Визуал

Все началось с истории. Нет, не так – с Истории. Саша не раз задавался философским вопросом – почему школьные предметы в самом «великом и могучем» (не языке, нет – в дневнике) пишутся с заглавной буквы. Вроде бы не имена собственные, за что им такая честь? Ход его размышлений предательски прервал женский голос:

- Миронов, я к тебе обращаюсь! – в славящейся своей скупости мимике классной и по совместительству учительнице литературы отчетливо читалось раздражение. – Уснул что ли? Ты прочитал список произведений, который задавался на школьные каникулы?

Глаза всего класса были прикованы к его персоне - две девочки- «заучки» с первой пары даже хихикнули, мол «сейчас этот с галерки получит по заслугам». В голове у Саши судорожно начали возникать образы прочитанного на каникулах – от этикетки на освежителе воздуха в туалете до …

- Я прочитал «И грянул гром» Рэя Брэдбери! – ответил он первое, что пришло на ум. Правда, погрузиться в тот фантастический мир ему посчастливилось лет пять назад, поэтому вспомнить хоть что-то не представлялось возможным. «Заучки» предсказуемо засмеялись, остальные ребята просто улыбнулись, в том числе и его приятели по соседству.

- Молодец! – с нескрываемым сарказмом произнесла Вера Николаевна. Класс, посмотрите, Миронов исправился, пересмотрел взгляды на жизнь и даже прочитал сверх заданного! – классная продолжала загонять словесные иголки под ногти Андрея. Но при явно выраженном, как бы это сейчас назвали, «диктаторском стиле управления» она не зря была заслуженным учителем CCСР и последние 5 лет обучала уже свободолюбивых старшеклассников. В любом ее ехидстве неискушенный зритель мог прочесть стремление вытянуть подопечных на свет самосовершенствования из тьмы подросткового быта молодежи постперестройки.

- И что же ты понял из этого рассказа? – в классе без каких-либо дополнительных команд внезапно воцарилась гробовая тишина. Конечно, такую реакцию следовало отнести на счет железной дисциплины, царившей на всех уроках литературы и изредка нарушаемой исключительно с согласия Веры Николаевны. Ребята уже на уровне приобретенного рефлекса знали когда можно повеселиться, а когда остановиться. Однако это не означало, внезапный интерес одноклассников к этой конфликтной ситуации угас.

-Нуууу…насколько я помню, - тянул время Саша, одновременно пытаясь нащупать в сознании ниточки, ведущие к той области памяти, где бережно хранился сюжет прочитанного рассказа. Все ждали. Через тянувшуюся, словно каучук, минуту Саша понял, что вспоминать что-то бесполезно. Стоило признаться, снять с души груз ответственности и потом исправить ошибку – прочитать все что нужно и чуточку больше. Мама была бы рада. Непременно.

Внезапно в уже затянувшейся тишине набатом прогремел школьный звонок. Для учителя, разумеется. Эту заповедь ученики чтили безоговорочно, наказание за нарушение было суровым и никому не хотелось попасть в немилость к классной.

- Что ж, Миронов, в этот раз тебе повезло. Но я бы тебе рекомендовала подготовиться к следующему уроку. Мало ли какая бабочка махнет крылышком, – на миг даже показалось, что Вера Николаевна скупо улыбнулась, словно была довольна какой-то шуткой.

«Блин, точно, – подумал Саша – взмах бабочки на одной стороне Земли может вызвать ураган на другой» или какая-то похожая максима являлась лейтмотивом рассказа.

- Сань, пятерка сорвалась? – донесся ухмыляющийся мальчишеский голос с еще более задней парты. - Может покурим сходим? Угощаю, – небрежно положив руку ему на плечо предложил подошедший из-за спины Вова. Так, правда, его никто не звал - миру школы он был известен как «Хэт». Прозвище прилипло к нему благодаря удивительному сходству с солистом широко известной в узких кругах группы «Metallica». Ходили слухи, что однажды Хэт явился в школу пьяным в стельку и после непродолжительных приветственных ритуалов с друзьями-металлистами завалился в кабинет к директору, крикнул пару раз «Мастер! Мастер!» и смачно блеванул на казенный ковер. Этот полумифический случай заставлял каждого школьника от новообращенных первоклашек до ребят из старших классов невольно испытывать уважение к бунтарской натуре этого щуплого длинноволосого блондина.

- Не, Хэт, чет не охота, надо к истории готовиться. Сегодня Ленка точно спросит, у меня тройбан в четверти выходит, не хотелось бы отца расстраивать, – при желании найти отмазку было просто. Саня не хотел признаваться своей компании, что решил завязать с куревом, по крайней мере, на время. Отец совсем расклеился после смерти матери, уволился с работы и находился будто бы в пограничном состоянии. Он мог целыми днями лежать на кровати, уткнувшись носом в стену и не проронив ни слова. А в те немногочисленные дни, которые заменяли Саше праздники, его как будто подменяли – тот мог встретить сына после школы и они вместе шли гулять по улицам Свердловска, болтая о разном.

- Ну, смотри, мое дело предложить – с этими словами он выбежал из класса, догоняя толпу завсегдатаев «зауголья». Саша схватил стоящий на полу портфель и с неохотой отправился на шестой урок за день.

Борясь с усталостью, он поднимался на второй этаж. Почему-то все молодые учителя стремились занять кабинеты именно на втором этаже, как будто действовало негласное правило - чем выше ты сидишь, тем лучше ты сам и твой предмет. Такие «статусные» иллюзии начали появляться в российской действительности повсеместно - Саша все чаще начал замечать эту тенденцию даже в обычной жизни семиклассника.

Стоило его ногам коснуться последней ступени, как глаза пронзила острая боль, будто бы их проткнули чем-то изнутри. Саша перегнулся пополам и застыл на месте, держась одной рукой за перила, а другой, как будто бы придерживал готовые выпасть глазные яблоки. Боль отступила также неожиданно, как и появилась. Через минуту он уже входил в кабинет, списав проблемы со зрением на чрезмерное переутомление.

