Букашки. Субъект 393

Мы все букашки в этом мире.

– Ринат! Каримов!.. Ринат!
– Да, да, Алик, говори. Слушаю тебя.
– Ринат! Тут Стаса Трижильцова дрезина сбила!
– Что!.. Как он там?.. Живой хоть?
– Не знаю…
– Пульс проверь! Пульс…
…Такой не совсем обычный, аж жуткий переговор между мастером Ринатом и рабочим Аликом Ароновым прозвучал на всех ближайших радиостанциях. Не каждый день такое услышишь. Естественно, не всем стало сразу ясна серьезность данной ситуации. На данное тревожное сообщение среагировали кто- как. Одни встали как вкопанные, так и не поняв, то ли это был сон, или наяву все происходит. Другие начали оглядываться по сторонам, с планами броситься тут же на помощь, но только не знали в какую сторону бежать. А некоторые с мыслями, Стасу не привыкать, ни дня еще не происходило, чтоб тот не вляпался в какую-нибудь историю, продолжали спокойно делать свою работу. Этих людей тоже можно было понять, хотя ни те, ни другие не подозревали, что больше года назад, очень высоко, в каком-то ином, возможно в параллельном мире, возникла очень нештатная ситуация. И какая -то группа сверх сил каждый божий день за все это время была занята решением данного всеобщего вопроса…
…Начальник Евроазиатского отдела Рая вызвал в свой кабинет заместителя по кадровым вопросам:
– Завтра поеду с отчетом, – начал он свой разговор, – и вчера был в управление. Все одно и то же. Ситуация с комплектацией стоит катастрофически. Вот тебе новая разнарядка, срочная. Здесь все написано. Короче. Смотри до конца года, чтоб поголовье душ было полным, нет – пеняй на себя. Оба с этой долбанной карьерной лестницы не только покатимся, а полетим. Слушай. Нужен нам артиллерист. Нет у нас железнодорожника. Один рыбак. Еще нужен человек, уважающий президента Фозинского. Плюс найди душу того, кто ненавидит песни артистки Сыпучевой.
– Так это не проблема. На этой неделе только у ворот выгрузили три тысячи железнодорожников и двести артиллеристов. Рыбаков миллион, – довольный заместитель встал из кресла.
– Погоди. Думаешь, у нас Рай резиновый? Все это должен быть один человек. И железнодорожник, и рыбак. Понял ты меня? Один человек.
– А это будет задача посложнее… Ну, ничего, поищем. Если не найдем у ворот, посмотрим под мостом. А если и там не будет…
– Правильный ход мыслей. Иди, работай. Постой. Бумажку возьми, – начальник протянул ему записку.
– Да, я и так все запомнил, – пробурчал «зам», пробежав глазами по листочку.

Выйдя из кабинета начальника, замполит задумался. Он, оказывается, забыл. Ведь прошло уже сорок лет, как остановились все войны на материке. Да, ровно сорок лет, как прекратилась массовая гибель народа. В Раю держать больше этого срока никак нельзя. Значит?.. Можно считать, что не останется жертв войны. Есть, конечно, те, которые умерли впоследствии тяжелых ранений. Видимо, работа только начинается. Ладно, долго думать нет времени. Надо собрать отдел и довести план предстоящей работы.
…Три дня и три ночи кадровики искали кандидатуру на место в Раю. Программист отдела даже создал специальное приложение для этого. Только напрасны были поиски.
– Придется, раз уж так, спуститься на Землю, – подумал заместитель, почесывая затылок. – Неужели нет там какого-нибудь безнадежного пенсионера.
Канцелярия вновь погрузилась в работу. Сначала проверили досье у тех, кто прожил сто и более лет. К несчастью, среди них не нашелся субъект, который бы заинтересовал их. Затем просмотрели девяностолетних. После перешли тем, кто уже за восемьдесят. Семьдесят. Шестьдесят… На следующий день на стол «зама» легли документы крепкого сорока шестилетнего мужчины.
