Составные части сержанта Гринева

1.

Маленькую захламлённую комнату, утопающую в темноте, заполнил режущий слух писк. Человек на узкой кровати, выдвинутой из стены, заворочался под одеялом. Писк не отступал.

Наконец он встал, крепкий, высокий с отросшей чёрной щетиной, поклявшись поменять звонок. Всюду была разбросана одежда, какие-то вещи. То и дело, натыкаясь на них, он вышел в узкий коридор, миновал кухню с остатками ужина на столе. В прихожей приложился к экрану на двери, увидев на нём, кто стоит на лестнице и настойчиво трезвонит.

- Каред? Чёрт…

Разблокировав замки, он отварил толстую входную дверь. На ярко освещённой площадке, уходящей и вправо и влево в бесконечные коридоры, стоял мужчина лет шестидесяти с военной выправкой и причёской. Сквозь армейский мундир без опознавательных знаков угадывалось тренированное тело. Полковник Илай Каред смерил хозяина своими колючими глазами и без приглашения переступил порог.

- Гринев… Ван… до чего ты опустился? – сказал полковник.

Гринев повернулся к зеркалу, но в темноте не смог рассмотреть до чего именно.

- Прошу, проходите, - пригласил он и поплёлся в спальню чтобы одеться. Всё-таки важный гость!

Каред проследовал за ним. Очутившись в спальне, он чуть было не упал споткнувшись. Бормоча ругательства, полковник потребовал открыть шторы.

- Там, - показал в полутьме Гринев, натягивая свободные штаны.

Полковник нажал на кнопку у выключателя и у всех трёх окошек бесшумно поднялись плотные шторы, впустив в комнату золотистый рассвет. Гринев попытался спрятаться от хлынувшего света. Полковник, оглядевшись ещё раз, смачно выругался. Бутылки, фляги, пакеты с мусором. Недоеденная пища и прочее устилали пол, приземистый стол и бардовый диванчик.

- И Роксана это терпит? – спросил он.

- Роксана ничего уже не терпит, и в первую очередь меня, - бросил Гринев.

- До чего ты докатился, Ван, - повторил бесстрастным голосом Каред.

Спрятавший в штанины обе ноги – настоящую и искусственную – Гринев косо посмотрел на экс-командира. Каред знал, что у него были причины докатиться до данного состояния и катиться дальше. Всё ещё щурясь от яркого зимнего солнца, Гринев накинул рубашку, скрыв паучью тату разбросавшую чёрные ножки на правом плече, обулся.

- Это всё из-за Бейрута? – спросил полковник, глядя в подмёрзшее окно. Рассвет золотил его бледное квадратное лицо.

Бейрутский треугольник. Так журналюги прозвали короткую войну между религиозными повстанцами, ливанской армией и отрядами компании, в рядах которых и сражался сержант Гринев. Город стал ловушкой для них всех.

Ван не знал, зачем и почему ливанцы ввязались в спор с компанией и блокировали её грузовой космопорт в окрестностях своей столицы. Не знал он также, почему повстанцы атаковали и тех, и других. Начался хаос – бой всех против всех, хотя руководство компании утверждало, что добилось понимания с правительством и скоро отзовёт охрану домой. Все договоры разорвались. Конечно, Ван не знал, почему да ему было и плевать. Он делал своё дело, ни грязней, ни правильней чем обычно. Когда же Бейрут взяли Объединённые Нации и созвали очередной трибунал, его и его людей обвинили в преступлениях, хотя из той уличной войны на вряд ли можно было выйти безвинной овечкой. Но кто-то должен был понести наказание. Со стороны компании это были полковник Каред, командир его спецназа Гринев и их бойцы. Компания, конечно, вывезла уцелевших. Не передав их никакому правосудию, но осадок, как говорится, остался. На дне этого осадка Гринев сейчас и пребывал.

- А вам хоть бы хны! – подметил сержант вечное спокойствие полковника.

Кровать въехала в стену. Под ней был сложен робот-домушник. Ван пнул его ногой, тот загудел и приподнялся, выпучив на хозяина потрескавшийся окуляр.

- Ила, приберись здесь, - кивнул Гринев – Назвал в честь вас, господин полковник.

Каред смерил холодным взглядом жалкое подобие солдата и робота-уборщика. Ила выставил перед собой свои клешни, нагнул механическую спину и принялся собирать мусор. При этом он предсмертно щёлкал чем-то, гудел и хрипел.

- Не будем ему мешать. Может кофе?

- Я не буду, а тебе не помешает, - отозвался Каред. – Приведи свой мозг в рабочее состояние, Ван, я к тебе не просто так зашёл.

- А я обрадовался, думал, соскучились, - съехидничал Гринев.

Ему захотелось побыстрее узнать в чём дело и спровадить гостя. Только недавно прошлое стало отпускать его и на тебе! Живое напоминание стоит в твоей спальне.

«Хотя живое ли», - улыбнулся про себя сержант.

- В конторе говорят, дело в трибунале скоро развалится, - сообщил полковник, пока Ван варил кофе. Тёмная жижа в старой допотопной турке побулькивала, разнося терпкий аромат по крохотной кухне.

- Правда? – безразлично отозвался Гринев. Бумаги станут чистыми, но сны, совесть и руки так легко не отмоются.

- Думал, будешь рад.

- Я и радуюсь, - сказал сержант сев напротив и поставив на хромированный стол дымящуюся кружку. – Про себя.

Полковник одарил в который раз бывшего подчиненного испытывающим взглядом. Из коридора доносилось как бот безмолвно вычищает квартиру.

- Ван, - начал он не громко, - я всё понимаю, тебе тяжело. Всем тяжело.

- Да, да.

- Тебя никто ни в чём не обвиняет, - продолжал Каред.

