Метеорология

Тучи зависли над городом и начали свое мокрое дело.

*

Красное платье село как родное, и Лина довольно улыбнулась. Она покосилась на отражение Маши, пытаясь уследить за ее реакцией.

Маша, лежа на диване, разглядывала подружку с ленцой и даже с некоторым скептицизмом. Или показалось? Лучше уточнить.

- Ну как? – развернулась Лина к Маше.

Та приподнялась на кровати, повернулась на бок и, изогнувшись, подперла голову рукой.

- Для него стараешься? Думаешь, придет?

- Я не думаю, я знаю, - Лина подошла к окну и прильнула лбом к стеклу. Серело низкое небо, серела мокрая улица, серели лица прохожих. – Передавали, дождь затянется на неделю.

- А как же Денис?

Вопрос был задан вполне невинным тоном, но Лина сумела разглядеть в нем упрек.

- Маш, я же не лезу в твои отношения с Киром и Владом. Ты сама уже какой месяц не можешь определиться. А Борис… приходит так редко, что я не могу игнорировать его появлений. Посмотри на улицу: смыло все краски. А он своим появлением их возвращает.

- А Денис не возвращает?

Лина молча сняла платье. Маша залюбовалась ее стройным телом, крутой грудью, разве что бедра были чуть широковаты.

- Да ладно, не грузись, - сказала Маша. – В конце концов мы лишь бедные студентки, рады всякому, кто привносит ярких красок в нашу жизнь.

Она встала с кровати, взяла из пачки на тумбочке сигарету.

- Схожу в курилку, сплетни послушаю, а то совсем тоска…

Дверь тихо скрипнула, закрываясь. Лина тревожно опустилась на свою кровать; бледные пальцы перебирали складки на красном платье.

*

- Привет.

Лина коротко вскрикнула и чуть не поперхнулась кофе.

- Господи, когда ты перестанешь так делать?!

Несмотря на возмущение в ее голосе, Борис видел, как заискрились весельем желтые глаза. Ждала. Наверняка готовилась, подобрала платье, а он нагрянул совершенно внезапно. В своем стиле.

- Никогда, - ответил он.

Лина совсем забыла о кофе, чей аромат дразнил обоняние, и рассматривала Бориса. Он нисколько не изменился. Прошло больше полугода, а он все такой же красавец. Та же густая трехдневная щетина, те же широкие брови, слившиеся в поцелуе над переносицей, неизменная лихая ухмылка, тонкий острый нос, стильная стрижка. И тот самый костюм с иголочки – темно-синий, с легким отливом.

Он быстрым непринужденным движением накрыл ее ладошки своими руками и спросил:

- Ну, как ты тут без меня? Что новенького?

Маше показалось, что у нее за спиной вырастают крылья. Как жаль, что на ней сейчас не платье, а обыкновенный повседневный наряд: джинсы, кофточка, простенькие туфельки. Она украдкой глянула на туфли Бориса. Вопреки дождливой погоде они блестели чистотой. Он уделяет много внимания внешности. Это немножко чудно и скорее подходило бы девушкам, но, с другой стороны, нет ничего более привлекательного, чем идеально выглядящий мужчина. И как ему удается постоянно держать марку?

Разговору было не суждено сложиться. Налетел вихрь: откуда ни возьмись рядом появился Денис и грозно навис над Борисом, упершись руками в столик. При этом разговаривал он с Линой.

- Лина, что он здесь делает? – Его голос был притворно спокоен. – Разве мы с тобой не договорились, что его больше не будет возле тебя?

Борис с интересом смотрел на Лину, не обращая внимания на третьего лишнего. Она вся сжалась, крылья опали, стали усыхать и осыпаться мертвыми перьями. Огонек в глазах потускнел и за мгновение угас.

- У тебя короткая память, детка. Мне кажется, это условие нужно занести в чужую память. Может, там оно будет держаться крепче, - Денис прихлопнул ладонью по столику. – Пойдем поговорим, красавчик.

- Денис, не надо, - несмело сказала Лина.

- Надо! – рявкнул тот, чем привлек к себе внимание немногих студентов, отдыхающих в студенческом кафе. – А ты пока подождешь здесь.

- Не переживай, Лина, - сказал мягко Борис с тенью печали в улыбке и встал. – Скоро увидимся.

- Очень сомневаюсь, - ответил за Лину Денис и пошел к выходу.