– Станислав Трижильцов. Железнодорожник, увлекается рыболовством, служил в артиллерийских войсках. Хвалит Фозинского, недолюбливает песни Сыпучевой… – прочел он. – Да, Станислав, скоро все закончится, пока попрощайся со своими близкими. Правда, ты еще очень молод. Но ты нам нужнее, как никому.
После того, как ознакомился с личным делом, он окинул взглядом сотрудников канцелярии и обратился к одному рыжему кадровику:
– В поселок Макушкино отправим тебя, Рыжий.
– Болезни, какие-либо есть? – тот подошел к его столу поближе.
– Нет. Придумаешь несчастный случай. Железная дорога – это зона повышенной опасности. Да и рыбаки – народ рискованный. Только смотри, все условия перехода из одного мира в другой должны соответствовать требованиям поступления в Рай. Никаких самоубийств, насилий и лишних жертв. Ну, это думаю, не надо тебе объяснять?
– Все же работает уже двадцать три года на одном месте. Не мальчишка, какой-то, придется повозиться.
– Бдительность теряют как раз те, кто долго работают. Экзамен по телепатии ты сдал, как никто, на «отлично». Ты невидим для человеческого глаза, даже если бы был простой смертный, никто и так тебя не заметил, с твоим ростом. Давай собирайся в командировку. Некого больше. Не забыл, что месяц на Земле равен нашим суткам?
– Я постараюсь сделать все, чтоб качественно и быстро выполнить задание. Все же, господин заместитель, зачем пригодился срочно нашему отделу рыбак, да тот, кто песни Сыпучевой не любит, еще что-то. Как-то получается непонятно что.
– В центральном управлении от безделья с ума сходят. Для красивой отчетности. В Раю мест мало, а хотя должны быть там все профессии, не схожие взгляды и разные точки зрения. Короче, иди и готовься на дорогу. Завтра в полдень ты должен быть на Южном Урале.
…В это время товарищ по имени Станислав Трижильцов, придя с раннего утра на производственную базу, ждал работников санитарной эпидемиологической службы. Те, которые должны были провести химическую обработку против насекомых, как всегда, опаздывали. Зато тараканы почувствовав, кажется, некую беду, еще с вечера спрятались кто куда. Сегодня никого из них нет, сказал бы, но какая-то особь, в целях найти крошку хлеба или крупинку сахара, продолжала туда-сюда ползать по столу. Стас, сидя недалеко на кресле в двух метрах, наблюдает за ней. На первый взгляд эти двое чем-то похожи друг на друга. Рыжие усы и склонность к совершению риска. Судьба несчастного насекомого теперь находится в руках Трижильцова, по крайней мере, таракан так думает. Но у Станислава нет мыслей, погубить какого-то таракана ради чистоты, не говоря уже для забавы. Охота открылась сегодня на него самого. Правда, он об этом ничего не знает. Все же положение у него лучше, чем у его брата меньшего. Потому что он не один. Очень высоко и далеко, на высоте, куда не смогут долететь не только бедные насекомые, а даже крутые птицы, у него есть друзья.
…Рано утром восьмого ноября агенты меж световой конторы спасения собрались на чрезвычайное и внеплановое заседание.
– Из Райской канцелярии сегодня ночью направлен кадровик, чтоб забрать Станислава Трижильцова, – начал оперативное совещание главный профилактор. – Да, именно тот самый Трижильцов, который ровно двенадцать лет назад случайно остался жив благодаря мне.
Шеф еще раз напомнил своим подчиненным ту историю, о которой уже не раз слышал каждый сотрудник меж световой конторы спасения. В тот день, действительно, кадровик не довел до конца свое дело, точнее по его задумкам все бы получилось. Организовал как надо, рассчитал каждый шаг, но не проконтролировал процесс до полного завершения. Надеялся, как всегда, на свою все могучесть, поспешил по своим делам дальше. Кто знал, что там случайно окажется сам главный профилактор и все испортит.
