​Встреча с судьбой

Она любила смотреть на луну, та манила её с самого детства. Большой, светящийся шар с человеческим лицом, сменяющим эмоции каждую ночь. Она говорила с ней, ведала печали и радости, олицетворяя в ней друга, приятеля, соратника. Друзья говорили: «Нельзя долго смотреть на луну, отупеешь!». Ну, откуда у них подобные предрассудки, ведь живут в современном обществе люди! Прекрасная девушка с тёмными, как сама ночь, волосами и глубинными карими глазами, наделённая красотой внешней, обладала прекрасной душой. А та, в свою очередь, тянулась к луне. Звёздное небо и свежесть ночи, плавно переходившей в рассвет, были лучшими лекарствами и даровали неземную радость, и успокоение. Загородный дом она построила сама, за свои деньги. Место выбирала, как только стемнеет. Бывшие хозяева смотрели на девушку, как на сумасшедшую, и это стоило того, потому что в итоге она имела просторный, отличный дом, с большим, ухоженным участком, и таким ночным видом, которому позавидует заядлый романтик. Впоследствии она построила на участке небольшую, но уютную баньку, а в дополнение к ней и беседку. Ей ещё не было и тридцати, когда карьера пошла в гору. «И кто сказал, что книжный червь не может зарабатывать много денег?». Она была сотрудником крупной компании. Пришла туда в качестве секретаря, взяли за смазливое личико, длинные ноги и умение обращаться с телефоном. Спустя два года, она уже восседала в кресле старшего менеджера, мысленно благодаря судьбу за подарок. Нудная работа каждодневно отнимала массу сил и энергии, ухажёры драгоценное время. И только ночью, в тишине и редких звуках природы, под сияющей красавицей с миловидным и таинственным лицом, она могла насладиться жизнью в полной мере. Подруги давно обзавелись семьёй и негодовали. «Неужели ты не хочешь замуж? А детей? Это же так здорово!», – говорили они, перекрикивая шум отпрысков, громивших всё вокруг. Она не была против семьи, но мужчины видели в ней только внешность, а ей хотелось большего.

Чудесным, тихим вечером она накрыла на стол. Расположившись перед телевизором после трапезы, она не торопилась его включать, размышляя о том, почему одинока. Нет, ей нравилось быть одной, но иногда возникали и угрюмые мысли. Каждый человек хотя бы изредка нуждается в ласке. Из размышлений её выдернул странный, глухой стук, доносившийся с кухни. Она списала его на воображение, но тот и не думал замолкать. Осторожно она прошла на кухню, включила свет, стук прекратился. «Крыша поехала», - сказала она вслух и развернулась к кухне спиной. В кране включилась вода. Она повернулась и смотрела минуту, другую на льющийся из него поток, соображая. Закрыв кран, она сделала два шага к коридору, и вода вновь включилась. В этот раз она отчетливо видела движение крана. Страх пробежал по коже, волосы на затылке зашевелились. Она не боялась живых, да и мёртвых в принципе тоже. Хотя, со второй категорией никогда раньше не сталкивалась. Ей даже хотелось после смерти бабушки, чтобы та её навестила. Однако, как бы она не просила, этого так и не произошло. Она заключила тогда, что старуха отправилась прямо в ад за свой скверный характер, посмеиваясь над ситуацией.

Она поспешила отправиться спать, решив, что во сне переживёт дурную ночь, а утром окажется, что просто от усталости разигралось воображение. Она улеглась в кровать и накрылась одеялом. Ночь была жаркой, но она всегда предпочитала спать под одеялом, желательно пуховым. Эдакий особый вид извращенцев – «пододеяльные». Она развернулась на спину и смотрела в потолок. Уши сами прислушивались к окружающим звукам, анализируя, сон не шёл. Когда глаза уже начали слипаться, она уловила движение, и будто воздух всколыхнулся поблизости. Скрип паркета возле кровати возвестил о наличии гостя. Она застыла на месте и смотрела в темноту комнаты, силясь разглядеть хоть что-то. Одеяло стало спускаться вниз, кто-то тянул его за край. Ужас, леденящий душу, сковал по рукам и ногам. Она боялась пошевелиться, а затем ухватила ускользавший край и накрылась им с головой. Шаги поскрипели вокруг кровати и исчезли в коридоре. Под чьим-то весом закряхтела и лестница. Она затряслась всем телом, вскочила и включила свет. Всю ночь она не могла сомкнуть глаз, ожидая его возвращения. А под утро уснула обессиленная и уставшая.