Денис был резким и вспыльчивым, поэтому Борис вел себя максимально спокойно. Впрочем, это не составляло особого труда: спокойствия ему было не занимать.

- Мне казалось, до тебя тогда все дошло. Ты же не дурак. Или все-таки?.. – Денис набычился, и казалось, что махни рядом красной тряпкой матадор, бык тут же сорвется с места заколоть несчастного.

- Я не могу понять, что предосудительного в том, что я пришел сказать «привет» милой и приятной девушке.

- Не валяй дурака, красавчик, - вытянутая рука Дениса с развернутой ладонью ткнулась в грудь Бориса. Тот вынужден был сделать шаг назад и выйти из-под козырька.

Денис раскрыл рот, чтобы продолжить вправлять мозги, но удивленно замер и убрал от Бориса руку.

- Остыл? – воспользовался паузой Борис. – Теперь послушай. Я буду общаться с теми, с кем хочу, тогда, когда захочу, и столько, сколько захочу. Я свободный человек, и передо мной нет никаких препятствий. Нет, понимаешь? И не будет.

Денис ошеломленно смотрел, как моросящий дождь игнорирует собеседника. Костюм Бориса оставался сух, а на туфли не попадало ни одной капли.

- Ты… - выдавил пораженно Денис, но его спесь как-то в разы поубавилась, - ты эти фокусы брось. Приходишь на несколько дней, а она потом сама не своя. Ты только дразнишь ее, в то время как я всегда рядом. Это я помогаю ей, когда она нуждается в этом. А где находишься в это время ты? Охмуряешь очередную студентку? Здесь? В другом городе?

Борис не отвечал, но его улыбка начала сходить на нет.

- Последний раз предупреждаю: отступись, чтобы не пришлось жалеть, - сказал Денис.

- О, угрозы, - невесело кивнул Борис, скрещивая руки на груди. Его костюм был все так же чист и сух. – Как же без них. Что же меня ждет, если я не послушаюсь?

- Короткий мужской разговор. Очень короткий.

- Очень первобытный мужской разговор, ты хотел сказать. Кто сильнее, тот и прав? Тому и самка? Но я тоже хочу тебя предупредить, - мягкость улетучилась из Борисова голоса, и он приобрел остроту и холод добротной дамасской стали. – Есть вещи – слышишь, не люди, вещи – посильнее власти твоего отца. И если я с Линой просто общаюсь, то ты ею пользуешься. Пользуешься ее молодостью и наивностью. Долго так собираешься?

- Она учится, дурак. Куда ей спешить?

Борис внезапно расхохотался.

- Ей? Или тебе? – спросил он, отсмеявшись. – Ты сам еще зеленый. Это не вопрос силы или возраста: кто сильнее или кто старше. Это вопрос целей.

Денис с ненавистью смотрел на Бориса. Если бы он мог сжигать взглядом, наверное, уже весь город выгорел бы дотла.

- Я тебя предупредил, - процедил он и скрылся в кафе.

Сквозь витрину Борис отыскал взглядом Лину. Она сидела, обхватив голову руками и глядя куда-то в сторону.

Он развернулся и не спеша пошел по улице сквозь дождь. Капли избегали его, обтекали, огибали – словно боялись. Но никто не обращал внимания, все были поглощены своими заботами. Серые будни завлекали, затягивали, как смертельный водоворот. Обыденность надевала всем шоры, оставляя чудеса незамеченными.

*

- Меня не нужно любить. Мне достаточно того, что мне рады.

- Ты одинок?

- Не берусь утверждать. Маша, что ты здесь делаешь?

Маша сидела перед Борисом за столиком престижного ресторана.

- Я пришла открыть тебе глаза.

- Вот как, - по губам Бориса скользнула улыбка. – Ну, попробуй.

- Ты же прекрасно знаешь, почему я здесь. Ты прислал Лине записку о встрече. Она не смогла прийти и попросила меня.

- Она или Денис?

- По-моему, в данной ситуации нет разницы.

- Нет, Маша, ты ошибаешься. Разница есть.

- Какая же?

- Для тебя никакой, для меня – большая. Ну ладно, что дальше? Лина попросила тебя прийти, что-то мне передать, поэтому ты явилась в таком… образе?

Маша действительно была далека от того студенческого образа, который привыкли видеть ее сокурсники. Яркое платье, черные чулки, туфли на шпильках; на лице – праздник косметики: алые губы, темные ресницы, легкий румянец поверх тонального крема. Что-то пряталось в глубине карих глаз. Что-то неопределенное.