– С тех пор, несмотря на то, что остался жив, его данные по ошибке были внесены в их картотеку. Числился в списке умерших, а именно пребывающем в Раю. Сегодня, из-за несоответствия показаний, компьютерная система начала давать серьезные сбои. В Евразийском отделе суть проблемы не понимают, и решают дела путем простых расчетов. Если Трижильцова заберут к себе, то снова его занесут в картотеку, и тогда более сложная трагедия может возникнуть. А это пожар. И не только пожар. Это катастрофа. Все перевернется. Рай. Ад. Понимаете? Масштаб аварии не только в границах меж светового пространства.
Начинаем операцию по спасению субъекта СТ. 393. Агент 36, ты сейчас же вылетаешь к Трижильцову. Твоя задача охранять его. Всячески помешай кадровику. Главное, чтоб он жив остался. Тяни время. Тебе будет не трудно. Кадровики обычно выбирают более легкие пути. Поджидают субъектов на скоростных или на высотных участках.
Агент 12, ты работаешь в картотеке. Применяй любой способ, но что-либо измени. Уничтожь ты, наконец, эту долбанную программу. Перенеси данные из одной базы на другую. Лишь бы те его оставили в покое.
…Недалеко от поселка Макушкино расположился, огромный таки на первый взгляд, пруд, который окружен хвойными и лиственными лесами. На то он и называется прудом, что когда-то был построен руками человека. Иначе можно было сказать, что природа здесь сумела сохранить первоначальное дикое состояние, несмотря на то, что с одной стороны лежит автомобильная, с другой железная дорога. Осень поздняя, давно уже не золотая. Поэтому пруд, как в стихах описывается, не напоминает волшебное зеркало, лежащее между драгоценными камнями самоцветами. Совсем недавно появились ледники, что соединили зеленые с черными берега и положили мосты между крутыми скалами и песчаными лугами. С учетом, что не вся поверхность воды еще замерзла, с высоты она похожа на гигантскую сороконожку.
Профилактор агент 36 очень долго смотрит, не отрываясь, на это зрелище. Он, конечно, не любоваться сюда пришел, на него возложена более важная миссия. Как и кадровики, меж-световые агенты, тоже способны лишь повлиять на мысли и сознания людей. Если могли еще передвигать предметы или умели издать звуки, они бы еще не то натворили. Но, увы.
После недолгих раздумий он решил взять быка за рога.
– На рыбалку, вижу, собираешься. Разбежался. Жить, наверно, тебе надоело. Задумку твою отменить, конечно, не смогу. Кадровик обработал, как следует. Тебе, скорее, работы не хватает. Завалить тебя делами и заботами. Может, бригадира замещать пойдешь? – прошли идеи у него по голове.
Через десять минут агент 36 проник в сознание начальника, еще через пять заместителя и дал поручение отправить бригадира отделения, где работал Станислав, на учебу. Один за другим и поступили указания назначить на его место Трижильцова и обязанности дежурства в эти выходные.
– Вот, теперь недельку, полторы никуда не поедешь. К тому времени, и лед окрепнет, – так профилактор исключил сразу опасность осеннего ледостава.
Из железнодорожной станции Макушкино до того места, где Семен собирался работать сегодня, расстояние не малое. Правда, это когда по шпалам шагать. А если, выйти прямо до поляны заброшенных казарм, два шага. Потому что по рельсам, которые огибают каждую возвышенность и все низменности уральского хребта, словно ленивая змея, ползут только поезда. А другой транспорт и пешеходы, особенно железнодорожники, предпочитают пользоваться автомобильными дорогами, или лесными тропинками, что значительно короче. А зимой путь, проложенный через пруд, абсолютно вне конкуренции. Рыжий кадровик шепнул субъекту на ушко и напомнил ему об этом. Но на улице еще осень. Злодей прекрасно был осведомлен о толщине льда.
Стас должен был достать из будки инструменты и заниматься рядом. Сегодня мало людей, дали одного лишь Васю.
