Ольга Силаева

Музыка не может служить вражде

Музыка не может служить вражде
Работа № 650

Дирижер застучал палочкой по нотному пульту: «Не пойдет! Еще раз начинаем с 7 цифры!». Он взмахнул палочкой, но оркестр опять зазвучал так нестройно, что дирижер недовольно остановил репетицию: «Стоп! Так играть нельзя! Опять начинаем с 7 цифры!» Но оркестр вновь продолжал играть плохо. Тогда дирижер обратился к Бочке (самому большому барабану в ударной установке): «Я сказал с 7, а не с 10! Не надо думать, что если мы играем для детей – они не понимают, что вы неправильно играете!» Но опять ничего не изменилось - оркестр звучал так же плохо, как и в начале репетиции. Несчастный дирижер бросил свою палочку и выбежал из зала.

Музыкант, играющий на кларнете, достал пакет с едой и спокойно вышел следом. Он любил покушать, но не очень любил работать. Арфистка – это та, которую слушаются струны арфы - заспешила в магазин. Утром она купила дочке зайца, который стучит в барабан. Но девочке захотелось еще и говорящую куклу, а мама ни в чем не отказывала своей малышке. Музыкант, который ужасно любит стучать – ударник – решил, что ему пора поспать после ночной работы. Он тут же устроился в соседней комнате на кресле и сразу же заснул, похрапывая.

Оставшись одни, музыкальные инструменты решили понять, кто виноват в том, что репетиция оказалась такой ужасной. Ведь если дело пойдет так дальше, их не возьмут в поездку и они не увидят другие города. Такие поездки у артистов и музыкантов называются гастролями. Музыкальные инструменты очень любили путешествовать. Смотреть на других людей, слышать чужую речь. И вообще - ехать на поезде или лететь на самолете было очень интересно!

Флейта решила, что во всем виновата первая скрипка Виола. Она слишком много думает о своей внешности и очень мало о работе. Флейта так прямо ей и сказала: « 7 цифра начинается с вашего соло! Если бы у меня было соло, я бы целыми днями его репетировала…».

- У вас? Соло? Смешно! - фыркнула Виола. На такие нелепые слова флейта ужасно обиделась: «Древней меня в оркестре нет,

Я раньше всех появилась на свет,

В Древней Греции, Египте, Риме,

Я всегда была всеми любима!

Ни для кого на земле не секрет -

Важней меня в оркестре нет!» Виола, конечно же, не захотела оставаться в долгу и тут же нашла, что возразить: «Позвольте, милочка!

Отдыхаю я на бархатном ложе,

В футляре из дорогой кожи,

Не смеет меня музыкант касаться,

На подушечку он должен опираться!

Для меня одной янтарная канифоль,

Меня любил средневековый король,

Писали для меня Моцарт, Вивальди, Бах

Ярче всех в оркестре, конечно, я!»

Тут в спор вступил не вынесший такого бахвальства, кларнет: «Вот как? То есть, только вы играете, только вы нужны в оркестре?! Ну, так и я не промолчу!

Я, между прочим, умею плакать и смеяться,

Вздыхать, дрожать, хрипеть,

Лучше даже не пытаться

Как я, человеческим голосом петь!» Виолончель, один из самых больших инструментов в оркестре, считала себя прекрасной балериной. Кроме прекрасного «бархатного» голоса у нее есть изящная ножка-подставка. Как отлично умеет виолончель на ней крутиться! Она тоже не стала молчать и яростно вступила в спор: «Я пою, я и танцую,

Музыку сыграю я любую,

Вальсы и фокстроты,

у меня всегда много работы!» «Какие самонадеянные, наглые инструментишки, - не выдержала труба. И тут же прокричала в ответ: «Вы совершенно забыли про меня! А ведь без трубы не обходится ни один военный оркестр!

А, ну-ка марш сыграть сумей!

Струн своих не жалей!