Уставившись в чёрную жидкость сержант кивнул. Он знал наперёд, что скажет Каред. Обычное дело. Это война. Здесь потери. Свои, чужие, мирные. И раньше бы Ван его послушал и согласился бы. Но теперь почему-то не мог! Не знал почему. Понимал, что полковник прав. Да он и сам так считает. Или считал? Невозможность справиться с самим собой бесила его, выводила из себя, однако ничего поделать сержант не мог.

- Никто кроме меня самого, - поднял глаза Ван. – Сколько моих ребят погибло, Давия скончался у меня на руках, Брюстова разнесло на куски.… А сколько с их стороны? Не могу забыть лицо мальчика…он… Кх! Они все являются ко мне по ночам, Каред.

- Почему ты бросил занятия?

- Думал, справлюсь сам, - сказал Гринев. На самом деле он испугался обвинения в глазах психолога. Испугался взгляда! Ну не вздор ли!

Свет сквозь горизонтальные жалюзи разделил пространство кухни на тёмные полосы. Тень падала на глаза полковника, и Гринев не мог понять их выражение.

- Тебе надо заняться делом, - наконец чеканно произнёс Каред.

- Вы за этим и пришли?

- Да, у конторы для тебя есть задание. Не вполне обычное.

- Но я же всё ещё пока беглый преступник, как понимаю.

- Это верно, - кивнул Каред, подавшись вперёд. – Однако это дело не военного характера.

Гринев опустил чашку.

- Что за дело?

- Пролететь четыре световых года, - ухмыльнулся Каред.

2.

Поезд мчался с умопомрачительной скоростью вдоль беспроводной линии передач. Гигантские столбы с круглыми решётчатыми воротцами наверху мелькали один за другим, заслоняя на долю мгновения вид на искрящийся Итиль. Говорят, раньше он был шире раза в два-три, но и сейчас ещё создавал впечатление великой реки. Вдали на излучине уже виднелись небоскрёбы Верхнего города, куда и направлялся экспресс из Нижнего.

Сидевший рядом Каред молчал. Гринев смотрел в окно и думал о том, что никогда не бывал в колониях. Только на Луне он провёл однажды с одной девушкой выходные и больше родную планету не покидал. Впрочем, и сейчас не придётся. Компания обо всё позаботилась – сквозь вселенную его отправят через гравитрон, то есть не его самого, а сознание, на сколько знал Гринев из какой-то документалки.

Дело намечалось плёвое. Гринев был рад вырваться из трясины собственных мыслей. Компании требовалось провести проверку в одной из колоний, где добывались ОРП – особо редкие породы, за которыми Первая Добывающая Компания охотилась по всей обжитой Вселенной.

Поезд пронёсся через кажущийся невесомым мост и углубился в лабиринт зданий. Вскоре он плавно остановился на станции в торговом районе. Верхний город, как обычно, был наполнен жизнью и суетой. Сержанту было радостно увидеть кого-то кроме своего отражения в зеркале, но он никак не мог отделать от мысли, что на него смотрят.

- Ерунда, - шикнул он сам на себя, когда ему показалась, что на него с осуждением посмотрела проходившая мимо пожилая дама в шляпке.

Покинув станцию Каред взял такси, и они в два счёта оказались у комплекса конторы, огромного сооружения с множеством массивных башен из стекла и бетона по периметру. В набитом посетителями солнечном холле их уже поджидали.

- Добрый день, сержант, я Ванесса Гория, куратор особых операций, - протянула руку хрупкая брюнетка в белой блузе и строгой юбке. На миниатюрном личике играла рабочая улыбка. – Полковник.

Невозмутимый военный ответил кивком, и тот час удалился, хлопнув подопечного по плечу. Его работа была сделана.

Ванесса говорила что-то о делах компании, пока они спустились на нужный уровень. Вдоль стен в главном коридоре стояли выключенные боты с обвисшей серой кожей и поникшими головами. Пройдя через одну из многих прозрачных дверей, они миновали сонного оператора и встали перед пятью медицинскими койками с лежащими на них людьми. Экраны над головами показывали жизненные показатели: пульс, давление, активность мозга.

- Это состав колонии на Икаре-4, - пояснила Ванесса, встав рядом со спящими, хотя они, конечно, вовсе не спали. – Командир – Анджей Микульский, техники Андреев, Невский, Адамс. Зам. командира – Клара Клосс.

Лица названных людей не выражали ни гримасы боли, ни счастья. Оно и понятно. Их разум сейчас был за четыре световых года отсюда. Использованием сурботов при тяжёлой работе или если у человека есть деньги и ему лень выходить из дому на Земле никого не удивишь. Но технология гравитрона позволяет использовать механические тела далеко за её пределами. Больше не нужно путешествовать множество месяцев или лет, пробираясь через звёзды, теперь нужно лишь завести предварительно в нужное место сурботов, потом послать своё сознание в сгустке света разогнанного до сверхпредельной скорости в космос и – вуаля! – всего несколько минут и ты в искусственном теле на другом конце Вселенной. Гринев, по крайней мере, так понимал эту технологию.

- С Икара никаких вестей? – догадался сержант.

- Лишь стандартный технический отчёт о работе, один и тот же каждый день.

Куратор подошла к койке с мужчиной с проседью в волосах напротив пятёрки колонистов.

- Это Артём Павлич, штатный ремонтник. Две недели назад он отправился туда и шесть дней назад он перестал выходить на связь.

- Отчёты это как-нибудь объясняют?

- Если бы объясняли, нам бы не понадобились вы.

Остаток дня был посвящён выполнению тестов. Для начала Ванесса поставила перед сержантом механическую руку, предварительно водрузив ему на голову электронную шапочку. Сделав несколько вращений и знаков, полимерные пальцы сложились в «класс».

- К протезам я привыкший, - сказал Гринев и задрал правую штанину. Искусственная нога была тёмно-синей, так как слой искусственной кожи давно стёрся.

- Мина? – спросила Гория.

- Автоавария, - усмехнулся Гринев. – Никогда бы не подумал, чтобы улица Нижнего города была опасней какой-нибудь горячей точки. Мне казалось, вы и выбрали меня из-за неё.