В этом году зима ранняя будет. Красно коричневые следы вдоль ольховых ствол, освещенные даже кризисными лучами солнца, блестят аж за несколько сот метров. Такие яркие пятна оставляют брусчатые гусеницы, когда, чувствуя скорейшие морозы, в спешке и массовом порядке покидают деревья, чтобы спрятаться для зимовки в грязь на дне пруда. Насекомые знают, скоро нагрянут суровые дни. Лишь только люди круглый год на ногах. Человеческое дитя при желании выжить приспосабливается к любым условиям погоды. Поэтому научился холод, как и тепло, умело эксплуатировать для своего блага.
Стас долго смотрел на пруд. Вася хорошо знает, что тот никогда никуда не торопится, поэтому бросил мешок с лопатой. Взял топор и от безделья начал очищать ствол ольхи от гусеничных следов. Вася заметил, как бригадир, не отрывая глаз от поверхности льда, ушел в глубокую задумку…
Макушкин пруд, наконец, покрылся льдом. Эх, съездить бы на первый лед на рыбалку, да дежурство. И без него работы много. Отгул пока, однозначно, не дадут. Работать некому. Сейчас бы все бросил и рванул бы на какое-нибудь рыбное место. Погода что надо. На Комарином озере народу миллион, небось. Осенний лед он крепкий, всех выдержит. Не машину «Урал» же поднимать…
Что же заставил его вспомнить про этот автокран? Два года своей жизни, своей молодости Станислав отдал артиллерийским войскам. Тот случай тоже произошел осенью, на втором году службы. Однажды они, два бойца, взяли из парка автокран и направились на дачу командира части. Неизвестно, кому пришла в голову авантюрная идея, переехать через реку там, где никто ни ездит. Один сказал, что если вдруг лед не выдержит, то здесь не глубоко. Якобы летом на поверхности воды торчат хвосты снарядов, воткнувшихся в дно речки. Естественно, до середины не доехали, как лед треснул, и колеса увязли в иле. Не смог вырвать и тягач, сразу приехавший из полка и даже тот, которого вызвали позже. С помощью еще нескольких самоходных бронемашин к концу дня только достали «Урал»…
Сегодня у Стаса нет машины. Если даже была, он поехал бы по нормальной твердой дороге. Он сею минуту пешком, и только поэтому выберет путь наикратчайший. Разумеется, через пруд. С этими мыслями он шагнул первый раз в этом году на новый еще неокрепший лед. Пока Вася собирал инструменты и взваливал на плечо свой груз, тот успел уже сделать не один, возможно, и не два десятка шагов над блестящим покрытием старого глубокого пруда.
Лед вдруг под Васей, издал странные звуки, словно взорвалась под водой железная бочка.
– Зря отсюда пошли, – сожалением подумал он. Хотел вернуться с целью обойти водоем, но со старшим рабочим не поспоришь. Вдобавок, Стас дошел уже до середины пруда и, как ничто не бывало, продолжает свой путь, не чувствуя никакой опасности. Вскоре лед снова «зарычал». Вася на этот раз не успел испугаться, и мелком заметил, как высокое тело Трижильцова целиком и быстро исчезло из поля зрения.
– Ушел под лед, – понял он.
– Надо вытащить. Срочно. Не важно, как. Даже если придется рисковать жизнью, – пробежалась мысль по Васиной голове… Далее все произошло в считанные секунды. Очень умело действовал Вася, когда вытаскивал на безопасное место своего коллегу. Видимо, не первый раз такое у него было. Времени ушло минимум. Сам он почти не пострадал. Если не считать упавшие под воду несколько инструментов и приборов, все уцелели.

– Я тебе говорил, что место не надежное, а ты не слушал. Стас, с тебя килограмм. Видишь, как я промок, надо согреться, могу заболеть иначе, – Вася улыбался счастливо и гордо.

– Не вопрос. Только придется тебе в магазин бежать, ты хоть сухой… почти, – он ему протянул тысячную купюру. – Ну и где ты этому научился, профессионально спасать утопающих.
– Не знаю. Так… Первый раз. Как будто, кто- то подсказывал, что делать.

– Бывает. Мне, вообще, последнее время все кажется, что кто-то постоянно мной управляет. Ладно, пошли обратно, – они направились снова назад на станцию в теплый вагончик.