Следующим вечером она намеренно задержалась на работе. Возвращаться домой было страшно. Весь день она думала, что же произошло. Единственным подходящим объяснением являлось сумасшествие. Потерять рассудок в столь юном возрасте было для неё той ещё перспективой. Она мерила шагами кабинет, неохотно отвечала на телефонные звонки, нагрубила руководству, и в конечном итоге была изгнана домой назойливым уборщиком Валерием Васильевичем, который считал свою работу наиважнейшей во всей компании. Забавно было наблюдать за людьми, не добившимися ничего, каждый считал своё дело исключительно важным, не различая граней. Она раздраженно покинула кабинет и отправилась домой. Пробок уже не было, и добралась она быстро. В любой другой день её бы это только порадовало. Сейчас, она опасалась того, что никак не могла осознать. Логическое мышление в ней было развито с лихвой, а вот всестороннее развитие обошло стороной. Ей всегда было трудно поверить во что-то, находившееся за гранью реальности. Когда в детстве подруги вызывали гномов, пиковых дам, и рассказывали о призраках, а она лишь смеялась, надрывая живот. Дом выглядел как обычно. Она разогрела остатки вчерашнего ужина, села кушать, и, расслабившись, откинулась на спинку стула. «Это всего лишь нервы шалили. Мне пора в отпуск». И тут из комнаты стал доноситься стук. Раз. Два. Будто щелчки пальцами. Она смотрела в коридор и прислушивалась. Стук стал приближаться. Раз. Два. Три. Совсем близко. И вдруг ветер всколыхнул ей волосы, а посуда задребезжала в серванте. Она вскочила на ноги и выбежала на улицу. В эту ночь ей было не до любований природой, она запрыгнула в машину и умчалась ночевать к подруге. За бокалом вина она призналась той, что происходит. Аня была девушкой полётной, совершенно не сосредоточенной, верила в чудеса и боготворила придурка дальнобойщика, наплодившего ей потомство. Судьба свела подруг в институте, и с тех пор они не переставали общаться. Ей, прагматику с пристрастием к цифрам, было в радость общение с кем-то ранимым и внутренне-нежным. Аня заохала и рассказала историю о домовом, который не давал спокойно жить её знакомой. Ночью, они позвонили той тётке, обалдевшей от двух полупьяных особ, которые трезвонили в трубку про злого духа. В тот момент ей стало даже смешно, и было бы ещё веселее, если бы не так грустно. Тётка не растерялась и сказала название сайта. Девчонки погуглили и вот, избавление от нечисти, переходим от теории к практике. Аня встала из за стола, икая.

– Не будем терять времени зря, подруга! Погнали очищать дом! – Её язык слегка заплетался, а тело пошатывало.

– А дети? – Заморгала она в ответ.

– Соседку попрошу.

Соседка без слов приняла у Ани денежную купюру, протёрла сонные глаза и перебралась в её квартиру. А девчонки вызвали такси и отправились в дом, с Анькиным ноутом под мышкой.

Они ворвались в него, словно пьяный торнадо, смеясь и икая. Сама идея будоражила и возбуждала. Местом изгнания выбрали гостиную. Анька открыла ноут и, покачиваясь, отискала нужную страницу в сети.

– Так. Вот оно. Гляди. – Она выглянула у той из за плеча и прочитала заклинание про себя. – Давай читай! – Смеялась подруга.

– Почему я?

– Ну, твой дух. Тебе и читать. Ик. – Анька сползла по дивану и уселась на полу, делая смычный глоток прямо из бутылки.

– Окей. Изгоняю я тебя, выметаю...будто сор. Убирайся поскорей. Домовой мой, иль чужой.

Она посмотрела на Аньку, ожидая продолжения. Та сказала, что нужно взять веник и помести по углам. Она уже предостаточно набралась храбрости за вечер, так что труда это не составило. Девушки, хихикая, ходили по комнатам и мели метлой. А когда очередь дошла до спальни, замялись. Она подошла к кровати и взмахнула веником, мыча слова заклинания. В тот же миг некая сила, будто взорвалась поблизости. Аньку как ветром сдуло, и та приземлилась аж в коридоре, ударившись головой о журнальный столик, а её отмело в другую сторону, шмякнув о стену. Она поднималась, потирая голову, к рукам что-то липло, видимо кровь. Анька лежала в коридоре неподвижно. К ней начало приходить осознание произошедшего, ноги затряслись, голова моментально протрезвела. Она подбежала к подруге, которая тоже начинала приходить в себя. Она судорожно оглядывалась по сторонам. Тишина повисла над ними. Подруга вытаращила на неё глаза.

– Что это было? – Шёпотом спросила она. – У меня наверное сотрясение.

На лестнице раздались шаги, грузные, медленные, неотвратимые. Девушки сидели там не в силах шевельнуться от страха, а они приближались. Остановившись в паре метров, призрак будто размышлял, что делать дальше. А потом, стук ног по паркету стал быстрым, и она потеряла сознание.

На следующий день подруга поехала в больницу проверять голову на сотрясение, а ей оставила записку: «Было круто, но больно. Ничего не помню. Ну, ты и дрыхнуть горазд. Позвони». Она прочла записку, выкинула её в ведро, и застонала от боли. Тело обижалось на вчерашний полёт. В отличии от подруги, она запомнила всё, и теперь не знала, что и думать. В призраков она не верила, до недавнего времени. Из фильмов ей было известно только то, что у тех есть незаконченное дело на земле. Её осенило. «Что если я должна ему помочь? Тогда он уйдёт, и я смогу жить спокойно!». Мысль показалась ей стоящей, но глупой. Как помочь тому, кто общается, швыряя о стену? За ней пришла и другая, но почему-то не оформилась окончательно.

Пролетели выходные, тихие и спокойные, а за ними и рабочая неделя. Призрак исчез, и она уж было подумала, что заклинание изгнания подействовало, мысленно благодаря подругу и её нестандартный мозг. Бывший молодой человек напросился к ней в гости, и она подумала: «А почему бы и нет?». Они встречались в том году несколько месяцев, но он хотел женщину скромную, а она вечно блистала умом и раздражала его эго. Друзья с привилегиями, так теперь можно было о них судить. Руслан приехал вовремя. Свечи, вино, приятный разговор, и, что примечательно, никакого полтергейста. Они целовались в гостиной, возбуждаясь сильнее, и он предложил переместиться в спальню.

