Анна Неделина №2

Шутка гения

Автор:
Елена Сафронова
Шутка гения
Работа №698
  • Опубликовано на Дзен

- В эфире продолжение ток-шоу «Надо же!». Тема нашей сегодняшней передачи – «Возвращение блудного сына». Напомню, менеджер по продаже мебели Алексей Петров утверждает, что он – внебрачный сын народного артиста России Петра Лучезарного, с которым страна простилась почти три года назад. Сотрудница научно-клинического центра «Наш генофонд» Меланья Свиридова – в нашей студии! Экспресс-тест на ДНК будет проведён до окончания эфира! Не переключайтесь! – кричал в микрофон ведущий Андрон Гулахов.

В студию впорхнула улыбчивая девушка с косой до пояса и направилась к молодящемуся человеку лет сорока, который вальяжно развалился на диване под фотографией, где был запечатлён знаменитый артист в такой же раскинутой позе.

- Подождите! – подскочил в ряду «экспертов-минус» заслуженный артист Иван Прибытько, называвший себя вот уже третью передачу лучшим другом Петра Лучезарного. – Зачем эта профанация?! Какой может быть анализ ДНК? Петька уже три года как в могиле! Что, этот проходимец эксгумацию затеял?

- Научно-клинический центр «Наш генофонд» - одно из ведущих медицинских учреждений России и мира, занимающихся установлением родства! – отрапортовала Меланья Свиридова с обиженными нотками. – У нас работают только высококвалифицированные специалисты! Ваши слова о профанации беспочвенны.

- Да я не про вашу клинику, а про этого прощелыгу! – кипятился Прибытько. – Пусть ответит, откуда у него образцы якобы Петькиного ДНК!

- Я три передачи об этом рассказывал, вы чем слушаете-то? – нахально перебил Алексей Петров. – Моя бедная мама, которой разбило сердце то, что папаша женился не на ней, а на дочке чиновника от кинематографа, сохранила его волосы в медальоне! Этот медальон у меня на груди всю жизнь! Пепел стучит в моё сердце!..

- Да там, может, шерсть собачья! – заорал Прибытько.

- Уважаемая Зинаида Михайловна, - обратился Андрон Гулахов к вдове артиста, закутанной в черное с ног до головы, - вы что-нибудь знали о связи вашего мужа с некоей Алевтиной… э-э-э… Петровой?

- Не Петрова она была, а Сухогорко! – влез Алексей. – Фамилию Петров она записала мне в свидетельство о рождении, чтобы я никогда не забывал, чей я! Она рассказала мне тайну моего рождения перед смертью, а умерла, когда я в первый класс пошёл! – в голосе блудного сына послышались нагнетаемые слёзы. – Меня бабушка воспитывала! Она тоже всегда повторяла, что справедливость должна восторжествовать! Что папаша, будь он хоть трижды народный, должен признать своего рОдного сына!

Вдова зашелестела так тихо, что Гулахову пришлось сунуть ей микрофон в самое траурное жабо.

- Мы с Петенькой жили душа в душу! – грянуло в микрофон. - Воспитали троих детей. Я никогда не знала, что у него была другая женщина.

- Все киностудии знали, а она не знала! – ехидно пропела из ряда «экспертов-плюс» звезда перестроечного кино Ляля Пустопольская. Злые языки утверждали, что она - давняя бесплодная соперница Зинаиды в борьбе за сердце и койку Лучезарного.

- Заткнись, лахудра! – вспыхнула неутешная вдова.

- От лахудры слышу! – не осталась в долгу вышедшая в тираж актриса. – Где ваши дети?! Почему тебя не поддерживают?! Потому что сбежали от тебя и твоего якобы верного мужа! А ты тут одна бодаешься с внебрачным сыном Петра!

- Наши дети в Лондоне учатся! Не бросать же им учёбу из-за происков этого… этого…

- Нет бы – прижать его по-матерински к груди и в семье приветить! – ядовито закончила Ляля Пустопольская.

- Между прочим, на кону стоит не только человеческий аспект, но и несколько миллионов долларов, которые заработал актёр, снимаясь в голливудских боевиках! – пояснил публике Андрон Гулахов. Студия приглушенно завыла. – Сейчас приближается конец установленного российским законодательством срока заявления прав на наследство. И потому, что вопрос очень серьёзный, мы не ограничились анализом ДНК на основании… э-э-э… семейной реликвии Алексея.

- Потому что это шерсть собачья! – заладил лучший друг покойного.

- Наша передача пошла на крайние меры: мы съездили в Лондон и взяли образец ДНК у среднего сына великого артиста, у Никиты Лучезарного!

Зинаида явственно ахнула и побелела, а её отпрыск меж тем вышел в студию по скайпу и, глумливо хихикая, рассказал, что плюнул в баночку для ток-шоу «Надо же!» нарочно, чтобы вывести папашу на чистую воду. Он лично, Никита, желает знать, сколько у него незаконных братьев и сестёр, и «на сколько фейсов придётся делить наследство».

- Идиот! – крикнула нежная мама сыну прямо в скайп.