- Тебе не нравится? Ты осуждаешь?

- Предпочитаю более естественное.

- А ты – естественный?

Вопрос бил под дых. Чувство легкой паники охватило Бориса.

- Стараюсь выглядеть.

Широкая улыбка озарила лицо Маши. Она даже коротко, с оттяжкой хохотнула. Это прозвучало очень сексуально.

- Стараний мало, - сказала она. – Естественное должно изначально быть таким. Для этого не нужно стараться.

Борис молчал, не торопясь вставлять реплику. Болтливость – враг. Что же там, на дне Машиных глаз?

- В тебе мало естественного, Боря.

«Боря» не прозвучало фамильярно. Это слетело с ее губ легко, мягко, будто там и жило. Неужели она тренировалась? Так, просто, или перед зеркалом? Но Борис не перебивал, внимательно слушал.

- Если, конечно, не зная, встретить тебя на улице… парень как парень. Красивый, элегантный. Но я знаю о тебе не понаслышке. Как так получается, что ты приезжаешь только в дождь? Когда льет или сыпет? Когда моросит или заливает? Не день, не два, а всю неделю, беспрерывно?

- Совпадение, - тут же ответил Борис. Пожалуй, слишком быстро для такого ответа. Он очень постарался, чтобы голос не дрогнул, не поплыл. Но скорость, с которой он выпалил это слово, подмыла заложенный фундамент.

Маша поиграла бровью, мол, как же, верю. Даже это незначительное движение обладало невероятной сексуальной энергетикой. Не иначе как в игру вступила опытная соблазнительница. Разве можно быть такой в двадцать один год? Ответ сидел напротив Бориса. Осталось выяснить, сама она явилась в такой роли или по указке Дениса. Мог ли он сделать такой обходной маневр? Борис определил шансы одиночной и коллективной игры как один к двум. Денис мог.

Первая версия: чтобы Борис отступился от Лины, позарившись на ее соседку по комнате. Вторая: чтобы предоставить Лине доказательства того, что Борис не особенно перебирает харчами. Как бы там ни было, а Лине придется несладко, когда она узнает, с кем соседствует.

- Что ты находишь в Лине? Чем она тебя привлекла? – Алые губы сомкнулись на соломинке, и по ней побежал вверх латте.

Борис понял, что нужно срочно перехватывать инициативу.

- Я уже сказал. Люблю, когда мне рады. Итак, что просила сказать Лина?

Маша проигнорировала вопрос.

- Значит, если тебе перестанут быть рады, ты можешь обратить внимание на другую девушку, - полувопросительно сказала она.

- Не факт. Что просила передать Лина?

- Она попросила тебя не огорчать ее… своим присутствием.

- Это неправда.

- Откуда ты знаешь?

- Ну хорошо, я неправильно выразился. Не верю.

- Почему?

- Потому что ты чужой человек.

- Для тебя, не для нее. Но мне хотелось бы, чтобы ты мне верил.

Сказав это, Маша выразительно посмотрела Борису в глаза. И он увидел, как на поверхность начинает всплывать затаенное в карей глубине. Он сдержался, чтобы не сорваться с места и не сбежать из ресторана. Вместо этого он вынул бумажник, достал купюру, положил на столик и медленно поднялся.

- Покидаешь меня?

Борис кивнул.

- Не проводишь девушку?

- Какую? – как можно небрежней сказал Борис, пряча портмоне.

Губы Маши вновь расплылись в алой улыбке.

- Люблю, когда у мужчин тонкое чувство юмора.

- Не думаю, что мы еще увидимся, - сказал Борис.

Уходя, он ощущал на спине пылающий взгляд. Но это мог быть кто угодно: его провожали глаза многих женщин.

Вечерний дождь принял его в свои объятия, но капли все так же избегали встречаться с этим человеком.

*

- Лина, привет! – услышала она сквозь студенческий шум и завертела головой.

Он сидел на широком подоконнике, одетый в самую обычную одежду. Модельная прическа превратилась в обычную короткую стрижку. На лице – ни единой щетинки.

- Боря? Привет, - сказала Лина, пробившись через поток студентов. – Ты что здесь делаешь? И где твой костюм?

- Смена имиджа, - улыбнулся он, расправляя ветровку и сощелкивая с джинсов воображаемую пылинку. – Не нравится?