История. Пожалуй, единственный школьный предмет, который ему по- настоящему нравился. Но как назло выше тройки за четверть он получить ни разу не смог. Часто приходилось спорить с Еленой Александровной, высказывая свою точку зрения, основанную на прочитанных дополнительных источниках. Учительнице само собой не нравилось, что какой-то школьник разбирается в некоторых вопросах гораздо лучше ее, в связи с чем в отместку страдала и его успеваемость.

Саша аккуратно выложил на край стола учебник, ручку и исписанную кривым врачебным почерком общую тетрадь. Очевидно, такое название тетрадь получила благодаря нашему социалистическому прошлому – ведь каждому сейчас было понятно, что все тогда было общее, вот и тетрадь не отвертелась.

Несмотря на то, что эта шутка вызвала внутреннюю улыбку, Саша мысленно укорил себя за такой поверхностный подход к историческому материалу. Нужно оставить его популистам. Довольный от проведенной рефлексии он уселся за парту, приступив к повторению заданной на дом темы.

Ребята постепенно стекались в класс плотным потоком – у каждого на перемене было свое Очень Важное Дело – покурить или потрещать в туалете с подружками. Опыт десятиминутных перерывов выработал у всех учеников точнейшее чувство времени - стоило последнему из учеников войти в класс, как прозвенел звонок. Следом в класс запорхнула Елена Александровна, более известная как Ленка. Такое уничижительное обращение она заслужила не случайно – будучи достаточно зрелой девушкой (ей недавно исполнилось 30) она довольно часто вела себя как ребенок. Могла ни с того ни с сего заорать (слава богу без мата) или наоборот уйти в себя надолго, срывая занятие. В этот раз урок начался неожиданно. В хорошем для учеников смысле.

- Класс, я тут из дома принесла цветной телевизор – в конце урока мы посмотрим интересную документальную хронику! – на одном дыхании произнесла она. Чего у Ленки было не отнять, так это способности удивлять. Все начали шептаться – цветной телевизор, да еще и в школе! Невиданное достижение для самой обыкновенной «районки» уральского города. За окном в далекой столице не так давно отгремели оглушительным политическим грохотом танковые выстрелы по Белому дому, а в далеком Свердловске жизнь-то, оказывается, налаживается.

Неизвестно, было ли это злободневным совпадением, но темой урока была жизнь и деятельность 35 президента США Джона Фицджеральда Кеннеди. Обсудили его службу в армии, первые политические шаги, проведенные реформы, и, конечно же, президентство.

- Вот мы и переходим к самому интересному, вам же, негодникам, нравится всякая кровища и ужас, – попыталась «быть на одной волне» с классом Ленка. Все сидели молча, прокручивая в голове уже заезженную мысль о тупости и неуместности шуток своей учительницы. – Как вы могли прочитать в учебнике 22 ноября1963 года в городе Даллас, штат Техас следовавшего в президентском кортеже президента Джона Кеннеди застрелили двумя выстрелами. Сейчас мы с вами увидим эти события на экране.

В классе почувствовалось оживление – рутинно проходившие уроки могли превратиться во что-то интересное, и перешептывания и ерзания учеников невербально подтверждали это.

Ожидаемому всеми чуду не суждено было сбыться - как будто бы специально выждав кульминационный момент, за дверью прозвенел звонок, извещая всех, что «кина не будет».

С мест начали звучать возгласы неодобрения и расстройства. С задних парт даже слышались не совсем цензурные комментарии. Все начали нехотя собираться, втайне надеясь, что учительница хотя бы раз в жизни поймет их настроение и даст насладиться записью убийства президента США. Конечно, никто из детей не хотел смаковать подробности убийства, наслаждение заключалось в возможности увидеть вживую то, что было изложено в учебниках сухим языком букв и цифр.

- Ребята, видимо сегодня не судьба, начнем с просмотра фильма на завтрашнем уроке! – думала, что обнадежила своих подопечных Елена Александровна.

Саша как обычно пошел домой пешком. Вне зависимости от расстояния до пункта назначения он предпочитал общественному транспорту медленные пешие прогулки. Даже в этот сентябрьский день, когда уже привычная для жителей уральской столицы грязь так и норовила прилипнуть к одежде. Такие прогулки были его любимым временем препровождения – погружения в себя, размышления над волнующими его проблемами и мечтами о будущем. Часто он мнил себя рок-звездой, представляя как на его концертах тысячи людей завороженно слушают его мысли, облеченные в форму песни.

Но в последнее время чаще он вспоминал о маме. Трагическая сцена разыгралась два года назад – пьяный водитель сбил ее на пешеходном переходе. Случай получил широкую огласку в СМИ, так как неподалеку группа телевизионщиков снимала сюжет об уральских франках. Надо было отдать им должное – они пытались оказать первую помощь, вызвали «скорую», но было уже слишком поздно.

Каждый раз от этих мыслей в его организме происходили непонятные метаморфозы – дыхание учащалось, сердце замирало, а к глазам накатывали слезы. Саша пытался насильно выбросить из головы эти воспоминания, но всегда проигрывал своим эмоциям.

Так случилось и в этот раз – идя по проспекту Космонавтов он вспомнил мать, подумал как бы она им гордилась, если бы узнала, что он бросил курить. Они так часто спорили по этому поводу, обижаясь и мирясь и снова проходя по кругу одно и то же. В глазах предательски застыли слезы. Нет, он не должен реветь как девчонка! Он протер их рукавом куртки. Легче не стало – неожиданно глаза пронзила резкая боль, отдающая в мозг.

«Черт, опять! Походу я подхватил какую-то инфекцию, надо сходить к окулисту,» - сквозь приступ промелькнуло в голове у Саши. Снова, как и в предыдущий раз, его мучения продлились максимум минуту. Спазм отступил - будто бы выполнил свою задачу и ретировался.

Следующие пятнадцать минут, занявшие его дорогу до дома, он размышлял о Джоне Кеннеди. Саша искренне считал мистера Кеннеди одним из лучших президентов США. В любом случае, тот заслуживал спокойной смерти от старости в окружении своих родственников, а не предательской пули в затылок на виду у всей страны. Будучи сотрудником Секретной службы, он бы точно уберег президента от любой опасности.