- А ты, мам, дура! – не остался в долгу сынок. – Ты чё думаешь, мы с брателлами не знали, какой наш папа ходок был?

- Я это не из-за миллионов делаю! – красуясь, заявил Петров с дивана. – Мне братскую руку пожать хочется! Приезжай, Никита, обнимемся!

- Нет, уж лучше вы к нам! – ухмыльнулся законный сын и свернул сеанс связи.

- Давайте попросим Меланью Свиридову сделать свою работу! – вернул течение передачи в нужное русло Андрон Гулахов. Специалист по ДНК встрепенулась, продефилировала к Алексею и, картинно показав студии стерильную ватную палочку, сняла у него мазок из ротовой полости.

- Сразу после рекламной паузы вы узнаете результаты ДНК-теста! – на пределе возможностей выкрикнул Гулахов в микрофон для телезрителей. Потом, сразу обмякнув, вытер пот со лба и заявил на полтона ниже:

- Передачка выходит – просто аллес! Все рейтинги порвём!

Студии он не стеснялся.

- Получасовой перерыв, - бросил Гулахов аудитории, и задние ряды обрадовано побежали искать место для покурить, а передние остались наблюдать за драчкой, которую затеяли вдова и Ляля. Гулахов их не разнимал – утомился.

После получаса, который растянулся на все полтора – зрители курили, разминали ноги, набросились на минеральную воду и дешевое печенье, выставленные в комнате отдыха, и все эти скудные запасы уничтожили, - публика заняла места. И зрители, и участники, и сам ведущий выглядели уже полусонными. Все хотели только одного – быстрее разойтись по домам через кассу. Гулахов привычной скороговоркой протарабанил, что было до ухода на рекламу, Меланья Свиридова застыла посередине студии с большим белым конвертом, Алексей Петров на своём диванчике подобрался, а вдова скорбно отвела глаза на портрет мужа и сделала трагическое лицо.

- Результат ДНК-анализа! – поставленным голосом объявила Меланья. – Предполагаемый отец – Пётр Лучезарный! Предполагаемый ребенок – Алексей Петров! Биологический материал предоставил предполагаемый брат Никита Лучезарный. Совпадение ДНК – семьдесят три и семь десятых процента! Совпадение ДНК Алексея Петрова с ДНК человеческого волоса, который он называет волосами Петра Лучезарного – девяносто девять и девять десятых процента!

Вопреки ожиданиям миллионов телезрителей, студия отреагировала сдержанно.

- Я же говорил! – подбоченился Петров, и все с ним словно бы внутренне согласились. Градус эмоций, казалось, не желает зашкаливать…

И тут случилось нечто.

В среднем ряду поднялся невысокий, прилично одетый человек, промолчавший все время записи разоблачительного шоу, и попросил слова. Андрон Гулахов протянул ему микрофон.

- Скажите, пожалуйста, Андрон Геннадьевич, вы уверены, что если провести анализ, ваше ДНК не совпадёт с ДНК народного артиста Петра Лучезарного? – спросил этот человек.

- Мы ценим шутки, - находчиво ответил Гулахов. – Что вы хотели сказать по сути дела?

- Я спросил: вы уверены, что у вас не может быть ДНК Петра Лучезарного?

- Хватит тратить студийное время! – вспылил ведущий. – Я на наследство Лучезарного не претендую! Биография моя всем, кто читает газеты и интернет, хорошо известна! Я родился в Германии, а Лучезарный там никогда не бывал!.. У вас все? У вас все! – он отобрал у чудака микрофон, не дав ему продолжить.

***

Неделю спустя вечером в прайм-тайм Гулахову позвонили:

- Ты не смотришь телевизор? Включи ток-шоу «Просто обалдеть!».

- Я своих прямых конкурентов не смотрю! – заносчиво ответил Андрон. Было за что. Некогда ученик, а теперь лучший враг Гулахова Матвей Харчевнин родил год назад простую, как дверная ручка, идею сделать аналог передачи «Надо же!» с тем же контентом, сюжетами, а зачастую и персоналиями на параллельном канале в те же часы. И сделал, похитив часть рейтингов у Гулахова.

- А ты включи, - елейно повторили ему и отключились.

Гулахов зачем-то послушался – и вперился бешеными глазами в бегущую строку на экране: «Андронный коллайдер. Сенсация! Телеведущий Андрон Гулахов – сын актера Петра Лучезарного!»

Гулахова тошнило от мерзкой рожи Харчевнина – до чего же идёт ему фамилия, от которой блевать тянет!.. Но он смотрел: надо бить врага его же оружием.