И на параде, и во дворце

Без трубы не обойтись нигде!» Старый добродушный контрабас попытался примерить ссорящихся: «Ладно вам, все мы нужны, все важны…». Но Виола не собиралась успокаиваться: «Оркестра без скрипок не бывает! Я возьму…» Тут в дело вступила ударная установка: «А я возьму да бумкну, когда вы пиликать будете, кто вас тогда услышит?…

Семья наша велика –

Не найдешь мощней -

Заглушить не пробуй –

Ударим мы дружней!

Бочка, тарелки, барабанов море,

Перкуссия, треугольник, маракас-

Кто возьмется с нами спорить!

Кто переиграть возьмется нас?» Строгая арфа больше не могла слушать подобные речи. Она возмущенно сказала: «Треугольникам и тарелкам выступать?! Какая невоспитанность! Да на мне сам Апполон играл!» Тут все инструменты замолчали и задумались - сколько же лет арфе? Она вовсе не казалась такой древней…Кто бы мог подумать, что ей так много лет. Арфа, поняла, что погорячилась насчет Апполона и тут же поправилась: «Ну, на моей пра-пра-пра-пра-пра-прабабушке – лире. Ну, это все равно, что на мне. Ведь лира – мой самый близкий родственник!».

Тут Виола решилась перейти в наступление. С громким криком: «Струнные – вперед! Уберем наглецов с пути!» она ринулась в бой. Скрипка, арфа, виолончель ринулись на остальные инструментами. Но и те не остались в долгу. Кларнет подставил подножку виолончели, та упала, и долго не могла прийти в себя от подобного вероломства. Флейта потянула за струны арфу, та страшно перепугалась, что останется «без голоса». Она замахала нотами, как белым платком и покинула «поле битвы». Виола одна размахивала смычком, нанося удары всем подряд, и крича: «Предатели! За мной!» В это время ударная установка двинулась на Виолу, угрожающе щелкая тарелками рядом с ее головкой.

- Помогите, защитите! - закричала перепуганная скрипка.

Но желающих помочь Виоле не нашлось. Слишком не равны оказались силы, и инструменты сочли за благо прекратить бой.

- В таких делах каждый за себя,

Ты – то тоже хороша!

Зачем вражду здесь затевала?

Зачем всех к драке призывала? – ответил альт на ее крик.

И тогда Виола, понимая, что проиграла, пошла на страшную подлость. Она решилась вызвать злого волшебника Какафониуса! Завывающим голосом Виола начала произносить заклинание: «Из страны Какафонии,

Где не звучат гармонии,

Явись дух разрушения и зла!

Сделай, чтобы я звездой была!» Контрабас, понимая, что сейчас произойдет непоправимая беда, попытался вразумить гордячку: « Остановись! Что ты творишь!» Повернувшись к инструментам, он крикнул: «Друзья! Скорее! Надо трижды стукнуть палочкой по пульту – инструменты станут послушными! Мы всегда повинуемся движению дирижерской палочки!». Но пока неуклюжий контрабас пытался дотянуться до пульта дирижера, Виола успела придавить палочку нотами. Она снова и снова произносила заклинание: «Из страны Какафонии,

Где не звучат гармонии,

Явись дух разрушения и зла!

Сделай, чтобы я звездой была!» А потом сыграла музыкальную фразу «наоборот» - с конца – чтобы получился «неправильный» звук.

Тут раздался страшный грохот. В окно зала влетел старый полусломанный магнитофон, с постоянно заедающим диском. Из двери появились пружины, наждачные бруски, отбойный молоток, из щелей вылезли визжащие электро пилы, дрель, тормоза от машины. Издавая жуткие звуки, все эти предметы сложились в единое существо – Какафониуса. Какафониус тут же поинтересовался у инструментов: «Кто меня звал?» Обрадованная появлением страшного существа, Виола захлопала смычком. И тут же капризно сказала: «Наконец-то! А, ну-ка, волшебник по моему желанию-звучанию вышвырни вон все эти все эти флейты, кларнеты, барабаны! А потом сделай…» Такой наглости Какафониус не стерпел: «Это кто смеет приказывать МНЕ?! Великому Какафониусу?» Виола нетерпеливо закивала маленькой головкой: «Это - я…первая скрипка…Я должна быть самой главной…я хотела…». Но Какафониус не дал ей договорить: «Что? Хотела?! Хотеть здесь могу только я!!! Ко мне мои грохотяшечки-скрижеташечки-визжашечки!» В зале появились противно жужжащая муха, свисток, клаксон, телефон с резким звонком. Какафониус поднявшись над всеми, завыл: «Слушайте меня, великого волшебника, Какафониуса.