– Дай мне минутку. – Пропела она, целуя его в губы, и ускользнула в ванную.

Она быстро привела себя в порядок, рассчитывая на особую близость сегодня, а потом посмотрела на себя в зеркало. Красивое личико серьёзно взирало на неё с другой стороны. И тут рот у него исказился. Она схватилась за лицо, всё было в порядке. Отражение расхохоталось, тыкая в неё пальцем, а затем стало показывать пошлые движения, намекая на грядущую связь. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, хлопнула по стеклу рукой, и оно испарилось. Руслан ждал её в кровати, она села на него верхом, но он перекатился и прижал её. И тут, её рука невольно, сама, шлёпнула его прямо по заднице, сильно, и, возможно, больно. Он охнул от неожиданности, но продолжил наступление. Хлопок раздался ещё раз. И ещё. Он отстранился и сощурился. Романтичный вечер закончился тем, что парень убежал без оглядки, оправдываясь на ходу сбитым настроем. Она зарычала в голос и заходила по комнате. Голос в голове захохотал, и она закрыла уши руками, но это не помогало. И тогда она просто села и расплакалась. А когда чуточку успокоилась, голос вновь зазвучал, тёплый, мужской тембр. «Какие мы нежные? Надо же. По попке хлопнули и всё, прощай удовольствие!». Она подняла глаза к потолку.

– Я спятила. Придётся в психушку ложиться. Таблетки жрать. Буду овощем. – Проглатывала она слёзы.

«Не. Не. Не. Подруга. В психушку не надо. Я только может жить начинаю!». Она огорчённо вздохнула, перебралась в кровать и уснула.

После продолжительного сна она отправилась на приём к психологу, которому долго и нудно объясняла какого типа голоса слышит. Покивав немного, тот выписал ей таблетки, притупляющие чувство тревоги. Они же притупляли и остальные. Пару недель она находилась в вынужденном отпуске и трансе. Радость избавления от паронормального затмилась вместе с нормальными реакциями организма. И, преодолевая мутное сознание, на его краешке, где-то в самой глубине, всё же закралась мысль перестать принимать таблетки. Она так и поступила, и уже через три дня пришла в норму. Она принимала ванную, наполненную пеной до краёв, наслаждаясь каждой минутой осознанного удовольствия. «Лучше уж так, чем быть овощем. Пусть даже и с голосами». «Мы уже прошли стадию отрицания?», – прозвучал настороженный мужской голосок у неё в голове. От неожиданности он двинула ногой и сбила полочку, пристроенную к стене. «Прости. Я не хотел. Только не пей больше таблетки. Мне от этого не лучше, чем тебе», – грустно продолжал несуществующий собеседник. Она закрыла уши и запела. Остаток вечера прошёл обычно, не смотря на мысли о психическом расстройстве и дальнейшей судьбе.

Поехать к Аньке она решила, чтобы отвлечься. Думать о том, что в любой момент она вновь может услышать голос, ей надоело. Ожидание выводило из равновесия. Подружки болтали, смеялись, пока в квартиру не завалился Анькин муж вместе со своими дружками, такими же вонючими и пьяными, как и он сам. Они громко горланили, благо детей та отправила к матери. Она смеялась над одним из мужчин, который не мог прицелиться задницей на стул. Он оказался самым готовым из всех. Внезапно голос в голове напомнил о себе. «Эй! Подруга! Уходи! Это плохие люди! И с ними сегодня случиться нечто ужасное! Слышишь?». Она игнорировала его, наливая в бокал побольше вина, которое должно было притупить назойливое расстройство личности. Голос усилился, паника нарастала. «Сейчас же! Тупая ты овца! Вышла из хаты!». Она прижала уши руками, и в голове раздался писк, протяжный, долгий, не замолкающий. Ей не оставалось ничего, кроме как послушать невидимого собеседника. Она выбежала из подъезда, отошла на несколько метров, и всё стихло. Уши болели, из них пошла кровь. Анька вышла за ней следом, и в этот момент раздался оглушительный взрыв. Половину квартиры разнесло в щепки, ошмётки полетели, задев Аньке руку и серьёзно разодрав. Она смотрела на то, как горела квартира подруги, слышала вопли пострадавших, видимо, из соседних квартир, и не верила своим глазам. А подруга упала на колени и рыдала, оплакивая нерадивого муженька. Она и подумать не могла, что психическая болезнь может спасти ей жизнь. В этот миг в мозг закралась мысль, которая начала разрастаться, подобно ростку дерева.

Приехав домой, она прыгнула на диван, шок от произошедшего ещё не прошёл. Она припомнила тот день, когда они с Анькой пьяные выгоняли домового, и вслух усмехнулась. «Какими же дебилками нужно было быть!». Она вдруг стала вспоминать свадьбу подруги, совсем юные лица, худые и голодные, её горящие глаза. Она не понимала подругу тогда, не понимала спустя года, но сейчас осознала. В тот момент, когда Анька рыдала, стоя на коленях, к ней пришло озарение ситуации: «Она ведь и правда любила его». Голос в голове знал о трагедии и спас ей жизнь. Пройдя в ванную, она умылась и уставилась на своё отражение.

– Ну, спасибо! Как бы дико это не прозвучало! – Сказала она себе и подмигнула, отражение широко улыбнулось.

