Фонофобия
— Вот так всё и действует, как видите — ничего сложного, — закончил он и выключил своё устройство, похожее на проектор. От такой презентации волосы на голове всё ещё стояли дыбом, а в комнате висела непроницаемая тишина. Он смотрел на нас и очевидно ждал
— И вы совершенно уверены, что средства победить этот…эээ…вирус не существует? — спросила моя коллега, маленькая женщина по имени Роуз, совсем недавно перешедшая к нам в НАСА из провинциального исследовательского института.
— Совершенно исключено! — отрезал он, указав на неё одним из трёх своих пальцев. Роуз вздрогнула.
— Этот вирус, — продолжил он, — является совершенным орудием уничтожения, с которым ещё не сталкивалась вселенная. Это можно понять по способу его распространения…
В этот момент в наших мобильных переводчиках, которыми я и мои коллеги были снабжены, раздался
— Не стоит беспокоиться, это всего лишь помехи! Люди оказались так пугливы, странно, что вы вообще начали изучение космоса. Никто не собирается вас заражать сейчас, иначе мы бы не вели с вами этот разговор.
Все немного успокоились, если можно говорить о спокойствии в нашем положении. Мне стало несколько стыдно за такой детский испуг, к тому же не хотелось, чтобы наш собеседник почувствовал своё превосходство — несмотря ни на что, мы всё ещё старались держаться с инопланетным гостем на равных. Я поспешил вернуть беседу в деловое русло.
— Так вы говорили о способе распространения, — напомнил я.
-
Его слова звучали с такой гордостью, будто он сам приложил к этому руку. Рот опять изменил положение, но данная эмоция ещё была нам незнакома, и можно было только догадываться, что он чувствовал.
— Звук — продолжал он, — нельзя остановить, он проникает всюду, он настигнет всякого, от него не скроешься, не спрячешься, не убежишь…
— Но в земных условиях можно создать такое состояние, когда звук будет не слышан, не сможет распространяться, погасить звуковые волны, — робко перебил его Майкл, чьи слова в эту минуту прозвучали последней, отчаянной, надеждой на спасение.
— О, нет, дорогой мой, — снисходительно ответил наш гость, — всё гораздо глубже, чем ты думаешь.
Три недели назад я и моя небольшая группа, состоящая из Роуз, Майкла и Фрэнсиса, моего старого друга, сидели на дежурстве в своей лаборатории, прослушивая безграничный и, как нам тогда ещё казалось, пустой космос и принимая сигналы от спутников и исследовательских аппаратов, коих превеликое множество было разбросано по нашей системе. Это был совершенно рядовой рабочий день, пока Фрэнсис не просигнализировал нам, что поймал странный звук.
— Это сигнал от
В этот момент только Фрэнсис мог слышать звук, который возвестил конец привычной нам жизни и, возможно, целой эпохи в существовании человечества. Он сидел в больших наушниках, и лицо его было белым, почти совпадавшим по оттенку с лабораторным халатом.
—
— Фрэнсис! — позвал я. Фрэнсис, дай послушать! — я даже протянул руку, но он отмахнулся. Как хочешь, — пожал я плечами и принялся изучать данные с Вояджера на мониторе Майкла.
Мы тихо переговаривались с Майклом, пытаясь по данным понять, что так удивило Фрэнсиса, когда в комнату вошла Роуз, бегавшая за кофе.
— Фрэнсис, вот твой, с молоком, как ты прос…
Мы обернулись на её резко оборвавшийся голос. Испуганная Роуз стояла зажав себе рот, будто боясь закричать, а у её ног разливалась большая лужа кофе с молоком.
Вскрытие не смогло установить, от чего умер Фрэнсис. Посмертные признаки, с которыми его обнаружила Роуз — закатившиеся зрачки и скрюченные пальцы рук, — не были характерны ни для одной причины летального исхода, больше же никаких повреждений на теле и в организме найдено не было. Я страшно горевал, мы с Фрэнсисом были дружны с детства, но как оказалось, это было ещё не самым страшным. Подобные смерти стали происходить по всему НАСА. Всё чаще трупы с такими посмертными признаками, как у Фрэнсиса стали обнаруживаться в самых разных отделах. Конечно, если бы мы поняли тогда, что на самом деле вызывает эти смерти… Наверное проклятый инопланетянин прав, и наши учёные действительно недостаточно развиты, умны, прогрессивны… Человечество всё ещё находится в каменном веке, а мы мнили себя вершиной цивилизации.