Отныне и навсегда вы, - обратился он к своей свите, - объявляетесь придворной свитой моего какофониального величества! А все скрипки, трубы, арфы и прочая музыкальная дрянь будет исполнять только то, что прикажу Я!»

Оглушенные инструменты страшно возмутились! «Нет, ну, это уже слишком!

Так громыхать и во сне не приснится!», - простучала ударная установка.

Воспитанная арфа попыталась вразумить волшебника: «Такая музыка – один кошмар, так все испортить – у вас особый дар!». Виолончель от негодования провернулась на своей изящной ножке: « Мы образованные, музыкальные! Мы не можем дальше слушать это безобразие!» Ей завторила

Флейта: «От «музыки» ужасной такой с ума сойдет из нас любой!» «Никто из нас под вашу дудку, играть не будет и минутку!» - сказал, как отрезал, Кларнет.

Жутко засмеявшись, Какафониус достал карманное зеркало, ржавый гвоздь и начал скрежетать гвоздем по поверхности зеркала. Виолончель, побледнев от ужаса, обратилась к инструментам: «Не выдержу подобной пытки!

Сыграем громче, скрипки!

Чтобы гармония звучала,

А какафония молчала!» В ответ на их игру, Какафониус заскрежетал еще громче. В оркестре начался переполох – музыкальные души не смогли выдержать такого безобразного звучания. Контрабас застонал: «Струны рвутся у меня!

Что же делать нам, друзья?!» Вслед за ним заплакала Флейта: «Клапаны все выпали и у меня, и у моей маленькой сестренки пиколлы!» Альт с ужасом произнес: «Если он не замолчит, все погибнем в этот миг!» Звуки, которые продолжал производить Какафониус, проникали в самое сердце инструментов. Они заполняли их все больше и больше. Не заметно для себя, инструменты стали даже их наигрывать …Ударная установка предложила попробовать сделать из них музыку: «Уж лучше хоть так играть, чем нам всем тут погибать! Нас не будет – музыка не вернется к людям…» Бочка первая попробовала играть музыку Какафониуса. Впрочем, назвать музыкой эти звуки, конечно же, было нельзя. Даже заводной Зайка с барабаном, оставленный на стуле арфисткой, в ужасе зажал лапами ушки.Под действием ужасной «музыки» у инструментов порвались струны, сломались колки. Они сорвались со своих мест и закружились вокруг Какафониуса. Все тише слышались настоящие голоса инструментов:

- Я не звучу, я не играю,

Как музыкант, я погибаю!

- Нет ни одной целой струны!

- Что же наделали мы! Инструменты начала сливаться с Какафониусом, становясь его частью, и он стал расти. Вот уже злой волшебник достиг высоты потолка. Сверху послышался его торжествующий голос: «Оставлю мир без музыки я!

В грохоте, скрежете, царствуя!

Не вернется гармония сюда,

Она навсегда – безмолвствует!

Долой все скрипки и рояли,

И прочую вредную чушь!

Славьте отныне меня вы!

Какафониус навечно тут!». Виолу почти затянуло в страшный водоворот…Но тут она вспомнила - дирижерская палочка может всех спасти! Она попробовала дотянуться до нее, но у нее ничего не получилось. Тогда Виола позвала на помощь Зайца с барабаном. «Зайчик! Милый! Тебя любят все дети! Они останутся без музыки! Помоги! Ты же умеешь стучать. Постучи палочкой о пульт!». Зайка забрался на пульт, поднял свою палочку и дважды успел ее стукнуть. Но когда он поднял лапку в третий раз, одна из пружин Какафониуса расправилась и опрокинула Зайку. Он упал на бок, держа палочку в лапках.