– Всегда пожалуйста! – Она попятилась назад, но взгляда не оторвала. – Кстати, не обольщайся особо то. Я спасал не только тебя.– Тыкало оно пальцем себя в грудь.

– Я говорю с собой… – Прошептала она. – У меня раздвоение личности?

– Нет. У тебя гости. Точнее один. Я. – Отражение стало меняться, и пред ней в зеркале предстал молодой мужчина.

Она ошалело разглядывала его, щурясь, будто на свету. Он был красив, где-то за тридцать, светловолос и голубоглаз, широкие плечи, привлекательная улыбка. Возле правого глаза, внизу пристроилась аккуратная родинка, добавлявшая шарма, тонкие губы не были недостатком, широкие скулы добавляли лицу симметричности. Она припомнила ночь их с Анькой колдовства, и её окончание. Глаза округлились от небывалого предположения. Она не верила в подобное и никак не могла отбросить мысль, что не спятила.

– Этого не может быть! Так не бывает! Ты не настоящий! – Заголосила она, хватаясь за волосы.

– То есть спасение жизни для тебя уже не доказательство? – Хмыкнул он в ответ.

Она подошла к зеркалу вплотную, потыкала его пальцами, оно казалось абсолютно реальным. Тогда она решила сфотографировать изображение, на фотографии оно не проявилось.

– Ага! – Ликовала она, жутко посмеиваясь.

– Нет! Это же просто смешно! Елена! Ты сама то подумай! Фотография не может проявить призрака!

– То есть ты умер? По-настоящему? – Она не могла поверить, что говорит с мертвецом.

– Похоже на то. – Печально ответил он, и она замялась.

– Ну, а почему ты пришёл ко мне? Мало ли других? Мог найти того, кто в это всё хотя бы верит! – Негодовала она, упирая руки в бока.

– Я не выбирал. Плохо помню. Летал себе в облаках, и дай-ка думаю вот к этой махну! – Съязвил он, надувшись, и исчез.

Полночи она не могла уснуть, и рабочий день стал наказанием. Начальница кричала, брызжа слюной. Она совсем позабыла о проекте, к которому фирма готовилась весь последний год. Премии её лишили, настроение было на нуле, и она устало крутилась в кресле, подкидывая скомканные бумажки вверх вместо того, чтобы заниматься работой. Внезапно в голове раздался знакомый голос. «Елена. Вставай и иди к кабинету грымзы». Она хмыкнула, мол с какой радости я буду слушать твои указания. Он вновь стал настойчивее. «Иди! Быстро! Не пожалеешь!». Она заинтересовалась, к тому же делать всё равно после взбучки ничего не хотелось. В её случае, мотивация в виде кнута совершенно не имела смысла, производительность падала прямо на глазах. Она подошла к кабинету Эльвиры Владимировны, бывшей когда-то просто Алёной, но ведь начальнице крупной фирмы не пристало ходить в сарафане с народными вставками, и услышала шорохи. Тихонько постучав, скорее ради приличия, потому что вряд ли такой звук кто-то услышит, она вошла. Застыв на пороге с отвисшей челюстью, она наблюдала, как их уборщик, тот самый Валерий Васильевич, мужчина, на минуточку, преклонного возраста, жарко совокупляется с начальницей. Увидев наблюдательницу, они разлетелись по углам. Уборщик выбежал из офиса, натягивая на ходу штаны и с грохотом волоча за собой ведро со шваброй. В тот вечер к ней возвратилась премия и отличное расположение начальницы впридачу. А ночью она вновь любовалась луной, как и прежде, счастливая и довольная.

Голос дважды помог ей, и сомнения по поводу сумасшествия стали растворяться. Она наслаждалась теплотой ночи, не опасаясь больше призрачных нападок. Дождь хлынул с небес, остужая нагретую за день землю, питая и очищая. Она вышла из беседки, волосы прилипли к лицу, живительная влага бодрила. Под ногами быстро образовались лужи, и в отражении она увидела его. Он также, как и она, стоял, наблюдая за ней с искренней заинтересованностью, и держа руки в карманах. Она улыбнулась ему, и он сделал тоже самое ей в ответ. Некое тепло пробежало по коже, напоминавшее эмоции, испытываемые на первом свидании. Затем она отправилась в дом и встала перед зеркалом. Он не заставил себя долго ждать.

– Ну, так. Что дальше? – Не понимающе вопрошала она, а он пожимал плечами.

– Придумай. Ты же умная. – Закатывал он глаза.

– Не верю, что говорю это, но похоже ты подселился ко мне в ту ночь, когда мы тебя изгоняли.

– Аллилуйя детка! – Хохотнул он, и, завидев её недобрый взгляд, тут же смолк.

– Придётся найти способ вернуть тебя назад…чтобы ты обрёл покой, или что там ещё…– Бубнила она. – Завтра же займёмся поиском медиума. – Она выпятила вперёд губу, размышляя, а потом резко на него посмотрела. – Ладно. До завтра.

– Спокойной ночи красавица. – Пропел он игриво, заставив её улыбнуться.