…- К сожалению, телезвезда Андрон Гулахов не смог принять участие в нашем шоу и помочь нашему расследованию необходимой информацией, - сыто вещал в своей такой же, как у Гулахова, только выполненной в зелёных тонах студии мордатый Харчевнин. – Однако у нас достаточно фактов, которые говорят сами за себя…

Выяснилось, что некоторое время назад в редакцию «обалденцев», как презрительно звали соперников в «Надо же!», обратился гражданин, имя которого в интересах расследования не разглашается, с ошеломительной новостью: Андрон Гулахов, только что создавший целый цикл передач об интимных похождениях и внебрачном сыне народного артиста Петра Лучезарного, и сам является его ребёнком. Неназванный гражданин предположил, что Гулахов отомстил своему блистательному отцу, не принимавшему участия в его жизни, да ещё наплодившему кучу других «левых» детей, вот таким способом. В доказательство предложил провести анализ ДНК Гулахова в сравнении с ДНК Алексея Петрова, чьё родство с артистом уже факт. Алексей Петров согласился похохмить и сдал ещё один анализ. Но когда Матильда Разутая, сотрудница генетической клиники «Любовь к отеческим гробам», занятой установлением родства и конкурирующей с центром «Наш генофонд», выкатила ему шестьдесят семь и семь десятых совпадения с ДНК Гулахова, свежеиспечённому наследнику стало не до шуток.

- А как достали образец ДНК Гулахова, раз его в студии нет? – надрывался зал. Андрона и самого чрезвычайно занимал этот вопрос.

- Ловкость рук и никакого мошенничества! – лучась довольством, ответил коллаборационист Харчевнин. – Наш репортёр проводил Андрона Гулахова до его любимого ресторана, где он отмечал удачный выход в эфир программы о внебрачном сыне Петра Лучезарного, и унес стакан, из которого наш герой пил минеральную воду.

Андрон больно стукнул себя по голове: действительно, вернувшись из туалета, он не обнаружил стакана с недопитой «Перье» на столе, решил, что официантка проявила ненужное рвение, и отчитал её. Мало отчитал! – понял сейчас Гулахов. Кража стакана вряд ли прошла мимо официантки или вообще состоялась без её участия!.. Интересно, за сколько сребреников сбыла она посудину с остатками гулаховской слюны?

Среди «экспертов-за» Гулахов с изумлением увидел одну из училок своей школы –престарелая дама бойко рассказывала, что «в Андронушке всегда чувствовалась порода и незаурядные артистические способности». «Это после того, как я в школе от неё только и слышал: «Гулахов, не паясничай! Тебе место не в школе, а в цирке!» Ах ты, старая карга!» - мрачно подумал телеведущий, пока училка живописала, что нисколько не удивлена открывшимися генами своего воспитанника.

А среди «экспертов-против» он с ещё более пакостным ощущением узрел соседа по элитному дачному посёлку, с которым складывались, казалось, хорошие приятельские отношения. Сосед смачно повествовал, что, мол, Гулахов путался в рассказах о своём детстве, отчего он-де сразу заподозрил, что «журнальная» биография телезвезды мало общего имеет с реальной. А ещё – что Андрон, мол, иногда намекал на наличие в роду знаменитой и важной персоны. Когда это я с ним откровенничал? – силился вспомнить Андрон и не мог. Пока не сообразил, что Матвей следует его манере дотошно – то бишь выступления «экспертов» написаны райтерами с канала и заучены «говорящими головами». Следовательно, кто-то решил плотно взять Гулахова в оборот – для того и были вытащены на публику нафталиновая училка и беспринципный сосед, кстати, называвший себя ближайшим товарищем телезвезды.

- Итак, мы видим, что в биографии Андрона Гулахова, несмотря на его кажущуюся открытость, много тёмных пятен! – смаковал гадкие слова Матвей Харчевнин. – Это ещё одно косвенное свидетельство тайны рождения нашего коллеги! Возможно, завеса над этой тайной приоткрылась в нашей студии. Войдёт ли Гулахов в число наследников Петра Лучезарного, или благородно оставит свою долю вновь обретённой семье? Мы будем следить за развитием этой ситуации! Оставайтесь с нами!

Только отшлифованный долгими годами службы на телевидении пиетет перед телеэкраном помешал Гулахову разбить свой домашний кинотеатр к такой-то матери. Матвею он, конечно, позвонил с бранью.

- Ну чо, ты вырастил достойную смену! – довольным голосом ответил растолстевший Матвей. – Ничего личного, братан, ты же понимаешь – рейтинг! Кстати, желаешь, может быть, лично выступить в следующем шоу? В память о твоих прежних передо мной заслугах могу выхлопотать тебе двойной гонорар за участие.

Андрон послал наглеца, а вдогонку – серию страшных проклятий. Он впервые в жизни пожалел, что не владеет техникой вуду.

Гулахов отменил до разрешения скандала все новые эфиры. Благо, записей на вечные темы чужих трусов в архиве «Надо же!» скопилось множество. Их и повторяли.

Скандализованный персонаж пытался дозвониться генеральному директору своего телеканала, но телефон небожителя не отвечал, хотя звонки шли. Чуткий Гулахов не мог толковать сей факт двусмысленно – и приготовился дорого продать свою профессиональную жизнь.

***

Голос генерального директора главного телеканала страны, который через секретаршу передал, что временно приостановил работу с Андроном Гулаховым, в трубке звучал так, что возражать ему осмелился бы только камикадзе. Андрон и не думал сопротивляться. В том, что его вызывает в свой кабинет всесильный Бабасов, было нечто обнадёживающее. Несмотря на нетипичное для деловых переговоров время – шесть утра.