Виола в отчаянии начала рвать струны, чтобы достать до палочки. Наконец одна из них долетела до Зайки, палочка выпала из его лап и громко стукнулась о пульт. Тут же начинается "разволшебство". Сначала на место возвращаются инструменты. Они помогают привести друг друга в порядок – собирают клапаны, ставят на место колки, натягивают струны. Начинают потихоньку пробовать играть. Какафониус еще пытается играть свою жуткую «музыку», но она звучит уже не так громко и не так уверенно. Под воздействием «настоящей» музыки старый магнитофон перестает заикаться и начинает нормально звучать. Какофониус пытается «громыхать» с остатками своей свиты. Но инструменты, обрадованные победой, играют так замечательно, что даже муха начинает музыкально «поджжуживать» флейте. Пилы перестают визжать и тихонько вторят скрипкам, отбойный молоток подражает ударной установке. Какафониус «теряет» свои части одну за другой. Постепенно он совсем распадается и исчезает. Инструменты поздравляют друг друга с победой:

- Еще моя прабабушка знала,

До добра не доводят скандалы!

- Нет в оркестре нужных и не нужных,

Все общему делу здесь служат!

- Где крики, брань, вражда –

Музыка исчезнуть может навсегда!

- Давайте же друг другу помогать!

Ценить, поддерживать и уважать!

В это время в зал вернулись музыканты. Они поняли, что были не правы, обвиняя друг друга. Теперь оркестр прекрасно сыграл музыку, которая не получалась. Прибежал дирижер и радостно прокричал: «Молодцы! Можете, когда хотите! Главное – понимать и слышать друг друга!»

0
04:30
925
14:18
+1
Наверное, деткам понравится, если хорошо отредактировать. на мой взгляд, появление волшебника не очень оправдано. В том смысле, что слово волшебник выбивается из повествования.
В последнем абзаце слетело время.
В первом абзаце слишком много сложных слов для сказки. Если вы пишете для детей — пишите понятно. А то репетиция, оркестр, нотный пульт, дирижер — все, ребенок уже ничего не понял.
Ужасно неудобно читать прямую речь в таком оформлении.
Было бы круто, если бы последний абзац, когда музыка, наконец, прозвучала правильно, тоже заиграл, стал более мелодичным слог.
06:12
-1
автору изучить написание числительных и прямой речи в тексте
а где тут фантастика? детская сказка, причем не самая удачная
в нашей деревне такого сказочника дети в детском саду просто бы избили (и обокрали)

16:09
Это хамство. Вам следует извиниться.
18:10
-1
Вы автор?
18:12
Влад шутит. У него было тяжелое детство. Комплекс, не буду говорить какой. Перестаём обижаться и вызываем Костромина на дуэль. Чур, не я!
Идея знатная. Но какафониус добрался и до автора, писавшего этот текст…
Инструменты говорят стихами — замечательно! Но какие же кривые эти стихи, ужасно кривые.
Считаю это главным косяком в рассказе, ведь если они инструменты, то должны говорить мелодично, красиво ритмично, а здесь рифмы как из радиорекламы какой-нибудь стоматологической клиники.
— Я не звучу, я не играю,

Как музыкант, я погибаю!

— Нет ни одной целой струны!

— Что же наделали мы!

ну что вот это?

А вот сам Какафониус может говорить криво, это как раз ему подходит.
Но и с ним есть косячок:
старый полусломанный магнитофон, с постоянно заедающим диском.