- Вас рекомендовал полковник Каред.

- Как мило.

Дальше пошли тесты с сурботом. Никогда ещё прежде Гринев не чувствовал себя странней, но и свободней, ведь механическое тело не знает усталости, не знает боли и застарелых болячек, не знает чувств. Последнее сержант оценил по достоинству. Камень на сердце что он носил с собой постоянно день ото дня, тут – ах, какое чудо! – исчез. Пусть и хотя бы на время.

Бот преодолел полосу препятствий, взобрался по скалодрому, управлял машиной, писал кривым почерком (сам Гринев не держал ручки уже лет двадцать) образцы текста, однако же, проводивший тестирование инженер остался доволен. С большой неохотой сержант распрощался с сурботом, пусть тот и уступал ему в скорости и реакции.

- Что будет, если бот полетит, когда я внутри? – спросил он, вернувшись в своё тело.

- Очнётесь, - ответил молодой инженер, стягивая шапочку из сенсоров.

- А если я буду здесь, а бот за триллион км?

- Тоже самое. Принцип одинаковый. Главное, чтобы передатчик на месте работал, иначе зависните в компиляторе.

Вечером Гринев задал Ванессе назревший вопрос:

- Вы не думаете, что все боты сломались, а передатчик не исправен или настроен не в ту сторону?

-Отчёты от начальника колонии с его личным кодом приходят? Приходят. Поэтому можно строго утверждать, что передатчик исправен, а раз он исправен, а люди не очнулись, значит и боты исправны, – слегка раздражённо ответила Ванесса.

- Что ж, - склонил голову Гринев, - раз вы так уверены, то когда меня отправите?

Куратор глянула в планшет.

- С тестами, господин Гринев, вы справились досрочно, поздравляю, - ободряюще кивнула она, - завтра мы обсудим детали, и можете отправляться, если согласны.

- Вас понял.

3.

Ночью ему опять снился тот перекрёсток. Палящее солнце, знойный воздух. Система кондиционирования не справляется – телу в тесной, но лёгкой броне жарко. Он наклонился почесать лодыжку, когда всё началось. Повстанцы наскочили на старый покосившийся дом, где засел взвод Вана, с трёх сторон. Лучшее вооружение и выучка некоторое время давали преимущество бойцам Компании, но противник в чёрных балахонах всё наступал и наступал.

Они потеряли троих и сержант дал команду отступать. Уходили через задний двор. Двое замыкали, прикрывая остальных. Неожиданно с неба начали падать сверхзвуковые мины, утюжа целый квартал Бейрута. Гринев по-настоящему растерялся, когда мина лишила их прикрытия. Пятеро. Повинуясь скорее инстинкту, чем указаниям карты и связиста, он провёл свою группу по узкому пустому переулку, утопавшему в тени. Одна из дверей внезапно открылась, Гринев, шедший первым, вскинул оружие. Повстанец. Очередь разнесла в щепки дверь и человека в чёрном рядом.

Подойдя ближе, сержант увидел, что повстанцу не больше двенадцати. На нём чёрная рубаха, в руках пусто. Он был ещё жив и успел посмотреть на своего убийцу.

Нет! Ошибка!

Как всегда Гринев проснулся ещё до восхода солнца, просидев в тёмном номере до прихода Кареда наедине со своими демонами.

В начале рабочего дня они уже были в головном офисе. Ван хотел было ещё потренироваться в шкуре бота, однако Ванесса решила ему показать план колонии.

- Основной комплекс состоит из двух этажей, - говорила куратор, на фоне настенной карты, - хранилище на первом уровне, на втором кабинеты начальника, его заместителя и техников. Остальные члены группы работают удалённо на бурах, так что непосредственно в колонии вам встретится всего трое.

Ван вгляделся в план, пытаясь запомнить все переходы обоих круглых уровней. Пультовая, откуда осуществлялась связь с Землёй, располагалась на втором.

- Мы даём вам шесть часов, на проверку ситуации, после чего вы обязаны отослать подробный отчёт, если же вы не сможете это сделать по какой-либо причине, вернуться в хранилище ботов, откуда мы вас заберём.

- Вы же сможете вернуть меня в любой момент? – ещё раз уточнил сержант.

Ванесса кивнула, огладив строгую юбку.

- Наружу попрошу вас не выходить без надобности, - продолжила она. – На Икаре сильный радиационный фон может полететь вся фотоника.

- Как же они там работают?

- В защищённый от излучения машинах либо надевают экран. Можете ими воспользоваться, они лежат, судя по плану, вот здесь, - она указала на комнатку под номером 6 у самого выхода.

Куратор подробно рассказала о колонии и пыльной планете с разреженной атмосферой на близкой орбите к своему светилу.

- А что если всё-таки что-то случится с приёмником и я «пролечу» мимо? – задал вопрос Гринев после. Мысль о том, что все его мысли, воспоминания и страхи будут вечно гулять по вселенной, странно его забавляла.

- Вам не о чем волноваться, господин Гринев, антенна исправно работает и как приёмник, и как передатчик. Прибудете куда нужно.

«А я бы не прочь затеряться между звёзд», - подумал сержант.

В конце инструктажа куратор сообщила, что у начальника колонии есть ЭМ-пистолет, который хранится в его кабинете. На резонный вопрос «зачем?», она ответила, якобы это помогает поднять авторитет руководителя. Гринев, державший всю жизнь в руках настоящее оружие, с этим бы поспорил. Пистолет, пусть и не боевой, в неумелых руках внушал лишь страх, но никак не авторитет. Впрочем, это всего лишь мнение.