- Мухой сюда, - уронил прямо в ухо Гулахову бас генерального.

- Что-нибудь с собой взять, Карен Ильясович? – затрепетал Гулахов.

- Себя. Жду через десять минут.

Впоследствии Гулахов вспоминал ту гонку, как полёт на звездолёте. Вот он рвёт дрожащей рукой дверцу своей машины – а вот уже стучится в двери из черного дерева кабинета генерального.

В богатых интерьерах кабинета, помимо Бабасова, обнаружился человек с идеально кинематографичным лицом – то есть никаким. На этом лице можно было нарисовать и сардоническую ухмылку Мефистофеля, и простодушную улыбку Иванушки-дурачка, и разбитного гуляку, и сосредоточенного студента, и плакатного офицера.

- Присаживайтесь, - кратко и веско повелел гость кабинета. Гулахов понял, что перед ним и вправду офицер. И даже догадался, откуда. Так и вышло.

- Майор Гусарский, - мазнув перед глазами Гулахова красной книжечкой, отрекомендовался товарищ из спецслужб. – Мы вызвали вас, Андрон Геннадьевич, по делу, связанному с вашим скандалом.

- Я понимаю, но я к нему не причастен! – дернулся на стуле несчастный Андрон.

- Молчи громче! – бухнул Бабасов. – Тебе, дураку, помочь хотят.

Гулахов заткнулся.

- Мы знаем, - все так же сурово ответил майор. – А вот вы кое-чего не знаете. Специалисты центра «Наш генофонд» бьют тревогу. За минувшие две недели в центр обратилось уже двадцать два человека. С одним и тем же запросом: сравнить их ДНК с ДНК наследников Петра Лучезарного. Благо, в распоряжении центра образцов теперь навалом. И что вы думаете? – спросил он у Гулахова. Тот мимикой и жестами показал, что не думает ничего.

- У всех двадцати двух человек обнаружено ДНК Лучезарного, - подытожил майор.

- Этого не может быть… - прошелестел телеведущий.

- Да, этого не может быть, - согласился майор. – Какой бы беспорядочный образ жизни ни вёл наш великий артист, но у него не могло родиться двадцать два внебрачных ребёнка в возрасте от семнадцати до шестидесяти лет. Обоего пола! – подчеркнул майор, будто последнее обстоятельство что-то меняло.

- Специалисты центра обратились к нам. Мы провели опрос всех, так сказать, новонайденных потомков Лучезарного. Выяснилось, что у них есть кое-что общее. Как вы думаете, что? – но Гулахов уже понял, что обращение к собеседнику было для майора фигурой речи, и не полез со своими соображениями, коими и не располагал.

- Все они были семнадцатого октября на вашем шоу «Надо же!», - припечатал майор и пристукнул ладонью по уже пухлой папке с документами. – Преимущественно – как зрители в зале. А двое – сотрудники телестудии: уборщица и редактор вашей программы. Ну, и вы, само собой. И что это значит, вы полагаете?

- Конкуренты под нас копают! – угрюмо буркнул Бабасов из своего кресла.

- Боюсь, Карен Ильясович, тут дело посерьёзнее. Двадцать три примера одинакового ДНК. И вы не знаете ещё одного. До этого имело место в целом около десяти случаев признания внебрачных наследников известных и состоятельных людей: банкиров, политиков, артистов. На основании стопроцентного совпадения ДНК. Причём до этого момента наследники никак себя не проявляли. А звезды вовсе не всегда были так же неразборчивы в связях, как Лучезарный. Не желая грязной шумихи, родственники спускали дела по-тихому. И вот что интересно! Все эти «дети» проходили через одну и ту же клинику. Частную, подмосковную. Называлась «Скополамин». Шутники ею владели, не иначе.

- Почему? – недоуменно пробасил Бабасов.

- Потому что более распространенное название растительного препарата скополамина – «сыворотка правды».

Бабасов аж рот рукой зажал.

- Согласно лицензии, клиника не занималась ничем особенным. Диагностика, терапия, стационар на пять коек, несложные операции. Ничего, по крайней мере по бумагам, что оправдывало бы «специальное» название, - продолжал майор. – И все эти десять человек в ней лечились – кто от насморка, кто от гастрита, кто у психотерапевта. В настоящее время клиника эта обанкротилась, а была оформлена на подставных лиц, мы не добрались до её настоящего хозяина или хозяев. Как ни прискорбно. Клиника лопнула, а дело её живёт.

- Какое дело? – непривычно тихо пролепетал Бабасов.

- Похоже на эксперименты с геномом человека. Биологической войной пахнет! – повернулся к нему гость. Бабасов окончательно поник и потух.

- Я об этом не подумал, товарищ майор…

- Об этом думать – не ваша, а наша задача, - снисходительно отпустил Бабасова на покаяние майор. – В связи с этим у меня к вам, Андрон Геннадьевич, просьба. Расскажите как можно подробнее всё, что было на том злополучном шоу.

Он раскрыл папку, положил перед собой бланк протокола и включил диктофон.