Так, мысль за мыслью, он не заметил, как оказался во дворе своего дома . Войдя в темноту подъезда родной пятиэтажки, бегом поднялся на свой этаж и со второй попытки провернул ключ в замке. Дверь со скрипом отворилась и Саша, вздохнув, вошел в душную однушку, в которой еще сохранялся запах маминых духов «Красная Москва», перемешанный с перманентным перегаром отцовской печали.

***

- Ребята, как я и обещала, начинаем урок с просмотра кинохроники. Почувствуйте себя участниками тех событий, дух эпохи, ну, в общем, вы поняли, – Ленка, покрутив кассету в руках, вставила ее в телевизор-двойку. Класс замер в ожидании –вот-вот начнется.

Белый шум на экране сменился черно-белой записью с какого-то старого американского телеканала. Небоскребы Далласа, толпы людей на улицах - возбужденных и радостных. Непонятная английская речь, в которой чаще всего звучала фамилия Кеннеди. Далекому российскому зрителю казалось, что именно так выглядит царство свободы.

Президентский кортеж, будто хищник, приближающейся к ничего подозревающей жертве, медленно плыл по улицам города. Джон Кеннеди наклонился к своей жене, кажется, ее звали Жаклин, и что-то сказал, улыбнувшись. Супруга ответила взаимностью.

В этот момент Саша мысленно отвлекся, продолжая следить за видеорядом. «А что если бы Ли Харви Освальд промахнулся? Не самое приятное историческое событие – убийство президента. Хотя в США, похоже, это уже становилось традицией,» - мысленно отметил он. В спертом воздухе непроветренного класса растекалось коллективное напряжение. Вот-вот произойдет то, чего ждут зрители.

Как назло по щекам Саши потекли слезы, глаза начало саднить, голова закружилась. Он чуть было не упал в обморок, но силой воли заставил себя сохранять концентрацию. Происходящее на выпуклом кинескопе перестало интересовать – лишь бы не лишиться сознания, не на глазах у всего класса. Когда уже захотелось закричать, зуд в глазах исчез. Щелк – и как будто ничего не было. Через минуту он чувствовал себя лучше, и, наконец, вернулся к прерванному занятию, надеясь, что ничего не пропустил.

Машина с президентом и его супругой на высокой скорости удалялась от объективов кинокамер телевизионщиков. Корреспонденты что-то взволнованно тараторили, превращая и без того малопонятную иностранную речь в словесную кашу. Люди в панике не знали что делать - кто-то бежал, смешно размахивая руками над головой, некоторые лежали на земле, плотно вжав голову в плечи. Было понятно, что план торжественных мероприятий был сорван.

- Вот так, дети, счастливая случайность позволила президенту Джону Кеннеди избежать гибели, – сказала учительница и с кнопки на передней панели телевизора выключила его.

Саша не поверил ушам, она что, шутит что ли? Совсем не смешно – Ленка опять в своем духе. Странно, что класс не выразил никакого возражения, будто их память от предыдущего урока обнулили. Только он обратил внимание на очевидный ляп?

- Елена Александровна! – с дрожью в голове обратился Саша – Джона Кеннеди ведь в этот день убили, он умер от полученных ранений спустя час на операционном столе!?

Брови исторички поползли вверх, а глаза от такого бестактного вопроса стали похожи на маленькие блюдца.

- Миронов, я от тебя такого не ожидала! Я же Вам еще вчера сказала, что это было всего лишь покушение, стрелок промахнулся оба раза, лишь по касательной задев плечо президента, никто серьезно не пострадал, - Саша по ответу заметил, что учительница изменилась. Стала более харизматичнее, что ли.

- Но Елена Александровна, в учебнике ведь написано… - попытался отстоять свою точку зрения Саша.

- Да? И что же там написано? Давай-ка посмотрим, – они одновременно взяли книги и открыли на нужной странице.

«22 ноября 1963 года стал для жителей Америки одновременно днем радости и огорчения. На президента США Джона Ф.Кеннеди неизвестным лицом было совершено покушение, однако в результате четкой работы службы безопасности жертв удалось избежать. В своем интервью после инцидента президент отметил: «Это было ужасно. Но эти люди, кто-бы за ними не стоял, не понимают, что американская демократия не исчезнет, даже если совершить такой антигуманный поступок как убийство президента! История, к сожалению, знает примеры, когда негодяям это удавалось, но как вы можете заметить американская нация до сих пор продолжает процветать…» - закончила чтение Елена Александровна.

- Не забывайте, что именно благодаря мудрой политике великого президента США Джона Ф. Кеннеди и политической прозорливости нашего дорогого генсека Никиты Сергеевича Хрущева стала возможна конвергенция наших политических систем. Как раз в конце 60-х годов был заложен фундамент продолжающегося сотрудничества между СССР и Америкой.

Саша был в шоке, его сознание будто бы раздвоилось. Он тряхнул головой в разные стороны, пытаясь избавиться от наваждения. Может он просто заснул, когда показывали видео и нужно просто проснуться? Он ущипнул себя за руку, но кроме неприятного ощущения не испытал ничего. Все оставалось как было будто в кривом зеркале.

- Миронов, может ты болен? Сходи-ка в медкабинет, – наблюдая за чудными действиями ученика со стороны, предложила учительница. – Давай, иди, что-то ты нездорово выглядишь.

Саша, не давая ей времени передумать, выскочил из аудитории и забежал в мужской туалет на первом этаже. Сердце бешено колотилось не только от непривычной пробежки, но и от осознания, что все может быть взаправду. Если он не спит, то оставалось принять все как есть и разобраться в случившемся.

Кеннеди не убили и, видимо, вся мировая история пошла по иному пути. Судя по всему, мы теперь дружим с Америкой, и, похоже, СССР не прекратил свое существование в 91 году. Голова снова заболела. Но насколько детально все изменилось? Вроде бы в самой школе все осталось по-старому.