Она перелистала все газеты и объявления, которые заставили её только от души посмеяться. Эти бабульки снимали всё и накладывали остальное, но, когда слышали по телефону про призрака, предлагали обратиться к кому-то другому и скидку на снятие алкогольного синдрома. Он вздыхал у неё в голове после каждого звонка. Пройдясь по газетам, она принялась штудировать интернет и выписала несколько подходящих адресов. Отгул на работе ей не составило взять труда, и она, вместе со своим подселенцем, поспешила в ведьминское турне. Первые два адреса находились в Москве. Один из них был потомственный маг – Виктор Решала, облачённый в робу белоснежного цвета. Он сразу же предложил провести сеанс. От одного его имени у неё начинался непроизвольный приступ смеха. А позже, в машине, она заглянула на призрака в зеркало заднего вида и игриво спросила:

– Ну, как тебе Ришелье? – И они вместе расхохотались.

Следующая была тёмной, накладные когти и перстни на пальцах, ноги птиц и кроличьи лапки, странные амулеты и другие предметы создавали образ колдуньи со стажем. «Такой надо на битву», – подумала она и не ошиблась в суждениях. Ведьма не смогла им помочь. Остальные адреса находились в Подмосковье. Они сделали приличный крюк, сожгли два бака бензина, но так и не нашли человека способного помочь в непростой ситуации. Расстроившись, обратный путь оба молчали. Не доезжая до нужной трассы, лопнуло колесо, запаску она израсходовала ещё в прошлом году и не потрудилась купить новую. Она сидела в машине до тех пор, пока мимо проезжавший микроавтобус не предложил помощь. Миловидная, круглолицая, немолодая женщина пригласила её к себе, и она быстро забралась на сидение, попутно отискивая в телефоне номер эвакуатора.

– Наталья. – Протянула женщина руку, и та пожала её в ответ.

– Лена. – Женщина неохотно отпустила её руку.

– Куда направлялись в такой час? У нас тут на дорогах глушь. Поедем ко мне? Переночуете! А утром на первой электричке домой, а?

Собеседница выглядела безобидно, хоть и чудно, у неё была слишком яркая одежда для зрелого возраста, цветные перья в волосах, татуировка на шее. Что было изображено, она рассмотреть не смогла, не прилично открыто глазеть, да и в салоне было темно. «Поезжай. Она не плохая», – сказал её невидимый попутчик, и она согласилась. Отчего-то она не сомневалась, что он способен разузнать что угодно.

Они подъехали к небольшому, брусчатому домику с накренённой крышей. Наталья махнула рукой, и она последовала за ней. Крыльцо заскрипело под тяжестью ног, в коридоре пахло сыростью и деревом, и ей вдруг припомнился бабушкин деревенский домик, который она так любила в детстве. Втянув носом знакомый запах, она огляделась и обнаружила, что внутри всё гораздо симпатичнее, чем снаружи. На стенах висели ковры, печь занимала половину комнаты, а другую стол с вязаной скатертью и старенький, советский телевизор. Наталья поставила чайник и, пока тот закипал, усадила гостью за стол. К чаю у неё в запасе имелись ароматные пироги, которые Лена уминала за обе щеки, не краснея. «Эх! Как же я скучаю по этому!», – промычал её вынужденный спутник, и она немного опечалилась. Она и представить не могла, какого это быть чем-то бестелесным и не иметь возможности наслаждаться земными благами. Наталья взяла её за руку, перевернула ладонью вверх.

– Ты призвала его через луну. – Выпалила она, прожигая её взглядом карих, проницательных глаз. – Нельзя так долго смотреть в небо, дорогая. Там обитает множество душ. Одну из них ты призвала. – Она потеряла дар речи и просто таращилась на неё. – Что ж. Он не плохой человек. Но, тем не менее, долго это продолжаться не может. Подожди-ка! – Она всмотрелась внимательнее, а затем и вовсе зажмурилась. – Он жив! – Лена чуть не упала со стула от неожиданности.

– Как это?

– А вот так! Живой он! Но, тело умирает без души. Ты должна проводить его к нему. Времени у тебя трое суток. А после, он либо останется в тебе и начнёт истощать, либо ты избавишься от него, и быть ему неприкаянной душой!

– Как же я найду его тело? – Заерзала она на месте.

– Ещё пару дней назад ты не верила ни во что кроме себя, дитя, а сейчас задаёшь такие вопросы! Большой прогресс! – Засмеялась женщина. – Тебе повезло, что я встретилась вам на пути! Юноша должен вспомнить, кто он такой. Иначе тело не отискать. – Лена облокотилась о спинку, хватаясь за пульсирующую голову.

Позднее женщина уложила её спать, а с утра её и след простыл. Лена встала и, какого было её удивление – изба покрыта паутиной, полы грязью, а стены и вовсе обгорели. Ни намёка на обжитое помещение и уют. «Что за..», – повторял он её собственные мысли. Она же не стала на этом зацикливаться и решила поторопиться с обнаружением тела, потому что время стремительно поджимало.