…Так прошла осень. За ним пришла зима. Закончилась весна. Станислава преследовали странные события. Однажды на красный огонь светофора начал переходить самый оживленный скоростной перекресток. Но водители, будто сговорились, уступали ему дорогу, каждый останавливался и пропускал его. Весной встретился с бандой наркоманов. Но, откуда не возьмись, появилась полиция.
Лето не заставило себя долго ждать. Внимание Трижильцова привлекла чужая автомашина, стоявшая неподалеку от железной дороги в зарослях густых деревьев.
– Кто это? Машина вроде знакомая, – подумал он. В кустах пробыл от силы две минуты, владельца машины выяснить все равно не удалось, но какому – то клещу хватило времени его оседлать. Об этом узнали вечером, увидели, когда переодевался. Мужики с бригады мигом его вытащили. Кто-то завернул клеща в мешок и пытался сунуть ему в карман, вести на анализ. Но Стас подумал, такая суета ни к чему. Тогда ребята положили паразита на стол, чтоб сжечь и начали палить на спичечном пламени. Зрелище, что происходит во время кульминации обряда ликвидации обидчика, не заставило долго ждать. Клещ взорвался, туловище полетело в одну, а голова в другую сторону.
…Как-то Станислав вытаскивал одного такого клеща из своего тела. Когда же это было? Смотри, уже пролетела четверть века. Тогда он легко отделался. Понятно, в то время они не было энцефалитные. Выдернул, главное чтоб голова не осталась под кожей и все. В то лето же государственный переворот против Фозинского организовали. Стас после службы в армии учился то ли во втором, или в третьем курсе института. Активист Трижильцов много выступал в поддержку политики проводимой тогдашним президентом. Но безуспешной оказалась та пропаганда. Только избавились от старых шляпников, тут же появились новые клубники и навечно убили дело великого гения и достойного лидера. Как тот клещ. Пока вытаскивали башку у одного, другой свою морду погрузил так глубоко, что не совсем здоровое тело нашего государства и общества вряд ли восстановить свое идеальное состояние…
Прошло три дня, и Станислав почувствовал себя плохо. Когда пришел в больницу, понял, проблемы у него возникли нешуточные. Пожалел, что того паразита не понес на экспертизу. Но поздно. Поставили диагноз лайм, выяснилось боррелез. И страховки нет. Что делать? Но есть в его жизни чудо. Скоро нужные и оформленные, якобы своевременные, бумаги нашлись. После полного излечения субъект СТ. 393 вновь окунулся в работу.
Рыжего кадровика отозвали обратно в канцелярию, так как результатами его работы не доволен был никто в его ведомстве. Этому неудачнику был объявлен строгий выговор, и на его место отправили более опытного, Высокого кадровика. Тот, выяснилось, что в области железной дороги собаку съел. Пообещав всем начальникам, что будет работать именно в этом направлении, вылетел в Макушкино.
Об этом скоро был извещен профилактор агент 36. Его только на прошлой неделе за усердный труд заслуженно наградили. Но ликовать еще рано, это даже дураку понятно. Потому что у агента 12 не шли дела, он топтался на одном месте. Взломать картотеку Рая ему до сих пор не удавалось. На компьютерной базе работа встала. Ему на помощь дали агента 17…
Станислав к осенним снегопадам успел хорошо наладить отношения с новым мастером. В свое время тот ему здорово помог, и теперь можно было всегда надеяться на поддержку со стороны своего непосредственного руководителя. Поэтому Стас обратился с просьбой его ставить на этот сезон в постоянный график ночных дежурств. Хотя Ринату грамотный монтер в самый разгар работ в дневное время нужен был как никто другой, было бы бесчеловечно поступать со своим новым приятелем. У «ночников» много свободного времени. Стабильный режим, две ночи через двое суток. Можно иногда и дать отдохнуть трудяге.
