​Путь Мардбанда. Векторы духа

Утро началось для Мардбанда с шума прибоя и ветра, который не стихал уже несколько часов в попытках разбудить мальчишку. Он тревожил его сон как только мог: ворошил и без того курчавые волосы, пытался открыть его веки, даже пробирался в уши, нашептывая, что наступило утро. Наконец, сон отступил и практически ослеплённый светом утренней звезды Мардбанд вскочил на ноги и оглянулся.

Постепенно он вспоминал картину прошлого вечера и как он оказался на его привычном месте для размышлений, холме у берега моря, неподалёку от родного дома. 

Это была беседа с учителем, продолжавшаяся очень долгое время, завершением которой был внезапный сон, окутавший Мардбанда.
Учитель повествовал о месте всего живого на земле, ведя рассказ о важности любого существа, не выделив среди всего человека. Проникал учитель и в глубины самой материи: из чего все состоит, почему предметы имеют цвет и отчего мы видим, слышим и чувствуем запах. 

— Корпускулы, Мардбанд! Бесчисленное множество частичек всего целого предмета, их не увидеть без специальных аппаратов, но они есть. Но не каждая содержит дух.
— Учитель, мне ничего неясно. Предметы же не сосуды, куда можно бросать твои корпускулы. А если сосуды, то эти штуки можно сосчитать, счёты изобрели давно!
— Почувствуй, что сосуд ограничен формой, тогда как сама граница тоже состоит из корпускул. И глазами их не увидеть, посмотри душой, которая у тебя есть. Благодари природу за то, что в тебе есть дух, так, тебе доступно изучение корпускул подобных.
— Кто наделяет душой?
— Природа.
— А Ее кто?
— Дух был всегда, он никуда не исчезает и не берётся из неоткуда. Его роль переходить от одних к другим... природа распоряжается к кому и зачем. И именно она позволила даже такому недотёпе как Моррису получить вещество с душой, прокипятив по ошибке чью-то мочу!

Мардбанд звонко засмеялся, ведь он знал об этой ситуации как никто другой. И когда Морриса, местного забавного пекаря из лавки, наградили за успехи в алхимии, он знал, чья это на самом деле заслуга. Ну а как сдержать свою нужду, когда ты от самого первого петуха сидишь в погребе с продуктами и котлами, а Моррис всю смену не отходит от печи... Таким путём, желание в очередной раз стащить из лавки свежих булочек привело к алхимическому открытию!
— А почему ты не сказал о человеке, учитель? Мы ведь самые разумные существа.
— На любого найдётся рыбка по-крупнее! Взгляни-ка, уменьшали предметы до размеров корпускул, а теперь пройдись от корпускул до предмета, наоборот. На любого найдётся рыбка по-крупнее... И не испытываю я к людям симпатии, Мардбанд, они лживые и подлые. Камни стремятся стать растениями, растения — животными, животные — человеком, а тот в свою очередь стремится просто к хорошей жизни! Вкусно покушать, например, как этот жирный Моррис! — учитель на самом деле любил Морриса, этого рыжеволосого и доброго великана любили все за его доброту, честность и вкусные булочки. Однако последнее событие с его открытием вещества пробежало между Моррисом и учителем будто чёрная кошка. — или даже совершать убийство себе подобных, прикрываясь волей всевышних сил! Так не поступают даже животные... ты помнишь мои уроки о движении природы вперёд?
— Конечно, учитель! существа раньше не были такими, как сейчас. Привычный для нас облик они приобрели благодаря их внутренним векторам. Те, которые более мощнее и нужнее — развивались, а прочие — исчезали. Избирательность сих открыли виды.
— Превосходная цитата! Запомнил, чертёнок! Попробуй распространить эти позиции на человеческую сущность... Что им нужно? Какие вектора сильнее? Я помогу! И запомни же ты мои слова, так и будет в будущем!
— Будущее? — прервал Мардбанд- через много-много солнц? Ты знаешь, как будет выглядеть человек? Мы поменяемся?
Учитель дал Мардбанду неожиданный подзатыльник. Ему не понравилось, что его мысли не дали растечься рекой, а поставили такую неумелую и хилую плотину.
— Да, будущее! Чертёнок! Разумеется, не то будущее, что будет через мгновение! Впрочем, ты уже в будущем, ведь мгновение назад ты не думал, что получишь подзатыльник! Вот и ты изменился на небольшую шишку на голове.
— Я буду слушать.
Мардбанд вышел из оцепенения воспоминаний о разговоре с учителем и тех страшных картин, которые рассказал ему он об облике человека. Будто всеми кандалами мира его желудок сжался, требуя съесть хотя бы песок с пляжа.
Мальчишка ринулся в лавку Морриса, но уже не в чулан, а как культурный посетитель. Три серебряные монетки с печатью вождя в кармане Мардбанда сделали из хулигана почетного гостя пекарни.
Моррис как обычно тепло поприветствовал мальчишку и под его крик «мне как всегда» уже запаковывал булочку с лимонным джемом и две булочки с тунцом. Выхватив свёрток, Мардбанд поторопился в кузницу отца. Его путь от пекарни до места назначения лежал через маленькую часовню, несмотря на размер которой, людей там всегда было безумно много.