От домика таинственной Натальи пролегала просёлочная дорога длинною в несколько километров, и им повезло встретить на ней грузовую машину. Мужчина оказался добр настолько, насколько и толст. Он не замолкал до ближайшего населенного пункта, рассказывая о своих похождениях и небывалых победах во всех сферах жизни. У этого человека была нереально-завышенная самооценка, что до крайности поражало собеседницу. Она всегда была слишком учтива, чтобы говорить людям правду, а потому довольно часто слушала назойливые рассказы и молча кивала. Он отвёз её до железнодорожной платформы, и, активно махая рукой, укатил, поднимая колёсами дорожную пыль, сделавшую воздух ещё удушливее. На платформе было пусто, транспорт на горизонте отсутствовал, солнце уже разошлось и палило, испепеляя. Она чувствовала себя, как в те нередкие моменты, когда рано утром возвращалась из деревни в город, после шумной, ночной посиделки с друзьями с субботы на воскресенье. Она улыбнулась своим мыслям, чуточку печалясь потраченному времени, ушедшему безвозвратно. Она знала, что может встретить этих людей вновь, даже собрать в одном месте, может быть в том же, но ощущения не будут прежними уже никогда. И потому предпочитала довольствоваться прелестями своей памяти, таившей множество различных запахов, звуков и ситуаций, приводивших к ностальгическим моментам. Электричка подоспела полупустая, нашлось место у окошка, но поездку омрачило слепящее в глаза солнце. Жаль, раньше она любила быть пассажиром и наблюдать из окна за сменяющейся картинкой. Такой была и её жизнь, одна картинка накладывалась на другую. Только вот в основном преобладал серый тон, и они больше подходили для проверки психического здоровья, нежели для созерцания прекрасного. Под стук колёс она задремала и не заметила, как проехала нужную станцию. Оказавшись на вокзале, она вдруг по привычке направилась на другую электричку, и уже через полчаса подходила к родительскому дому. Ноги вели её сами, по старой памяти. Видимо, в запутанный момент своей жизни она, на уровне подсознания, захотела укрыться там, где всегда была защищена и обласкана. Мать встретила её крепкими объятиями и усадила за стол. Она давно была на пенсии из за вредности производства, волосы стали совсем седыми, серые глаза блестели жаждой жизни, а фигура немного обрюзгла, выдавая заядлую любительницу сладкого. Но, не смотря на произошедшие изменения, она всегда оставалась для неё самым красивым и нежным созданием на планете. Мать провела рукой по голове невесомым, ласковым движением, и печали испарились, будто бы и не существовали вовсе. Она спрашивала о работе, личной жизни, наседала по поводу внуков, и она хотела было возразить, но в голове раздался голос подселенца. «Не перечь ей сейчас. Скажи, что она хочет услышать. Сделаешь всё равно по-своему». Она отметила правильность его мысли и воспользовалась советом. Женщины прекрасно провели время, рассматривая семейные фотографии. А потом мать ушла в другую комнату, отвечая на телефонный звонок. «Ты была очень красивая. В смысле, ты и сейчас конечно…», – замялся он.

– Ты хоть что-нибудь помнишь о себе? – С надеждой спросила она о том, что никак не могла произнести всё утро.

«Ничего. Словно отшибло. Думаешь, я плохо стараюсь?».

– Незнаю. Попробуй ещё.

И он замолчал, соображая. Вернулась мать, довольная и окрылённая.

– Дорогая! Я выиграла в конкурсе рисунка! Звонил менеджер! – Она обняла дочь, подпрыгивая от нахлынувших эмоций. Она всегда хорошо рисовала, Лена не унаследовала от неё этот талант. Максимум, что та могла изобразить, походило на детские каракули.

– Большая сумма?

– Не деньги! Поезда в Санкт-Петербург! Я всю жизнь мечтала там побывать! – Она помнила, как мать собиралась в этот чудный город не один десяток раз, и всегда находилось что-то важнее.

«Болезнь отца например», – вдруг вспомнилось ей, и закололо сердце. Она схватилась за него, стараясь принять естественную позу и не выдавать себя, чтобы не волновать мать.

«Я там был», – припоминал он, сосредоточенный на задаче.

Затем она вернулась в свой дом, ощущая себя наполненным сосудом. Родная душа позаботилась об этом, как и всегда. Перед сном она зашла в ванную, красивое личико взирало на неё печальными, голубыми глазами.

– Как тебя зовут? Сколько тебе лет? Город? Телефон? Что-нибудь? Ну же! – Надеялась она услышать ответ хоть на один свой вопрос.

– Ничего.

И она огорчённо проследовала в постель, а он молча проводил её взглядом.

Следующий день, серединный, она начала с того, что стала обзванивать больницы. Благо в Москве их было не так уж и много, всего то в каждом районе штуки по три, а то и по пять. Искала она не конкретно кого-то, а мужчину за тридцать в коме. Медсестры удивлённо спрашивали, зачем ей такая информация, но она и к этому была подготовлена, отвечая, что мужа перевезли, а куда не сказали. Если уверенно врать, вопросов обычно не возникает, даже у самых проницательных из людей. По городу насчиталось всего шесть человек, находившихся в этом состоянии. Она записала адреса больниц, номера палат, и собралась навестить тяжело больных. Подозрительно тихий подселенец перестал язвить и подкалывать, наблюдая. Первые двое оказались слишком стары, третий кавказской национальности, четвёртого перевели на домашний покой и адреса не сказали, а последние два были близнецами, и тоже отпали. Разочарованная ситуацией, она маялась в коридоре той больницы, где раньше держали четвёртого пациента. Внутреннее чутьё кричало истерично: «Ты напала на след! Это он! Копай изо всех сил!». Это был и отчаянный вопль, потому что если это окажется совершенно другой человек, то ей придётся прочесывать Подмосковье и другие города. На это уйдёт вечность, и тело умрёт. Она могла бы избавиться от него потом, как ей сказала та женщина, которой она отчего-то безоговорочно верила, но прониклась к нему симпатией и хотела помочь. Для неё теперь вся ситуация была не просто избавлением от помехи, прилетевшей в её размеренную жизнь с самой луны или какой-то звезды, а возможностью повлиять на судьбу и вернуть милого, очаровательного мужчину на землю. Он подслушивал её размышления без зазрения совести и краснел, как мальчишка. Внезапно в памяти у него мелькнула вспышка, и он узнал коридор, по которому она наворачивала нервозные круги. «Я был здесь Лена! Прямо вот тут! Размыто, но видел стены, и надпись!». Он имел в виду ту, что висела в качестве просвещения посетителей.