- Тебе очень идет. Только непривычно видеть тебя с такими короткими волосами. И побритым.

Борис провел ладонью по макушке.

- Колется. Потрогай.

Лина коснулась теплой головы Бориса и тоже улыбнулась.

- Действительно, колется.

Он взял ее запястье, снимая руку с головы.

- Тебе передавали записку?

Ее улыбка увяла, как цветок без воды.

- Лучше бы прислал эсэмэску.

- Ты же знаешь, я не пользуюсь гаджетами. Они убивают живое общение.

- Они удобны, если нужно срочно связаться с человеком. Записки – каменный век.

- Зато романтика. А о следующей встрече лучше договариваться в конце текущей. Давай увидимся и поговорим.

Лина огляделась, кого-то высматривая.

- Это не очень хорошая идея, Боря, - она попыталась освободить руку. – Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.

Борис отпустил ее и посмотрел в глаза. Она глядела мимо него, за окно, на дождевые разводы, мокрый сад, серое небо. В этих глазах ничего не скрывалось на глубине, все плавало на поверхности. Боль и грусть.

- Избегают только неприятных людей. Я, как видишь, всегда нахожу время и возможность повидаться с человеком, который мне по душе. Несмотря на смешные мальчишеские запреты. Может, он угрожал тебе? Но ты же не вещь. Не рабыня. У меня, например, с Денисом никаких проблем в принципе быть не может. Могу тебя уверить, что не будет их и у тебя. Но если тебе нравится такое положение вещей, я не стану препятствовать. Просто позволь иногда приходить к тебе. И не присылай больше ко мне Машу.

- Машу?! – вскинулась вдруг Лина. – При чем здесь Маша?

Борис пожалел о сказанном. Рано. Слишком рано. Сейчас Лина, конечно же, бросится к Маше выяснять отношения. Это надломит ее еще больше.

- Ты могла бы уйти с пар? Сейчас.

- Нет, извини, у меня сейчас две важных практички, - она отступила на два шага назад. – Давай увидимся вечером, в шесть, у входа в Осенний. Захвати, пожалуйста, зонт, у меня нет.

Лина влилась в молодую реку, кое-где перемежавшуюся преподавателями.

*

Сырость и влага пронизывали каждую клеточку города. Деревья в парке частично пожелтели, а местами и сбросили листья. Такое начало октября.

Лина шла под зонтом рядом с Борисом. Он без умолку рассказывал о других городах, в которых ему доводилось побывать как ведущему биометеорологу. Рассказывал интересно, и все о дожде: как он ведет себя в Риге, в Минске, в Пекине, в Мадриде… Лина удивилась: разве может быть у дождя поведение? Оказывается, еще как может. Так утверждал Борис.

При этом он умудрялся вклинивать вопросы об учебе, о преподавателях, об общаге и Линином досуге…

Но как ни старалась Лина отвлечься от тяжелых мыслей, перед глазами все время стояла Маша, разгневанная, раскрасневшаяся. Лина еще никогда ее такой не видела. И не от стыда горели щеки Маши, а от злости и какой-то беспомощной ненависти. На простой Линин вопрос, зачем потащилась к Борису, та вспыхнула и извергла поток грубостей и унижений. Лина даже подумать не могла, что три года жила в одной комнате со змеей. Даже не дослушав Машины колкости, она выскочила в коридор и помчалась искать комендантшу, чтобы написать заявление с просьбой перевести в другую комнату. Комендантша оторопело смотрела на едва сдерживавшуюся от рыданий девушку; переселение организовалось в два счета.

С Машей разобралась, больше ее в жизни Лины не будет, разве что в роли однокурсницы на ближайшие два года.

Теперь предстоит разговор с Борисом. Это он пока заговаривает ей зубы, умело, складно, не оторваться, но скоро, она чувствовала, истории о дожде закончатся, и он скажет ей то, что хотел.

А зачем тянуть?

- Боря, - сказала Лина мягко, перебивая рассказ и останавливаясь.

В парке было совсем пусто. Они стояли посреди аллеи друг напротив друга. Борис понял, что настал момент. Дождь тихо сыпался, стуча по зонту, и, наверное, впервые в жизни мешал Борису. Он сложил и опустил зонт. Капли стали разбегаться, уклоняться в стороны, не касаясь двух человек.

Лина ошеломленно осмотрелась и уставилась на Бориса.

- Это ты?

Он кивнул.

