у реки и шагнули вперед. Но может и не прав.
Красиво, образно, чувственно, не слезодавилка. Все супер чисто и благородно.
Голос.
Для себя решила, что их ситуация — это полнейшая безысходность.
Мгновенная ассоциация.
В итоге, рассказ не зацепил. Увы
Автору успехов!
P.S. Последний абзац напомнил цитату из Warhammer 40000:. «В темноте слепец — самый надёжный проводник. В эпоху безумия пусть тебя ведёт сумасшедший.»
Молодец, Паша!