Как сказать, отдыхать? Как некоторые другие монтер Трижильцов не спал и не чаи гонял в рабочее время. Свои трудовые обязанности он выполнял на совесть. Коллеги сначала удивились даже, как такой пассивный днем человек, становился наоборот высокоэнергичным ночью. У ночников основная работа очистка от снега стрелочных переводов на станции. Обычно снег выдувают с помощью шланга, используя воздух высокого давления. При этом издается громкий свист. В целях безопасности только один человек занят работой по очистке, а второй наблюдает за проходящими поездами, открывает и закрывает кран, слушает команды дежурного по станции.
У Высокого кадровика сегодня звездная ночь. Дебютная смена. Он обязан себя проявить, оправдать свое высокое звание. Раз и навсегда. Сегодня необходимо закрыть ту тему. Он твердо убежден, что к этому вопросу никто и никогда назад не вернется. Он ни какой-нибудь там рыжий мальчишка. Высокий кадровик все рассчитал на сто шагов вперед. Заранее позаботился обо всем необходимом. Этой ночью даже сам дежурный по станции будет слушать именно его. Про самого Стаса говорить даже не надо. А Эдик? А Эдик это мелочь. Он будет делать то, что старший группы будет решать.
В Макушкино на стрелке номер три проходящий поезд не виден, пока тот не приблизится максимально близко. Особенно, когда на четвертом пути будет стоять состав с вагонами. Есть шанс спокойно работать только в том случае, когда дежурный по станции будет предупреждать по громкой радиосвязи. Вот на это то и Высокий кадровик надеется сегодня. Все вопросы у него со всеми решены. Вагоны на месте, дежурный пропустит один поезд без объявления. У Эдика плохое зрение, не успеет заметить опасность и среагировать. Станислав останется под поездом. Лучше если этот поезд будет пассажирским. Скорость большая, грохот минимальный.
Пассажирский поезд Черногорск – Белово опаздывал на пятнадцать минут. Нарушение серьезное. Оправданий нет. По головке не погладят. Вдруг машинисту один за другим начинают поступать на голову мысли. Если по станции проскочу на большей скорости. Сигналы никакие не подам. Появившиеся ниоткуда проблемы сами же незаметно исчезнут.
За полторы минуты до появления поезда стоявший на страже Эдик вдруг выключил воздушный кран и заявил:
– Позвонили и сказали, что к нам с проверкой идет инспектор. У меня нет документов, давай поменяемся местами.
Прошли две минуты. Эдик, взяв в руки шланг, только сделал шаг на путь, выскочил поезд. И годами накопленная Стасом реакция, и тревожная команда кадровика «отбой», после того как понял, что ситуация резко изменилась в противоположном направлении, и находчивость машиниста решили вопрос положительно. Поезд остановился. В задержке пассажиров обвинили дежурного по станции за то, что он по громкоговорителю не объявил поезд, и оставили без месячной премии. С рабочими провели воспитательные беседы. Машинисту за предупреждение несчастного случая объявили благодарность. Эта была первая неудача Высокого кадровика.
Из-за отсутствия снегопадов Трижильцова освободили с ночных смен. Вот уже больше месяца он работает днем. Это, разумеется, Станиславу не нравится. Тем не менее, его, несмотря на достаточное снижение физической и психической активности, всегда посылают на самые ответственные работы.
Сегодня после обеда вместе с Аликом у них отдельное задание. Перегон закрывается на два часа для всех грузовых и пассажирских поездов, чтоб провести плановые работы по ремонту и обслуживанию объектов железной дороги. По рельсам может следовать только различная рабочая техника на небольшой скорости. Для работающих людей это минимум опасности. Даже грохот идущего поезда по соседнему пути для спокойной работы не представит угрозу.
Долго ждал Высокий кадровик этого дня. Маловероятно, что он сегодня не добьется своего. На этот раз у него не останется не обработанным ни один мозг, что у старшего рабочего, так и младшего монтера. Сейчас времена изменились, он тот раз и не знал, что рабочих очень беспокоят различные проверки. Иначе бы его миссия давно закончилась. Теперь он подстроил так, что от его влияния будет зависеть сознания всех работающих в системе железной дороги. Не только один профилактор 36, даже если появятся их трое, у Станислава Трижильцова спастись нет ни единого шанса. Здесь и сейчас Высокий кадровик рассчитал каждую секунду до единого миллиметра.