Отправление решили не затягивать и назначили на вечер. Сержант был не против. Выдав краткую справку о составе колонии, Гория оставила его одного – готовиться к полёту. Не теряя времени, Гринев наведался в тренажёрный зал, чтобы избавиться от мандража перед неизвестным. После он чувствовал себя прежним: сильным, уверенным, нужным, получающим деньги не за просто так. Попивая мышечные стимуляторы, Гринев болтал с такими же, как он – бойцами спецназа Компании. Кто-то здесь восстанавливался после травмы и ранений, другие проходили обучение или стажировку, третьи служили в охране комплекса. Простые люди с простыми желаниями. Таким же был и он. А почему собственно был? Всё, нытьё кончилось! Сержант Ван Гринев вернулся в строй! Правда, о своём нынешнем задании он всё же не распространялся. Каред намекнул ему, что лучше помалкивать, а приказов ослушиваться негоже.

Правда?

При подобных мыслях Гринев тряс головой и пытался рассказать какую-нибудь байку.

После обеда на лабораторном уровне с ним провели небольшое медобследование. Был, в том числе психиатр, но в те моменты Гринев уже чувствовал себя как обычно перед очередным боевым заданием – бодрым и азартным. Сдав все тесты его начали готовить к отправлению.

Зал гравитрона представлял собой высокую цилиндрическую комнату с массивным креслом по центру. К креслу примыкало множество проводов и приборов, толстые кабели велись по стенам и потолку, где располагалось прозрачное кольцо ускорителя, наполненное циркулирующим светом. Обойдя кругом кресло, Гринев устроился поудобнее. Инженер тут же надел на него шапочку из электродов.

- Сначала протестируем, - сказал он.

Сознание сержанта выбросило из собственного тела. Не почувствовав ровным счётом ничего, он открыл глаза и увидел самого себя в майке из под которой торчала паучья татуировка и армейских штанах.

«Как же легко!» - пронеслось в новой голове.

Бот встал со скамьи у стены и подошёл к инженеру с зеркальными очками.

- Ну как?

- Лучше не бывает, - ответил механическим голосом сурбот.

- Отлично! Прошу вас сесть обратно.

Но вместо этого Гринев сделал пару кругов по залу, и только появление полковника и Ванессы заставило его сесть. Инженер мигом вернул его обратно.

- Всё работает, - повернулся он к Гории. – Можем начинать.

Пока инженер и Ванесса обсуждали какие-то детали, к Гриневу подошёл пожелать удачи Каред. Сержанту было приятно, что тот несколько смягчился да и выглядел живее обычного.

- Выполни дело и возвращайся, - подытожил Каред. – Всё, Ван, пришло время оставить прошлое позади.

- Я оставлю его позади аж на четыре световых года.

- К счастью лететь вам до цели намного меньше, - вмешалась куратор. – Двадцать восемь минут и гравитрон доставит вас на Икар.

- Жаль не взять музыки в полёт, - оскалился Гринев.

- Для вас это будет лишь мгновение, - сказал инженер, доканчивая приготовления. – Сознание не может полноценно существовать вне носителя.

- Помните, сержант, шесть часов! – прокричала Гория сквозь нарастающий шум.

Гринев кивнул. Вгляделся в окружающих. Закрыл глаза. «Приготовьтесь» едва услышал он. Гул наполнил уши, свет заполонил глаза. Но длилось это секунду. Гринев ощутил отрыв. Нечто невероятно мощное затягивало его. Чувства исчезли. Исчезли мысли. Исчезло всё.

4.

Первыми появились тактильные ощущения. Следом послышалось поскрипывание и мерное гудение какой-то аппаратуры. Разомкнув силиконовые веки, я увидел узкую комнату, по которой расплывался слабый красноватый свет.

Уже? И, правда, мгновение.

Сделал шаг и вышел из небольшого углубления в стене. Осмотрел себя. На сурботе с искусственной кожей была серая рабочая роба.

- Эй! – крикнул я неестественным голосом.

Эхо ответило из утопающего во тьме конца коридорчика, но ничто больше. Цель: найти персонал. Мысли в голове выстроились в строгую последовательность задач и способов решений. Подивившись новому временному себе, я прошёл по коридору. Свернул в дверной проём и оказался в круглой комнате. Вспомнил план – это был центр колонии.

Опять же никого.

В тишине, царившей в полутёмных помещениях, раздавался лишь скрип механических ног да ещё что-то било о внешнюю обшивку, создавая лёгкий фон дождя. Столы, заваленные запчастями, и ремонтное оборудования заполняли это округлое помещение. Пнув пару звонких банок, лежавших на полу, я вышел в подобие прихожей, где находилась наружная дверь и лестница наверх.

Странно. Где все? И почему всё так заброшенно? Пройдя мимо зеркальной двери, я увидел, что лицо бота приняло черты издалека напоминавшие мои собственные. Серое осунувшееся лицо с неживыми белыми глазами.

Интересно.

Настенный план колонии напомнил мне, где кабинет начальника. Микульский – так его зовут. Поднявшись на уровень, я прошёл по заворачивающемуся коридору, подсвеченному лишь аварийным светом до нужной двери. Закрыто. Для начала постучал. Мало ли что? Тишина. Дёрнул за ручку. Заперто. Кодовый замок.

7 – 3 – 7 – 2 – 9

Комбинация, сказанная Ванессой. Однако дверь не открылась. Значит, начальник изменил код. Зачем?

Сделав шаг назад, я резко рванул и впечатался в дверь. Даже не скрипнула! Жаль. Значит надо искать.

Как же всё-таки приятно не чувствовать боль! Ни телом, ни душой. Вина? Страх? Всё осталось там, на Земле. К счастью в механическом теле нет места для этой моей части. Или есть?

Раздумывая, каким же мне быть лучше – из плоти и крови или из микросхем и проводов, и не переставая вслушиваться в здешнюю тишину, я обошёл соседние кабинеты. Во всех оказался настораживающий разгром. Наконец в комнате техников я заметил ступни, торчащие из-под стола. Обойдя его, я увидел сурбота с обвисшей кожей и раскуроченной макушкой. Подпись на форменном комбинезоне гласила: С. Адамс, младший техник.

Так-так!