Он так и стоял, опершись на щербатую раковину, анализируя возможные причины произошедшего. «А что если это все сделал я? Может быть мое желание сохранить президенту жизнь как-то повлияло на ход событий?» - мысли цеплялись одна за другую, запутываясь в огромный клубок. «Нет, вряд ли это были просто мои мысли. Тогда бы мама была жива,» - Саша нехотя вспомнил, что практически каждый день представлял, как вернувшись со школы дверь ему откроет мама в фартуке, запачканном мукой, улыбнется своей доброй искренней улыбкой и пожурив за растрепанный вид позовет за стол.

Оставалась единственная зацепка - точка пересечения двух исторических событий. Маленькая черная кассета, на которой была задокументирована одна из самых волнующих тайн в человеческой истории. Через нее он каким-то образом смог воздействовать на ход изображаемых в фильме событий. Единственный способ проверить эту гипотезу был прост – попытаться снова каким-то образом воздействовать на видеоряд.

Первым на ум пришел местный видеопрокат в центре города. Ополоснув лицо, он побежал на остановку трамвая, чтобы как можно скорее удовлетворить свое любопытство. И доказать себе, что не сошел с ума.

***

- Парень, я тебе в третий раз повторяю, нет у нас «Рокки 4», нет такого фильма в природе, не сняли! – с нескрываемым раздражением отвечал из-за прилавка продавец проката – И вообще, о какой победе над Иваном Драго ты говоришь? Голливуд не снимает фильмы, где может выставить Советы в неблагоприятном свете, поэтому такого фильма в принципе быть не может!

- Хорошо, – поняв, что избрал неправильную тактику, Саша решил сменить подход – ну «Терминатор» то у вас какой-нибудь есть?

- Ха, а то! Все три части! Тебе какую? – пошел на попятную мужчина за стойкой. Видно было, что человек он неконфликтный и беседа на повышенных тонах не доставляет ему удовольствия.

«Три? Когда успели третью-то снять? А, ладно, нет времени разбираться, потом как-нибудь посмотрю», - Саша мысленно отметил хоть какой-то плюс в творившейся неразберихе. Если качественного кино, а серию о киборгах из будущего он относил именно к таким, в результате его магических действий станет больше, то он не прочь еще раз попробовать повернуть колесо истории.

- Давайте вторую, - недолго думая ответил посетитель, - только включите здесь, надо срочно посмотреть

- Ну, ладно, клиент всегда прав, – согласился продавец, – только за правоту всегда приходится платить - с тебя еще рубль.

Саша полез в карман и с удивлением обнаружил в нем старые советские монетки. Российские тысячи рублей, которые ему дал с утра папа, неведомым образом, в нарушение всех законов физики, испарились.

Он нажал кнопку «стоп» на нужном моменте, там, где Шварц погружает себя в море лавы, и, не моргая, уставился на экран. «Давай, оставайся с Коннорами, защищай их дальше. Даже не думай самоликвидироваться». Но как бы зритель не уговаривал Т-800 отступить, Арнольд Шварценеггер все равно совершил свой драматичный ритуал.

«Черт, так и думал», - досада брала над Сашей верх. – «Только время потратил». Еще по пути в видеосалон у него промелькнула мысль, что новая способность может не подействовать на художественном фильме, ведь на уроке показывали документалистику.

- Извините, а у вас есть что-нибудь из хроники? Ну, про войну там что-нибудь, или может про Ельцина? – с надеждой спросил Саша.

- Про кого? – как будто в первый раз услышал фамилию парень – Нет, ни про войну, ни других документалок у нас нет. На киношках специализируемся, - продавец многозначительно улыбнулся.

«Черт, думай, где в это время можно… Точно!» - неожиданно хорошая идея посетила голову, – «У Хэта должна быть кассета с записью концерта Металлики».

- Парень, у тебя все в порядке? Извини, но ты немного странный, случилось что-то? – искренне поинтересовался служащий проката.

- Нет-нет, все нормально, просто день тяжелый выдался, домашки много задали. У вас есть телефон, позвонить нужно срочно, еще рубль могу накинуть, – в ответ попросил Саша.

- Да, есть – в подсобке. Денег не надо, звони, только недолго болтай.

Саша прикинул, что уроки уже должны закончиться и Вова успел вернуться домой.

- Алло, квартира Петляевых! – ответил мальчишеский голос на той стороне провода.

- Хэт, это я, Саня! Есть дело срочное, можно к тебе зайти на полчасика? – с нотками мольбы поинтересовался звонящий.

- А, Сань, это ты. Да без проблем подходи, пива может выпить получиться, – заговорщицки предложил металлист.

- Можно, только ты мне скажи, у тебя ведь работает видак? И кассеты с концертами Металлики какие-нибудь наверняка есть? – задал свой главный вопрос Саша.

- Обижаешь, все работает как часы, и записи есть. Что, наконец решил приобщиться к правильному искусству? – Саша чувствовал, что у собеседника улыбка расплылась до ушей.

- Да, вот, хотел начать ознакомление с творчеством, а то жить в неведении - удел не профессионалов, – ответил первое, что пришло на ум.

- И то верно, в общем, жду, – Вова повесил трубку.

«Господи, хоть бы это все оказалось какой-то дурацкой шуткой».

***

- Вот, раритет, дядька из Москвы привез! – не скрывая чувства гордости Хэт достал кассету откуда-то из-под шкафа. – «Живое Дерьмо» называется – это был такой концерт в Сиэттле в восемьдесят девятом, и я тебе гарантирую, название не передает всей крутости, которая там творилась.

Он аккуратно, будто мать, которая берет только что появившегося на свет ребенка на руки, вставил свое сокровище в паз видеоприемника.

Минут пятнадцать Саша сидел, тщательно скрывая свое раздражение и недоумение – как вообще такое можно слушать? Терпения хватило ненадолго– пора.