Машина электриков, обслуживающая контактные линии, что на рельсовым ходу, ожидала на станции своего отправления. В простонародной речи подобную технику принято называть дрезиной. Она по поданной заявке должна была работать недалеко от станции. Внезапно начальнику участка приходит весьма странная идея переписать место предполагаемой работы. Вся «сюрприз» в том, что она на большой скорости будет проезжать там, где трудятся ни в чем не осведомленные путевые работники. Кадровик досконально задумал сегодня каждую мелочь.
…Агента 36 сегодня вызвали в контору, чтоб сообщить хорошую новость. У профилактора 12 что-то получилось. Досье убрали из картотеки. В компьютере стерли программу, требующую показатели и параметры Трижильцова. Осталось немного потерпеть. Пока Высокому кадровику дойдет команда отбой, необходимо еще покараулить Стаса. Поэтому он поспешил на Землю. В первую очередь он прилетел к субъекту и посмотрел все ли там у них в порядке.
Те в это время были на обеде. На улице холодно, горит давно незатопленная печь. Какая-то муха вылетела бесшумно откуда-то из печки и села на окно.
– Похоже, этой букашке не суждено было сгореть, но смерти от замерзания ей не миновать, – нарушил тишину Алик, глядя на треснутое стекло, прикрывающее проем в стене.
– От судьбы не уйдешь, – вставил свое слово и Вася.
– А я не верю в судьбу. У каждого она в своих руках. При желании ее можно изменить. Я, по крайней мере, так думаю, – присоединился Стас.
– Есть все равно вещи, на которые мы не в силах повлиять. Кое-что написано так, что ты не сможешь его изменить, – дремавший в углу Николай Иванович, монтер пенсионного возраста не остался в стороне.
– Это ризык, – уточнил Стас.
– А это что? – Вася не понял.
– Если мне скажут, что сегодня меня собьет поезд, я железную дорогу буду обходить за километр. Тем самым я судьбу направлю куда надо, обману ее. А вот чай, который в этот термос залит, сколько и где я должен его выпить, это, уже, написано конкретно. В какой бы части планеты я не был, меня ждет ризык, то есть, пища сужденная. Этот чай из термоса я, значит, должен был выпить сегодня здесь, в Макушкино…Точнее две третьих… Пока не могу сказать, что вес чай или не весь, – Станислав, заворачивая крышку больше чем на половину опустошенного термоса, начал открывать сумку.
– Не знаю, не знаю. А если, допустим, смерч, возьмет, да и поднимет этот поезд, затем за сотни километров, даже где отсутствует железная дорога, закинет его на твою голову. Как тебе такой ход событий, не кажется ли возможным? Как ты думаешь? Я очень сомневаюсь, что такое не сможет произойти, – Николай Иванович продолжил трактовать, не соглашаясь с ним. – Нас, вообще, ведут по всей жизни, какие-то высшие силы. Для них мы всего лишь букашки, которые меньше даже чем эта муха. Даже не букашки, а пустое место. Командуют они нашими сознаниями, пишут судьбы.
…Профилактор 36 чувствовал назревающую беду. Высокий кадровик как тщательно на этот раз подготовил свой коварный план. Теперь он понял свою ошибку, когда пренебрег Эдиком. Теперь все железнодорожники будут до единого слушать одного кадровика. Неужели все кончено?.. Как же это все получается? Что, зря старались? Нет, нет. Может…агент 12 же на базе все сделал. Возможно, и отзовут кадровика, а если не успеют? Надо что-то делать. Не найдется ли хоть один, до кого не дошли длинные руки и могучая сила Высокого кадровика. Нет?... Постой. Профилактор 36 не из тех, кто просто так сдается. Агенты контора спасения никогда не сдаются... Он полетел на станцию.
Стас сунул в сумку термос, где еще недопитым меньше половины остался чай. Через пять минут с Аликом они шли уже на работу.
– Сколько тебе, Алик, лет?