Наклонившись, я осмотрел в тусклом свете погибшего бота. Судя по скопившейся пыли, лежал он здесь несколько дней. Или часов, я ведь не знаю много пыли на Икаре или нет. Так или иначе, сломали его раньше, чем я прибыл. Почему же он не очнулся на Земле? Надо попасть в пультовую. Та была напротив, но оказалась, естественно, заперта.

А вот это совсем не хорошо. Со временем нужно будет слать отчёт, а сделать это можно только из пультовой. И Адамс,… почему он не проснулся? Вдруг что-то с передатчиком! Проверить это можно только опять же в пультовой.

Вернувшись к боту техника и безуспешно обыскав его на предмет ключ-карты, у меня возникла мысль, куда делось сознание бедолаги. Если передатчик не исправен, вопреки уверениям землян, то Адамс, быть может, просто исчез, испарился после отключения машины или же был отправлен в космос в бесконечное путешествие по его просторам. Можно ли считать такой конец смертью, я не знал.

Обшарив весь второй этаж, я вернулся к входной двери. Напялил экранированный жилет из кладовки и в две команды на пульте открыл огромную дверь. Массивная створка в полметра толщиной медленно начала отворачиваться. Внутрь тут же ударили жёсткие частички похожие на песок. Надев маску, чтобы не щурить матричные глаза, я вышел на поверхность Икара-4.

Относительно крупные серо-коричневые частички били под углом, словно ливень. Пылевая буря застилала всё на радиусе тридцати метров. Вдалеке виднелись очертания башни, помигивавшей неяркими огоньками где-то сверху словно маяк. От круглого здания колонии до башни выстроился ряд из пяти боксов. Ворота ближнего были выломаны наружу. Пройдя несколько метров, я уткнулся в основание небольшого пылевого холмика. То, что заложило его основу, лежало поперёк площадки и мне стало интересно. Я принялся в него вкапываться, как вдруг ощутил движение слева со стороны боксов. Не подавая вида, я продолжал работать, не ведающими усталости, руками, а краем глаза следил. Тень вынырнула из-за больших ящиков, скользнула мне за спину. Хрум-хрум. Шаги осторожные.

Может это погода их с ума свела?

Резко обернувшись, я принял боевую стойку, выставив вперёд правую ногу и сжав кулаки. В трёх шагах от меня стояла женщина, то есть бот женщины – выпирающие скулы, мягкие губы, глубоко посаженные глаза. В руках она держала тяжёлую (для живого человека) железяку и выглядела крайне удивлённой.

- Кто вы такой? – генератор голоса, насколько смог передал удивление и моральную усталость.

- Сержант Гринев, прибыл разобраться, что у вас здесь творится, госпожа Клосс. – Больше здесь женщин быть не должно. – Но выждали кого-то другого? – я кивнул на лом.

Клара Клосс осмотрелась. Она была в таком же комбинезоне, только испачканном наполовину в масле.

- Так и думала, что кого-то всё же пошлют, - заговорила она. – Встретили уже кого-нибудь?

- Техника Адамса с пробитой головой, запустение и разгром. Что здесь происходит, где все остальные?

- Хм, - покачала головой Клосс, покосившись на холмик. – Ну, например, сейчас вы стоите около ещё одного из наших техников. Пойдём со мной!

Не успел я ничего сказать, как она побежала к разбитым воротам. Не теряя времени, я последовал за ней в занесённый икарским песком большой пустой гараж, чуть не свалившись в ремонтную яму.

- Сюда! – махнула Клара Клосс, скрывшись за боковой дверью.

Следующий бокс был тёмен. Свет проникал лишь из-под опущенных немного не до конца ворот и из двери за спиной. Клосс взобралась на что-то тёмное и массивное, высотой не меньше пяти метров, стоявшее посередине. Мигнула лампочка и над моей головой отъехала дверца.

- Залезай, - махнула Клара.

Забравшись сначала на гусеницы, потом по гигантской раме я оказался рядом с ней. Дверца закрылась, практически заглушив шум бури.

Зажёгся жёлтый свет. Мы были в кабине комбайна или тягача. Лобовые окна закрывали панели, позади места водителя был небольшой закуток с различным оборудованием.

- Так значит, Адамс убит? – заговорила заместитель, вглядевшись в показания на мониторах.

- Да, госпожа Клосс…

- Клара! – отмахнулась она. – А ты?

- Ван.

- Он очнулся…там?

- Нет. Очень странно.

- Жаль, - покачала головой Клара.

Помолчали.

- Конторе нужен отчёт, Клара, - сказал я.

Она оторвалась от приборов и посмотрела на меня, заговорив лишь собравшись с мыслями:

- Не секрет, что при путешествии с помощью гравитрона возникают неизбежные потери. Ерунда, говорят наши инженеры. Сотые доли процента, да и те приходятся не на наше сознание, а на защитный световой кокон. Однако…у меня нет другого объяснения помешательства Анджея.

- Вашего командира, - вставил я.

- Он слишком часто мотался туда-сюда. Иногда по несколько раз на неделе его вызывала контора на разные заседания, совещания, конференции и тому подобное! Чёрт! Я видела, что он меняется. Видела, понимаешь? Стал забывать обязанности, имена, прошлое. Он стал рассеянный, невнимательный. Иногда я чётко слышала в его голосе удивление, когда кто-то заговаривал о Земле. Однако он всё же держался. Притворялся, видимо. Несколько дней назад, после очередного вызова на Землю, потеряв, наверное, последнюю исходную часть себя, которая его держала, он заявил, что запрещает нам лететь домой, так как все люди там боты, - говорила Клара, уставившись в своё серое отражение.

Поворот на сто восемьдесят градусов.

- Более того, когда новенький – Павлич высмеял Анджея, то он достал ЭМ-пистолет, не представляю, зачем он был ему нужен, и устроил стрельбу. Все мы были в общей зале на втором уровне и бросились кто куда. Я видела как погиб Андреев, потом во дворе Невский. Павлич завёл подобный тягач и скрылся, хотя буря только начиналась. Сейчас она стихает, до этого был просто ад, не думаю, что он выжил, то есть сохранил своего бота.