Вокалист группы, бодро рычащий в микрофон, на середине песни ни с того ни с сего начал ломать гитару об пол. Удовлетворенный результатом своих трудов взял в руки микрофон и обратился к зрителям. Как понял Саша, по крайней мере, так должен был сказать персонаж на экране по его ментальному указанию, это была последняя сыгранная ими песня, ведь группа тотчас завершает свою карьеру на пике популярности. Запись резко оборвалась, родив на свет черноту.

Работает. Именно такой вариант развития событий прокрутил у себя в мозгу Саша.

- Хэт, вот это завершение карьеры! – Саша попытался сделать вид, что сценарий записи был для него полной неожиданностью. Повернувшись к своему приятелю, он невольно подскочил на месте – его одноклассника было не узнать. На него равнодушно глядел Вова – черноволосый с короткой стрижкой парень, весом килограмм девяносто, и жевал какой-то шоколадный батончик.

- Не говори, батя почему-то любит смотреть эту кассету, говорит, был на том концерте, когда советская власть направила его в командировку в США, – с набитым ртом ответил на восклицание друга бывший Хэт. - Только, Сань, я не расслышал, как ты меня назвал?

- Эээ, да не обращай внимания, так, английский практикую, хэт, это ж шляпа, да? – попытался выкрутиться из скользкой ситуации «повелитель концертов».

- Наверное, – грустно произнес толстяк, – я как-то с иностранным не в ладах, сам же знаешь.

- Ладно, Вов, я пойду, еще уроки делать надо на завтра, – поспешил ретироваться Саша.

Через пятнадцать минут он уже стоял в прихожей своей квартиры. Открыв дверь, он понял - что-то не так. Но это была не его заслуга – просто в квартире находились посторонние, с которыми папа вел беседу на кухне. Почти бесшумно разувшись, он попытался прокрасться в комнату, не мешая взрослым продолжать разговор.

- Сань, это ты? – послышался взволнованный голос – Зайди на кухню, будь добр. Голос звучал достаточно уверенно и требовательно. За последние два года Саша ни разу не улавливал таких интонаций в речи отца.

Повинуясь просьбе и идя на поводу у любопытства Саша зашел на кухню. Раньше это помещение больше походило на чулан – не столько из-за маленькой площади, сколько из-за перманентно царившего на ней бардака.

Теперь ее было не узнать – все стояло на своих законных местах, в раковине давно забытая чистота. К заметным невооруженным глазом изменениям прибавились двое мужчин в форме.

Если Саша не ошибался, то судя по погонам тот, что был повыше и стоял, облокотившись на кухонный гарнитур был лейтенантом. Второй, сидевший за столом и что-то записывающий в лист А4, прикрепленный к планшету, был младше по званию. Наверное, сержант.

- Александр, здравствуй! Я и мой коллега, – казалось он хотел представиться, но неожиданно передумал, – мы из КГБ. Ты не пугайся, заходи, садись. У нас к тебе есть важный разговор. Если ты будешь с нами откровенным, то мы не доставим вам с отцом хлопот, – продолжая говорить он покосился на уткнувшегося взглядом в стол отца. - Надеюсь на твое понимание и честность советского гражданина – лейтенант сделал передышку, наблюдая за реакцией подростка.

У Саши подступил ком к горлу. «Они уже знают? Откуда? Надо использовать ситуацию, чтобы выяснить все максимально подробно. И все-таки он советский, не российский. Значит, случай с Кеннеди принял серьезный оборот. Интересно, как бы поступил Арнольд в такой ситуации?» - мысли скакали, не давая сконцентрироваться.

- Да, конечно, спрашивайте, – он попытался заполнить растянувшуюся паузу. «Если бы у них что-то на меня было, то вряд ли бы этот светский разговор состоялся. Значит, по логике, у этих двоих на меня ничего нет, только какие-то подозрения. Нужно придумать максимально правдоподобную отговорку. А может прикинуться дурачком?».

- Мы сегодня получили сообщение от взволнованного гражданина. Говорят, ты активно интересовался о каком-то фильме, который никто никогда не снимал? Мы бы даже не обратили на этот случай внимания, мало ли - осень, обострение. Однако человечек, - он так и произнес пренебрежительно «человечек», отметил твою нервозность и раздражительность. А также что ты нелицеприятно отзывался о советских спортсменах. В такой ситуации мы просто обязаны проверять такие случаи незамедлительно, ведь общество должно быть в безопасности.

Говорящий гэбэшник почему-то вместо «я» всегда употреблял местоимение «мы», как будто не мог принимать решения самостоятельно.

Отец поднял голову и посмотрел сыну прямо в глаза. Саша буквально на несколько мгновений встретился с ним взглядом. Решил пойти ва-банк, ведь любой другой ответ может породить еще больше подозрений. И уже тогда объясняться будет труднее. Следователи начнут разбираться и если они опросят историчку, то тогда точно займутся им вплотную – установят слежку, будут все прослушивать. Это не входило в планы Саши. Он попытался сделать максимально беззаботный тон.

- Дело всего лишь в этом? Просто я представил, что у меня появилась способность изменять ход истории при помощи просмотра видеозаписей. Ну, знаете, как супергерои? – чуть ли не икнув для вхождения в образ ответил Саша.

Люди в форме переглянулись и прыснули со смеху. Лейтенант перегнулся пополам, схватившись за живот, а из его глаз потекли слезы. Невольно подражая воцарившейся в крошечном помещении атмосферы радости, Сашин папа тоже начал смеяться. Со стороны казалось, что паренек рассказал очень смешной анекдот, который до этого никто не слышал.

Вопрос разрешился сам собой – парень с богатой фантазией перечитал фантастику, угрозы для общества и окружающих не представляет. Так в протоколе и записали. Выписали Саше какое-то направление к психиатру, мол, лишний раз провериться не помешает. «Формальность, конечно, но что есть наша работа как не соблюдение формальностей?» - философски заметил лейтенант. Отец проводил внезапных гостей до двери и пожелал тем на прощание успешной службы.

Так ничем ни примечательный уральский парень Саша стал Визуалом.