- Ну… как обычно… - начал судорожно вспоминать Андрон. – Я приехал… зал уже сидел… наследник тоже был… который Петров… Слушайте! – перебил он сам себя. – А может, это проделки Петрова?! Он какой-то мутный, вынырнул из ниоткуда…

- Петрова мы проверили в первую очередь, - отмахнулся майор. – Самое смешное – что он реально сын Лучезарного. Звёздный папаша его заделал машинистке, которая печатала ему тексты ролей. И, действительно, растворился в воздухе сразу же, как любовница сообщила, что ждёт ребёнка. А наличие ещё двадцати наследников Лучезарного Петрову совершенно невыгодно. Не говоря уж о том, что он возможностей таких не имел. Ни медицинского образования, ни неподобающих знакомств, ни связей с заграницей. Обыкновенный продавец, ему в кои веки подфартило. Давайте дальше.

- Пришла вдова… приехала Ляля … они ещё в гримёрке пикироваться начали…

- Короче!

По командам майора – то «короче», то «а вот здесь детальнее», Гулахов прожил заново весь осенний вечер, который полагал своей величайшей удачей, пока он не вышел боком. Сообща они восстановили, что минералку и печенье расставили по столам в комнате отдыха, что одна старушка не смогла открутить пробку бутылки и начала жаловаться, что пригласили охранника, и он вскрыл сразу десять бутылок воды… или даже больше - все, что стояли на столах и были выпиты…

- Откуда вы узнали, что бабушка не смогла открыть бутылку?

- Наша дурища офис-менеджер ко мне прибежала с этой ерундой! Я ей объяснил, что это её забота. И хотел уволить после программы. Но забыл.

- Хорошо, что забыли. Она может стать важным свидетелем.

…что до начала программы никто не рвался пить и есть, а вот в перерыве всех как пробило… вода мигом кончилась, и даже печенье растащили… перерыв объявили на полчаса, но он затянулся, как раз потому, что зрители проголодались… А потом началась вторая часть съёмок, и вот тут…

Гулахова подбросило. Он вытаращил глаза и вытянул в сторону майора трясущийся указательный палец.

- Точно! А под конец передачи встал какой-то хрен в зале и спросил так ехидно, не думаю ли я, что у меня может оказаться ДНК Лучезарного!

- Так и спросил? – оторвался от заполнения протокола майор.

- Так и спросил!

- А вы что ответили?

- Отшутился. Я тогда не придал этому значения.

- А когда придали?

- Да вот только сейчас, - погрустнел Гулахов.

Допрос с пристрастием перешел на фигуру незнакомца: как он выглядел, как был одет, не показался ли Гулахову знакомым, не говорил ли ещё чего-то… На большинство вопросов Гулахов был вынужден ответить отрицательно либо «пусто». Ему было совсем не до человека из зала.

- А почему он обратился именно к вам, а не, допустим, к Ивану Прибытько? – задумался майор.

- Ну… я же всё-таки в центре внимания, - скромно потупился герой.

- В центре внимания были Петров и вдова Лучезарного, - поправил Гусарский. – А провокатор обратился к вам. Значит, имел основания – а почему?

- Понятия не имею! – вспылил измученный ведущий. – Вы что, думаете, я тоже внебрачный сын этого старого блядуна? Тысячу раз нет! Что бы там Харчевнин ни плёл!

- Совсем не это я думаю, - строго сказал майор. – Я думаю, что вы на его, провокатора, глазах, что-то сделали… Кстати, вы сами эту воду пили? – внезапно повысил он голос.

- Какую? Поддельную грузинскую? Да вы что! – фыркнул Гулахов. – Я пью только «Перье»… как в том ресторане…

- А в ресторане вы когда были?

- Через два дня после записи. На радостях, что у нас рейтинги взмыли на первых десяти минутах передачи.

- Значит, через два дня после студии вы уже были «наследником» Лучезарного? Это не могло быть просто так. Вспоминайте! – велел майор, как Кашпировский.

И Гулахов вспомнил.

Он действительно пил эту чертову воду! Бездумно. Пожаловался на то, что горло пересохло, офис-менеджер принесла ему стаканчик, он проглотил – и забыл об этом.

- Так-так, - протянул майор и потёр руки. – Что-то вырисовывается. Спасибо за беседу. В студии есть видеокамеры?

- У меня везде есть видеокамеры! – похвастался Бабасов. – Даже в туалетах.

- Похвально! А сколько хранятся записи?..

***

- Дом окружён! Выходить по одному с поднятыми руками! – кричал в мегафон майор Гусарский. – Выходите, пока не ворвался спецназ.

Дом (не приписанный ни к одному муниципальному образованию, старинный и кряжистый, помнящий если не Наполеона, то Гришку Распутина точно) стоял на опушке леса. Лес располагался в самом дальнем от столицы районе Владимирской области.

Контора разыскивала это убежище как в сказке про Кащееву смерть: дуб на взморье, сундук на дубе, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла, а на конце иглы – гибель злодея. Конец иглы указал на древний деревянный дом в окружении почерневшего от времени частокола. Над высоким забором торчал некогда фигурный, а теперь обгрызенный непогодой конёк крыши. А посреди частокола, точно пряжка на ремне, красовалась наглухо закрытая калитка.