Некоторое время я обдумывал своими электронно-фотонными мозгами услышанное. Смерть практически всех в колонии меня нисколько не заботила.

- А вы сидели тут?

- Да. Выжидала.

- Где же ваш командир?

- Понятия не имею, - пожала плечами Клара. – В последний раз я видела его во дворе, когда он спалил Невского. Раз в колонии ты на него не наткнулся, возможно, он в башне связи.

В башне. С оружием. И зачем только контора завезла сюда оружие? Глупость.

- Мне нужно попасть в пультовую, - сказал я. Разум хотел посочувствовать Кларе, но никакого отклика внутри себя я не услышал. Да и ей сейчас это, вряд ли, нужно.

- И в чём же проблема?

- Заперто, как и кабинет начальника. Ты можешь его открыть?

- Пультовую да, кабинет нет.

- Тогда пошли.

- Ну уж нет, - резко запротестовала Клара, - а что если он там? Я не хочу получить в лицо разрядом и чтобы моё сознание развеялось по этой жалкой планетке.

- Если мы не выйдем, то никогда не узнаем, почему не работает передатчик. И останемся здесь так и так навсегда. Тем более, быть может уже не надо бояться этого икарианина. Скорей всегда он расплавил свои компьютерные мозги, как и делают стрелки-одиночки.

«Земные стрелки-одиночки. Из плоти», - напомнил я сам себе.

Меня удивляли колебания Клары, так как сам я не чувствовал ровным счётом ничего. Лишённое биохимических реакций тело не могло бояться и переживать. Этим мне оно и нравилось. Однако пример командира колонии занудно говорил, что не всё так легко и гладко.

Неужели мне не скрыться? Да и надо ли?

- Хорошо, - всё же кивнула Клара, - но ты пойдёшь впереди.

5.

Буря стихала, обнажив серо-сиреневое икарское небо, сквозь которое просвечивали особо яркие звёзды. Был день, большое красноватое солнце, в два или три раза крупнее земного, поднималось из-за пылевых дюн. Колония приютилась под высоким уступом, зажатая между ним и грядой пологих холмов, возле которых возвышалась стройная башня связи со стальным подобием нераскрывшегося цветочного бутона на крыше.

На первом этаже колонии намело много пыли из раскрытой двери. Я поискал следы и не нашёл. Клара постоянно озиралась, держа «оружие» наготове. Осторожно ступая, мы взошли по лестнице. Прислушавшись, миновали командирский кабинет.

- Ничего страшного, правда? – бодро сказал я, когда мы оказались у пультовой.

Клара, молча, ввела собственный код доступа и замок открылся. Взяв у неё стальную дубину, я зашёл. Комнатка искрилась огоньками и экранами.

- Заходи. Пусто.

Клара поспешно зашла и сразу заперла дверь.

- Можешь отправить в центр отчёт с разъяснениями? – спросил я. – У тебя это быстрее получится.

- Ага, ага, - она подскочила к главному пульту, заиграв на нём пальцами. – Вот же чёрт! Доступ к камерам закрыт!

- Клара, я просил тебя…

- Да знаю, отстань!

Откуда это раздражение? Как странно, ничего не чувствую, только долг и …, нет только долг. Быть может нервность черта её натуры?

Тем временем Клара набросала первый вариант отчёта. Я его прочёл и выбросил особо гневные места, типа «ВЫ НАС БРОСИЛИ» и «ЭТО ВСЁ ВАША ВИНА». После отправления оставалось только ждать. Минимум час.

- Выяснишь, почему не работает передатчик? – спросил я, нависнув над пультом рядом с Кларой.

- Выясняю. – Она провозилась минут десять, пока не заявила. – Всё просто. Анджей заблокировал передачу.

- Но ведь отчёты посылались.

- Он заблокировал именно операцию гравитрона. Хм, смотри-ка, он сделал это ещё неделю назад, сразу как вернулся на Икар. Для чего?

- Может быть, не только ты чувствовала, что с вашим начальником что-то происходит, - предположил я.

- Он подозревал, - догадалась Клара, - и мы пару раз это обсуждали. Анджей, Анджей… Он понял, что сходит с ума и понял из-за чего, заблокировал передачу, но было поздно. Через несколько часов он стал урождённым икарцем.

Впервые в новом теле мне стало не по себе.

- Разблокируешь?

- Исключено, - покачала головой Клара, - нужна ключ-карта командира.

- Но ты же его зам, Клара.

- У меня есть лишь одно дополнительное право (или обязанность) – это заменить командира в непредвиденной ситуации. Например, при повреждении его бота или в его отсутствие, только тогда система станет слушать мои команды.

- Чушь!

- Армия работает по тому же принципу, - парировала Клара.

Что же она права.

- Значит, придётся сделать тебя командиром, - выбрав цель, сказал я.

- Сорвиголова, не хочешь дождаться подмоги?

Но будет ли она, подмога? Каред, конечно, не оставит меня. Но сколько нам ждать? Нужно собрать людей, протестировать их, отправить. Это дни. Да к тому же ботов в колонии осталось не более трёх. Да и безумец может в любой момент испортить антенну.

- Я ждать не буду.

Заблокировав на всякий случай шкафами и стеллажами дверь в командирский кабинет, мы стали разрабатывать план. Если Микульский не затаился в кабинете, что вряд ли, то скорей всего, как сказала Клара, засел в башне связи. Попасть в неё можно снаружи или через пылеотвод под землёй. Решили не испытывать судьбу и пройти незаметно, это настояла Клара. Для разведки я выглянул через главный вход. Запылённый двор заливал тусклый красноватый свет местного солнца. Башня просматривалась сверху донизу – никаких признаков жизни. Однако он где-то там и выжидает.