- Но как?

Он пожал плечами:

- Не знаю. Просто умею.

- Но это… это невозможно.

- Раз ты так говоришь…

В тот же миг капли прекратили искажать траекторию, и Лина ощутила, как они касаются ее волос, лица, рук.

- Верни! Пожалуйста, - попросила она.

Тотчас дождь над ними рассеялся, хотя в полушаге от них все так же продолжал поливать плитку.

- Что тебе наговорила Маша?

- Маша, - сказал утвердительно Борис и сделал долгую паузу, словно собираясь с мыслями. – Маша совершила глупость. Не будем о Маше. Не люблю обсуждать людей в их отсутствие. Также не люблю понапрасну наговаривать на кого-либо. Но сейчас сделаю маленькое исключение. Чтобы ты тоже понимала положение вещей. Главное в ситуации то, самостоятельно ли она это сделала… или по чужой просьбе.

Лина задохнулась. Как же она сама не догадалась? Конечно же, Маша могла настучать о записке Денису, а уж тот легко мог придумать вероломный план.

- Ты же говорила с ней сегодня?

- Говорила. Недолго. Потом переехала в другую комнату.

- По ее словам можно было понять, сама или надоумили?

Лина сначала неуверенно, но потом смелее покачала головой.

- Нет. Такое впечатление, будто она… страшно завидовала? – Теперь она закивала. – Неужели она тоже в тебя…

Лина неожиданно замолчала, вскинув голову и прикрыв ладошкой рот. Почти проболталась, дурочка!

Борис отвел ее руку и приник к бледным губам.

Поцелуй продлился недолго. Рядом прозвучало:

- Ну хватит. Перебор.

Распахнув глаза, Лина увидела, как молниеносный удар кулаком по скуле опрокинул Бориса на аллею. А в шаге стоял Денис и источал жар злости. Его глаза метали молнии, и в них читалось непреодолимое желание стереть Бориса в пыль.

Быть Дениса здесь не должно. У него сейчас тренировка в другом конце города. Потому Лина и назначила свидание Борису в Осеннем парке, - чтобы исключить любые случайности и совпадения. Но раз Денис здесь, значит, это ни то, ни другое. Он каким-то образом узнал об этой встрече.

Позади Дениса стояли двое его приятелей с не очень приятными лицами, Лина их никогда не видела.

- Стой! – крикнула она, в испуге схватившись за голову, но с тем же успехом могла приказать и дождю. Удивительно, но чуть спрыснутые влагой волосы оказались совсем сухими.

Борис тем временем вскочил на ноги. Лина думала, он сейчас бросится в ответ на Дениса, но на губах Бориса поигрывала ухмылка. Его одежда была сухой, но в подсохшей грязи. Так странно…

Денис лишь коротко двинул головой. Приятели выдвинулись вперед и напали на Бориса.

- Денис, зачем?! – завизжала Лина. – Хватит! Хватит! Не надо.

Аллея окропилась кровью.

Лина рванулась на защиту Бориса, но Денис был тут как тут. Он крепко перехватил ее за талию, прижав к ней ее правую руку. Левой Лина пробовала отбиться, но тщетно.

Избиение было, как и поцелуй, быстрым. Безлюдность парка сыграла тройке на руку. Товарищи Дениса подхватили избитого Бориса и потащили из парка. Денис с трудом, не прекращая увещеваний, волок следом Лину. Она никак не унималась, и он дал ей пощечину.

Если до этого Лина наивно полагала, что сложившаяся ситуация окажется хоть и жестоким, но все же недоразумением, то теперь ее словно окатили ушатом холодной воды. Она будто оледенела, онемев и успокоившись. И поняла, что Денис сегодня отправится по тому же пути, что и Маша. Бывают такие моменты, когда в глазах и голове становится светло и ясно. Правда, для этого, к сожалению, довольно часто нужна крепкая пощечина или хороший удар под дых, без которых ясности не бывать. Тогда мир обретает нужные, четкие оттенки, и ты прекрасно отличаешь черное от белого, без всяких примесей серости.

Их силком втолкали в большой черный джип, за руль сел один из незнакомцев, и машина рванула с места. Лину посадили спереди, Борис сидел сзади, зажатый Денисом и вторым незнакомцем.

Лина развернулась к ним.