За таким забором и в таком домине только Бабе Яге жить или тому же Кащею, - невольно подумал майор Гусарский, стоя напротив «оборонного сооружения». А чем, собственно, этот гений от медицины, умеющий изменять человеческое ДНК, уступает злому волшебнику?..

В довершение сказочной атмосферы неподалеку на опушке чёрным вороном притаился автобус со спецназовцами, готовыми к захвату.

Они не понадобились.

Калитка скрипнула.

- А почему вы ко мне обращаетесь во множественном числе? – дурашливо спросил человек, появившийся в проёме. Он был ниже своего забора и одет по-сельски: в резиновые опорки и засаленную телогрейку. Андрон Гулахов, сидевший в автобусе спецназа, узнал в нём зрителя, пытавшегося сорвать ему запись подначкой про ДНК Лучезарного, и стал возбуждённо толкать вооружённых людей под локти: «Это он! Тот самый шутник!». – Я тут один. Совсем один. Наркоту не варю, гранаты не собираю, подмётные письма не составляю – за что же мне такая честь, что ко мне со спецназом приехали?

- То, что делаете вы, хуже всякого оружия! – сурово пояснил майор.

- А что я такого делаю? Живу на даче, отдыхаю, восстанавливаюсь от тяжелой работы…

- Изменяете геном человека, что прямо запрещено законами РФ!

- Да бросьте вы, Штирлиц! – весело отреагировал мужчина. – Максимум – грибы солю! Ничего сложнее, клянусь.

Удивительно – но обыск, проведённый по всем правилам, даже с понятыми, за которыми сгоняли на спецназовском автобусе в ближайшую деревню за пять километров, показал, что хозяин дома не юродствует. Он действительно занимался засолкой грибов. На кухне обнаружились россыпи чёрных груздей, груды головок чеснока, вязки стеблей укропа и смородинового листа – и никакой медицинской аппаратуры, никаких препаратов подозрительнее аспирина, никаких «чёрных списков» лиц, назначенных на изменение генома, а также и никаких следов уже проведённых операций. Но именно на такой случай и был захвачен из Москвы Гулахов. Всё ещё отставного телеведущего завели в дом, и он набросился на хозяина с воплем: «Я тебя, гада!.. Всю жизнь мне переломал!».

Когда нервную телезвезду отцепили от лацканов телогрейки лесного человека и при понятых провели официальное опознание, майор Гусарский предложил хозяину избушки Бабы Яги проехать с ними. Предложение, сделанное в присутствии рослых спецназовцев с автоматами, по сути было приказом, и человек не посмел ослушаться.

…Коричневая карболитовая лампа образца 40-х годов, пережившая несколько поколений следователей и несколько смен аббревиатур в инвентарном номере, светила прямо в лицо задержанному. Майор Гусарский привычно заполнял протокол допроса под диктофон.

- Фамилия, имя, отчество?

- Крылов Иван Андреевич.

- Всё шутите, - неодобрительно констатировал сотрудник.

- Да какие шутки! Отец был Андрей Крылов, меня назвал в честь любимого баснописца, с детства мне внушал, что такое имя и фамилия ко многому обязывают. Чтобы я соответствовал.

- А вы, значит, не послушались отца?

- А я считаю, что как раз послушался! – внезапно горячо заговорил Иван Андреевич, подавшись вперёд, к собеседнику, которого надёжно заслонял от его глаз направленный свет лампы. – Я всегда любил и ценил классическую литературу, высокое искусство. Верил, как и мои родители, в то, что оно – нравственная основа нашего бытия. Но каждый прожитый мною год приносил иные откровения!.. С 80-х пошла сплошная переоценка ценностей! Всё то, что высмеивал в своих баснях Иван Андреевич, выходило на первый план, главенствовало, издевалось над такими, как я, идеалистами!..

В течение примерно десяти минут майор терпеливо фиксировал сетования Крылова на всеобщую деградацию нравов, оскудение духовных запросов россиян, девальвацию искусства. Последнее, видно, было болевой точкой Ивана Андреевича: он обрушился на «отвратительные ток-шоу, заменившие для моих соотечественников культурный досуг». Досталось и Андрону Гулахову, и Матвею Харчевнину, и всем их товарищам по несчастью – на взгляд телеперсон, конечно, по счастью, - и в особенности телевизионному начальству, которое поощряет развитие в гражданах низменных инстинктов и тяги к площадным зрелищам. Прилюдное перебирание грязного белья, ковыряние в дерьме перестало вызывать естественную брезгливость, наоборот, притягивает миллионы зрителей! А ведь это не просто так! Кому-то выгодно, чтобы такие низкие передачи шли в то самое время, когда все смотрят телевизор – вместо новостей, художественных фильмов и программ о культуре!..

Когда Крылов в своих разоблачениях полез «всё выше, и выше, и выше», майор Гусарский умело повернул допрос к биографии – и понял, что этот человек был прирождённым ботаном. Так «знаек» дразнили в общем детстве Крылова и Гусарского.

