​Пять Василис

— Угадаешь, какой формы подарок — и он твой!
— Круглый! Он круглый! — недолго думая, выпалила она.
— Хм...Хорошо подумала? Второго шанса не будет!
— Да. Он круглый.
— Чтож...Быстро ответила.
Внезапно в ее голову прокралась догадка...Кольцо! Наверняка у него там кольцо! А что еще может быть круглым? Ну дела...Это ж теперь что...Это ж надо сразу «да»? Или поломаться? Или...А как же...Родители? А жить где...А свадьбу где играть будем? А то...А сё...
Пока она это обдумывала, Ваня достал подарок. Яблоко! Зелёненькое...
Она взяла его в руки, покрутила...Эх, не кольцо. Ну что ж теперь делать...Хрысть! Хрысть! Яблоко так яблоко. Не пропадать же добру. А вообще обидно...
Ваня смотрел на женщину, затаив дыхание. Он так долго искал ее...Василису. И, наконец, нашел — через долгие годы. Теперь он твердо вознамерился на ней жениться. Если афера с яблоком провернется, то он достанет настоящий подарок — обручальное кольцо...Только бы получилось...

По сказке ему было положено жениться только на Василисе. В царстве их было всего пять. Когда Иван достиг относительной половозрелости (скажем так, борода расти начала нормально, лопатою, а не клочками), Ваня взял коня и поскакал искать свою любовь.
Некоторых Василис надо было спасать, а некоторых не очень.

Первая Василиса оказалась феминисткой. Злая, нечесаная, в берестяных кроссовках она чуть не выбила Ивану зубы кокошником. От нее он дал дёру.
Вторая Василиса была вроде ничего. Она досталась ему с боем, отчего поначалу показалась даже ценней. Охранял ее Кащей. Чтоб не заморачиваться со всякими там убийствами, Ваня с Кащеем зазнакомился, напоил водочкой, и, пока тот в отрубе был, веревками к трону примотал. Василису взял под рученьки и вывел во двор. И тут она говорит: «А чё это конь у тебя не белый?» «Ну какой есть, — сказал Иван, — вороной». «Не, так не пойдёт! Мне мамка всё детство рассказывала, что принц должен быть на белом коне. Да даже Кащей мне всегда так говорил — что будет меня пытаться выкрасть принц на белом коне. А этот — не пойдёт.» Поехал Иван за белым конем. Нашёл. Вернулся назад. Василиса опять губу выкатила: «Не белый он! Бежевый какой-то.» «Да белый он, белый! Просто немытый» — сказал уставший Иван. «Хочу беееелого!» — заревела Василисушка. Поехал Ваня за третьим конем. Но тот оказался с каким-то пятном — опять не комильфо...Замучила его, в общем, Василиса эта. К тому же она еще и активно стала выспрашивать Ивана, сколько у него в казне золота вплоть до монеточки, да чтоб показал, желательно с накладными...Плюнул Иван, да и развязал Кащея. «Только тебе с ней, Кащей, и совладать — говорит, — у меня столько денег на капризы нету! Оставляю её тебе.» «Тьфу ты! — в свою очередь, плюнул Кащей, — а я так надеялся, что заберешь эту бабу себе. Специально сидел, делал вид, что развязаться не могу. Так жалею, что по юности скелетной ее выкрал когда-то. Она теперь сидит, уходить не хочет, ждет принца, каких в мире нет, и тратит мои сокровища на всякую ерунду. Ну да ладно, поезжай! Счастливый ты человек!» Пожал ему Иван сочувственно руку — как мужик мужику — и поехал дальше, искать третью Василису.

Третью Василису охранял Змей Горыныч. Иван, устав от предыдущих приключений, надеялся, что уж в этот раз удача не обойдет его. Надо доблестно сразиться со Змеем и отрубить ему все три головы! Вошел наш герой в главный зал замка, достал меч-кладенец...И получил удар сзади по башке сковородкой. От кого бы вы думали? От Василисы! Позже он пришел в себя, стал тереть огромную выросшую шишку, глядит — а перед ним стоит Василисушка и нежно обнимает Змея. «Меня, — говорит Вася, — выручать не надо. Я Горыныча люблю. У него, понимаешь, всего по три: и головы три, и зарплаты три, и мужских достоинств тоже три. А ты, Вань, езжай дальше, ищи где-нибудь еще свое счастье!» И давай Горынычу шейку чесать. А он вроде как мурлычет даже. Ваня, конечно, обалдел. Да тут уж что поделаешь — совет им да любовь. Поехал дальше.