Санэпидемслужба решила, что в стенах НАСА развивается некий новый вирус, и поднялась паника. А смерти продолжали происходить.
Он появился на пороге нашей лаборатории на исходе второй недели этого кошмара, когда мы с Роуз и Майклом по уже сложившемуся обыкновению обсуждали события в НАСА — ещё
Существо медленно отошло от закрытой двери лаборатории и показало на стол, за которым сидел Фрэнсис, другой рукой всё ещё протягивая нам свои странные черничины. Повинуясь нездоровому чувству любопытства, которому, казалось, здесь совсем не место, я подошёл и взял предлагаемые предметы. Существо снова изменило положение рта и жестом показало, что черничины надо вставить в ухо. Я послушно сделал это, хотя внутренний голос настойчиво предлагал бросить предметы в лицо нашему незванному гостю, а заодно с ними кинуть и
— Не хотел вас пугать, но, как я слышал, в вашем мире принято появляться через дверь — и вот я здесь. Меня отправили дать вам некоторые разъяснения касательно происходящих событий, и я буду очень вам благодарен, если вы согласитесь побеседовать со мной.
И вот спустя несколько дней, сопровождавшихся шоком, растерянностью, осознанием, а потом и согласованием с вышестоящими чинами, мы прослушали эту прекрасную презентацию вируса от нашего инопланетного «друга» Джона Доу — на месте моей группы должны были быть представители спецслужб и высшего командования, но Джон согласился разговаривать только с нами. К слову, Джоном Доу прозвали его мы сами — он так и не назвался, а мы посчитали, что именно это существо как нельзя больше подходит под случай, когда идентификация личности невозможна.
Всё это я мгновенно вспомнил, когда Джон говорил о распространении вируса через звук. В который раз я корил себя за то, что мы не догадались, должны были догадаться — ведь к третьей неделе начало казаться, что даже само здание
В ночь после презентации Джона я не мог уснуть, ворочаясь в кровати и вздыхая, перебирая в голове тысячи мрачных мыслей. Не в силах больше сопротивляться, я встал оделся и поехал к зданию НАСА, где в нашей лаборатории жил всё это время космический гость. На лестнице перед главным входом я почти упал в обморок, но внезапно морок рассеялся, и мне стало значительно легче. Я пешком взбежал в лабораторию на пятый этаж и рывком открыл дверь.
Джон Доу сидел за столом Фрэнсиса и внимательно смотрел на меня. Его рот располагался диагонально, что немного сбивало важность момента, но мне было уже всё равно — события за последние три недели были настолько сюрреалистичными, что ещё одна деталь в духе Сальвадора Дали уже не могла ни на что повлиять. Я подкатил к столу кресло и плюхнувшись в него, как можно увереннее произнёс:
— Я требую объяснений! Всё, что вы нам говорили — про естественное происхождение вируса, солнечную активность и прочую лабуду — это очевидное враньё, которое я отказываюсь принимать.
— Хорошо. — просто согласился мой собеседник. Я расскажу тебе правду, но не обижайся, если она тебе не понравится.
Ваши исследовательские аппараты давно летают по Солнечной системе и собирают материал для изучения — это похвально. Но, к сожалению, в космосе вы неизбежно должны были столкнуться с тем, что выше вашего понимания — и даже через миллионы земных лет будет выше него. Ты и твои друзья годами слушали другие планеты, кометы, чёрные дыры — а задумывались ли вы, откуда эти звуки, какова их природа?
— Ну это физика, разные процессы, формирование фронтов или атмосферные вихри могут производить эти шумы, да и
— Конечно, нет. Планеты в вашей системе мертвы, эти звуки — это звуки смерти. На всех из них без исключения побывал смертоносный вирус, оставив после себя только звук, который не заглушит даже космос. Этот звук, эти планеты и другие тела в Солнечной системе — они и есть вирус, вы все живёте в заражённой зоне, не зная об этом, вот уже тысячелетия напролёт. Вирус, попадая на планету, передаётся через звук, и всё начинает звучать, пропитывается этой смертельной небесной музыкой. Начиная с малого, постепенно все предметы вокруг — и, конечно, всё живое — становится носителем и распространителем этого звука. Ты наверняка уже заметил, что эти стены, — он обвёл взглядом лабораторию, — тоже начали излучать звуки, вирус начинает развиваться, укореняется на твоей планете. А в конце остаётся лишь каменная глыба, звучащая похоронным маршем, в свой черёд заражая ещё нетронутые цивилизации.