- Что ты делаешь, Денис? – рыдала она. – Ты же не такой. Куда мы едем? Зачем это все? – Она втянула в себя побольше воздуха. – Я не хочу быть больше с тобой, понимаешь, не хочу! Ты никогда руки на меня не поднимал.

- Пока ты не связалась с ним! – выкрикнул Денис Лине прямо в лицо. – Сама виновата. Я вас обоих предупреждал. Не захотели по-хорошему, будет по-плохому. А теперь заткнись, не то добавлю.

Лина оцепенела. В груди потяжелело. Она смотрела на разбитое в кровь лицо Бори, который находился в полубессознательном состоянии, и слезы душили ее, душили и душили. Их нескончаемый поток рвался наружу, а всхлипывания Лины больше напоминали скулеж побитой собачонки, что в общем-то было недалеко от истины: своим поступком Денис как следует двинул по ее психике. Сначала Маша, потом он. Можно ли хоть кому-то верить? Оставался только Боря. Лина боялась представить, что задумал Денис.

Маски сняты. Ей снимать нечего. Есть ли Боре?

*

- Вот и бунгало, - сказал Денис, когда Лину с Борисом затянули в мрачное помещение на отшибе.

Вошли они через маленькую дверь в большой гаражной створке, перед которой невольно испробовали на глубину широкую лужу, запачкав обувь и промочив ноги.

Вспыхнул свет: тусклая пыльная лампа под потолком. Это было нечто среднее между гаражом и сараем, оборудованное под временное убежище. Пара стульев, кресло, диван, две тумбочки, комод, стол – старые, подержанные – составляли всю мебель. Были здесь и холодильник с электроплиткой, на одной из тумб стоял утюг, на столе – ламповый телевизор.

- Погодите, наследим же, - сказал Денис с порога. – Тряпку бы.

- Забей, - коротко сказал один приятель.

Чувствовалось, что здесь хозяева они, отнюдь не Денис.

Второй распорядился:

- Его на стул, ее в кресло.

Бориса с Линой рассадили. Первый спросил:

- Вязать?

- Че их вязать? Доходяги, - второй ударил Бориса без замаха. Голова безвольно дернулась, кулак бившего остался в крови.

Вклинился Денис:

- Эй-эй, поаккуратней. Надо, чтоб он мог говорить.

- Че тут говорить? Воспитывать надо, – бивший взял тряпку и вытер с пальцев кровь.

Лину трясло мелкой дрожью. Такого поворота событий она никак не ожидала. Конечно, Борис вовсе не звезда боевиков, но и доходягой он не был. Просто он не шел ни в какое сравнение с плечистыми и мускулистыми дружками Дениса. Один был смуглым, обросшим черной, как ночь, щетиной, невысоким, второй – бритым наголо, выше товарища на целую голову и гораздо плотнее. Если у первого лицо имело более-менее человеческий вид, то у второго было искажено какой-то злостно-болезненной гримасой, а шею окаймляла замысловатая татуировка. Никогда Лина не думала, что Денис связан с подобными типами, хотя порой в его речи проскакивали малоприятные блатные словечки. Она думала, Денис так понтуется, добавляет себе значимости в ее глазах, а она как-то стеснялась говорить ему об этом, думала, не слепой, заметит…

Смуглый выдвинул из-под стола большую баклажку с водой.

- Но в общем – откачать не проблема. Врубай утюг, Санек, - кивнул он высокому, - будем гладить.

Лину затрясло еще больше. Дрожащим голосом она сказала:

- Пожалуйста, не надо. Я вас очень прошу, не трогайте его. Все, что хотите, сделаю, только не трогайте.

Санек включил вилку утюга в розетку, смуглый подошел вплотную к Лине. Денис стоял у выхода с таким выражением лица, будто ошибся дверью и, попав в неловкое положение, порывался выйти назад, чтобы не увидеть лишнего. Возможно, где-то глубоко в душе он уже и жалел о затее, но боролся с желанием все прекратить; решительный настрой его товарищей не позволял ему дать слабину.

- Слыхали? Девочка готова на жертвы. Ну-ка, Санек, плесни ему, пусть услышит.

Санек взял у приятеля баклагу, свинтил крышку и сделал, как тот велел. Борис мгновенно пришел в себя. Красные потеки бежали с его лица на ветровку и джинсы. Он приподнял голову и сфокусировал взгляд. Под стулом натекла лужица.

- Очнулся? Послушай, что твоя телка заряжает, - сказал Санек.

- Ну-ка повтори, малая, - приказал смуглый.