Земля под ногами Мардбанда почувствовала вкус разливающегося из булочки джема, свёрток с оставшимся пропитанием упал рядом. Глаза мальчишки были полны ужаса. Вокруг часовни стояли чудовища, похожие на людей. Отчетливо была видна первая группа, которая отличалась от других гигантским размером рта, от одного уха до другого. Ушами это было назвать сложно, скорее два отверстия по обе стороны головы, будто сделанные отцовским раскалённым шилом. Носа не было, для дыхания, очевидно, использовались другие два отверстия, которые находились на верхней губе, занимающей положение практически до глаз. На привычном месте лба находились два зеркальных шарика и между ними чёрный как смоль рисунок ромба. Кожа всех чудовищ была практически белой, для отражения избытка солнечного света, вредившего существам. Ростом все были одинаковы, одинаково большие, от солнца к солнцу пытаясь вырасти больше друг друга. Если сравнивать с ростом лошади в холке, они превосходили её вдвое. Вторая группа «людей» имела гигантские уши, размером примерно с колесо обычной повозки. Они занимали место глаз, а глаза занимали привычное место ушей. Отсутствие рта было ещё одной отличительной особенностью группы. Все, что они могли делать — это изъясняться жестами, находя отклик у других существ данной группы. Чего нельзя было сказать о другой — «люди» в ней кричали непонятные слова и выражения, каждый на своём языке. Мардбанд не мог понять и слова, лишь наблюдал, как они пытаются донести что-то до немых. У каждого была подготовленная речь, которая звучала очень громко и чётко, но невозможно было в неё даже вслушаться, разница языков не позволяла уловить смысл.
Главный в часовне вышел и прокрутил головой на 360 градусов, осмотрев всех, после, его шея вытянулась настолько, что смогла дотянуться до Мардбанда, стоящего от здания во много-много шагов. Оказавшись на уровне головы Мардбанда и смотря глаза в глаза, голова священника сказала: «человек создан, имея целых два уха, чтобы слышать и только один рот, чтобы говорить: больше слушай и меньше говори. Наукой все объяснится, но ты молчи».
Ледяная вода окатила Мардбанда и от вопля его пробуждения разлетелись чайки на берегу. Он жадно глотнул воздух, переносимый ветром с моря и увидел перед собой учителя, который в этот раз по-настоящему его разбудил. 

— Вот так, Мардбанд, вектор души является сильнее остальных. Я решил тебе один раз показать, что может случиться с человечеством, чем сто раз рассказать.
— Каааак? Что со мной было? Куда ты меня отправил? Почему Моррис не изменился? — стонал Мардбанд, все ещё прибывая в ужасе.
— Займись изучением корпускул! И мы с тобой вместе дойдём до такого сложного предмета, как человек и векторов его духа.