– Такие везде. – Промычала она.

«Мы должны выкрасть документы из архива!», – настойчиво продолжал он.

– Да. Да. То есть я должна. Я поняла. – Бубнила она, соображая, как это сделать.

Без подмоги им было не обойтись, и она вытащила подругу из дома. Та выглядела хуже смерти, и её это чуточку пристыдило, но выхода не было. Анькин муж уже не вернётся, а у подселенца был шанс. Подруга отвлекла внимание медсестёр театральной постановкой из серии: «Помогите, умираю!», и она легко пробралась к архиву. На поиск файла ушло не больше пяти минут. Он оказался единственным человеком, побывавшим в коме здесь за последние два года, а фотография возвестила о сорванном куше. Выбравшись обратно в коридор, она дала подруге условный знак и заодно показала большой палец, поспешив на улицу. Сердце стучало, выскакивая из груди. Она ещё никогда ничего не воровала, тем более из государственной организации. Отискав во дворах свободную лавку, она плюхнулась и принялась изучать похищенное. Фотка была схожа с оригиналом, полуулыбка выглядела немного по-хулигански. Она стала читать файл вслух.

– Олег Андреевич Стальский. Город Москва. Одна тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года рождения. Группа крови первая положительная или нулевая. Анамнез…Так. Вот. Попал в реанимационное отделение двадцать третьего июня в связи с падением с высоты. Со слов родственников несчастный случай. Дальше твои анализы перечисляются. – Она молчала, обдумывая, он тоже не спешил нарушать тишину. – Есть адрес. Это не далеко отсюда. В элитном посёлке проживаешь Олег Андреевич! – Съязвила она нарочно.

Лена, не теряя времени, отправилась туда, подгоняемая, убегавшим сквозь пальцы временем. Дом оказался огромным, по периметру окружённым кованым забором, с выпирающей верандой второго этажа, украшенной колоннами эпохи ренессанса. Она оценивающе разглядывала строение, прикидывая его примерную стоимость. Профессиональная, так сказать, привычка быть в курсе мельчайших деталей.

– Помнишь его? – В надежде спросила она.

«Да. Это мой дом. Возле того дерева я закапал своего хомяка, и у нас несколько злющих собак. И меня действительно зовут Олег. Воспоминания нечёткие, мутные. Но момент падения с того балкона вполне отчётливый. Вот и причина моего состояния. Украдкой в дом не пробраться. Тебе придётся идти через парадный вход».

– Что я скажу? Меня сразу же выпрут!

«Скажи, что ты моя жена. Нам понадобится кольцо. Обойди дом по периметру, сзади стоит моя тачка, она всегда открыта на случай ночного побега от родственников. В бардачке кольцо. Одень его на палец и заходи. Должно прокатить».

Она сомневалась в его плане, но других мыслей на сей счёт не имела и решила подиграть. Её встретила охрана, мужчины были удивлены заявлением и проводили в дом. Прислуга усадила в гостиной и скрылась делать для гостьи кофе. Богатство дома заставляло чувствовать себя неуютно и шокировало: золото, шелка, дорогие виды дерева, бронзовые статуи, живая картина с водопадом на всю стену. Помпезно, вычурно, но со вкусом. Она оценила обстановку и ожидала увидеть какого-нибудь жирдяя с огромным кошельком наперевес, но в комнату вошла хрупкая, элегантно одетая женщина, с идеально уложенными на бок волосами и объемным начёсом на затылке. Она посмотрела на гостью, прищурившись, выражение лица говорило о том, что сейчас она отправиться домой, но тут взгляд женщины упал на кольцо, и всё изменилось. Она поздоровалась учтиво и села напротив. Родинка под глазом указывала на родство с Олегом.

– Вы его мать? – Спросила она бестактно.

– Именно так. Стало быть, вы его жена. Я то думала, он не успел совершить эту глупость. – Презрение сквозило в каждом слове, Лена сжала кулаки.

– Где он?

– Наверху. Здесь ему будет лучше, чем в больнице? Не правда ли? – Сложила она тощие руки на коленях, сверля её взглядом. Лена кивнула.

Она не стала разглагольствовать с ней и отправилась наверх, на законных правах его жены. «Забавно, даже когда я почти мёртв, ей всё равно», – отстранённо комментировал он. На кровати, под балдахином лежало его тело. Он стал немного худее, дышал через аппарат, на экране отображались показатели. Она присела рядом и взяла его за руку, пульс чуть-чуть подскочил. Оно реагировало на её появление. «Выгляжу не очень», – грустно сказал он, и она хотела было ответить, но услышала шорох позади и проглотила слова. Мать стояла сзади, сложив на груди руки.

– Жаль, что вы поженились. Мы с мужем решили отключить аппарат. Не смеем мучать его ни днём больше. – Бесчувственно и мелодично пропела она, оправляя прическу. У Лены пропал дар речи.

