Законник

Середина лета, страшная жара. Хороший день, чтобы застрять в офисе. А мне не сложно – я люблю свою работу.

- Вань, ты документы по Зарянову составил?

- Нет еще.

- А что такое? Творческий кризис?

- Нет. К обеду будут.

На самом деле документы давно готовы: договор на строительство дома, акт, договор купли-продажи строительных материалов, акт, договор на совершение работ по отделке дома, акт. Все юридически выверенные, аккуратно составленные, и все – липовые и датированные задним числом. Вот такое офисное творчество – каждый день документы из пальцев высасывать. Скажете: некрасиво, несправедливо? Нисколько. Потому что у противников по судебному процессу тоже все поддельное.

Построили граждане домик в селе под честное слово, а теперь не могут решить, кому он принадлежит. Если наша контора докажет, что дом строили наши клиенты, он им и достанется. Если не докажет, придется возвращать противникам часть стройматериалов и стоимость другой части. А так как обе стороны давно растеряли все доказательства, юристам приходится выкручиваться. И мы уже год закидываем бедную сельскую судью документами, щеголяющими старыми датами и новыми подписями. Год мы делим шкуру дохлого медведя, тряся над ним игрушечными пистолетами.

Через несколько дней я сидел в Энском районном суде на том злосчастном процессе. Дородная сельская Фемида, сверкая созвездием Очков, вышла из своего святилища и зачитала решение. Внутри меня все содрогнулось, когда я, наконец, услышал заветную его часть:

- …удовлетворить. Обязать Зарянова Николая Викторовича не чинить препятствий Вокиной Людмиле Олеговне в вывозе с участка кучи щебня, пленки в количестве пяти штук…

Как, удовлетворить?!

- …может быть обжаловано в месячный срок. Заседание окончено. Всем все понятно?

- Нет, уважаемый суд. Скажите, как решение будет исполняться? Вы же не указали ни объем щебня, ни единицу измерения пленки…

- Истец приедет на участок и вывезет материалы, и никто не имеет права им мешать. Что непонятного?

- А если ответчик сегодня эту кучу щебня граблями разровняет, они его по всему участку собирать будут? Так ведь кучи уже не будет.

- Могут и не собирать, а привести приставов. Они все заберут, да еще и денег с ответчика возьмут, чтобы в следующий раз не мешал правосудию.

-А если ответчик к приходу приставов щебень обратно в кучу соберет и скажет, что к нему никто не приходил?

- Так, что Вы, в самом деле? – встрепенулась представитель стороны истца. – Все же здесь прекрасно понимают, о какой куче идет речь.

- А если ответчик пленку квадратиками нарежет и отдаст истцу пять таких квадратиков, решение будет считаться исполненным или нет?!

Резко нахлынуло чувство дежавю. Ну конечно, ведь я минут двадцать назад задавал точно такие же вопросы другой стороне. Сторона мялась, мямлила и пожимала плечами, но сформулировать свои требования корректнее не смогла.

- Заседание окончено!

- Уважаемый…

- Окончено, я сказала! – судья кинула решение на стол и с возмущенным видом удалилась в другой кабинет.

В не меньшем возмущении я покинул здание суда и направился к машине. За мной понуро семенил мой помощник. Мне было немного стыдно перед ним за то, насколько бессильным может оказаться профессиональный юрист перед судейским беспределом. А он все шел и ворчал:

- Ничего себе они… Вот отчебучили! Наши клиенты тоже в чем-то неправы, но как можно вынести решение, противоречащее судебной практике, позиции Верховного суда, здравому смыслу, в конце концов? Да ведь истец принесла чеки на бревна, оформленные тогда, когда дом уже был построен! Да в этих чеках пленка вообще не значится никак! Хотя чего я, видно же, что судью задобрили. Дааа, ну и законность. Меня друзья иногда спрашивают, как себя нужно вести, чтобы выиграть дело. Теперь я знаю, что им отвечать: что нужно быть готовым к обману, подлогу и сговору. И что их противникам нужно быть готовыми к тому же самому.