Магнитофон — устройство для воспроизведения звука, посредством считывания информации с магнитных лент, с кассет с двумя дырочками или больших бобин-катушек. А тут диски какие-то, да ещё заедающие.
А так, борьба музинструментов со злом в виде какафониуса — хорошая идея.
Спасибо автору.
09:28
В окно зала влетел старый полусломанный магнитофон, с постоянно заедающим диском. Из двери появились пружины, наждачные бруски, отбойный молоток, из щелей вылезли визжащие электро пилы, дрель, тормоза от машины. Издавая жуткие звуки, все эти предметы сложились в единое существо – Какафониуса. Какафониус тут же поинтересовался у инструментов: «Кто меня звал?» Обрадованная появлением страшного существа, Виола захлопала смычком. И тут же капризно сказала: «Наконец-то! А, ну-ка, волшебник по моему желанию-звучанию вышвырни вон все эти все эти флейты, кларнеты, барабаны! А потом сделай…» Такой наглости Какафониус не стерпел: «Это кто смеет приказывать МНЕ?! Великому Какафониусу?» Виола нетерпеливо закивала маленькой головкой: «Это — я…первая скрипка…Я должна быть самой главной…я хотела…». Но Какафониус не дал ей договорить: «Что? Хотела?! Хотеть здесь могу только я!!! Ко мне мои грохотяшечки-скрижеташечки-визжашечки!» В зале появились противно жужжащая муха, свисток, клаксон, телефон с резким звонком. Какафониус поднявшись над всеми, завыл: «Слушайте меня, великого волшебника, Какафониуса. а как он может быть волшебником, ежели собрался из разных механизмов?
19:47
+1
Замечательная идея для хорошей, детской сказки. Очень понравилось, что инструменты разговаривают стихами, имеют характеры и чувства. Отмечая их (в некоторых местах — не совершенство) хочу сказать, что понимаю, как это сложно, писать стихи на заданную тему, вкладывая в них не только мысль или образ, но и конкретное разговорное обращение.
Что касается жанра рассказа, я бы не отнес его к фантастике, это сказка, хорошая, по задумке, но все таки сказка.
Теперь по возникшим вопросам. Уважаемый автор, давать произведению название ваше исключительное право, но «Музыка не может служить вражде» название не отражающее ни сказочной, ни нашей, человеческой реальности. Очень даже может… Увы… Не буду приводить примеры, что бы не омрачать отзыв. Мне кажется ваша сказка о чем — то другом, но в силу того, что она не доработана, сыровата, и идея в том числе, то и название пока не вырисовывается.
Далее, почему Какофониус волшебник? Это смешение жанров. Какофония скорее состояние, переживание, это Нечто, имеющее отношение к миру музыки, поэтому правильнее было бы назвать его «Властелином Музыки» или «Императором Дисгармонии», который управляет своими подчиненными, дрелями и остальными шумо — производителями. (хотя есть музыканты использующие очень не стандартные «музинструменты», так что, дело не в том, на чем создается звук, а как он вписывается в музыкальное произведение).
Далее, я не понял одного момента в конце: — «… В это время в зал вернулись музыканты. Они поняли, что были не правы, обвиняя друг друга. Теперь оркестр прекрасно сыграл музыку, которая не получалась. Прибежал дирижер и радостно прокричал: «Молодцы! Можете, когда хотите! Главное – понимать и слышать друг друга!...» — Почему музыканты вернулись? Где в рассказе говориться о том, как они поняли, что были не правы? Музыканты разошлись по своим делам и они ни о чем не спорили, и уж тем более ни о чем не договаривались…
Ход с одушевлением предмета, в данном случае — инструмента, очень действенен в жанре сказки. Ребенок с большим интересом будет следить за его жизнью, чувствами, реакциями и так далее, потому что, дети играют с куклами, машинками и другими предметами.
Сказку, мне кажется, нужно дополнить, поделить на четыре, условные, части. Инструменты до репетиции, и у них уже тогда зарождается соперничество, репетиция, в процессе которой, они пытаются доказать своё превосходство и как следствие — раздрай, и спор после, когда появляется Какофониус, после чего инструменты объединяются, с кодой в конце.
И последний вопрос — а какое произведение репетировал оркестр? Мне думается, это тоже очень важно…
Загрузка...
Alisabet Argent

Достойные внимания