– Через месяц будет 23.
…– Да!.. Где мои двадцать три… Помню, я женился в этом возрасте. Чтоб содержать семью бросил институт и устроился на «железку» простым рабочим. И с тех пор прошло двадцать три года. Свадьба тоже двадцать третьего февраля.
– Ты, вроде же, как я знаю, человек не женатый.
– Полгода прожили вместе. Как говорят? Характером, да, не сошлись? Вернее, возникла ссора. В наш город приехала Сыпучева. Она говорит, пошли в концерт. Я отвечаю, нет. Потом слово за слово. И так далее. Хорошему не привело. Разбежались… Ладно не будем вспоминать дальше. Хорош. С тех пор ненавижу эту ведьму. Не стал после этого жениться. Сын то вырос уже. Двадцать два ему.
– В смысле? Ведьма, это ты про кого? – Стас не слышал его вопрос…
… Дед Сулейман, живший в доме на окраине поселка Макушкино, однажды вдруг схватил самый огромный матрац и поспешил к выходу. Тут жена его удивленно спрашивает:
– Ты куда, дед.
– Клопы завелись в нем. Пойду и заморожу их, – ответил тот.
– Матрац ведь новый. Ты что? Это у тебя в голове клопы, наверно, – бабка не хотела, чтоб выносили новую вещь на улицу.
– Брошу под поезд. Пенсию большую получаешь, купишь новую, – спорить дедом было абсолютно бесполезно.

Скоро дед Сулейман с матрацем исчез в лесной чаще. Через некоторое время он уже поднимался на высокую гору и с самой вершины скалы спустил матрац вниз. Того ветром занесло в сторону железной дороги. Там же и показался та самая дрезина электромонтеров контактной сети.
…Немного пройдя, Алик сообщил Станиславу.

– Ринат по рации сказал, быть по внимательнее, здесь работает техника электриков.
– Ладно. У них своя работа, у нас своя. Не помешаем друг другу. Пусть по тише ездят.
– Нечетный поезд идет, давай пропустим. Отойдем в сугроб.
– Перегон же закрытый. По нашему пути поезда не ходят. Сходить с пути не обязательно. Все по инструкции.
– А я, все таки, подожду…
Алик успел только сделать шаг в сторону, как сзади на большой скорости вылетел какой-то поезд. Ни свиснуть, ни крикнуть не успел Алик. Смертоносная машина за долю секунды догнал хорошо удалившего Стаса, сбила его и пронесся дальше. Когда Алик добежал до него, тот лежал неподвижно…
– Что делать? Никого нет. Поможет ли первая помощь? Похоже, все… Надо было срочно доложить о случившемся мастеру, – промелькнули мысли у него по голове.
– Ринат! Каримов!.. Ринат.
– Да, да, Алик, говори. Слушаю тебя.
– Ринат! Тут Стаса Трижильцова дрезина сбила!
– Что?.. Как он там?.. Живой хоть?

– Не знаю…
– Пульс проверь! Пульс!

Прошло немного времени, пока пульс щупал, да дыхание проверял. Вроде все нормально. Скоро Стас открыл глаза, даже немного подернулся.
– Что это было? – спросил он шепотом.

– Лежи тихо. У тебя наверно сотрясение. Сейчас скорая подъедет, – тут и мастер прибежал на помощь.

– Живой? Все на месте? Пусть врачи посмотрят. Всякое может быть, – Ринат нервно рассматривал его лицо, одновременно оглядываясь по сторонам. Убедившись, что все закончилось без трагедии, он облегченно вздохнул. – Что дрезина проехала и не остановилась? Совсем ослепли, сволочи?... А это что за ерунда? – Ринат поднял, валяющийся между двумя рельсами широкий и толстый матрац.

– С поезда, видать, выпал. Вот что тебя спасло от смерти. Счастье то какое, везучий ты наш человек.
– Ну и откуда он тут взялся?
На это лишь, на застывших «лицах», примерзших на матраце клопов можно было прочитать:
– Мы откуда знаем. Мы лишь букашки в этом мире.