Четвертая Василиса сразу поразила Ивана своей красотой. Стройная, румяная, коса до земли. Ко всем этим прелестям еще и умницей была, и кудесницей. Спасать ее не надо было — она жила в избушке, пряла веретено. Увидел ее Ваня и обомлел. «Все, — думает — это она. Влюбился». Стал с ней говорить — а она не только Прекрасная, но и Премудрая. И стихи знает, и загадки, и прядет так ловко. Ну Иван подал ей ручку да пригласил на коня. Василиса согласилась, и помчались они вместе по полям и лесам. Прямо-таки идиллия была. До первой корчмы. А как остановились они по пути в корчме ночевать да сели за ужин... Мама дорогая! Сколько ж Василиса та пила! Самогонки — литр, медовухи — чуть ли не ведро. Как давай она в корчме плясать, юбку задираючи, да по столам прыгать, да гусаров, что там отдыхали, дергать за усы...Они аж перепугались да сбились в кучку в угол — так и перебегали от Василисы по всей корчме стайкой, как воробушки. А Василиса не растерялась — не хотите, гады, со мной плясать — буду в вас косточки кидать! А как в глаз кому попадет или в лоб, кричит «Бинго! Джек Пот!». Сущий ад, в общем, это был. Даже трактирщик, видавший виды, однажды и чертей в своей корчме принимавший — и тот стал креститься да под лавку прятаться. Ваня, впрочем, решил не горячиться и сразу выводов не делать. Василисы-то уже заканчивались. Разбрасываться ими не стоило. «Может, она в первый раз спиртное пробует. Ну, разобрало даму, а завтра, чай, похмелится, да больше ни рюмки в рот не возьмет...Один раз можно и простить». Подумал так Иван, и в тот же момент увидал, как Василиса перепрыгнула березовую барную стойку и стала активно перебирать стоящую на ней выпивку, выкидывая через плечо не понравившуюся. «Пиво слабенькое...Эта настойка не вставляет, один перевод червонцев...Вот это вот мы пили с Бабой Ягой, ну так то ж под мухоморами было, так что поди разбери какой эффект...Тааак...А это что? О! Чистый спирт. Подойдет!» — сказала так Василисушка и давай глушить из горла спиртюган. Трактирщик аж из-под лавки вылез и глаза выпучил, как рак — никогда такого зрелища не видел, спирт при нем никто еще не пил залпом. Он им только настойки разбавлял. А Василиса выпила полбутылки и — бряк! Все-таки оконечные были бабские силушки. «Есть же женщины в русских селеньях, — думал Иван...Слона на скаку остановят и хобот ему оторвут». Заплатил он трактирщику, чтоб тот в койку так называемую даму на ночь разместил, да и помчался поскорее от такого позора.
Почти отчаялся Иван, доскакав до последней, пятой Василисы. А с пятой — просто чудо — почти все было в порядке. Без закидонов, без вывихонов, адекватная, разумная, добрая да веселая. И внешне она была вот вроде ничего...Да только старенькая уже. Иван и сам уже был почти что дед. А чего вы хотели: пока проскачешь в поисках принцесс по всей Земле-Матушке, а это ж все на коне, самолетов и машин тогда не было. А делать-то нечего — Василис больше нет.
«Ну и мудак ты, конечно, сказочник! — в сердцах выругался Ваня, впервые увидев свою последнюю морщинистую Василису, — не мог что ли условия другие задать? Я, знаешь, сколько прекрасных Оль да Катерин, к примеру, видел? Огого! А из-за тебя уже седым все скачу по буеракам. Теперь еще и на старухе жениться». Он-то с возрастом Василисы и смирился бы — чай, сам был не молодец уже. Но наследников очень уж хотелось, и царь-отец с братьями бы засмеяли... Да и не сказочно все это как-то! Вот тут Ивану в голову и пришла идея. Сгонял он на магический базар и купил молодильное яблочко. Ведь если в сказке живешь, так надо сказочными обстоятельствами пользоваться по полной, верно? Так это яблочко и оказалось в его кармане, когда он попросил Василису угадывать форму подарочка.
А Василиса все верно угадала — с интуицией, видать, была. И вот хрустит она яблочком наливным, а Ваня сидит и трясется — вдруг бусурмане на рынке магическом надурили? Они могут...
Ан нет! Смотрит — Василиса как помолодела! Снова девицей стала, да красивше всех женщин вместе взятых, что видал на пути Иван. «Ну, слава богу, яблочко качественное. А то и гарантийного талона нет, чтоб его вернуть». И, пока Василиса не схрумкала волшебный фрукт до конца, вырвал он у нее из рук его и сам доел. И тоже помолодел. И стали они такие молодые и красивые, что аж немного их тошно стало, что опять полжизни по новой проживать.
Впрочем, жили ли они долго — об этом можно узнать лишь в следующей сказке. А вот что счастливо — за это можно ручаться. Потому что так сказочник сказал. А слово сказочника — закон.