***

«Порядок из хаоса» - наверное, так описал бы цель своего бренного существования каждый второй представитель Визуалов. Небезосновательно они возомнили себя полубогами. Деистское учение Юма прекрасно вписывалось в их мироощущение, ведь раз Господь самоустранился, то только благодаря Миссии возможен поиск лучшего будущего для человека.

Большая часть представителей этой особой касты прожила всю жизнь либо в страхе перед своим могуществом, либо в неведении о принадлежащих им исключительных способностях. Тем самым они невольно отодвигали срок достижение Высшей Цели – господства человека над всей Вселенной. Их наследники по приобретенному дару нередко проклинали трусость и тупость своих предшественников, часто жестоко наказывая их за проявленную беспечность.

Лишь избранные среди избранных могли развивать прогресс, пусть и не считаясь с судьбами и жизнями «неодаренных» - так они называли обычных людей. Хотя именно последние создавали для Визуалов «порталы» для трансформаций.

С момента своего появления, искусство отображения, отпечатывания фрагментов человеческой жизни на внешних носителях имело сугубо утилитарный характер. Сказки про «высокое искусство» так и оставались сказками для толпы, возомнившей себя элитой. Такой самообман неодаренных позволял безболезненно следовать Высшей Цели и не бояться быть раскрытым или замеченным в чем-то противоестественном.

Похожие на детские каракули петроглифы на щербленых стенах жилищ первобытных людей, иероглифы в сырых и песчаных тайных коридорах пирамид, фрески и мозаики на стенах грязного и чопорного Средневековья – все были окнами в другую реальность. Точнее в ту же самую, только измененную по воле всего лишь одного одаренного представителя человеческой расы.

Никто не знал, откуда и почему появляются избранные. У них не было устава, как и не было своей организации - одновременно в всем мире могли существовать лишь несколько десятков Визуалов. Дар был величиной конечной и передавался другому носителю только после смерти предыдущего владельца. Многие из Визуалов пытались найти закономерности в распространении их способностей, но даже подробное изучение своей «родословной» не могло дать ответы на все вопросы.

К концу XIXвека такие попытки прекратились и ставший наиболее авторитетным среди неодаренных Альберт Энштейн указал на необходимость сконцентрироваться на Высшей Цели, а не копаться в ретро-мусоре.

По иронии судьбы сами Визуалы никогда не становились создателями врат, через которые они вершили свои таинственные дела. Им приходилось агитировать, подкупать, внушать, запугивать способных, чтобы те расставляли «маяки» истории в нужных точках. Однако постиндустриальное общество внесло свои коррективы – «смерть автора» и наступление цифровой эпохи позволило создавать точки трансформации где угодно и когда угодно.

Были среди Визуалов те, кто в силу объективных причин не встречал своего наставника, что не позволяло потенциальному таланту такого ученика раскрыться в полном объеме. Чаще всего в таких случаях все сводилось к личному обогащению, обыденной жизни и смерти в забвении.

Такие случаи больно били по традициям, сформированным за тысячелетия истории, поэтому Визуалы начали активно развивать дистанционные способы связи и взаимодействия – телеграф и автомобиль, телефон и самолет, чтобы вовремя находит своих последователей. Все изобретения шли от Визуалов и для Визуалов.

При первой встрече учитель всегда рассказывал своему растерянному протеже, что тот должен быть готов всегда применить крайнюю меру – «большую чистку», как они тайно называли стирание всей цивилизованной части человеческой истории. Безусловно, были и более распространенные точки «бэкапа», к которым зачастую обращался каждый из Визуалов – например, «Открытие Америки Христофором Колумбом» Дали или, скажем, фреска «Крещение Руси».

Во времена Второй мировой войны все визуалы целенаправленно объединились под крылом третьего рейха, пытаясь под видом ученых воспользоваться материальной базой для проведения необходимых экспериментов. Их участь была незавидна – кого то обвинили в пособничестве нацистам и повесили, кто-то погиб под градом бомб. Немногим посчастливилось - они с помощью США были перевезены под крыло стран-союзников.

В день, когда Саша неожиданно для себя обнаружил сверхъестественные способности в далеком от Москвы штате Невада в возрасте 78 лет скончался последний, не считая его, Визуал.

***

В течение последовавшей после нежданного визита представителей госбезопасности недели Саша «залег на дно». В общении с устоявшимся кругом своих повседневных контактов он старался быть как можно более естественным, при этом уходя от прямых вопросов и сводя ответы к пространным рассуждениям. Он не имел понятия о том, насколько глубоко ткань реальности была порвана его спонтанными действиями.

Но нет худа без добра. Еще после ухода незваных гостей Саша отметил про себя, что отец стал вести себя по другому. Стал более жизнерадостным, что ли. А на следующее утро он ушел на работу. На завод – это все что удалось выяснить. Чтобы уж точно не загреметь в психушку, Саша не стал спрашивать, чем тот занимается и как давно трудоустроился. В душе становилось теплее от мысли о том, что его действия могут принести пользу окружающим.

Вскоре он опять начал вспоминать маму. Прошлое в образе ужасной аварии настигло его когда Саша чистил зубы. В похожих один на другой, будто «день сурка», утренних ритуалах закрался вирус сомнения. Сначала подсознание просто напомнило ему хронологию, потом дало выход эмоциям. А затем пошли факты – они заставили Сашу замереть на месте.

«Сюжет на ТВ! Черт, какой же я все-таки идиот!» - с этой мыслью, забыв выключить текущую из крана воду, он побежал одеваться.

- Что, сегодня какой-то особенный день в школе? – спросил удивленно отец. Он только проснулся и тоже вел утренние сборы на работу.

- Да, пап, день великих изменений! – радостно крикнул в ответ Саша и скрылся за дверью.

Но, разумеется, направился не в школу. Раньше он частенько прогуливал уроки, находя для себя более интересные, иногда не совсем законные, занятия. Пройдя спокойным шагом метров сто до соседнего дома, завернул за угол и побежал – это был типичный обманный маневр на случай, если родители следили за ним из окна их скромного жилища. Не снижая темпа, он несся, чтобы успеть на восьмичасовой трамвай в центр, чем вызывал удивленные взгляды оборачивающихся прохожих. «Куда спешит этот парень, если школа в другой стороне?» – именно такой вопрос читался на их лицах.