Следов на песке вокруг башни видно не было. Но что-то подсказывало – он там, он знает обо мне и он ждёт. Чёртова воинская интуиция? В последний раз она меня подвела. Безумный командир, конечно, мог уйти и в пустыню. Но бот, почти, наверняка, не перенёс бы недавнюю бурю и тогда система обязана была признать в Кларе нового командира.

Пылеотвод оказался узкой шахтой с множеством вентиляторов, которые мне пришлось один за другим выбить. Последний я аккуратно выдернул и тихо положил сбоку, оказавшись через мгновение в башенном подвале. Ещё более осторожная Клара как кошка вылезла следом. Пришло время быть постоянно начеку и не выпускать подсобное оружие из механических рук.

- Туда, - шепнула Клара, указав на проход между двумя массивными генераторами.

Стараясь не шуметь, я обошёл их, вслушиваясь в тишину. Вход наверх был подсвечен красной лампочкой. Взобравшись по металлической лестнице, я вставил кларину ключ-карту в замок и тот предательски щёлкнул. Замерев на секунду, приоткрыл дверь, всмотрелся в полумрак первого этажа. Расширил проём и сделал шаг вперёд.

От пуль я уворачиваться не умею, но от ЭМ-заряда выпущенного откуда-то сверху успел спрятаться за спасительной дверью.

Попались!

За первым выстрелом последовал второй и третий. Целая очередь обрушилась на бедную дверь. Электронный замок закоротил и вспыхнул, но сама дверь осталась цела. Под градом выстрелов я скатился с лестницы. Клара сидела на корточках и косилась вверх.

- Есть ещё путь? Клара! Есть ещё какой-нибудь путь наверх?! – закричал я.

Женщина посмотрела на меня и кивнула, прикрывая голову (как будто ей это поможет) свободной рукой.

- Грузовой лифт, вон там.

- Оставайся здесь и затаись у двери, - приказал я. – Если Анджей войдёт, бей, не раздумывая.

Выстрелы прекратились, и вокруг вновь установилась тишина. Я залез в полуметровую кабину грузового лифта и нажал на «3», закрывшись жилетом от радиоизлучения. Механизм завертелся, и меня понесло вверх.

- Уходите прочь! – раздался раскатистый электронный бас. Я у себя дома! Что вам всем от меня надо?

«Чтобы ты умер», - мысленно ответил я.

Подъём лифта для безумца не остался незамеченным и когда я показался на втором этаже, то жилет весь завибрировал от попадающих в него зарядов. Благо меня они миновали, и я успел подняться выше. Не теряя ни секунды, я накинул жилет, вымахнул из шахты лифта и с прутом наперевес кинулся к лестнице.

Высунулся из-за бортика, чтобы посмотреть и сразу отпрянул от ЭМ-разряда. Бота Анджея удалось рассмотреть лишь секунду – он метался в разодранной форме по площадке второго этажа. Послышался шум шагов. Он бежит за мной! Засаду устраивать было некогда, и я рванул на этаж выше, то и дело, пригибаясь от пролетающих совсем рядом выстрелов.

- Что вам надо?! Что надо! – всё кричал Анджей.

На четвёртом этаже я, было, затаился за гигантским мотком кабеля, но когда выскочил на подбежавшего командира, оказалось что слишком рано. Искрящийся шипящий разряд ударил в грудь и отбросил к стене. К счастью жилет всё принял на себя, я совершил кувырок и спрятался за электронным шкафом.

Чуть не погиб!

Прут я выронил при падении, и когда заряд содрогнул шкаф, опять пустился бежать. Пятый этаж, шестой, седьмой. Анджей не давал передышки ни мне, ни себе, хотя нам это было и не нужно. Площадку седьмого этажа занимали различные пульты, а на стене висел большой экран, как в ЦУПе.

Не лучшее место для последнего сражения, подумал я и обрушился всей своей машинной мощью на дверь с надписью «ВЫХОД». Но выломать её так и не успел, заслышав, что преследователь меня нагнал, я оперативно спрятался за столом.

- Эй! Ты где? – шипел Анджей. – Выходи, проклятый вор.

Вор?

Безумный командир шёл мимо пультов и резко вращал головой. Решив подобраться поближе, я прополз под столом и изготовился для прыжка. Шаги совсем близко. Рано. Вот он показался из-за пульта. Оттолкнувшись посильнее, я кинулся вперёд, намереваясь в первую очередь обезоружить врага. В завязавшейся драке вырвать пистолет так просто не получилось. Анджей выстрелил пару раз, не целясь, прежде чем мне удалось вывернуть ему запястье. Не думаю, что он почувствовал боль, но всё же закричал. Используя захват, я прижал Анджея к покорёженному пульту. Поискал глазами выпавший пистолет.

Вдруг оттолкнувшись от пульта, Анджей с силой прижал меня к бортику и ринулся наружу. В дверь, видимо, попал случайный разряд, и она была полуоткрыта. Подобрав оружие, я превратился из дичи в охотника.

Оказавшись на вершине башни под ясным бледным небом Икара, я, наконец, встретился с Анджеем Микульским лицом к лицу. У него был строгий рот, решительный подбородок. Вспомнить каким он лежит на Земле в конторе я не смог.

- Вот и всё, - сказал я, наводя ЭМ-пистолет, - набегались.

В исправной руке я заметил небольшой пультик. Анджей успел, прежде чем я выстрелил, что-то нажать на нём. Разряд быстро пронёсся по воздуху, ударил в грудь боту и скинул того с крыши.

Наконец-то! Для этой захолустной планеты и одного психа много.

Подойдя к краю крыши, чтобы посмотреть на размазанного (верней разбитого) командира, услышал скрежет и гул. Обернулся. Стальной бутон распускался. Его блестящие лепестки быстро расходились от центра. Не успел я ничего сообразить, как один из них ударил меня по лбу. И я тут же полетел вниз вслед за Анджеем. Руками попытался цепляться за стены, но сильно смягчить падение не удалось.

- Вот же засранец, - выругался я, приподнимаясь на руках из пыли. – Клара! Где ты?!