- Не трогайте его, - тихо сказал Лина, не узнавая своего голоса, - я сделаю все, что хотите.

- Ты бы поаккуратнее с такими заявами, - сказал смуглый, - у нас богатая фантазия. Но мы ребята неприхотливые. Отсосешь нам – не тронем. Не всё же только ему, мы ведь тоже люди.

Лину забило в истерике. Ей казалось, что дрожь не может быть сильнее, но она ошибалась. Что они несут?! Ему? Люди? Да она никогда не мыслила о сексе с Борисом, мыслей об этом у нее не было даже в самых потаенных закоулках сознания, Борис ей был дорог как мужчина, рядом с которым забываешь все хлопоты…

В «бунгало» словно похолодало градусов на десять, Лина обхватила плечи руками и, опустив глаза в пол, сказала:

- Отсосу. Только отпустите его, он не должен видеть.

Смуглый триумфально повернулся к Борису:

- Слыхал? Телка – огонь!

Борис, на чьей шее вздулись жилы, негромко сказал:

- Беги.

Никто не обратил внимания, что на его лице не осталось и капли воды, а раны подсохли; никто не заметил, что на куртке и джинсах уже нет ни следа влаги, лишь засохшие пятна крови. Никто не видел, как лужица под стулом начала стремительно высыхать и уменьшаться.

- Что ты вякнул? – беспечно спросил смуглый.

Борис не удостоил его внимания. Он вперил взгляд в трясущуюся на диване девочку и страшным голосом заорал:

- Лина, беги!!!

Лину как током прошило. В одно мгновение она поймала взгляд Бориса, мрачный, решительный – и неестественный. Так должна смотреть смерть, перед тем как оборвать чью-то жизнь.

…Мгновенно просохшие волосы в парке и засохшая грязь на пиджаке…

Не помня себя, Лина сорвалась с дивана и двумя шагами оказалась у двери. Ошарашенный Денис отлетел от сильнейшего толчка, которого никак не ожидал от хрупкой девчонки, и уже в падении ему стало очень и очень нехорошо. А еще он почувствовал нечеловеческую жажду.

Борис слышал, как плеснула лужа за дверью времянки – значит, Лина вне опасности – и ударил во всю силу. Радиус поражения – десять метров. Изумленные Санек и смуглый обалдело смотрели, как из баклаги на глазах улетучивается вода. А потом вода начала покидать их организм.

У всех троих сначала высохла мокрая от дождя одежда. Затем их поры сделали интенсивный выброс пота, который тут же испарился. Навалилась жажда, будто они внезапно очутились под палящим солнцем жарчайшей пустыни в мире. Со следующим выбросом пота пришла другая жажда: как если бы в шаге от них взорвалась сверхновая и выпила из них всю воду – до последней капли.

Дальше все трое умерли, став самыми настоящими мумиями.

Борис медленно выдохнул, отпуская гнев. За кратчайшее миг он высушил все, в чем была влага: и живое, и неживое. Всё, где она содержалась, рассохлось напрочь.

Теперь – догнать Лину.

Он пошел к выходу. Болели ребра, по которым неслабо прошлись кулаки дуболомов Дениса. Придется некоторое время помучиться.

Борис вышел на улицу. Его тень упала на иссохшую и потрескавшуюся, как в пустыне, землю перед гаражом. Ноги подкосились, и он рухнул на колени, угодив правым в глубокую сухую колею от скольжения.

Мир исказился от влаги в глазах, и Борис, стиснув кулаки, завопил. В сердце разверзлась черная дыра, всасывающая все добрые моменты его жизни, в особенности – каждую встречу с Линой.

Четвертая мумия в ее одежде сейчас лежала перед ним. Всплеск, который он слышал, был не только от шага Лины. Поскользнувшись в грязи, она упала в лужу. Обезвоживающий удар настиг и ее.

Борис выл и рычал, он колотил кулаками по трещинам, разбивая землю в пыль, и его длинная тень извивалась припадочным вурдалаком.

Небо как прорвало. Ливень обрушился на город.

*

Полиция не нашла никакого вменяемого объяснения аномалии с четырьмя мумифицированными трупами. Глухарь.

Дождь прекратился той же ночью и больше никогда не приходил в город. Тучи обходили его стороной, оставляя без единой капли все на несколько километров в округе. Метеорологи тоже разводили руками.

Вскоре город увял и обезлюдел. Город засох.