Крылов, по его словам, окончил спецшколу с биологическим уклоном на «золото», затем биофак МГУ, в 90-е московский Первый медицинский и начал работать в больнице, откуда быстро перешёл в частный центр – и вот тут выяснилось, что этому чудаку больше всех надо. Он сменил не одно и даже не десять коммерческих медучреждений, хотя мог бы безбедно и не особо напряжно трудиться в самой первой организации. Она сейчас добилась государственного финансирования наряду с правом зарабатывать деньги и слыла меж медиков синекурой. Туда на места санитаров очереди стояли. А Крылов покинул центр, рассорившись с главврачом-владельцем, так как их взгляды резко разошлись: Крылов никак не понимал, что из пациентов надо прежде всего выкачивать деньги, а лечить их вредно – выздоровеют и уйдут со своими кошельками. «Поисками правды» он замучил сослуживцев и в прочих частных клиниках. Но при этом, получается, смог что-то заработать, отметил майор – ибо открыл собственную клинику «Скополамин» и даже оказался не настолько наивен, чтобы на свое имя. В недрах этой клиники и родился экстракт, обладающий способностью изменять человеческий ДНК.

- Как вы это сделали? – уточнил майор.

- Вы всё равно не поймёте, - махнул рукой Крылов. – У вас ведь нет медицинского образования, подготовки, знаний по химии, биологии, по достижениям науки в развитых странах…

Майор покосился на него, но решил не придираться к «развитым странам». Все равно изобретателю светило толстое уголовное дело. К нему можно было подверстать и финансовую нечистоплотность, без которой немыслима частная медицинская деятельность, и жалобы пациентов на некачественное оказание услуг, и вступление в преступный сговор (с тем, кто числился владельцем «Скополамина»)…

- А всё-таки?

- Ну, если вы настаиваете, я напишу вам подробный доклад о синтезировании и фармакокинетике моего препарата, - ухмыльнулся Крылов. – А кто его понимать будет, не моя забота.

- Обязательно напишете, - сухо согласился Гусарский. – Найдутся специалисты, которые разберутся.

- Если бы это было так просто, препарат давно бы придумали без меня, - хвастливо возразил изобретатель. – Но этого не произошло, а знаете, почему? Потому что это под силу только гению.

Допрос продолжался. Крылов показал, что первые эксперименты по изменению ДНК ставил на базе своей клиники, а занялся этой целью по просьбе одного знакомого, который нуждался в деньгах и почти рехнулся на жажде оказаться наследником Рокфеллера. За дальностью Рокфеллера удовлетворился армянским бизнесменом московского разлива, известным как своей империей автосалонов и авторынков, так и любвеобильностью. Поэтому, когда у него нарисовался ещё один сторонний наследник, выводок родных детей ничего не заподозрил. Знакомый щедро расплатился с изобретателем, но Крылов стоял на том, что целью имел не обогащение.

- А что? – не сдержался майор. – Отомстить телевидению за оболванивание населения?

- В какой-то момент, - игнорируя прямой вопрос, заговорил Иван Андреевич почти мечтательно, - я осознал одну из величайших несправедливостей мира: наследное право. Не юридическая категория, а та «рулетка», что выкидывает одному человеку честных, но бедных родителей, другому – «золотую» семейку, на которой клейма негде ставить, а третьему – участь безотцовщины, хотя биологически отец у него, разумеется, есть. Просто он бросил его мать. В итоге какое-то ничтожество может озолотеть лишь оттого, что другое ничтожество, как в анекдоте, в юности сделало «членом сюда, членом туда». Здесь отвратительно всё! Богачи теряют людской облик, деля наследство, бедняки теряют его, зарясь на чужое богатство, а развратники спокойно доживают до старости, не заботясь о детях, которых наплодили. А телевидение делает своим хлебом скандалы из-за определения отцовства. Что это, как не повальное грехопадение?

- Вы женаты? Дети есть? – напрямик спросил майор.

- А вы сами как думаете? – хмыкнул допрашиваемый, и майор отметил в протоколе: «Холост, детей не имеет». А затем, поразмыслив: «Движим ненавистью к деторождению».

В остальном допрос прошёл без сюрпризов. Крылов признал то, что майору уже давно стало ясно: он пришёл на ток-шоу Гулахова под видом зрителя из массовки, имея замысел сорвать это шоу и подобную практику. Принёс с собой снадобье в жидкой форме…

- А оно в какой форме ещё бывает? – под протокол уточнил майор.

- В любой: твёрдой и даже газообразной. Я это в докладе опишу.