Я молчал, понимая, что нет таких слов, какие смогли бы передать всю волну чувств и эмоций, захлестнувшую меня. Я осознал в одно мгновение, как ничтожно человечество и как ничтожен я, и вся моя жизнь, и все мои дела в этом чужом и враждебном мире, казавшимся так долго привычным и своим.
— И… и это же не природное явление, так? — скорее утверждал, нежели спрашивал я.
— Нет. Его создал я, я и моя рабочая группа — такая же, как твоя,-он усмехнулся. Я решил говорить именно с вами, потому что вы напомнили — ты напомнил — мне меня, в начале моей научной карьеры. Такой же смелый, такой же жадный до знаний, такой же талантливый. тебя ждут великие дела, — он почти
— Ждут дела? Подождите, так мы не умрём? То есть человечество, оно…
— Умрёте. Человечество будет уничтожено, но не сейчас. Произошёл сбой, и вирус попал к вам намного раньше, чем следовало.
— Но вы говорили, что спасения от него нет!
— Я сказал, что его нельзя победить, но его можно задержать, отдалить конец.
Джон Доу встал и прошёлся по лаборатории. Дойдя до большой астрономической карты неба, он картинно остановился около неё и продолжил:
— Я здесь за этим: задержать развитие вируса, чтобы человечество могло выполнить свои задачи и уйти с космической сцены в свой черёд. При этих словах он размашистым жестом указал на небесную карту. «Каков позёр!» — к своему удивлению, совсем без страха подумал я.
— Собственно, я почти закончил свою работу, — Джон Доу вернулся за стол Фрэнсиса. Я передам тебе информационный носитель, где расписан механизм работы вируса, а также схему по его гашению в земных условиях. Изучите этот материал, и вам будет просто в считанные часы заморозить заражение.
— Сколько у нас после этого останется времени? — с опаской спросил я, в глубине души страшась ответа.
— Не волнуйся, ещё праправнуки твоих праправнуков будут встречать рассветы на Земле, так что времени предостаточно. И да, мне очень жаль твоего друга, — сказал Джон, указывая на бейджик с именем Фрэнсиса, который так и лежал на его столе.
— Спасибо…
Уже уходя, я решил задать ещё один вопрос, мучивший меня и не позволявший уйти так просто.
— Скажите, а… А зачем вы создали этот вирус? Это
— О, нет! Это… — инопланетянин замешкался. — Вот я знаю, что у вас на земле есть способ гуманно бороться с мелкими зверями, мышами или
— Вы хотите сказать, что вирус — это средство для борьбы с паразитами?! Что мы и другие — это паразиты для вас?!
— Да, наверное это самое правильное определение. А что,
— Нет, всё в порядке. Прощайте!
Инопланетный Джон Доу кивнул мне, и я вышел из лаборатории.
Спустя два дня я получил носитель со схемой работы вируса, после чего Джон исчез так же неожиданно, как и появился. Неделю мы с Роуз и Майклом корпели над изучением информации, вынужденные переехать из своей лаборатории, так как в её стенах, и во всём этом здании уже невозможно было находиться
Автор извините за ерничество, но это не фантастика, и даже не сказка для детей.
отрезал он, указав на неё одним из трёх своих пальцев по одному пальцу на руке, а третий где? и каким указывал?
сложные предложения, трудночитаемые
Целые могущественные цивилизации обратились в прах, а их планеты стали безжизненными камнями! какой ужас, вирус действующий одинаково на любую жизнь, вне зависимости от носителя — не бывает такого
закатившиеся зрачки и скрюченные пальцы рук, — не были характерны ни для одной причины летального исхода
пользуясь словами автора — лабуда
Если один вирус может убивать кур и людей, то инопланетян (углеродных) тоже может. Особенно учитывая неповторимую способность вирусов к мутации.
скорость распространения радиоволн какая?
сколько времени надо вирусу, чтобы обратить цивилизации в прах?