Несвойственная для троечника по физкультуре прыть была вознаграждена – задыхаясь из-за избытка углекислого газа в легких, Саша довольный держался за поручень. Всего пять остановок отделяло его от возможности изменить события двухгодичной давности.

Саша даже великодушно решил, что с виновным водителем ничего не случится – тот не врежется в столб или улетит в кювет. Просто вовремя затормозит и все отделаются легким испугом. А мама, придя домой, с улыбкой расскажет об этом случае как о чем-то обычном. За вечерним ужином, пахнущем уютом, они будут делиться о полученных за день впечатлениях – в общем, все вернется на круги своя. Саше нравилось переполнявшее его в этот момент чувство – чувство надежды. И он решил сконцентрироваться на нем.

Даже в час-пик с его характерной давкой дорога для Саши прошла незаметно. На нужной остановке будто бы сдерживающая его от падения людская масса «выплюнула» из чрева трамвая испортившейся элемент, а единый организм поехал дальше, чтобы избавляться от ненужных клеток на других остановках.

Станция «Телецентр» - то, что нужно. Телевизор уже давно вошел в быт советского человека как единственный достоверный источник о событиях, происходящих в мире. Активное развитие получило и художественное кино, что делало серую жизнь любого работающего гражданина чуть-чуть светлее.

Двери телецентра были открыты с раннего утра – в прямом эфире шло вещание утренней передачи «Вставай страна огромная!». Изнутри телецентр напоминал кишащий муравьями улей – все были заняты своими обязанностями. Саша растерянно глядел по сторонам, вычисляя того, кто может помочь в его срочной просьбе.

- Молодой человек, что вы хотели? – из кабинета с табличкой «Дежурный администратор» вышла миловидного вида девушка, лет двадцати пяти-тридцати и направилась к гостю. Если бы Саша встретил ее при других обстоятельствах, то влюбился с первого взгляда. И в ответ не сказал бы ни слова от накатившего смущения. Но ни в этот раз. Важность дела перевесила всю робость и стеснительность перед слабым полом.

- Здравствуйте, - он сделал свое лицо насколько мог милым, - я бы хотел посмотреть один сюжет, который показывали где-то года два назад. Прочитав на лице собеседницы оттенок раздражения, добавил: - Учительница по истории дала сложное задание, и я хотел очень тщательно подготовиться. Ему показалось, что авторитет школы в этом обществе должен играть хоть какую-то роль. И не ошибся.

- Хорошо, пойдем со мной в архивную, только сначала запишем тебя на проходной, – они направились в сторону лифта.

Путь до архива оказался не таким простым – сначала Саша пытался запомнить все повороты в этом похожем на лабиринт здании. Но после пятого изгиба коридора, совершено неприметного для незнакомого с планом здания человеку, он бросил это неблагодарное дело.

- Так, вот здесь у нас все архивные материалы за этот год, – ее рука указывала на бесконечные стеллажи с ящиками, сгруппированные по понятным одному заведующему архивом порядку.

- Спасибо! – искренне поблагодарил ее Саша. В этот момент из-за крайней левой стойки с коробами выплыла бабушка – божий одуванчик. В руках она держала бежевого цвета планшет и что-то старательно в нем писала огрызком карандаша.

- Вера Николаевна, к вам тут посетитель, - обратилась к ней Сашина сопровождающая. Архивариус видимо не часто принимала у себя гостей, поэтому от звука тонкого женского голоса вздрогнула и удивленно посмотрела на стоящих в двери людей.

- Ой, Ниночка, это ты! Как ты меня напугала, ты же знаешь - я с головой погружаюсь в работу, - пыталась оправдаться женщина. – Что это за кавалер с тобой? Неужто жениха нашла? – пыталась в ответ подколоть собеседницу Вера Николаевна.

- Ага, через месяц свадьба, вот решили в записях свадеб покопаться, подготовиться, – приняла вызов Нина и засмеялась. – На самом деле этот джентльмен хотел посмотреть какой-то старый сюжет, поэтому оставляю его вам под личную ответственность.

Саша поздоровался с архивариусом и сбивчиво рассказал о своей проблеме. Сердце в предвкушении забилось быстрее, а ладошки начали предательски потеть.

Женщина внимательно выслушала его, с минуту постояла в задумчивости, будто бы перебирая в голове похожие сюжеты, чтобы найти среди них нужный.

- Сынок, к сожалению, ничем не могу помочь. Не потому что не хочу или мне лень искать. Попросту такого сюжета мы не снимали и не могли снять. Уральские франки – что это вообще за филькина грамота? Окромя деревянного, я больше нашей валюты не знаю. Да и если бы кого машина сбила и это на пленку попало, то я бы как день такое помнила. Ничего в голову не приходит, извини. Она виновато развела руками в подтверждение своих слов.

Сашу замутило. Не попрощавшись, он выбежал из кабинета и долго шел по коридорам телецентра куда глаза глядят, пытаясь найти выход. В голове прокручивалась только одна мысль: «Где же тогда мама? Получается, она не умерла». Полчаса времени и помощь сотрудников вывели его к выходу.

Надежда обернулась полным провалом. Оставалось выглядя полным дураком спросить у отца что стало с мамой и раз и навсегда положить конец этой непонятной ситуации.

***

Ничто так не заставляет задуматься о неэффективности логических операций как парадокс безумного ученого, суть которого довольно проста – отправившись в прошлое, человек убивает себя прежнего. Возникает противоречие – кто является убийцей, если уже некому нажимать на курок?

Если бы среди Визуалов существовали десять заповедей, то первой среди них была бы именно такая: «перед совершением трансформации убедись, что ее последствия не приведут к невозможности твоего существования». Даже некоторые опытные представители этой касты могли в один миг стереть с лица Земли не только других людей, но и себя самих, подобно исчезновению Эмилии Эрхарт, Рейса MH370 или даже Девятого легиона.