Попытался встать. Правую ногу заклинило, левая, кажется, не пострадала. Тут мне на глаза попался экранный жилет. Он был обугленный и не мой, тут же лежали обрывки формы.

- Да чтоб тебя!

Я поднял глаза и увидел в пяти метах полулежащего Анджея с перебитыми ногами. В руке он держал вернувшийся к хозяину пистолет.

Вот так драматизм.

- Умри… вор…, - сказал Анджей и нажал на курок. Но ничего не произошло. Присмотревшись, я заметил, что при падении от пистолета откололась часть ствола.

- Ну, мне сегодня везёт, - сказал я, хромая, направившись к цели.

Отбросив оружие, Анджей пополз прочь. Неожиданно ворота ближнего бокса начали подниматься. Из темноты гаража мигнул десятком фар тягач. Он медленно выехал во двор, подняв небольшую пылевую бурю. Из окна высунулась Клара Клосс.

- Думала, ты погиб, сержант, - сказала она серьёзно.

- И хотела сбежать?

- А, что ещё оставалось…

- Будьте любезны, командир, - сказал я, пригвоздив левой ногой ползущего безумца.

Пару мгновений Клара внимательно смотрела на извивавшегося бывшего товарища. Спряталась внутри. Тягач повернулся к беспомощному Анджею. Он продолжал выкрикивать проклятия и угрозы, пока тяжёлые гусеницы не расплющили его несчастную голову.

6.

- Господи, Ван! – воскликнула Клара, после осмотра седьмого этажа башни связи. – Неужели было необходимо драться именно здесь!

Окинув взглядом покорёженный пульты и сожженный разрядом трансформатор, я был с ней согласен, однако сказал:

- Как будто у меня был выбор.

- Что же теперь делать?! – воскликнула новый командир колонии. Система признала за ней главенство, но от системы осталось не так уж много: связь пропала напрочь, даже спутник на орбите перестал отвечать.

- Постараться восстановить, - пожал плечами я. – Ногу-то ты мне заменила.

Не везёт мне на правые ноги.

В ответ Клара лишь страдальчески помотала головой.

Следующие несколько дней мы провели с ремонтным оборудованием в руках. Заменяли составные части, проводили настройку, подсоединяли кабеля, но всё было тщетно. Бились день и ночь, пытаясь перезапустить систему связи и передатчик.

- Тебя кто-нибудь ждёт? – спросила Клара, когда мы зарылись в руководства погибших техников в её новом кабинете. Несколько дней до этого мы обнаружили здесь сурбота техника Андреева.

- Нет, теперь уже нет, - отозвался я. Почему-то мне захотелось, чтобы это было не так. – А тебя?

- Дочь, сын, муж, родители, - грустно перечислила Клара.- Мне оставался лишь месяц до конца смены…

Если бы она могла заплакать, то заплакала бы.

- Сочувствую.

В этот момент мне резко захотелось действительно ей посочувствовать. Стать прежним Ваном Гриневым, пусть и морально раздавленным. Всё-таки это я настоящий. Живой человек, а не робот-икарец – нравится мне это или нет. Желание вновь воссоединиться с самим собой, стать целым подстегнуло работоспособность. Мы много читали и пробовали, ещё больше пробовали, не читая, наугад. К шестому дню стало ясно – связь не вернётся, гравитрон не заработает, а значит, мы здесь застряли. Насколько? Возможно, навсегда. Найдя в командирском кабинете колоду карт, я уже начал подумывать провести вечность за раскладыванием пасьянса.

Только отсутствие живых тел с их биохимией спасало нас от самоубийственного уныния. Разум продолжал работать и подсказывал, казалось, единственный выход. Клара, уверен, обдумывала тот же вариант, но когда я его озвучил, то наотрез отказалась. Ей пришлось пережить ночь сомнений, прежде чем решиться.

Ровно через неделю после моего прибытия на Икар мы покинули укрытую скалами колонию на тягаче поехав на восток вдоль хребта Гертруды – его назвала Клара в часть дочери.

- Всё же я сомневаюсь, - сказала она, правя многотонной махиной. - За нами могут отправить с ближайшей колонии.

- Тогда мы ничего не теряем. А какая ближайшая?

- Нет, не слушай меня, - отмахнулась Клара. – Я уже решила.

Тягач проехал мимо шахты. Конвейер без передышки поднимал на поверхность спрессованную породу. Обычно тягачи забирали её и отвозили на склад. Это Клара из-за надвигавшейся бури вернула их вместе с техниками в колонию.

Спустя пару километров мы наткнулись на перевёрнутую машину, которую увёл ремонтник Павлич. Клара посигналила несколько минут – ответа не последовало.

Красное солнце уже стало клониться к закату, когда наш транспорт добрался до котловины окружённой острыми пиками. Проехав через туннель, Клара остановила тягач на её краю. Я вышел первым и осмотрел космопорт Икара-4 – на дне котловины подсвеченная прожекторами плоская площадка с большим тяжёловесным кораблём. Окружающие скалы были испещрены проёмами – это были проезды на подземный склад.

- Придётся разгрузить малютку, - сказала из-за спины Клара.

- Думаешь, долетим быстрее?

- Даже если это сэкономит нам день из четырёх лет полёта, надо попробовать, - твёрдо заявила она.

Выгрузка наполовину заполненных трюмов закончилась только глубокой ночью. Я стоял в рубке и смотрел на чёрное икарское небо, надеясь, что в последний раз.

- Где-то там наш дом, - сказала Клара, заканчивая проверку двигателей.

Звёзды складывались в неизвестные причудливые рисунки. Один из них мне захотелось не особо поэтично назвать «возвращающимся к себе солдатом».

- Так включаю автопилота и взлетаем.

Корабль качнулся и воспарил над посадочной площадкой.

- Ну, в путь, - Клара посмотрела на оставляемый бурый мирок.

- Чёрт!

- Что такое?

- Карты забыл, - обшарив карманы, с улыбкой сказал я.