…но четкого плана действий не имел. Сначала думал как-нибудь опоить одного Гулахова. Но казус с минералкой помог. Он подумал, что толпа «наследников Лучезарного» - лучше, чем один. И когда охранник скрутил крышечки десятку бутылок воды, добавил в каждую по глоточку средства. А потом наслаждался зрелищем, как люди пьют воду, на глазах, хоть и незаметно, превращаясь не в самих себя. То, что сам Гулахов проглотил стаканчик «отравленной» воды, стало для него подарком судьбы. На радостях он не сдержался и позволил себе намёк, коего Гулахов не понял. А прямиком из студии отправился к Харчевнину и сообщил, что Гулахов – отпрыск Лучезарного. А потом связался по телефонам, которые сфотографировал в «гроссбухе» кастинг-директора «Надо же!», с несколькими гостями шоу… Народ кинулся проверять свои ДНК – и пошло-поехало…

- Дальше вы знаете, - устало перевёл дух Крылов и откинулся на спинку стула.

Майор некоторое время смотрел на него. В голове сотрудника органов крутилось множество неуставных вопросов. Но физиономия и взор Крылова были так безмятежны, что Гусарский ограничился единственным:

- Вы осознаёте, что совершили преступление?

- Да бог с вами! – откликнулся Иван Андреевич. – Это всего лишь шутка. Шутка гения.

- Пишите ваш доклад, - сухо приказал майор, выложил на стол бумагу, карандаш и вышел.

…Подозреваемого, по всем правилам, оставили в одиночестве и под замком надолго. Несколько часов взаперти, без еды и сортира, кого угодно заставят пересмотреть свои взгляды. Не то, чтобы майор надеялся на мгновенное перевоспитание Крылова – просто не мог отказать себе в удовольствии поставить «преобразователя природы» на место. Когда отдохнувший и отобедавший Гусарский вернулся в допросную, первое, что бросилось ему в глаза, были разбросанные по столу листы бумаги. Он бегло просмотрел ближайшие. Там красовалась хрень с латинскими словами, формулами и корявыми рисунками. Для её дешифровки требовались бы специалисты.

- Вы можете дать пояснения по сути написанного? – спросил майор, не поднимая головы от листов. Молчание было ему ответом.

Майор поднял глаза. На стуле изобретателя не было. За столом с лампой – тоже, меж тем это было второе и последнее сидячее место в кабинете. Никаких потайных ходов данный кабинет не предусматривал. В форточку пролезет разве что кошка, секции окна стальные и заваренные, высота этажа тождественна восьмому в брежневской девятиэтажке. И что это значит?..

Майор догадывался. Скорее всего, у мерзавца Крылова была какая-то очень серьёзная крыша – ведь недаром его так долго взять не могли! Крыша из той же самой структуры, которой майор служил верой и правдой! Значит, сейчас, когда Гусарский ушёл на перерыв, кто-то из крышевателей медика тупо выпустил его из кабинета! И придумал, как вывести из здания!..

Всё это было так неприятно!.. Пахло служебным расследованием… На Гусарского падёт подозрение – он же не усмотрел за задержанным!..

Майора замутило. Он бросился к форточке, распахнул её и жадно вдохнул холодный воздух – точно умылся. Ничего, он сейчас придумает, как оправдаться, только возьмет себя в руки!..

В открытую форточку вылетела притаившаяся в уголке окна муха – наверное, последняя осенняя муха, не заснувшая ещё на зиму в казённой сухости кабинета. У гения в запасе было много шуток.  

-1
12:00
814
18:55
Здравствуйте, Автор.
Черт с обоснуем, давайте фант.допущать:) иначе чуда не произойдет.
сатирическая притча у вас получилась, чес слово. Зажравшееся стадо и его безнадежный доктор. Как сатира — удачно, на мой взгляд. Язык хорош, четок…
Каких-то особых претензий у меня нет, с первого взгляда оценка была бы от 7 до 10.
С уважением.
03:28
Интересно! Но описание слишком уж «типизировано». Ну да, вот такие шоу… В общем! А где конкретика? Вроде бы и есть… А не видно. «Раскинутая поза» — это как? Или автобус спецназа притаился… Но главное… Вы всерьёз пишете о молекулярной биологии, о сыворотке правды… Скополамин… Противорвотное в основном. Компонент премедикации при подготовке к общему наркозу… А виды сывороток правды известны, по кр. мере, некоторые. Да и как именно гений изменил ДНК… Всё же фантастика — научная. А так… Фарс — эпатаж — и офицер мухой летит в окно… Не очень понравилось. Здесь выше говорили о сатире… Да, сатирический компонент прописан лучше всего. И это — удача. Однако ощущения цельного произведения у меня не возникло. Впрочем, успехов вам! Пишите. С юмором, по крайней мере вы «на короткой ноге». Впрочем, если изначальная идея была: безнадёжно зажравшееся стадо — безнадёжно ушедший от него потенциальный его «врачеватель»… Идея однозначно отличная! Жалко, что я понял это, лишь прочитав комментарий выше.
17:08
самое траурное жабо. коряво
сходу слишком много героев — путаница
типа пошлый юморок?
банально, скучно, безыдейно
С уважением
Придираст, хайпожор, истопник, заклепочник, некрофил, графоман, в каждой бочке затычка и теребонькатель ЧСВ
В. Костромин
Загрузка...
Ольга Силаева

Достойные внимания

Рано
Аня Тэ 1 месяц назад 23
Еж
Nev 14 дней назад 14