«Я вспомнил! Всё! Лена! Мой дед умер год назад и оставил наследство мне! Мать хотела женить меня на дочери своей подруги, чтобы управлять деньгами! Слышишь?». «Но ты выбрал другую и упал с балкона?», – подумала она, руки затряслись и вспотели. «Я не просто упал. Меня столкнули….», – перед глазами у него всплывали картинки произошедшего, рядом с телом память стала возвращаться активнее. «Лена. Они опасны. Скажи, что тебе не нужны мои деньги! Если ты моя жена, то имеешь на них право! Скажи и беги!». Её лихорадило. Она открыла было рот, чтобы сказать то, о чём он просил, но перед глазами вдруг потемнело, и она провалилась куда-то.

Он видел, как она падает на кровать к нему же в ноги. Её сознание отключилось, и он вынужденно вышел из тела, зависнув над комнатой. Мать в присутствии мужа, подоспевшего, чтобы помочь с новой жертвой, ожидали её смерти. Он догадался, что её кофе было не простым, другого объяснения не было. Занервничав, он соображал, как быть. Единственным подходящим вариантом было вернуться. Он посмотрел на своё тело, и стремглав понёсся к нему, целясь в грудную клетку. Он и сам точно не знал куда должен приземлиться, но это сработало. Показатели пришли в норму, и он приоткрыл глаза, взирая на мать. На её лице отразился откровенный ужас. Эта женщина так сильно хотела денег, что наплевала на родство и решила погубить собственного ребёнка, когда её планы потерпели неудачу. Теперь же в безумном взгляде был вызов, она готова пройтись по головам. Девица отравлена и назад пути нет. Муженёк матери, молодой и поджарый, набросился на него без особой команды и начал душить. Он собрал волю в кулак, напряг обмякшие за пару месяцев комы мышцы, и подумал о том, что должен сопротивляться ради неё, и не даст так просто избавиться от себя. Он поднял ногу и упёрся отчиму в грудь, удерживая его из последних сил, сделал рывок и толкнул. Тот отлетел от кровати и ударился головой о тумбу, запах крови распространился по комнате. Отчим отключился на время, мать с озверевшим от ярости лицом бросилась на сына. И в тот момент, когда она расцарапывала ему лицо, в комнату влетела прислуга. Они отодрали безумную женщину от прикованного к постели ребёнка, и вызвали скорую. Лену отвезли в больницу и промыли желудок. Отчима туда же, но не надолго, потому что ему была прямая дорога за решётку, также как и его жёнушке-убийце.

Он поднялся на ноги в течение месяца. Врачи высших категорий проследили за этим. Когда он вновь смог ходить и вспомнил всё, что предшествовало последним событиям, то навестил ту самую девушку, на которой собирался жениться. Кто-то сфотографировал встречу, и заголовки газет запестрели сенсацией о предстоящей свадьбе самого богатого мужчины страны, которого собиралась убить родная мать из за огромного состояния. Его такие новости не обрадовали. Увидев её, он припомнил то чувство, соединявшее их, но оно было лишь моментом, истлевшим во времени. Тогда он сел в машину и отправился в дом, по которому бродил недавно, будучи беспомощным духом. Калитка была открыта, и он тихонько вошёл. Этой ночью воздух был особенно свеж после дождя с грозой, а на небе висела полная и яркая луна. И он знал, где её искать. Он подошёл к ней, задравшей ногу на ногу и голову к небу, шорох возвестил о госте. Она смотрела на него, будто на призрака, слегка улыбаясь.

– Только не говори, что ты опять при смерти! – Изрекла вдруг она, и оба они рассмеялись. – Поздравляю с помолвкой! Ты пришёл за кольцом? Придётся постараться Олег Андреевич! Оно не снимается! – Она потеребила кольцо на пальце в подтверждение своих слов.

– Я и не хотел забирать. Наоборот, подарить! Без тебя я не смог бы вернуться! Удивительно, что мы можем помнить об этом! В фильмах обычно люди всё забывают после таких путешествий! – Смеялся он, приближаясь, а она встала со стула и практически поравнялась с ним лицом.

– Я почти умерла из за тебя. – Кривлялась она игриво.

– Я бы предпочёл умереть за тебя сам! – Горячо зашептал он и впился в её губы своими, и она ответила на поцелуй, обвивая его шею руками.

Это было несравненное ощущение. С одной стороны, она знала его не один день, с другой, физически они были рядом впервые. Она не могла оторваться от него, и он остался на ночь. А потом на другую, и третью, и на всю жизнь. Он продал злосчастный, чопорный дом и переехал жить к ней. И тёмными, тёплыми, лунными ночами, она уже вместе, в обнимку смотрели на звёзды, слегка опасаясь нового подселенца. Однако, больше с ними такого не произошло, а чуть позже к ним всё-таки подселился кое-кто, и это стало величайшим событием в их жизнях и безграничным счастьем в сердцах. И в тот день, когда Лена держала на руках младенца, пела ему колыбельную и смотрела в окно, она увидела женщину, неподвижно стоявшую напротив дома в свете придорожного фонаря. Она была одета в разноцветную, не подходившую по возрасту одежду, а в волосах её были перья, и татуировка красовалась на шее. Она улыбалась, хлопая в ладоши. И Лена, не испугавшись, улыбнулась в ответ. Фонарь моргнул на мгновение, и та исчезла, а она вдруг поняла, кем была незнакомка – их спасительницей и, возможно, самой судьбой.