Ведь любой на первый взгляд малозначимый фактор может в конечном итоге сыграть решающую роль. Оставил в живых серийного убийцу? - будь готов считаться с его ненасытной жаждой убийства. Ночью в глухой подворотне он случайно наткнется на твою беременную мать – закон Мерфи. Убил кровавого диктатора? – получи и распишись: медицина на нуле и вся твои родители гибнут от гриппа.

Чего же тогда говорить о неподготовленных новичках? Сколько из них исчезли в результате своих неосторожных опытов - никто уже сказать не может.

Саша не мог ждать наступления вечера - когда, как и все наемные работники, уставший отец вернется домой с дневной смены. В груди едкой кислотой свербело любопытство, перемешанное с болью. Не переживая о том, что отец задаст резонный вопрос «почему ты не в школе?» Саша отправился прямиком к нему на работу.

Он издалека заприметил отцовскую синюю лыжную шапку – тот стоял с двумя незнакомыми мужчинами и вместе со свежим осенним воздухом жадно поглощал никотин.

- Пап, привет! Можно с тобой поговорить наедине, - не стал откладывать разговор в долгий ящик.

- Саш, ты что это здесь делаешь? У тебя же до полпервого занятия? – в удивлении трудно было различить собирается ли он ругаться или отнесется к прогулу равнодушно.

- У меня к тебе вопрос жизни и смерти! – отводя отца в сторону начал Саша. – Извини, может он покажется глупым, но ты не подумай, я не болен! – тактично подстелил соломку. – Где мама? – срывающимся на фальцет голосом наконец произнес он и к глазам подступили слезы, готовые практически на любой ответ сорваться водопадом вниз.

Отец, будто бы демонстративно затягивая с ответом, сделал долгую затяжку и щелчком большого пальца отправил сигарету в неуправляемый полет. Казалось, он тщательно подбирает слова, как будто ответ может сильно огорчит его сына.

- Сань, пойдем, я лучше тебе все покажу, - он взял сына за руку и повел его к входу в многоэтажное серое здание. Вывеска на фасаде сообщала входящему, что тот посещает загадочное место под названием «Свердловский производственно-генетический институт им. В.И. Ленина».

Перекинувшись на проходной парой слов с седовласым вахтером, отец жестом пригласил его пройти внутрь первым. Изнутри здание ничем ни отличалось от своего экстерьера – такие же серые и многоуровневые коридоры. Почему-то в новой реальности архитектурная мысль оказалась заурядной. Они достаточно долго шли по похожим на ходы муравейника коридорам ни говоря друг другу ни слова.

Резкий поворот вывел Сашу из состояния транса, в которое тот постепенно погружался от монотонности окружения. Отец с силой распахнул двойные стальные двери, открыв их взгляду огромное помещение, заставленное одинаковыми капсулами.

- Сань, знакомься, это твой роддом, - широким жестом он описал дугу. – А это твоя «мать», - теперь он уже четко указал пальцем на какой-то объект, размещенный под потолком похожего на авиационный ангар зала.

При взгляде на него парень испытал отвращение – предмет напоминал огромного паука, у которого вместо ног торчали во все стороны эластичные трубки, тянувшиеся через все предоставленное пространство зала к маленьким капсулам. Вместо брюшка на его теле располагался гигантский дисплей, на котором ежесекундно менялись какие-то цифры и надписи, назначения которых Саша не мог понять.

- По научному, этот механизм кратко называется «Семенной оплодотворитель». Специально обученные сотрудники на основе проведенных анализов отбирают необходимый сперматозоид и яйцеклетку, вводят в это устройство, а оно уже направляет зародыш в капсулу. Там эмбрион растет, питаясь от «матери» необходимыми веществами.

Саша стоял на месте как вкопанный, готовый ущипнуть себя, чтобы проснуться. Увидев реакцию сына, мужчина поспешил влить в его сознание еще больше информации.

- Ты чего? Вы же должны были проходить это на уроках, к нам во всю пятиклашки на экскурсии ходят, - засомневался в посещаемости занятий отец.

- Я, я, что-то не помню, чтобы мы ТАКОЕ проходили, - только и смог ответить ошарашенный Саша.

- Давай тогда проведу тебе краткий ликбез, раз уж мы здесь - тоном ментора начал отец и повел его сквозь ряды капсул. - В 70-е годы у нас и на западе активную борьбу за права женщин начало феминистическое движение. Среди всех требований полной эмансипации, которые, кстати, были выполнены в полном объеме, они требовали отказа от деторождения. Я тебе, конечно, всех аргументов приводить не буду – мал еще. В итоге под напором набирающей, будто снежный ком, популярности этой идее консилиум из наших и зарубежных ученых разработали систему искусственного оплодотворения.

А ты, Сань, был одним из первых детей, «рожденных в пробирке»! Поздравляю! – отец шутливо протянул ему руку, изображая ответственный момент.

Саша послушно пожал ее. Его разум отключился, предоставив возможность лимбической системе полностью завладеть его телом. От правды ему не стало легче. Напротив, яркие воспоминания о детстве, проведенном рядом с настоящей матерью, зарождали в его мозгу сомнение в реальности происходящего. «Но ведь я могу все изменить!» - эта радикальная мысль вырвала его из оцепенения. «Да, все может стать только хуже, но стоит ведь попытаться».

- Пап, спасибо тебе за интересную лекцию, но я, пожалуй, пойду домой, - изображая пресыщенность новыми знаниями солгал Саша.

Воодушевленной новой целью Саша отправился в городскую библиотеку. «Наверняка там есть большой архив видеозаписей. Начну с убийства Кеннеди – верну все обратно. А потом посмотрим».

История существования Визуалов являлась ярким примером того, что однажды применив свой дар, ни один из представителей этой касты не смог остановится до конца своей жизни. Ведь любой исход, к которому они приходили в результате трансформации, не мог устроить их по каким-то причинам.

Человек всегда хочет лучшего – в этом его великий дар и ужасное проклятие.