Я молчал, но был с ним полностью согласен. Однако таким бездарным решением заканчивается в среднем каждое десятое дело в нашей необъятной стране. И в моей практике их было немало. На то и существует возможность подать апелляционную, а затем и кассационную жалобу.

Через пару месяцев в суде апелляционной инстанции состоялось заседание трех судей, рассматривавших жалобу по делу Зарянова. Оно было похоже на едущий локомотив, который я ни за что в жизни не смог бы остановить. Вот судьи читают жалобу и согласно кивают в такт новым аргументам. Вот они читают решение судьи, двое из них смеются в рукава мантий, один раздраженно хмурится. Вот они уходят в совещательную комнату, сидят в ней некоторое время, а потом выходят. Двое из них с каменными лицами смотрят в пол, один сочувственно глядит прямо в глаза и после оглашения вердикта мягким тоном поясняет, что я могу обжаловать решение в суд кассационной инстанции. Это я и без Вас знаю, уважаемый суд. Не ожидал от Вас, правда.

Никогда еще я не ощущал себя таким Дон Кихотом. Что это? Подкуп, лень, халатность, все сразу? Почему безупречная с точки зрения закона жалоба осталась безответной? Только закон чист и беспрекословен. А беззаконие – оно началось снизу, и не с судей даже, а с граждан, заказавших мне кипу липовых договоров. И даже, наверное, с меня. Хотя мне-то что. Я люблю свою работу. Клиентов жалко. Они не хотели оплачивать материалы, так как, как утверждалось, сами и построили бОльшую часть дома. Теперь платить им полную стоимость дома и возвращать кучу чертова щебня, и неважно, кто первоначально его покупал. Хоть сам денег с них не бери.

- Держи, - я кинул помощнику на стол папку с новым делом. – Там супруги имущество делят. Он без ее ведома продал машину и все деньги забрал себе. Она требует развода и половину стоимости. Сделай ему договор купли-продажи транспортного средства и укажи там цену какую-нибудь, поменьше. С ГИБДД потом все вопросы уладим.

- Просто так взять и соврать насчет стоимости? – удивился он.

- А что такое?

- Как-то это некрасиво… Несправедливо. Мы Зарянову документы делали, чтобы защититься от обдираловки истца. А тут-то мы зачем так нагло врем? Я даже не знаю, как обосновать низкую цену машины, чтобы никто ничего не заподозрил.

- Ясно, что ж, поздравляю тебя.

- С чем?

- С началом творческого кризиса, - ироничным тоном сказал я и зашел в кабинет директора.

- Садись, Иван, - сказал шеф и с серьезным видом посмотрел на меня. – Зарянов хочет подать кассационную жалобу.

- Смысла нет в этом. Сами же знаете, чем выше инстанция, тем меньше шансов изменить решение. Зачем клиентам зря деньги и нервы тратить. И потом, я решил уйти.

Следующие полчаса мы говорили о бренности судейской власти, о предназначении юристов в социуме и о других вещах, которые ничуть не пошатнули моего решения.

- Вы, Дмитрий Михайлович, Лешку так не уговаривали остаться, как меня сейчас, - я улыбался почти с облегчением.

- А как же? Что мне, легко вас одного за другим отпускать? Одно радует, что не к конкурентам уходите, уж извини, - он улыбался грустно, но понимающе. – Ты все-таки дело до конца доведи, клиенты тоже настаивают на жалобе. Я твои документы лично проверять буду, и связями помогу, как смогу. Давай пари: если ты в кассации выиграешь, ты останешься работать, а если проиграешь, то отпущу тебя с миром, в трудовую книжку дифирамбы впишу да еще и пару десятков благодарностей выдам задним числом. Идет?

Еще через пару месяцев я вышел из офиса в морось и слякоть. На душе было не пойми что, но это не было похоже на освобождение или легкость. Возможно, еще слишком рано, и я пока не осознал всего. Да… Мне просто нужно время, чтобы избавиться от старого, отжившего. Больше никакого «творчества». В чемодане болтались благодарственные грамоты, выписанные задним числом.

P.S. Ах, да, что касается юридической стороны вопроса… Все персонажи и события вымышлены, все совпадения случайны.